Детство и дедство

                Ты мне друг, или букашка?

   Такое было чувство, что надо идти выручать зайца. Наверняка ведь пылесосить ребёнка заставили! Решил идти. Не бросать же друга в беде. Но как убедить его маму, что сейчас не время пылесосить? Пока шёл, набросал в уме хитрый план: вытащить зайца на улицу под видом помощи мне в сборе листьев и пр. А на самом деле - погулять на свежем воздухе.
   Но только увидел расстановку сил в их гостиной – понял: план провален. Не по моей вине: с раннего утра я кашеварил у себя на кухне, потом бродил по магазинам, после чего позавтракал у компьютера. Не было у меня свободной минутки – изъять внука из круговорота домашних дел.
  - Заяц, ты мне друг или букашка?
  - Или кто?
  - Или букашка.
  - Да помогу, помогу, только допылесосю.
  - Да, дедушка, забирайте его, сейчас и я выйду: буду обрезать виноград и кампсис, - перехватила инициативу мывшая посуду мама внука.
  - Чего-чего?
  - Текому.
  - Что ещё за тыкому?
  - Ту, что по забору вьётся.
  - А… - это ж надо было нашим женщинам упираться и доказывать, что металлический забор нам нужен не сплошной, а со штакетинами вразбежку, потому что так красивее, чтобы ровно в ту минуту, как мы с племяшом, кряхтя и радуясь матерными словами (про себя), закончили его возведение, передумать и решить, что щели между штакетинами обязательно нужно чем-то закрыть.
   И насажали вдоль него вот этот камбуз. А на случай, если сия тыкома, одеревенев, как написано у неё в резюме, сама всё же не справится с нашими штакетинами толщиной 0,37мм в сечении - ещё и виноград. Не дикий. Потому что с одной стороны от калитки забор легко ломают любители покушать черешенки, а другой стороне обидно.
  - Короче, заяц, управишься – выходи, - сказал я и ушёл в одиночестве и печали. Но не успел убрать и половины опавшей с наших черешни и яблони, а также нанесённой ветром с соседских деревьев осенней красоты, как появились и они – заяц с мамой.
   Мама его обожает командовать и распоряжаться. Я вот не успеваю и сам работать, и другим ценные указания давать, а у неё это всегда лихо получается. Но со мной такой номер у неё не проходит – не люблю, когда под руку «советами» намекают, что мне не мешало бы ещё сделать то или это, а лучше и то, и это. Она тонко чувствует мою заряженность на сопротивление и затихает, не успев даже толком рассмотреть молнии активного протеста в моих глазах. А сыном командовать всё-таки, что ни говорите, проще. И я то и дело слышал с их стороны глаголы в повелительном наклонении.
   Настал момент, когда я убрал все кучи, собранные самолично, и притащил кастрюлю (в которую, как уже рассказывал, сначала трамбую листву, чтобы уже оттуда сыпать её в мешки для мусора) к кучам, добросовестно наработанным зайцем.
  - Грузи! – предложил и тут же подумал, что куча на траве, и из неё листья вытаскивать будет неудобно.
   Заяц уже нагнулся и загребал руками побольше, когда я часть кучи граблями отодвинул на асфальт. Ребёнок молча распрямился, отвернулся и пошёл ко мне задом, к маме передом.
  - Э, ты куда?
  - Я обидеться хотел.
  - За что?
  - За то, что ты у меня половину кучи украл.
  - Ха! Я тебе работу облегчил! Из травы плохо брать листья – они цепляются за неё. Ну ты даёшь! В общем, если есть желание обидеться, то повод всегда найдётся - я это давно знаю.
   Но весь мой спич был впустую: ребёнок уже передумал обижаться и, загрузив кастрюлю, занялся игрой с Чучелом-Мяучелом, которая крутилась возле нас, хвост пистолетом, всячески изображая помощницу.
   Я даже не заметил, когда эти двое успели сговориться, но, так или иначе, делая вид, что бегают друг за другом, они заскочили во двор и уселись на их крыльце, довольные собой и визави. Заяц её ласково гладил, а она оправдывала своё имя – мяукала и мурлыкала. Оба усиленно старались не смотреть в мою сторону…