Долгие беседы

            



-А я уже знаю, чем ты будешь брать внимание мужчин,  начала разбор произошедшего гранддама, когда они с внучкой возвратились к себе домой и устроились в маленьком уютном кабинете Екатерины Кирилловны.
- Приданым, конечно, – горько усмехнулась Анна Андреевна. Не потому, что действиетльно так считала,просто  это была её привычная  постоянная шутка. 
Как ни молода она была, а  отлично понимала, что является наследницей большого состояния и без внимания интересующихся материальной стороной брака мужчин ( а их немало) не останется.

-И этим тоже. Но я о другом. Ты, я вижу, однолюбка, не в мать…В меня пошла, хоть и не знаю, хорошо это или плохо. Ели выйдешь замуж по взаимности чувств, будешь счастлива  в любую минуту и несчастлива будешь так же – будешь в постоянной  тревоге за каждый его чих и переживать с ним любую его невзгоду. Сердце свое будешь делить пополам, и еще пополам, и еще пополам.  Ему- все, а себе оставлять  маленькую частичку…  Вот и сейчас, у П******ких, смотрела на тебя и  думала…
   Мне на летнем балу  в уезде  Миша их приглянулся. Добрый он, бесхитростный, простой. Только молодой еще очень. Сегодня был необыкновенно хорош: повзрослел, посолиднел.  А детский румянец остался.  Служба ему явно впрок пошла. Но веселый какой!! Я на него только посмотрю, уже весело становится, а уж если говорить начнет….. ( У Анны было особое мнение по поводу веселого Михаила Васильевича, который летом изволил завезти её на спиритический сеанс и забыть там о ней, но возражать теперь было нельзя, ибо бабушку о сем прискорбном случае она в известность тогда так и не поставила. Поэтому Анна смолчала, оставшись при своем не слишком лестном мнении по поводу младшего гернеральского сынка). Гранддама  же продолжала размышлять вслух. И весьма подробно:
- А Всеволод… Он обходительный,  всем хорош, конечно, но… Мне кажется, он скрытный, немного себе на уме. Хотя, конечно, карьеру достойную из них двоих сделает именно Всеволод  Серьезный, спокойный,выдержанный, прежде, чем слово молвить, десять раз подумает.  Ну,  мне ли тебе   рассказывать  о нем.
-?
-Если нет,  так присмотрись. Он-то к тебе присматривается, да еще как…Только времени писматриваться  ему уже мало остается. Экзамены в Академию почти сдал. Весьма успешно  на первом этапе. Слышала, как генерал сегодня сынка-то расхваливал в его отсутствие? Так что с его учебой в столице – дело почти решенное, насколько я поняла. И уедет милый Всеволодик  в Петербург. А там…. Помимо этой Академии – театры разные, рестораны. А он – молодой человек видный, такого в любом хорошем доме рады будут принять. И, думаю, он не прочь будет пользовться свободой. Молодое дело –оно  такое..( Видимо,  наблюдения гранддамы в театре все-таки не прошли даром)
   Анна пожала плечами, всем видом показывая, что уж кому-кому, а  ей абсолютно все равно, в какой мере Всеволод Васильевич изволит распоряжаться своей свободой,  и что он собирается, кроме учебы, поделывать в Петербурге.


  -Впрочем,   Василий  Сергеевич  сыновей  строго держит и, случись что, ума вложит тут же…, - ничтоже не смущаясь тем, что внучка не  поддержала темы разговора, продолжила  Екатерина   Кирилловна . -  А он,  генерал, серьезных правил  и   « николаевских еще времен» в домашней жизни. Хотя ,  смотри -  мальчики у него по струнке ходят, а дочери позволяют себе в папенькин адрес , да  еще и при  гостях, шпильки родителям  подпускать. К дочерям он более чем  лоялен. Значит, и сноху будет беречь, если она ему по нраву придется. (Кстати, тебя он сегодня «милой девочкой» называл? Я не ослышалась? ) А дочери у  генерала все разные. Самая добрая – Варенька. Ну, она еще  молода. Ольга- та «язва здешних мест», Вера –поведением копия матери, но подобрее, попроще, зависти в ней нет.
 А вот сама Полин –  дама очень непростая. Бывшая институтка..  Это на всю жизнь.
Анна подняла на бабушку удивленно-вопросительный взгляд. Гранддама прочла его и пояснила:
-  Ты – не то. Ты в институте только год и пробыла, да еще дома,  не в пансионе. А  смолянки,они  такие – палец в рот не клади, крепкая закалка. Я  уж их знаю. Много на своем веку повидала. Но и с ней, если одним домом не жить, можно ужиться. Особенно, если сноха с характером попадется.
Да ты  меня и не слушаешь совсем…
А А, действительно, слушала  не слишком внимательно, более того, она была погружена в себя настолько сильно, что это трудно было бы не заметить. И, не в силах держать более в себе свои весьма противоречивые мысли,  рассказала бабушке все.  И начала с того, что произвело на неё самое сильное впечатление.
-Да, пришлось уже повидать мальчику, и видно, что пережитое  его до сих пор не отпускает и сильно тревожит…- задумчиво молвила гранддама, выслушав рассказ Анны о туркестанском походе Всеволода. – Такое часто накладывает отпечаток на всю жизнь. Но он, слава Богу, еще очень молод, поэтому можно надеяться, что со временем  эти ужасы постепенно сотрутся из памяти. А помимо военных историй он о чем-то с тобою разговаривал?
    Анночка коротко  рассказала и о детских воспоминаниях поручика П****кого, и о его кадетских байках, не утаила  и сокровенного. Не было у неё от бабушки никаких секретов






- Ну вот что ты делаешь с молодым человеком, моя милая, -всплеснув руками со смехом и укоризной восклицала Екатерина Кирилловна, когда Анна пожаловалась ей на Всеволода , рассказав о его весьма смелых словах, сказанных сегодня,  и не менее смелых взглядах. 
-Он, бедный, теперь , небось, ни жив –ни мертв, не уснет, будет думать – что сделал не так, где допустил оплошность.  В то же время ты не можешь не признать, что вел он себя достойно и ничем против приличий не погрешил.)
-А тебе не кажется слишком вольным, когда  говорят такое?
_ - Что -  такое, милая? Слишком вольно, это когда против желания целуют. В губы. На втором свидании. А тебе  просто сделали комплимент.
_ Ну, знаешь, если бы меня поцеловали,… в губы, ….на втором свидании, -акцентируя паузами  каждое обстоятельство в процитированном предложении,  Анна  задохнулась от возмущения, но гранддама её не дослушала и воскликнула заинтересованно:
_  И что бы тогда?
_Тогда бы третьего свидания не было вообще, - надула губки внучка.
-Ну слава Богу, а я подумала, что ты потребовал бы от месье сатисфакции на пистолетах. – Гранддама  весело  рассмеялась.
- Но ты, право, удивительна: вы знакомы уже много времени, с лета. И к Д*****чам ездили, и на балу, и еженедельные уроки в манеже… Все это дает основания молодому человеку считать, что  интерес  барышни  к нему простирается несколько более, нежели  уроки управления Дарлдингом при помощи повода и шенкеля.
- Да, ты права,_- задумчиво-сокрушенно проговорила АА. -  А еще я позволила себе проявить интерес к его биографии,  рассматривая альбом….., - тут она примолкла, ибо теперь, анализируя ситуацию, поняла, в каком месте дала слабинку и что именно стало отправной точкой для произошедшего после.
- Ну вот – ты сама видишь. И нет ничего странного в том, что юноша увлекся миленькой мадемуазель, которая простоянно мельтешит перед глазами.,да еще проявляет участие,- продолжала бабушка, не заметив смятения внучки.
- Но-но, сударыня! Экскюзи муа, мадам! Кес-кессе « мельтьешьит?»- пародируя свою гувернантку-француженку, строго спросила Анночка, не терпящая фамильярности даже в домашнем ближайшем круге и вуалируя это  свое нетерпение такой словесной игрой. Она уже взяла себя в руки и вновь была требовательно-гордой.
- Не обижайся дорогая, но взгляни на себя глазами молодого и, возможно, неопытного в амурных делах  мужчины. Скажу тебе с полной остветственностью – он поступил абсолютно нормально  и  притом совершенно  предсказуемо. Любой другой был бы менее изящен и более напорист. Хотела бы я представить в
этой ситуации   князя Агарина, например….Я так вот отдаю должное такту Всеволода Васильевича и не устаю повторять: генерал хорошо воспитал своих сыновей… Мы с тобою уж заполночь засиделись опять, - всплеснула руками Екатерина Кирилловна, - а ты мне так и не показала, что тебе преподнес Всеволод Васильевич. –Насколько я поняла по роскошной упаковке – какую-то модную вещичку от Фаберже?
Анночка уже давно собиралась продемонстрировать подарок, да все как-то вклиниться с этой темой  среди размышлений Екатерины Кирилловны не получалось. Конечно, она уже рассмотрела, что было так искусно завернуто в блестящий магазинный упаковочный  шелк. Еще в санях аккуратно отогнула уголок и нащупала глянцевый  холодок эмали на металле. А  в своем будуаре, даже не переодевшись в домашнее, сразу  открыла замерзшими пальчиками прелестную шкатулку и вытащила серебряную собачку, миленькую, с хвостиком колечком. И открытку. Пробежав глазами текст, отметила особенность почерка Всеволода Васильевича, прочла еще раз короткое послание. Очень, очень мило. Собачка заняла свое место на её туалетном столике, а открыточка была вновь спрятана  в шкатулку.
     После слов бабушки Анночка  вскочила с дивана и   проворно сбегала в будуар: не зажигая света, подхватила и шкатулку, и собачку и принесла  – показывать.
-О, недурно! – улыбнулась гранддпама, вертя в руках подарки.- У нашего  милейшего Всеволодика  хороший вкус, – оценила она и шкатулку, и статуэтку. – Интересно, почему была выбрана именно собачка?  Обычно молодые люди в таких случаях преподносят пухленьких голеньких   амурчиков со стрелой . Или плюшевых медвежат.  Сдается мне, что есть  здесь какой-то невидимый  стороннему взгляду подтекст.
Анна молча протянула ей открытку. Бабушка прочла.
-Ну вот, я же говорила, что неспроста. Ох, непрост этот поручик П***кий! И ты,  моя цыпочка, после такого подарка просто не имеешь права на него сердиться. Надеюсь, что и твои подарки он оценит по достоинству и вложенному в них смыслу.
-Я тоже на это надеюсь, - задумчиво сказала Анна и представила себе картину: Всеволод Васильевич  в завершении суматошного дня вспомнил-таки о двух скромных сверточках и распаковал их… Впервые она смогла представить себе поручика не в форме, а в домашней обстановке –например,  в халате… Никогда не видя его личных апартаментов, Анна почему-то представила себе большой письменный стол, заваленный книгами, разными мужскими безделушками, непременно с гимназической чернильницей на нем и настольной лампой с маленьким абажуром.  Представила, как Всеволод Васильевич  при свете этой лампы раскрывает красную кожаную книгу и читает написанные ею строки.  И еще предстаивла, как его рука , так  удивительно  похожая на её руку, только больше, выдвигает ящик письменного стола и укладывает в него её подарок…. Она положила руку на бабушкины колени и принялась рассматривать её. Воспоминания были еще очень свежи…




- Да ты уже совсем спишь!- голос бабушки прервал размышления Анны Андреевны. – Забирай-ка  ты свою собачку,  и отправляйтесь с нею в спальню. Теперь есть, кому охранять твой сон! Спокойной ночи, цыпочка моя!  Утро вечера мудренее!
-Ой, подожди, что забыла тебе сказать, -спохватилась вдруг  гранддама и  остановила  уходящую к себе Анну в дверях. Пришлось вернуться.
- Садись рядышком и слушай!Что я тебе скажу!  На днях у нас будет   некая  Натали  Барановская, а попросту- Наталья Степановна, в девичестве Яськова. Её супруг, Григорий Михайлович ,   имел честь служить с твоим дедушкой, и он   очень Барановского  ценил. Добрый был малый и честный. А вот о супруге его   так не скажешь. Что,   впрочем, случается часто: при достойном муже никчемная жена.   Вздорная дамочка и ума небольшого, но практического. Сплетница, каких свет не видел. Знавала я её еще по Парижу. Лет этак 20 назад. А потом и забыла совсем.  Давненько наши пути разошлись. А тут – глядь    - письмо: мадам Барановская  изволила ко мне написать, со всем почтением. Имеет она, дескать,  дерзость  просить  протекции для её сына. Он два года назад вышел из Пажеского корпуса и, пользуясь по этому случаю возможностью получить вакансию в какой угодно полк, выбрал ( полагаю, не без матушкиного совета), лейб-гвардии Сумской гусарский , что в Хамовнических казармах стоит . Так вот, Натали  просит моего ходатайства  к посланнику в Париже, чтобы тот  пристроил её Митеньку по дипломатическиой линии   к должности какой непыльной.( Знать, не мёд ему служба  в Хамовниках…) Я ничего ей не обещала, но на Святках  к нам  пригласила. Посмотрим на Митеньку? Если в маменьку пошел, пускай сидит себе в гусарах в Хамовниках своих.. А если в отца молодой человек, то  можно и подумать. Посланник мне не откажет, очень они с твоим дедом дружны были… Ну так  что, взглянем, дружочек мой, еще и  на Митеньку, а  вдруг…? - Екатерина Кирилловна не договорила своей мысли, но Анночка сумела прочесть в  бабушкиных глазах :  «Вдруг  он пара тебе». Прочесть-то прочла, но ни о чем не спросила. По правде говоря, она очень устала в тот вечер , и ей было о чем подумать перед сном.   Новая персона  в лице  сумского гусара и, возможно,  будущего дипломата  по имени Митенька пока еще совершено не укладывалась в круг её интересов.