Франко Мерли - забытая любовь Пазолини

30.10.2021 08:42


В этом скромном, не по-итальянски молчаливом пожилом господине, очень сложно узнать звезду фильмов Пьера Паоло Пазолини «Арабские ночи» (Arabian Nights. Il fiore delle mille e una notte) и «Сало, или 120 дней Содома» (Salo le 120 giornate di Sodoma). Если бы Франко Мерли жил в России, то его обязательно «откопал» и сделал героем шоу какой-нибудь Малахов. Но итальянцы не живут воспоминаниями: стремительный ритм жизни, извечная суета, даже в условиях пандемии, в итальянцах неистребимы...

Франко завтра исполнится 65 лет! Он родился и всю свою жизнь прожил в Риме. «Знаешь, - говорит он, - первый раз я уехал из дома, когда получил роль в «Арабских ночах». Фильм снимали в Йемене и Иране. Когда работал в «Сало», побывал в Марцаботто и Болонье. С тех пор стараюсь всё свободное время посвящать путешествиям...»

- Актёрская карьера, как я понимаю, у тебя не сложилась, несмотря на мощный старт. Чем ты занимался всё это время? Википедия утверждает, что ты работаешь в банке...

- Википедия врёт, как всегда! В банке служит клерком мой старший брат, Клаудио. Я работал в автосалоне по продаже топлива ещё во времена «Арабских ночей». Потом в компании, где устанавливают системы сжиженного газа в автомобилях. Я доставлял всё в фургоне.

- Ты мог представить, что станешь актёром?

- Нет, я никогда в это не верил, ни в то время, ни позже. Помимо фильмов, было так много других вещей. Кино всегда оставляло меня равнодушным. У меня никогда не было сильных амбиций. Я всегда был самим собой.

- Как ты познакомился с Пазолини?

- Я работал на заправочной станции, где однажды появился Нинетто Даволи, актёр, который был очень близок к Пазолини. Он искал мальчика, с которым можно было бы сыграть в «Арабских ночах». Он увидел меня и, не знаю, думаю, из-за моей довольно смуглой внешности он счёл меня подходящим для этой роли. Он спросил меня, не хочу ли я сыграть в фильме Пазолини. Честно говоря, я думал, что он шутит, но это оказалось правдой. Он сказал, что Пазолини придёт в следующий раз... Мне было всего 16 лет, маленький мальчик, я даже не знал Пазолини; когда Нинетто ушёл, я подумал, что он хотел посмеяться надо мной. Но через один или два месяца Пазолини появился на заправке, и вот так я с ним познакомился. Затем Пазолини пришёл к нам домой, чтобы поговорить с моим отцом.

- Твоя жизнь изменилась после съёмок?

- Нет, всё было как и раньше. Я был чернорабочим, я работал. Ничего не изменилось.

- Разве тебе не нужно было ходить в школу в тот период?

- Нет, я работал. Вместе с тем, съёмки в кино - это был настоящий опыт, что-то совсем другое, я не знаю, как тебе это объяснить, большой, прекрасный опыт для меня. Постоянное общение с интересными людьми, переезды; я ведь нигде никогда не был...

- Как проходила подготовка к «Арабским ночам»? Ты знал эту историю заранее или тебе сообщили о ней только на съёмочной площадке?

- На съёмочной площадке, мимоходом. Когда я пришёл туда, Пазолини немного рассказали мне об этой истории. Поскольку там были сцены обнажённой натуры, а я был несовершеннолетним, требовалось разрешение моих родителей. Когда Пазолини сообщил мне об этом, то сделал это немного расплывчато... Тем не менее, когда я играл позже, я нашёл некоторые сцены немного любопытными, но это была цивилизованная обнажённая натура, а не вульгарная, поэтому я согласился на это со спокойной душой. Сцены, которые я должен был разыграть, я разыгрывал, потому что в то время считал это вполне нормальным. Это не было чем-то вульгарным, порнографическим или чем-то ещё. Всё вышло очень спонтанно, потому что я и был спонтанный мальчик и у меня не было с этим проблем.

- Текст ты произносил тоже спонтанно, или всё-таки придерживался сценария?

- Ну... У Пазолини было правило, что если ты не можешь произнести правильный текст для особых сцен, ты должны начать считать вслух, 7..8..10..15..20..30... до тех пор, пока ты шевелил губами. Для него было достаточно движений губ и движений тела. Он искал выражение лица. Слова были для него менее важны. Я сказал много вещей; в синхронизации, должно быть, были вещи, о которых я никогда не говорил, потому что дубляж был сделан другими, а не мной. Так что я мог бы сказать…

- Значит, ты не произносили свои собственные реплики?

- Нет, меня дублировали в студии. Я снимался, но не ходил на дубляж. Голос принадлежал кому-то другому. Некоторые сцены иногда снимаются два, три, четыре раза, потому что произошла ошибка или свет был неправильным, и тогда ты не можешь сказать нужные слова в нужное время, тогда ты начинаешь произносить цифры. Моего выражения лица и движений моих губ было достаточно.

- Значит, в фильме мы не слышим твой голос?

- В «Арабских ночах» - нет, а в «Сало» звучит мой голос.

- Но в «Сало» ты не говоришь ни слова!

- Дело не в том, что я ничего не говорю, несколько фрагментов, в которых я говорю, были вырезаны. Есть много сцен, записанных, дублированных, а затем опущенных. Может быть, потому, что фильм получился слишком длинным.

- Почти в самом конце фильма твой герой Нур-эд-Дин внезапно сталкивается лицом к лицу со львом, который в конечном итоге приведёт тебя в город, где ты найдёшь Зумурруда. Как это было снято? Разве это не было опасно?

- Никакого льва вообще не было. Всё, что мне нужно было сделать, это выглядеть удивлённым, испуганным, плакать и просить его съесть меня, потому что я так устал. Позже сняли льва отдельно в студии.

- Сколько раз ты смотрел «Арабские ночи»?

- Один раз, и хватит!

- Да ладно тебе…

- Правда, правда… Я смотрел его вместе с моими друзьями. И все они показывали пальцем и смеялись, когда я был там голый на экране: «Ха-ха, посмотри на этого!», и поэтому: хватит!

- Сейчас все фильмы Пазолини отреставрированы и оцифрованы. Добавлены некоторые сцены изъятые ранее, но особенно значительно улучшилось качество изображения.

- Возможно, сейчас они приблизились к оригиналу. Я думаю, они более адаптированы к аудитории, то есть к коммерческим потребностям продюсера.

- На самом деле сейчас стало больше культуры, чем коммерции. Но всё же это тот случай, когда, например, в «Сало» появилось много сцен, которых нет в старой версии фильма, включая сцену, в которой ты выступаешь с речью.

- Да, это сцена с группой парней в общежитии, которая была вырезана. Там я говорю несколько вещей, за которые позже буду наказан.

- Почему этой сцены нет в старой версии фильма?

- Или Пазолини вырезал это сам или другие при редактировании, я не знаю.

- Как проходили съёмки в «Сало»?

- Мы много смеялись и веселились между сценами, но перерывы были короткими, а нужно было ещё и сосредоточиться на роли. Во время сцен у нас не было достаточно времени, чтобы подумать о том, что мы делаем, ведь нам предстояло быть многими людьми одновременно.

- На постерах к фильму «Сало» чаще всего изображают твоё лицо: крупный план героя, которому отрезают язык в заключительных сценах пыток. Или другой известный кадр из сцены, где жертвы вынуждены изображать из себя собак, на видном месте изображён твой герой обнажённым, на четвереньках, в собачьем ошейнике. Съёмки подобных сцен тебя не шокировали? Тебе не было страшно?

- Мы все были голыми, так что это не имело значения. Правда, однажды я был очень напуган, когда меня «казнили».

- После того, как твой герой выиграл конкурс на самую красивую задницу?

- Да, это была хорошая сцена (презрительно смеётся). Но когда они приставили пистолет к моей голове, я действительно собирался умереть...

- В «Арабских ночах» ты играешь роль очень застенчивого Нур-эд-Дина. Как тебе удалось войти в образ?

- В то время я тоже был довольно робким, так что на самом деле мог играть совершенно спонтанно.

- На протяжении всего фильма ты ищешь своего потерянного раба, которого ты должен был очень сильно любить. И всё же ты позволил соблазнить себя трижды во время этого поиска: женщиной, которую, как утверждает Зумурруд, нашёл, тремя девушками в бассейне и тремя женщинами на террасе на крыше. Как ты можешь примирить это?

- Это был не мой выбор (долгий громкий смех), это было в истории, скажем так. Ну, мне было 16. И если ты примерно в этом возрасте, ты можешь. Возможно, у тебя есть цель в жизни, но ты не слеп к маленьким удовольствиям, которые находятся прямо в пределах досягаемости…

- Пазолини говорил, что через фильм он хотел рассказывать, рассказывать, рассказывать. Ты понял квинтэссенцию этой истории в «Арабских ночах»?

- Когда тебе 16, ты почти ребёнок, трудно понять Пазолини. Теперь, много лет спустя, всё по-другому. Мы путешествовали в течение двух месяцев и играли сцены, которые даже не были записаны в финальной последовательности. Меня окружало много людей... Это трудно объяснить...

- Ты поддерживаешь контакты с другими актёрами из этих двух фильмов Пазолини?

- Нет, вовсе нет. Кроме съёмок, у нас не было никаких контактов.

- Пазолини любил тебя?

- Да.

- Ты когда-нибудь говорил об этом в интервью?

- Нет. Сразу после смерти Пазолини мне задали вопрос о нём, но это не было интервью. Интервью со мной никогда не записывали. Ты первый.

- Ты снимался в других фильмах, кроме «Арабских ночей» и «Сало»?

- Да, я снялся ещё в двух фильмах.

- До или после?

- После «Арабских ночей» меня Пазолини пристроил в небольшой коммерческий проект «Выпускница колледжа» (La Collegiale), где я сыграл Стефано, а после «Сало» - снялся в довольно успешном проекте Этторе Скола «Отвратительные, грязные, злые» (Brutti, sporchi e cattivi) с Нино Манфреди. На съёмках этого фильма я узнал о смерти Пазолини... Не смотрел?

- Нет. Кого ты там играл?

- Не поверишь: трансвестита Фернандо, сына главного героя. Я был одет как женщина. С макияжем и в парике. Мне брили ноги и я ходил на высоких каблуках....

- О, боже! И это было твоим последним появлением на экране?

- В 1979 году я снялся в крошечном эпизоде в фильме «Мнимый больной» (Il malato immaginario) с Альберто Сорди. Вот эта роль и была последней.

- Как ты планируешь отметить свой юбилей? С размахом?

- Нет, что ты! Будут только самые близкие люди: брат - Клаудио, жена - Элиза, сыновья - Мирко и Эмилиано... Знаешь, для меня не существует понятия - юбилей. Просто ещё на один год я стану старше, а в остальном, всё будет как и прежде. Философски нужно ко всему относится. Этому меня учил Пазолини...



P.S. Франко Мерли скончался в Риме 18 мая 2025 года. Ему было 68 лет...