Я давно ничего не хочу очень...

В поисках любви я вечно – и вечно личины,
личины проклятья
должен обнаруживать и разбивать*


Да уж… что уж… Я давно уже ничего не хочу очень. То есть хочу, но не очень. Не так, чтоб всё бросить и бежать…
Девушки на меня обижаются даже. Ты, говорят, не добиваешься нас! Всем своим видом говорят. А нас добиваться нужно… Желательно с риском для жизни… Это нас возбуждает. Или красиво добиваться… романтично так… Романтично и настойчиво. Мы будем отказывать тебе, а ты добивайся…
Ну… игра такая… В неё все порядочные девушки играют. Так надо. Что ж ты такой непонятливый!..

Да понятливый, понятливый… не тупой! – отвечаю я всем своим видом, – не скажу, чтоб сильно был умный, но не тупой…
Только… вот что я вам скажу… всем своим видом скажу… Ведь я… не по этому делу… не тот, который вам нужен… Не «каменная стена», за которой вам так хочется спрятаться… Не рыцарь без страха и упрека…
Я, знаете ли… музыкант… скорее даже слушатель… и зритель… Я музыку слушаю… и сам подпеваю…
Не ту, что оркестр играет… нет… Я слушаю музыку жизни…

Как бы это объяснить… Эта музыка… из ничего… из взгляда… запаха… интонации… настроения… Из каких-то мельчайших ощущений… недосказанности… Я не знаю… не умею точно сказать… Я её слышу… впитываю… Везде – музыка… Она моя путеводная звёздочка…

А добиваться – нет. Это не ко мне… Пригнуть, настаивать… «белую берёзу заломати…» Только начинаешь что-то «заломати» – музыка рушится, начинаешь врать… а это так утомительно… а главное, время – в дыру. Я ведь могу увлечься… Весь в страстях как в пене… в агонии даже… Шашки наголо! Гонки с препятствиями… Я весь превращаюсь в огнь… в вихрь… в стенание!.
.
А так… что бы цель поставить… душ холодный, зарядка по утрам…

Впрочем, такое ведь тоже было… Было ох, было когда-то…
Много я на это времени угробил… На одну штучку. Ей это нравилось… Не один я, правда, её добивался… Там таких же, румяных козликов, ещё штук пять по кустам таилось…
Хитрая была. Змея. С круглой задницей… А на вид – ангелочек… чистый-чистый… ручеёк… Эдакий крупногабаритный  амур… Что-то в ней было барочное.

Долго я её добивался… мучительно… В Ялту возил… Шесть лет добивался… Шесть лет войны… борьбы с ветряными мельницами… с самим собой. Вы представляете, какой мощный дух я в себе вырастил! какой монумент воздвиг!

Когда я её всё-таки добился… как говорится, трахнул… к исходу две тысячи ста девяностых  суток… на этом война и закончилась. И что? Я создал семью? Нарожал детишек вагон? Обрёл мир и покой? Ха!!
Ха – ха – ха! – говорю всем, кто так подумал. Я убежал на следующий же день с ощущением беды… с ощущением вселенской скорби! Я бежал с цветущей поляны в тревожных предчувствиях…
И не зря… Потому что это засело так глубоко…так безнадёжно… пожизненно!.. Столько яду скопилось в подкорке… что я раздвоился…
Но, главное, я обрёл страх.

Музыка, музыка… Какая на хрен музыка! Я ж дурак по жизни… Нелепейший из дураков! Любовные игры… «брак – это политика»… Я всё это слышал от кого-то, читал… Но во мне это не оседает… «умом Россию не понять»…
Любовные игры… Какие на хрен игры! Я так нелепо устроен – я всё принимаю за чистую монету… Какие ж тут игры! Никаких игр – сплошной бунт!
Бунт против себя! против природы! против здравомыслия! и мирового опыта!.. Бунт ради бунта! того, который бессмысленен и беспощаден…
И беспощаден-то и бессмысленен  прежде всего к себе…

Но это всё потом… Понимание – потом. А в процессе – только страсть, переходящая в экстаз… и напряжение! Напряжение духа и плоти для достижения цели… цели, которая совсем не ясна… Перенапряжение! И всегда проигрыш. Такова его природа.

Хотя, о каком проигрыше я говорю? О смерти любви к конкретной женщине?
Так я же сам их убивал. Вы слышите, – САМ!
Как только я окунался в этот божественный мир… погружался в этот раствор грёз, и страсти, и милости, и безумия – я терял свободу. Меня разрывало напополам!

А что такое душа – напополам? Об этом мечтают… слагают легенды… Да, наверное, это блаженнейшее из состояний…
«Две половинки бродили по свету, и соединились в целое, и жили счастливо… и умерли в один день!»  Ничего более прекрасного и дурацкого человечество не придумало. Это мечта о покое, блаженстве…
О, человече! грезящий о невозможном! Но как этого хочется! Это сидит в подсознании каждого… это – защищается от гнусности мира как сокровеннейшая из молитв!

Но когда доходит до дела… когда в реальной жизни тебя разорвало… и ты прильнул к другой душе… и прикоснулся к блаженству… тогда… из какого-то иного пространства… из преисподней… поднимается сонм бешеных тварей! Тут и сомнение, и ревность, и что-то ещё… необъяснимое, страшное кровоточащее…
Начинает играть другая музыка… Музыка распада. И чем ты крепче прильнул, – тем безобразней мелодия звучит из расщелины. Она заполняет всё пространство! И твоя разорванность превращается в ад.

И тогда – если у тебя есть голова на плечах – ты  начинаешь думать о спасении… Ты понимаешь, разорванному тебе не прожить! И ты объявляешь войну… сам себе… ты мечешься как зверь в западне. Ты уже задумал убийство. Ты ищешь другую женщину… чтобы она вытащила тебя из расщелины… успокоила… соединила кровоточащие куски! Потому что с другой женщиной ТАК не будет.

Сумасшедший! Ты ещё веришь, что бывает по-другому.
Если не будет  ТАК,  то не будет НИКАК!
Это ты хотя бы пойми – ненормальный!..



*Фридрих Ницше «Песни Заратустры»