Северные ленты или Метель в сочельник Ч. 3, гл. 6

Глава шестая

Весь следующий день он решил провести дома, и тому было много причин. Ситуация со студийными заказами оставляла желать лучшего, требовалось навёрстывать пущенное, помимо этого возникла ещё одна проблема, пока наш оператор звукозаписи ездил по кладбищам, библиотекам, да газетным редакциям, в квартире сломалась газовая колонка, и Антону Сергеевичу пришлось вызвать газовщика, за работой которого требовался контроль. Эту задачу тоже пришлось взять на себя Алексею, к тому же, все его мысли занимала приобретённая у Татьяны Платоновны книга, поэтому, проводив отца на работу, он растянулся на диване и углубился в чтение. 

Не было сомнений, автор знал то, о чём писал, некоторые места в этой работе, почти слово в слово повторяли то, что рассказывал Алексею Академик Серой Магии. «Ну и дела, - подумал Ольгин, - Прохор Дмитриев мне цитировал Папюса, или же они оба всё это взяли из какого-то третьего источника?». Особый интерес для него представлял раздел о гномах, в нём говорилось о том, что эти создания жили на Земле задолго до появления первого человека, какая-то их часть местом своего обитания выбрала горные пещеры Шотландии - вот так и возникла эта самая раса, к которой принадлежит Пасьян.

Гномы хитры, расчётливы, коварны, за многие тысячелетия они накопили несметные богатства, к людям они большей частью равнодушны, но в Истории бывали случаи, когда отдельным представителям человеческого рода удавалось заводить с ними дружбу и даже извлекать из неё некую материальную выгоду. Одним из таких счастливчиков был Жиль де Рэ – французский барон, маршал Франции, участник Столетней войны, сподвижник Жанны д’Арк, предпринявший неудачную попытку её освобождения, когда она находилась в Руане в ожидании сожжения на костре. Позднее, выйдя в отставку, этот барон удалился в свой поместный замок Тиффож, жил там как король с охраной в две сотни рыцарей, в его распоряжении имелась обширная библиотека  редких рукописей. Вероятно от безделья Жиль де Рэ увлёкся оккультизмом и алхимией, в одной из нижних комнат своего жилища он организовал лабораторию, где занимался различными опытами с целью превращения недрагоценных металлов в золото, а также поисками философского камня и эликсира молодости. Прошло некоторое время, и в доверие к отставному маршалу  втёрся некий итальянский некромант Франческо Прелати, взявшийся организовывать в его замке сеансы связи с Тонким Миром, во время которых вступал в контакт с его обитателями, исполняя роль посредника между ними и Жилем.

«Почти как Прохор Дмитриев! – подумал Ольгин, изучая текст книги, - Наверное, подобные ему, были во все времена!».

Далее, рассказывалось о том, что этому хитроумному итальянцу удалось установить контакт с одним из самых могущественных шотландских гномов - с Пасьяном. Благодаря стараниям Франческо, между ним и хозяином замка был заключён некий письменный договор, впоследствии фигурировавший на Суде Святой Инквизиции. Согласно его условиям, Жиль де Рэ обязался поставлять своему новому знакомому свежую кровь невинных мальчиков и девочек, а тот в свою очередь должен был расплачиваться за это золотом и предоставлять информацию о местоположении всех кладов на территории Французского королевства. С этого момента богатство барона стало расти не по дням, а по часам, многочисленные гости, посещавшие его замок и восхищавшиеся окружающим их великолепием, в течение нескольких лет не догадывались о том, какие богопротивные дела творятся в подвалах этого здания.

А в округе всё чаще стали пропадать крестьянские дети, обескровленные и обезглавленные тела некоторых из них позднее, были обнаружены недалеко от замка, всё это было делом рук барона. Из голов несчастных изувер устроил нечто вроде коллекции: по показаниям свидетелей у него их было около 40 штук, когда угроза расследования этих  преступлений стала реальной, Жиль де Рэ приказал все эти головы уничтожить, но  некоторые из них всё же сохранились. У него была возможность покинуть Францию но, наверно, возомнив себя слишком великим, он сам явился по вызову в Суд города Нант, где отверг все предъявленные обвинения, заявив, что это ложь, а все судьи сами разбойники и богохульники. Увы, самоуверенность его подвела, как оказалось, обвинители хорошо подготовились к процессу, под давлением свидетельских показаний и под угрозой применения пыток, барон начал постепенно во всём сознаваться.

Разбирательство его дела длилось полтора месяца, бывший маршал и герой был признан виновным во всём, что ему инкриминировалось, и вместе с двумя своими верными телохранителями приговорён к смерти. За день до казни епископ Нантский Жан де Малеструа, навестил осуждённого в темнице, долго о чём-то с ним разговаривал, а потом предложил ему покаяться, это давало право избежать сожжения на костре заживо,  покаявшегося еретика было принято умерщвлять методом удушения, что было быстрее и гуманнее. 

Рано утром Жиль де Рэ произнёс публичное покаяние в кафедральном соборе Нанта при большом стечении народа. Когда он закончил свою речь, епископ встал со своего места, к всеобщему удивлению подошёл к нему и крепко обнял, а затем, взяв под руку, не спеша проводил до эшафота, оживлённо с ним беседуя, приговорённый охотно давал ответы на все вопросы, а после того, как был задушен палачом при помощи гарроты, его тело передали  родственникам для погребения. Телохранители барона нашли свою смерть на костре, а вот Франческо Прелати - тот самый, благодаря которому началась вся эта кровавая вакханалия, вышел сухим из воды, отделался лишь месяцем тюрьмы и выступал на судебных заседаниях в качестве простого свидетеля.

Если верить Папюсу, он сохранил себе жизнь благодаря тому, что втайне ото всех вызвал Пасьяна перед епископом, и тот тоже заключил с ним какой-то договор, который, впрочем, ничего хорошего ему не принёс, гном, вместе с магом-итальянцем довели священнослужителя до безумия. Уважаемый самим Папой Римским церковный деятель Жан де Малеструа  умер через полгода после всех этих событий при очень интересных обстоятельствах. В один прекрасный день он  залез на одну из башен собора, в котором служил, показывал оттуда прихожанам своё огромное достоинство  в рабочем положении, повесил на него крест, долго орал, что Бога нет, а затем спрыгнул вниз, разбившись в лепёшку. Так была отомщена смерть Жиля де Рэ, который позже стал прототипом известной французской народной сказки о Синей Бороде, литературно обработанной и записанной Шарлем Перро.

Алексей Ольгин отложил книгу в сторону. Некоторое время он просто сидел, пытаясь осмыслить  прочитанное, потом достал золотую монету, которую держал в своём кошельке с тех пор, как только она у него появилась. Факт её появления можно было рассматривать, как проявление к нему особого расположения со стороны Пасьяна.  «Интересно было бы с ним подружиться, может быть, он мне ещё что-нибудь подарит! - подумал Ольгин, глядя на драгоценность, - уж я-то точно не сойду с ума, как этот епископ!».  Его мысли прервал звонок в дверь.

- Алеша, открой, к нам пришли! – донёсся из кухни голос  Зинаиды Сахмановны.

Велико же было удивление Алексея, когда  перед ним на пороге вместо вызванного специалиста предстала Тамара. На женщине была новенькая курточка, джинсы фирмы Mawin, в ушах  массивные золотые серьги, а в руках прозрачный полиэтиленовый пакет с нарезанными виде ромбиков кусочками пирога из слоёного теста.

- Здравствуй, Алёша, - сказала она, озарив его своей очаровательной улыбкой, - как твои дела?
- Да вроде нормально, - отвечал Алексей, - лучше скажи, как твой муж?
- Он только что вернулся из больницы, на руку наложили гипс, смещение носа устранили,  всего самого плохого удалось избежать.
- Ну и хорошо, я волновался за него.
- Сардар просит передать тебе, чтобы ты не обижался на Илмаза, он действительно иногда бывает, горяч, несдержан, но мы сделали ему внушение, и  никаких претензий у нас к тебе нет.
- Я уже забыл про всё это, - отвечал Ольгин, - мы же друзья.
- Да, мы друзья, вот, смотри, я специально это испекла тебе и твоим родителям, - Тамара протянула ему пакет, - это пахлава, очень хорошо идёт с чаем, кофе или с десертным вином, кушайте на здоровье!
 - Ух, ты, как здорово, мы сейчас же это попробуем! – воскликнул Алексей, принимая гостинец.

Не успел он распрощаться с ней, как явился газовщик и занялся сломанной колонкой, лишь, когда его работа была закончена, Ольгин рассказал матери о визите соседки.

- Ну что, отведаем национальную азербайджанскую кухню? – предложил он, наливая себе чай.
- Ешь сам, сынок, мне перед химиотерапией много сладкого употреблять нежелательно, - отказалась Зинаида Сахмановна.
- Как хочешь, папе тогда больше достанется!

К его огорчению отец, вернувшись домой с работы, тоже не стал есть это угощение, более того, узнав о том, кто его принёс, просто выбросил весь пакет в бачок с пищевыми отходами.

- Вот что, - строго сказал сыну Антон Сергеевич, - я попрошу тебя сделать так, чтобы ноги этой твари у нас  больше не было, ты понял меня?

Сын лишь утвердительно кивнул головой, как обычно, он вышел в этот вечер из дома, с таким расчётом, чтобы приехать в свою контору ближе к закрытию, ему удалось записать много кассет и тем самым ликвидировать отставание по срокам выполнения заказов. Купив в «Союзпечати» свежий номер «Зари молодёжи» Алексей на первой странице увидел портрет Вениамина Крюкова в траурной рамке, а под ним некролог, в котором говорилось о том, что этот молодой и талантливый журналист, которого любил весь  творческий коллектив газеты «сгорел» на работе, умер от сердечного приступа. «Интересно, удалось ли ему посрать до конца перед смертью?» - злорадно подумал Ольгин.

В «ВМТ» за стойкой вместо Ирины Пантелеевой он обнаружил племянника Валентины Петровны, Василия, который под её присмотром принимал и выдавал заказы клиентам.

- Всем доброго вечера! – поприветствовал их обоих Алексей, - А что случилось с Ириной, она заболела?
- Да нет, Алёша, взяла пару выходных, - грустно вздохнула Петровна, - у неё дома проблемы с Никифором.
- Он запил?
- Если бы запил. У него, похоже, поехала крыша, решил, что им обоим надо уйти в монастырь, только там, по его мнению, они смогут замолить  все свои грехи и после смерти получить вечную жизнь в Раю, когда Ирина ответила ему отказом, он пришёл в бешенство и ушёл из дома.
- Да, это действительно проблема! – протянул Ольгин, - даже не представляю, как ей быть  такой ситуации!
- А вот ещё одна - уже наша проблема! – Валентина Петровна указала взглядом вперёд, - я несколько раз жаловалась Солнцеву, но он не реагирует, может быть, ты, Лёшенька что-нибудь придумаешь?

В студии стоял парень лет двадцати двух с таким выражением лица, по которому сразу можно было понять, что приехал он  в город  из деревни Гадюкино, на нём была фуфайка с заплатками, грязные кирзовые сапоги, на голове, несмотря на тёплую погоду – ушанка, а за спиной  – армейский вещевой мешок 50-х годов. Несколько минут он оглядывался по сторонам, а затем затянул отвратительным писклявым голосом, словно повторяя какую-то мантру:

 - Люди добрые, будьте так любезны, поделитесь записями Аркадия Северного, очень ищу его концерт с ансамблем «Химик», где самое полное Заключение с окончательным инструментальным проигрышем, я слышал, в вашей студии есть оригинал этой записи из коллекции Рышкова! Прошу, помогите, кому не в тягость!
- Он уже с утра здесь ошивается, - шепнул Алексею Василий, - мы не знаем, что с ним делать.
- Спокойно, я всё улажу! – Ольгин вышел из-за стойки, подошёл к юноше и спросил, - Как звать Вас, молодой человек?
- Дементий, - отвечал тот, - а Вы – работник этой студии? Вы поможете мне с записями Аркадия Северного, с его концертом в сопровождении ансамбля «Химик»?
- А тут и помогать нечего!   Подойдите к нашему приёмщику сделайте заказ, наш тариф - четыре рубля – 45 минут, Вы получите самую полную версию этой фонограммы с наилучшим качеством.
- Четыре рубля – это очень дорого, мне не платят на работе зарплату, у меня совсем нет денег, не откажите, поделитесь со мной, век Вас не забуду!
- А больше Вы ничего не хотите, уважаемый?
- Ещё я бы хотел Северного в ресторане «Печора», второй и восьмой концерты Шеваловского, полную версию «Одесситов». Спрашивал всё это у многих коллекционеров, но никак у них не выцарапать, прячут от народа у себя под подушкой, а ведь у вас всё это наверняка есть!
- У нас много чего есть, и Вы, уважаемый, очень правильно сделали, что взяли с собой такой огромный мешок, в него всё должно поместиться. Мы поступим следующим образом, - со значением в голосе изрёк Алексей, - так и быть, я запишу всё это Вам бесплатно, но с одним условием. Вы должны пойти в парикмахерскую и подстричься наголо.
- Наголо?! Но зачем?
- Скажем так, это моя прихоть, я так хочу! – Ольгин улыбнулся.
- Конечно, - с дрожью в голосе от возбуждения забормотал Дементий, - я сделаю это, заранее спасибо!

Сказав это, он выскочил из студии, а Алексей вернулся к Валентине Петровне и её племяннику, смеясь при этом от всей души.

- А ведь он действительно подстрижётся, а потом снова вернётся, - заметил Василий, - как тогда нам поступить?
- Отсылайте его ко мне, а я что-нибудь придумаю!
- Мы так и сделаем, - пообещала Валентина Петровна, - Алёша, я скоро освобожусь, только помогу тут немного Васе, зайди пока к Егорке, он очень хочет с тобой поговорить.
- Уже иду! – с этими словами Ольгин отправился в аппаратную, где хозяйничал главный техник студии, но, открыв заветную дверь, помимо Егора Борисова увидел Алика Солнцева, на лице которого было написано крайнее раздражение.
- А вот и наш Алёшка, как раз очень кстати! – воскликнул Алик, - Будь добр, объясни мне, зачем ты поручил Егору купить это барахло?

Там, куда указывал заместитель генерального директора по безопасности, в дальнем углу помещения, стояла радиола «Ригонда». Аппарат был в идеальном состоянии, его корпус  блестел, и сердце Алексея забилось от волнения, Борисов всё-таки исполнил его просьбу!

- Ты что, язык проглотил, что ли?! – продолжал наседать на него Солнцев, - Я тебе задал вопрос, будь добр, отвечай!
- Успокойся, Алик! – не спеша повернулся к нему Ольгин, - да, это я попросил Егора раздобыть эту радиолу, она принесёт нашей студии хорошую прибыль, мы будем с неё переписывать себе граммофонные пластинки, создавать мастер-копии на бобинах и тиражировать их, в наших каталогах появится новый раздел под названием «Ретро»!
- Алёша, какие, к чёрту  мастер-копии, кому сейчас нужно это старьё?! И вообще, прежде чем обращаться к Егору с этой идеей, нужно было согласовать её со мной, как-никак я всё же  исполняющий обязанности генерального директора!
- Тебя исполняющим обязанности никто не назначал, - резко ответил Ольгин, - общего собрания не было, ты просто самозванец!
- Как смеешь так говорить, – взвился Солнцев, - жалкий работник завода, ничего не знающий, кроме своих железок!
- Я тоже заместитель генерального директора и за то время, что здесь проработал, сделал для фирмы гораздо больше тебя, мудила!
- Сейчас кровью умоешься!  - Солнцев сжал кулаки и двинулся вперёд.
- Ребята, - встал между ними Борисов, - заклинаю вас обоих, успокойтесь, ещё не хватало, чтобы вы тут поубивали друг друга!
- А ну прекратите ругань! – раздалось позади него.
Все трое обернулись и обомлели, перед ними стоял Дмитрий Пирогов собственной персоной, он выглядел неважно, очень похудел, глаза запали, а лицо приобрело какой-то землистый оттенок. Всё это было вполне закономерно, ведь «Пончик» был в больнице, а не на курорте.

- Что, не ждали, да? – усмехнулся Дмитрий Валерьевич, - я слышал ваш разговор и вот что скажу, Алексей правильно всё сделал, нам нужна музыка в стиле «Ретро», я даю добро, Вадим Козин, Пётр Лещенко, Александр Вертинский и тому подобное, всё это будет востребовано.
- Шеф, Вы заблуждаетесь, время этих исполнителей ушло, мы выбросим деньги на ветер! – попытался возразить Солнцев.
- Хватит, вопрос решён положительно! – отрезал Пирогов, - А ты, Алексей, действуй, вези пластинки, мы будем с ними работать, и главное - не расслабляйся, очень скоро я поручу тебе одно очень важное дело.
Сказав это, он достал сигарету и с наслаждением закурил. Дмитрий снова возвращался к своим делам…