Убийство лысого в подвале

Бесмесов заходит в комнату, где смотрят телевизор. Как заходит: приоткроет дверь на ширину ладони (не больше и не меньше: проверит!) – а затем долго и осторожно протискивается в эту ширину... Уже мы привыкли и не обращаем внимания. А по первости пугались: вдруг ни с того ни с его – нос...
Гоголевский нос и расставленные, по-борцовски согнутые в локтях руки. Стан подан вперёд... Готов к труду и обороне! Таков Бесмесов.
Он со вниманием вглядывается в скачущий экран: шайка Михалкова грабит эшелон.
– Это не фильм "Бриллиантовая рука"?
Бесмесов. А бывает Никамышев, а ещё Пустер, а ещё Коваленко. У нас как в Греции: всё бывает.
На днях заходила переписчица, переписать нас для переписи, знаешь, так он что: "– Ваша фамилия? – Вермеер. – Национальность? – Малый голландец!" Так и записала.
– "Бриллиантовая рука"?
– "Идиот" Чаадаева.
Или "Горе от ума" Льва Толстого. Всё едино: "Бриллиантовая рука".
Посмотрев с народом любимый фильм, возвращаемся в комнатку: писать стихи. "Немного стоит – умереть. Для этого – немного надо: Две капли чувственного яда, Да жидкость Жданова иметь."
Два раза "немного". Ничего: это стиль, манера. Манера – это всё. Поразмыслив,  букву "т" во всех словах, где она стоит, как частица "цу" – "на концу", заменяем на букву "д": нельзя-с, буква начала фамилии... Теперь выглядит так: "Немного стоит – умередь... Да жидкость Жданова имедь." Довольный поэт потирает руки.
А почему же "на концу", если "т" первая буква фамилии? А чтобы никто не догадался! Конспирация! Вот так, ага!
– Я пойду пройдусь!
– У меня халат нету! – в ответ голосом артиста Караченцова. – Я целый год без халат ходил.
Убийство лысого в подвале... А мы читали и не знали... Что лысого, того, в подвале...
Доктор Вильнер говорит, что улучшения есть, и есть скромный оптимизм в смысле дальнейшего. Мы верим. Специалист хороший. Отец и мать тоже этим занимались – династия! А значит, есть от чего оттолкнуться, есть куда упасть.
Доктор сочиняет прозу.
– Вот послушай. "Убийство лысого в подвале". Новый рассказ. Детектив. "Разбитое горлышко бутылки блестит на Палатине". Это начало!  Как? Хорошо? Дальше ещё лучше! Дальше я пока не написал, много работы.
Коваленко (я же говорил) идёт по улице и встречает соседа Мишу. Миша журналист. Работал в журналистике. Мишу выгнали с "Горы" за то, что не поделился. У нас принято делиться: сделал "джинсу" – поделись с товарищами. Миша не поделился, и его выгнали. За тот повод, что он "жи-ши" пишет через "ы". А иногда через "о".
– У самих у вас всё через "о"... одно место! – заявил Миша, уходя. – Знаю через какое, но не скажу!
– А-а... Миша! – приветствует его Плоскостопов. – Был в этом году на Красной площади? Я был в том году! В этом ещё не был пока! На седьмое поеду!
– Да какой я Миша! Я давно не Миша! Я, Бензовозов, в упор не понимаю: почему вас выпускают вообще?
Слышать это обидно. Всегда надеяться на лучшее, иметь скромный оптимизим... и вдруг такое.
– Ты зачем Мартушу снасильничал? Ирод! – поднимает сжатую в кулак руку и опускает, рубящим движением: раз, раз, раз... три раза. – В бане!
Миша сразу сникает.
– А, иди ты...
– В бане с пауками! – торжествует вслед Бесмесов. – Ещё выё... Ой, извините! Выпендриваются тут, понимаешь!
Он сразу получает много сторонников. Кто-то предлагает идти на Кремль. Большинство стоит за парламентские методы.
– Бесмесова спикером! – предлагает один.
Предложение встречено на "ура":
– Ура! Бесмесов наш спикер!
– Бес – мес! Бес масс! Без масс – никуда-с!
– Ну что вы, друзья, что вы, право, – Бесмесов польщён и встревожен: бить не будут? Стоглавая вошь, Владимир Владимирович прав абсолютно. Не дам. Не дам, и не просите. Нету, нету у меня. Возглявые руки отовсюду тянутся, раскрытые лотосы в узелках светлых . По копеечке, извольте. На, на... на... Напьются, будут бить бутылки на Пантеоне. Нет, Палантине.
А в лесу хорошо. Только в лесу и хорошо. Там белка тянет шишку в рот, Там бегемот кого-то прёт, Волчица зайца от души, Ай хорошо в лесной глуши! "А было бы ещё дерево такое, чтобы от земли до неба, – неспешно размышляет он. – И чтобы всё-всё видно: и что было, и что будет..." Да разве увидишь. Уж больно высоко.
Как девственник сохранив целостность, он хочет найти её и в окружающем. Отсюда позднее увлечение музыкой zeul:" Magma", "Art Zoyd", "Koenjihyakkei"... Собрать в одно – и сыграть, один раз.
Первоназывание, говорит доктор Вильнер, единственный грех.
Дома первым делом заглянуть в телецентр:
– Путин выступает?
– Магомаев поёт.
Теперь можно и к себе. К своему.
Так, заводим компьютер. Вбиваем в "поиск" существительное "грудь" (а может, и не существительное – глагол в повелительном наклонении: "Грудь!") и не торопясь листаем долгий список выпадающих глупостей. Самые удачные – себе. "Лифчик плотно облегал мою грудь, подчеркивая её полное отсутствие..." Как это возможно: облегать, да ещё плотно – отсутствие, притом полное?! Писатели, мля... "Заметив вдруг неплотно застёгнутую грудь, она покраснела, торопливо оправила платье..." Эх, Фёдор Михайлович... Ну что же так-то? Уж вам-то непростительно.
Бесмесов засмеялся... Механически, не думая, он схватил карандаш и поправил "д" на "т": "...неплотно застёгнутую груть".


31 октября 2021 г.