Былинные земли. Чаша Грааля в долине Vla A. Ч. 150

(Продолжение)

                "Кто от родной земли отказался, тот и от Бога своего отказался"
                (Федор Достоевский)


МАГНАТ, БАХУС, И КРЕСТНЫЕ ХОДЫ
(БЛАГОСЛОВЕНИЕ В БОРОВКЕ)


В мире два полюса: материальный и духовный. Нищенствующие монахи были той полярностью, что уравновешивала прагматизм. Душа человека так устроена, что не может не беспокоиться о судьбе всех живущих на планете.

Империальный сговор выдавил иноков. После раздела Речи Посполитой и вооруженных выступлений шляхты судьба монастырских обителей в зоне канала была предрешена. Они не вписывались в мир наживы, имущественного обогащения. На плаву оставались иезуитские полоцкие монастыри. А прилегающие к трассе бернардинские и доминиканские анклавы были упразднены, их земли отвели сельским общинам как наследникам духовного братства и будущего социалистического хозяйствования, с вкраплением туда дворцовых прислужников. Сборы за использование наделов потекли в казну. Паны тоже обязаны были делиться своим достоянием - показывать так называемый «крестьянский фонд»: ресурсы, хозяевами которых, впрягаясь в кредиты, могли становиться местные жители, но также выкупали соглядатаи царя и мещане.

Володковича сия чаша не миновала, мы уже отмечали, сколько тысяч десятин подразумевал его «общественный» фонд, однако он не горевал. В «неприкасаемом» активе оставалась значительная доля - более 9000 гектаров, и он нашел, как ее использовать в угоду собственным интересам. Капитализм выдвигал индустриальные методы регулирования, и Володкович сосредоточился на ином способе выколачивания прибыли. На своих землях, расположенных в двух волостях, он обустроил промышленное производство.

По данным за 1906 год, чашникский магнат владел двумя фабриками, связанными с перегонкой древесной массы и выпуском картона, и четырьмя (!) предприятиями алкогольного промысла. Ему принадлежали Смольянецкий № 134, Иванский № 130 и Алинпольский № 117 винные заводы, а также пивной в Чашниках.

Произведенный продукт растекался по питейным заведениям, которым торговали в местечках лавки и трактиры, а вдоль речной трассы и почтовых трактов выстроились корчмы, которые в народе нарекли «разувайками». Таким же именем стали называть один из районов уездного Лепеля.

Перестроечные методы охватили также религиозную сферу. Доминировало православное вероисповедание, сплетавшееся с дворцовой политикой. Власть заботилась о церковности. Строились храмы. По данным за 1902 год, была принята в духовное ведомство церковь в селе Гущин, возведенная на «местные средства», производились работы в местечке Пышно, в Солоневичах. «Затем, писал составитель отчета, - последовало сообщение Святого Синода об отпуске в дополнение к местным средствам казенных денег» на ремонт Ушачской церкви и строительство новых в Усае, Черсвятах и Киселях – всего 82800 рублей. Это было весомым дополнением к уже имеющимся обителям, которых насчитывалось (1903 год), включая каплицы и часовни, 159. Католики вероисповедались в семи костелах и 20-ти каплицах, а православные – в 67 церквях. Иудеев принимала одна синагога и 39 молитвенных домов. Единоверческих, лютеранских и раскольнических приходов в уезде не было.

Ни одна из церквей не осуждала алкогольный беспредел, и магнаты не винились за свой безграничный прагматизм. Это не входило в епархиальные планы. Бахус был одним из божественных символов, и поклонение ему не зависело от условий существования.

Падение нравственности сопровождалось пропастью, что отделяла имущий класс от неимущих. Водка «сглаживала» противоречия, снимала тонус напряжения.

Но разрыв в доходах был настолько велик, что грозил обвалом. Люди наблюдали размах дворцового и усадебного обустройства и задавали справедливый вопрос: почему на земле, где Бог дал всем поровну, одни строят себе хоромы, а другие прозябают в нищете, прожигая скарб в разувайках?

Колокола прогремели в 1905 году. Церковь встала на защиту обездоленных. Колонну демонстрантов к царю, с требованием общественного устройства системы - экстренных мер, возглавил христианин Агафон: православный священник, нареченный фамилией Гапон. «Вид золота вас тревожит и смущает, и вы, как продажная женщина, не в состоянии понять гордое сердце, чувствующее себя выше всяких искушений», - призывал к человеческому достоинству проповедник Георгий Аполлонович на страницах газеты «Русь».

Царь не внял требованиям разума, и петербургские улицы обагрились кровью. Колонна, во главе которой шествовал священнослужитель, была расстреляна. Что могло спасти самодержавие в дальнейшем?

Через девять лет после кровопролитного Воскресения началась империалистическая война, в которой капитал надеялся упрочить свое положение, а магнаты – еще больше нажиться: за счет новых территорий и поставок оружия, не исключая доходный промысел – алкогольный. Крестьяне бросались в побоище, как дрова в топку.

Между этими кровавыми событиями был период, когда история могла повернуться в другом направлении и изменить страшную картину.

В начале XX столетия стали популярными крестные ходы. Церковные процессии двигались на виду у всех, собирая сторонников, и возвращали в старые добрые времена, когда земля ценилась за ее божественность – не как товар. Конечным пунктом таких шествий становились святые места. В Лепельском уезде торжественные шествия с крестом устраивались на берег озера Щибот, в урочище Боровка. Я узнал о том недавно – от молодого белорусского исследователя Антона Комарова, увлеченного необычным делом. Он составил перечень наиболее известных в Беларуси природных источников – криниц. Их было много в Белой Руси, но отдельные почитались особо. И такая была в урочище, на берегу озера, по дороге из Витебска, в 9 верстах от Лепеля.

Крестные ходы туда двигались с восточной стороны, из имения Великий Камень, где располагался причт необъятных размеров - 119 десятин.  А имением владел "отставной штаба ротмистр дворянин Владимир Филиппович Савицкий". По данным статотчета за 1891 год, он приобрел поместье благодаря «купчей крепостной», то есть из крестьянского фонда.

Как бывшему военному удалось раскошелить владельца, одному Богу известно. Приобретенными десятинами он пользовался недолго (как свидетельствует "Список населенных мест Витебской губернии, изданный в 1906 году, наследником имения был уже "барон Розен"), похоже, что мало что соображавший в сельском деле. А земля его занимала большой анклав, состоя из трех селений и 10 фольварков - всего 1843 десятины и 720 саженей земли. На чьей территории располагалась Боровка, мы еще скажем, а пока отметим, что деятельность ротмистра Савицкого непостижимым образом сказалась на судьбе околотка. Он стал армейским. После выдворения Пилсудского из Белой Руси лепельские окрестности приглянулись верховному командованию Советской страны, и Сталин дал добро на сооружение там военного городка с лечебно-оздоровительной базой. Был построен военный санаторий, а окрестности облюбовали курсанты-минометчики – будущие командиры ракетных расчетов.

В начале XX века ничего этого еще не было, Боровка славилась как святилище. Легенда воспроизводит такую историю. Со слов В.Позняка, опубликованных историком Барановским в одном из номеров «Лепельских чтений», посвященных истории края, местный житель увидел в урочище икону и позвал людей. Ее сняли и принесли в Каменскую церковь, однако на следующий день она снова оказалась на прежнем месте, на том же древе. И тогда там стал бить чудотворный источник, на что обратили внимание церковные деятели. Место стало культовым, туда стекались люди в летние церковные праздники, приезжали духовники, и празднество длилось за полночь, при множестве свечей. В условиях широкого распространения «зеленого змия» это было действенным и показательным противовесом. Священнодействие, с использованием природной воды, крепило силу духа и вселяло надежду на здравый образ жизни. Святилище украсили церковенкой и тремя капличками, и туда началось настоящее паломничество. Вода была признана чудодейственной, за ней прибывали со всей Белой Руси, возможно, даже из русских городов. По крайней мере, как свидетельствовала очевидец Н.Спиридонова в 1930 году, за водой для глаз приезжали из Полоцка.

Сейчас там оживленный поселок, доставшийся жителям после вывода Советской армии, а поблизости, помимо военного санатория, открыт профилактический детский центр «Жемчужина».

(Окончание следует).

На снимке: заглавный лист полоцких "Епархиальных ведомостей" за 1903 год (из коллекции Антона Комарова).

31.10/21