Капкан для глухаря

В один из зимних дней, с моим товарищем, мы выбрались в тайгу на охоту. Два дня в лесу, ночёвка в охотничьей избушке, о чём может ещё мечтать городской охотник?

 Снега было в лесу много, без лыж уже никуда, вся боровая дичь на ночь, после кормежки на деревьях, выбирала не поросшие, чистые места-полянки и слету падала, как говорят охотники на лунки, пробивала слой снега, который ее потом засыпал и там пряталась, лежала спасаясь от холода до утра.

 Рано утром вся птица вылетает из - под снега, кормится, оставляя после себя, следы ночевки, заход в снег и выход, как бы говоря охотнику, что её там нет.
 Косачи кормятся на берёзах, почками, а глухари на сосняках молодой хвоей.

 Первый день бродили по березнякам, как не старались выйти пораньше, но на лунках птицу не нашли, она уже была на деревьях. Но подойти к кормящимся на деревьях косачам, на ружейный выстрел, довольно сложно, даже белый маскировочный халат, не сильно помогал. Погоняв птицу по деревьям, опустошив прилично патронташи, все-таки дождались, когда они к обеду будут отдыхать на лунках и по паре птиц "взяли".
Вечером уставшие, но удовлетворенные вернулись в избушку. Переночевали, а утром попив чайку, вышли, только начал брезжить рассвет, чтобы попытаться застать косачей ещё на ночевках.

 Пошли к берёзовым перелескам напрямую, через сосновый бор, и в одном месте «наткнулись» на полянку с лунками, здесь живёт глухарь, возможно и не один. Если его не тревожить, он может жить в одном месте, продолжительное время.

 Осторожно обследуем поляну, одна, вторая, третья … пятая лунка, но они все имеют вход и выход, птицы здесь уже нет. И вот чуть в стороне свежая утренняя лунка, можно сказать она ещё «тёплая». Так говорят охотники о ночевке недавно вылетевшей птицы.

 Глухарь вышел перед нами, как не хотели выйти раньше, но глухарь встал ещё видимо в темноте, осматриваем макушки сосен, наверху его нигде нет, идём на лыжах по следу.

 Наброды следов, на снежном покрывале, путаются, раздваиваются, возможно было две птицы, и мы с напарником расходимся. Иду по следу, снег птицу держит хорошо. Вот он обошёл полянку с торчащими из снега макушками молоденьких сосенок, поклевал хвою, насорив на снегу, и пошёл дальше, на следующую полянку мелких сосенок.
 
Ружьё наизготовку, сердце колотится, хотя приходится охотиться не первый десяток лет, а от этого волнения наверно не может избавиться ни один охотник.
Иду медленно, птица, где-то рядом, и вдруг метрах в восьмидесяти от меня, послышался шум, похожий на хлопанье крыльев, но это не тот чёткий звук взлетающего глухаря, а какое-то неопределенное хлопанье.

Я вскидываю ружьё, пытаясь увидеть полет птицы. Хлопанье продолжалось, а взлёта нет. Ружьё наизготовку, иду на шум, а он прекращается, но я продолжаю идти в этом направлении.
 
Гляжу вдаль, метров в сороках замечаю чёрное с белыми переливами пятен тело глухаря, понимаю, что что-то не так. Сидящий глухарь на снегу, это сине - чёрная птица, Перо с белыми пятнами, у глухаря только под хвостом и крыльями снизу.
Тихонько подхожу, расстояние около двадцати метров, бью лыжей по снегу, так делаю всегда, когда надо чтобы птица взлетела с лунки, но птица не шевелится.

 Подхожу к глухарю, он лежит на спине, обняв крылом маленькую, сантиметров восемьдесят сосенку. Кричу товарищу, он ушёл чуть в сторону, Виктор подходит, также смотрит, что произошло с глухарём.

А произошло вот что! Глухарь спокойно кормился, сбивая с верхушек мелкого сосняка хвою и бродил от одних сосенок к другим.

 И вот растут рядом две сосенки, и торчат они из снега сантиметров по восемьдесят, глухарь мог обойти их с любой стороны. Но ему захотелось пройти именно между ними.
 
Голова, грудь прошли между сосенок, но упёрлось плечо правого крыла, недолго думая расправляет крыло, нажимая «плечом» и сгибая сосенку, но сосенка его не пропускает. Он закладывает крыло, на место… как ему кажется, но крыло ложится с внутренней стороны сосенки, крепко обняв её и прижав к телу.
 
Он хотел продолжить движение, но крыло оказалось продето за сосенкой, как на штыре и не пускало его. Глухарь начал биться, он мог двигаться, но только по кругу, хлопая по снегу одним крылом. Сосенка была настолько крепкая, что глухарь не мог согнуть её, чтобы этот «штырь» выскочил, и расправить крыло, заклинившее за сосенкой, тоже не мог.

 Раскидав и истоптав снег, он перевернулся, сломал «ключицу», птица боли не ощущает, но жить может - только на свободе, а не получив этой свободы у него не выдержало сердце.
 
Я освободил крыло- поднял гордую, свободолюбивую, птицу, расправил пёрышки … красивая, осторожная птица. Мы пошли дальше, впереди еще целый день охоты, но в душе осталось щемящее чувство, от той неудовлетворенности за этот нелепый случай.

 Возможно, это единственный такой случай в природе - Но кто его знает?