Глава первая

{HOW CAN I BEGIN TO SAY THE THOUGHTS, THAT’RE IN MY HEAD?}

    Как только старые напольные часы гулко пробили полночь, Долли открыла глаза. В ее комнате, освещенной лишь тусклым сиянием прикроватного ночника, царил полумрак. За окном, искажая свет фонарей, клубился туман, - ноябрь в этом году выдался на редкость промозглым.
    Позолоченный поднос с высоким граненным стаканом и горстью разноцветных пилюль стоял прямо на полу, возле ножки кровати. Долли, нахмурившись, немедленно задвинула его за комод, не заботясь о том, чтобы сделать все аккуратно; вода, выплеснувшись на металлическую гладь подноса, образовала искрящееся озеро, затем, сформировавшись в шаловливую змейку, двинулась в угол, сметая на своем пути похожие на россыпь миниатюрных пуговиц таблеточки.
    Подкравшись к двери, Долли повернула ключ в замке, затем включила торшер, стоящий в углу, за креслом-качалкой, а спустя пару минут заколыхалась атласная портьера темно-коричневого цвета и шторы с тихим шелестом разъехались в стороны, являя глазам Долли озорную мордашку ее лучшей подруги.
    Дело в том, что у Долорез Мэри Томбо было слабое здоровье, и дядя Томас запрещал ей контактировать с другими людьми. Большую часть свободного от учебы времени девятнадцатилетняя девушка проводила в своей комнате, предаваясь dolce far niente, либо читая толстенные книги в коленкоровых переплетах и изучая иностранные языки. Элизабет Роуз Синистер, переехавшая не так давно в дом на соседней улице, была младше Долли на три года, однако сия не столь существенная разница в возрасте не могла помешать им стать тайными подругами: Элли тоже была до крайности одинока, так как ее родители были религиозными фанатиками, - они бились головой о пол, распевая молитвы с раннего утра до позднего вечера, а до единственной дочери им не было совершенно никакого дела.
    В один из вечеров девушки, случайно столкнувшись в магазине, разговорились, и с тех пор бесшабашная Элли Синистер частенько наведывалась к Долли, влезая через окно, - благо, рядом с особняком Томбо стоял массивный дуб, раскидистые ветви которого можно было использовать в качестве лестницы.
    - Чем сегодня займемся? - спросила Долли, набрасывая шелковый халат поверх фланелевой пижамы и, перебросив косу через плечо, села за письменный стол. - Могу приготовить для тебя чашечку горячего шоколада. Ты не замерзла?
    Отрицательно мотнув головой, Элли протанцевала мимо нее и, оказавшись возле зеркала, схватила с полки гребень и принялась расчесывать свои и без того гладкие волосы цвета воронова крыла.
    - Я хочу поиграть, - притворно захныкала она, гримасничая, вращаясь на одной ноге, виляя бедрами и тряся руками. - Здесь так тесно! Доллинька, милая, мы так давно не выбирались наружу!
    - А если дядя проснется? - зашептала Долли, прижимая к губам указательный палец и присшушиваясь к тишине в соседней комнате. - Мой uncle очень чутко спит, ты же знаешь, а лестница, что ведет на первый этаж, скрипучая до жути.
    - Вылезем через окно, - предложила Элизабет, подмигивая. - Это совсем не сложно. Я даже с закрытыми глазами могу проделать этот трюк. Ну же, решайся!
    - Уговорила. - Долли, пряча улыбку, отворила нижний ящик стола, достала коробку с белоснежными кроссовками и быстро обулась. - Но если нас поймают, я скажу, что это была твоя идея.
    - Договорились, - хихикнула Элли и, распахнув стеклопакет, грациозно вскочила на подоконник. - Не отставай, подруга! Сегодня мы пойдем в лес. О, это будет чудеснейший променад, я тебя уверяю.