Подарки и прочие лишения

Карна и Желя – божества горя и плача в восточнославянской мифологии
Морна – производное от morte «смерть»
Танатос – в греческой мифологии олицетворение смерти
Акцент Морны на том, что она некрасивая, остается на предпочтение читателя – у нее может быть незначительный изъян во внешности или очевидное уродство. Или с ней вообще все в порядке.

ПОДАРКИ И ПРОЧИЕ ЛИШЕНИЯ
Трамвай выплевывает нас туда, что на карте города именуется остановкой.  Мы цокаем по асфальту, поправляем на переносицах солнечные очки и неодобрительно щуримся на хмурое небо и редких прохожих, которые смотрят на нас то ли со страхом, то ли с осуждением.  Карна и Желя заходят в киоск, оставляют меня сторожить предгрозовой воздух и курлычущих голубей. Желя выходит первой, тычет мне в бок горлышком бутылки, я послушно заталкиваю тару в сумку поверх потрепанных учебников и помятой тетрадки.
- Где Карна?
- Разговаривает с бородачом, - Желя затягивается и кивает на киоск, на выход для сотрудников.
Спустя две сигареты Карна наконец выходит, поправляет юбку и прическу, берет нас под руки и уверенно ведет к заброшенной стройке – единственный короткий путь. После встречи с бородачом изо рта Карны всегда пахнет водкой и хлоркой. Поджимаю губы.
Пакет с роллами бьется о мою ногу, полиэтиленовая ручка натянулась и врезается в запястье. Тучи неминуемо облепливают слепой круг солнца, как рой черных мух вокруг горшка с белым медом.  Огромные полиэтиленовые полотна, натянутые по бокам несостоявшейся парковки, вздуваются от порывов ветра.
- Кое-что произошло, - говорит Карна. – Дойдем – расскажу.
Это может быть что угодно, но у меня начинает сосать под ложечкой. Мое тело знает, что это каким-то образом связано с нашим договором. Неужели так скоро? Под ногами хрустит гравий и осколки битого стекла. Мы идем мучительно долго, а все из-за Карны, которая особо и не торопится – понимает, что ожидание лишь подогревает интерес. Желя затевает разговор о подготовке к экзаменам, но никто не поддерживает эту тему, и она вынужденно замолкает. Спустя два моих астматических вдоха мы наконец у цели. Из зарослей кустов на меня смотрит памятник из черного гранита со стелой. Пару лет назад в газете писали, что планируется благоустройство, но кому нужно заниматься кладбищем, на котором уже пол века никого не хоронят?
Карна торжественно откручивает крышку своей бутылки, мы следуем ее примеру. Не говоря ни слова, мы идем по нашему маршруту, примерно раз в десять шагов прикладываясь к горлышкам, опрокидываем в себя обжигающе-прозрачную жидкость. Наши юбки собирают с травы росу, каблуки глухо стучат по потрескавшейся земле. Мы доходим до фрау Элизы и скидываем свои сумки у облезлой ограды.
- Доброе утро, - Карна салютует бутылкой у могильной плиты и тяжело опускается на лавку с облупившейся синей краской. Взгляд фрау Элизы как всегда понимающий и немного суровый.
Это место выбрала, разумеется, Карна. Три контрольных по алгебре назад, во время одной из прогулок, мы решили найти постоянное место, а не тратить пол дня на пустые поиски. Карне понравилось сочетание имени и фамилии – Элиза Брауберг, и мы целый вечер просидели, придумывая историю этой женщины, невесть откуда взявшейся на Урале со своими немецкими корнями. Возможно, она выбрала это имя себе сама, совсем как мы. В нашей тусовке настоящие имена никого не интересуют. 
Я достаю из пакета лотки с роллами, раскладываю бумажные салфетки, палочки и крошечные контейнеры с васаби, имбирем и соевым соусом. Желя выуживает из сумки подарочную коробку и протягивает ее Карне. Откашливается, поправляет волосы и сипло говорит:
- С днем рождения.
Карна хлопает глазами, словно забыла, какой сегодня день, словно мы не планировали накануне этот поход, словно не договаривались, кто в чем придет на первый урок, чтоб все на нас посмотрели и ахнули.
- Что же, что же там?
Карна срывает с коробки бантик, скидывает крышку, та аж отлетает на соседнюю могилу.
- Милая, зачем так тратиться? – охает она, достает что-то в плоской коробочке. Я делаю вид, что раскладываю роллы по одноразовым тарелочкам, а сама не могу дождаться, когда же Карна покажет, что там внутри. Наконец она демонстрирует свой подарок – позолоченная брошка в виде жука. На фоне этого мой подарок еще сильнее отдает дешевизной. Карна тут же цепляет жука на лацкан пиджака и выжидательно смотрит на меня. Желя как будто знает, что я собираюсь дарить, и в подтверждении своих догадок выжидательно складывает руки на груди.
- Конечно, это не Эдгар По, но ты как-то обмолвилась, что они у тебя постоянно в дефиците, так что…
Протягиваю сжатую ладонь и раскрываю ее, не особо надеясь на положительную реакцию. Надо было дарить первой. Чертова Желя.
Лицо Карны мгновенно смягчается, вся она как будто обмякает.
- Морта, - она произносит мое имя, встает и крепко обнимает меня. Я смотрю на Желю, смотрю, как ее глаза сужаются в щелочки, как один уголок ее рта поднимается в болезненной улыбке. За жука ей и этого не перепало. – Это так вовремя.
- Знаю.
Карна смотрит на меня так, словно я подарила ей целый мир. Перед моими глазами пробегает призрачная надежда, что она выберет меня, что несмотря на ее категоричность, она поймет и увидит, что я идеальный кандидат на исполнение договора.
- Может, наконец поедим?  - Желя демонстративно садится за покошенный столик и распаковывает палочки, пальцы с облезлым алым лаком ловко справляются с целлофановой упаковкой. 
- Мне нужно кое-что вам рассказать. - Карна закатывает глаза и улыбается небу. Фиолетовые тени под глазами скатались, несколько блесток незапланированно прилипли к щекам с белым гримом.  -  Я кое с кем познакомилась.
Рука Жели с роллом «Филадельфия» застывает у приоткрытого рта.
- Кто это? - я не узнаю свой голос. Он выдает меня с головой. Он говорит «как же я?». Хотя стоит быть честной хотя бы перед собой – у меня почти не было шансов.
- Его зовут Танатос.
Карна подходит к столику, берет свою тарелку и садится на землю, прислоняется к плите. Поправляет алюминиевый анкх на шее и торжественно ждет нашей реакции.
- Я знала, что вы не поймете, - сникает она.
Она обращается к нам обоим, но последние слова сказаны для меня. Желя-то уже давно все поняла. Ветер пускает холодную волну по ногам, как будто кто-то открыл огромную невидимую дверь и сдул зарождающееся тепло весеннего утра.
-  Где вы познакомились? – слышу я себя.
-  Это долгая история.
Карна всегда говорит «это долгая история», если не хочет рассказывать нам детали. Я тут же представляю свою версию – Карна сидит в парке, на своей любимой скамейке под дубом, и тут к ней подходит Он, мужчина мечты, никак не меньше. Между ними завязывается диалог, Он угощает ее кофе, она тихо смеется, робкие прикосновения, поцелуй на прощание.
- Я хочу исполнить с ним наш договор. – Она откладываю свои палочки в сторону. Влажные розовые полоски лосося заветрились, на поверхности соевого соуса плавают крошечные жирные пятна. Карна достает из сумки красно-белую пачку сигарет. Затягивается, болезненно кашляет, вот-вот оставит на земле легкие.
- Это случится сегодня.
- Где? – Желя как будто собирает материал для статистики, она даже не смотрит на Карну.
- Здесь.
Карна делает круговое движение пальцами, в которых зажата сигарета.
- Ты же не против? - Она растягивается на могиле, сморщенные хрупкие листья прячутся в огне волос.  - Мне бы не хотелось из-за этого поругаться.
Я подхожу к ней, опускаюсь рядом. Она дотрагивается до моей руки, сжимает запястье. Я слежу за длинным черным ногтем и не могу оторвать от него взгляд. Местами черный лак попал на кожу, но все равно маникюр Карны в разы лучше, чем у Жели. И определенно лучше моего.
- Он тебе так сильно нравится? –  мне хочется стукнуть саму себя за жалостливые нотки в заискивающем тоне.
- Не знаю. Вроде, он ничего.  Ну, ты понимаешь, о чем я.
Карна запускает палец под рукав водолазки и впивается ногтем в то, что еще вчера было здоровой и целой кожей. Нет, я не понимаю и не хочу понимать.
- То есть ты хочешь сказать, что скоро к нам присоединится этот твой Танатос? – Желя  отправляет в рот очередной ролл, еще не прожевав предыдущий.
- Он к нам не присоединится. Я надеюсь, вы понимаете всю деликатность и сами уйдете.
Карна лукаво щурится и смотрит на часы.
- У нас есть еще час, это будет ваш самый лучший подарок мне на день рождения. Пожалуйста.
- Зачем было вообще тащить нас сюда, если ты не планируешь отпраздновать этот день с нами?
Желя отправляет в рот оранжевую полоску имбиря.
- Конечно, мы все понимаем. Мы уйдем. – перебиваю я.
- Вот только не надо.  - Желя прикладывается к своей бутылке и предостерегающе машет мне пальцем. – Это уже не в первый раз.
- Ты что, считаешь?
Я стою между ними и инстинктивно начинаю защищать Карну. Карна глубоко затягивается и молчит, с легким интересом наблюдая за нашей разгорающейся ссорой и всеми силами стараясь не сорваться в очередной приступ кашля.
- Тут и считать не надо. - Желя хихикает и смотрит на нас как на дурочек. - Взять хотя бы последние разы. На Новый год мы поехали к черту на рога, и все ради чего? Чтобы Карна свалила от своих предков, которые посадили ее под домашний арест. Хотя у нас тут была просто отличная тусовка. И теперь она снова все решает одна.
- Погоди, тогда ты не сильно возмущалась, тебе вообще все нравилось, - я вопросительно смотрю на Карну, но та лишь устало пожимает плечами. – Зачем портить всем настроение сейчас?
- Посмотри на себя, ты же стала ее шестеркой. Стоило ей лишь поманить тебя пальцем, и ты на все согласна.
- Это неправда.
- С чего ты так завелась? – устало удивляется Карна.
- Ты снова принимаешь решения за нас троих. Ставишь нас перед фактом, что все произойдет сегодня, да еще и с каким-то Танатосом. – Желя переводит дыхание и возводит глаза к небу. Черный карандаш почти стерся, тушь осыпалась и оставила под глазами черные точки, как на хлебе, который слишком долго лежал в полиэтиленовом пакете. – Хотя мы обсуждали, что сделаем это в одно время и заранее договоримся.
- Ну извини, так сложилось, фактически он сам меня нашел. И сегодня вообще-то у меня день рождения, я же могу провести его так, как хочу.
- Пожалуйста, давайте не будем ссориться, - как всегда, я готова пропустить все мимо ушей, лишь бы наш худой мир не рассыпался на куски.
- А ты, - Желя тычет пальцем в меня, - Думаешь, я не знаю, почему последние недели ты носишь эти дурацкие кофты с длинными рукавами? И вчера вы были вместе, а то что наплели мне по телефону – просто отмазки, так ведь? И ты знала, знала, что она задумала, поэтому и принесла свой подарок. Весь этот спектакль только ради меня? Не стоило утруждаться.
Желя буквально выплевывает последние слова. Что страшнее, в ее глазах нет ни капли опьянения.
- Эй, никакая она не игрушка. И ты никогда не была игрушкой. - Карна вдавливает бычок в землю, встает и отряхивает юбку.
- Так это правда? - Я смотрю на нее и не хочу знать ответ.  - Ты же говорила, что между вами ничего не было.
Желя прыскает со смеху и зажимает рот ладонью.
- Ну да, держи карман шире. Просто как-то утром она решила, что больше не хочет резать меня, и переключилась на тебя.
- Вы обе мне дороги, но это…
- Не то, что тебе нужно, - договариваем мы с Желей одновременно.
- Ничто не мешает нам тусоваться, но все эти забавы должны иметь продолжение. И с вами я их не видела, а теперь так тем более.
Карна подходит ко мне, я автоматически делаю шаг назад и врезаюсь в елку с остатками новогодней мишуры.
- Ладно. Разбирайтесь без меня. Если все пойдет по твоему плану, мы больше не увидимся, так ведь, подружка?
Желя посылает воздушный поцелуй, напоследок отправляет в рот еще один ролл и подхватывает со скамейки торбу с бело-красным скелетом.
- Так это правда? – я поворачиваюсь к Карне, когда Желя исчезает за зеленью кустов.
- Это было давным-давно. Еще до тебя.
- И вы ничего мне не рассказали?
- Было бы о чем.
Я присаживаюсь на корточки, задираю манжеты водолазки, смотрю на уродливые запекшиеся раны. Если бы не договор, ходить мне с длинными рукавами еще месяца два. С той ночи, когда мы договорились умереть в один день, не прошло и пачки сигарет. Какого черта?
- Если и ты захочешь уйти вот так, уходи.
- У тебя же и так скоро свидание.
Карна пожимает плечами, словно это событие потеряло для нее всякую ценность.
- Где ты нашла этого Танатоса?
- На одном сайте. Это так глупо, знаю. Я же совсем его не знаю. – Карна сухо смеется. – Выбирать для этого кого-то совершенно незнакомого.
- Я недостаточно красивая, чтобы быть с тобой?
- Дело не в этом.
- Почему тебе так важно, чтобы это был парень?
- Потому что ни ты, ни любая другая женщина с этим не справится. С этим физическим сопротивлением, а оно определенно будет, как бы сильно я не хотела дойти до конца.
- Желя могла бы справиться. Она сильная. Я была бы не против, если бы это сделала она. Если ты не хочешь меня.
Карна мотает головой и жует губу. Смотрит на часы. 
- Знаю, время. Уже ухожу. – мямлю я.
От ее резкого поцелуя мои губы немеют, как после пощечины. Она впивается в мои исполосованные запястья, жадно облизывает запекшиеся раны, благословляет их влажными остатками черной помады.
- Я никогда не хотела обидеть тебя, прости. – говорит она, опускаясь на колени. 
- Пожалуйста, пусть это будет не сегодня, зачем все портить? Мы можем классно провести время. – я все еще надеюсь на что-то, надеюсь, что стоит согласиться на очередное безумие Карны, и она побудет моей еще хоть немного.
- Если не сегодня, то когда?
- Когда-нибудь, - я глажу ее по жестким волосам с отросшими светлыми корнями. Она такая живая в своем отчаянном стремлении дойти до конца. – Обещаю, я доведу дело до конца. Мой подарок, это же не просто так.
- Мне особенно больно слышать это от тебя. С каждой упущенной возможностью решиться заново все труднее. Но ты думаешь только о том, как тебе будет плохо. Ты хоть раз спросила, как будет лучше для меня? Если хочешь, я не стану давать ему твой подарок. На, забирай.  – Дорожки слез смывают дешевую тоналку, Карна отворачивается. Я впервые вижу, как она плачет.
Я беру свою сумку и ухожу, не оборачиваясь. Дорога перед глазами становится выпуклой, двоится, бежит солеными ручьями по щекам. Я почти выхожу на главную тропу, как вдруг из кустов высовывается рука и тащит меня в зеленую гущу.
- Не ори, - шипит Желя.
- Что ты тут делаешь?
- Хочу посмотреть на этого мужика. Что еще за Танатос, ты узнала? – Желя вытягивает шею и цепким взглядом осматривает ближайшие могилы, не появится ли кто.
- Без понятия. Какой-то чувак с сайта.
- Сколько ему хоть лет?
- Не сказала.
- Ох, Карна. – Желя мотает головой и цепляется в мое искромсанное запястье. – Кажется, это он.
Я поднимаю голову из кустов, и вот мы с Желей ни дать ни взять две любопытные соседки за оградой.
- Ну и тип, ему лет тридцать. – докладывает Желя. - Могла бы найти кого помоложе и посимпатичней.
Танатос уверенно идет между могил, печатает на телефоне. Сальные пряди собраны в унылый мышиный хвостик, металичесская цепочка на протертых синих джинсах звякает при каждом хромающем шаге. В нескольких метрах от нас на телефон Карны приходит сообщение. Она уже выкинула в пакет остатки еды и теперь нетерпеливо наматывает на указательный палец прядь волос. Если она и знает, что мы за ней подглядываем, то вида не подает. Мне хочется, чтобы она посмотрела в нашу сторону, нашла взглядом мой взгляд, и я бы коротко кивнула, давая понять, что я рядом и приду на помощь, стоит только позвать.
Все начинается стремительно – вот они представляются друг другу, Танатос картинно целует руку Карны, а через пару минут он сажает ее на стол, сам опускается на колени и скрывается под подолом юбки. О физической близости речь не шла, но Карна, судя по всему, решила напоследок оторваться.
- Вот пёс! – шипит Желя.
Я не хочу слышать, но не могу скрыться от сладостного стона Карны, я буквально чувствую, как ее тело содрогается от волн неизведанного удовольствия. По поим плечам бегут мурашки. Я хочу выбежать к ним, отбросить этого Танатоса к ограде и бить, пока он не потеряет сознание. Совершенно не напрягаясь, он оказался там, куда мне вход был воспрещен.
Танатос поднимается с земли, нагибается к Карне, целует ее, одной рукой придерживает ее голову, второй расстегивает ширинку.
- О нет, - шепчу я. Желя смотрит на меня, в ее взгляде мрачное согласие. - Интересно, какой он у нее по счету?
- Я тебя умоляю. Это ее первый раз.
Желя смотрит на меня так же, как несколько минут назад, когда я узнала, что у них с Карной была интрижка.
- Первый раз? – чувствую, что и здесь меня обвели вокруг пальца. – Она захотела, чтобы ее первым разом стало вот это?
Я вспоминаю все вечера, когда мы с Карной валялись на диване в ее комнате, пили «отвертку», перелитую в темную пластиковую бутылку из-под чая, и разговаривали о ее парнях. Выходит, это все ложь. Выходит, вот как сильно она меня не хотела.
- Как же все эти разговоры с бородачем? – не сдаюсь я. – Чем они тогда там занимались каждый раз?
- Господи, Морна. Она ему просто отсасывала, чтобы он продал ей водку. Не прикидывайся дурой.
Карна подается назад, и мы все понимаем, вот это и случилось. Танатос на мгновение замирает, а затем начинает ускоряться. Лицо Карны выражает смесь смирения, непонимания и разочаровывающего открытия. Она лезет в карман юбки и протягивает ему мой подарок.
- Отличный презент, признаю. - Желя закатывает глаза. – Спорю, ты ожидала быть на его месте. – Желя пытается получше разглядеть Танатоса. - Какой-то он мутный, надеюсь, не утащит моего жука.
Танатос вскрывает упаковку лезвий, достает одно, приспускает рубашку Карны и режет ее над грудью.
- Вот сволочь, - шепчу я. – Она же сказала, что не будет давать их ему.
- Ты еще веришь ее словам?  – шепчет в ответ Желя.
Она целует меня, от нее пахнет рыбой и соевым соусом. Я автоматически отвечаю на непрошенный поцелуй, покусываю невкусные губы, сосу настойчивый язык. Ее рука оказывается у меня в трусах, а я слишком занята тем, что пытаюсь удержать равновесие в стремительно разрушающемся мире, так что совсем не остается сил на то, чтобы остановить Желю. Да и какая теперь разница. Нити нашей возможной и утерянной теперь навсегда близости с Карной рвутся, она подарила себя проходившему мимо незнакомцу, в котором нет совершенно ничего особенного. На его месте мог оказаться любой. Ему просто повезло.
- Тебе это нравится куда больше, чем мне, - как будто удивляется Желя.
Ее рука справляется почти так же хорошо, как моя собственная.
- Смотри. Смотри, чего у нас никогда не будет. Смотри, на кого она тебя променяла.
Ее дыхание горячей дымкой покрывает мою кожу. Я держусь за Желю обеими руками и смотрю на Карну в объятиях Танатоса. Желя целует мою шею, впивается зубами, и я плачу, потому что первого раза больше не будет.
- Только не кончай в меня, - слышим мы голос Карны, осипшей от сдавленных стонов.
Танатос застывает в стремительном рывке, Карна лепит ему пощечину, и тут в Танатосе что-то переключается. Я зажмуриваюсь от накатившей приятной волны, словно вся энергия тела сконцентрировалась в одном месте, под пальцем Жели.
- Стой, - сиплю я.
- Вот уж нет.
Желя внутри меня, ее пальцы неумолимо приближают меня к взрыву, словно она занималась этим уже сотни раз, и я забываю о том, что мы стоим среди заброшенных могил, что нашу подругу душит незнакомец, что все это настолько неправильно, что иначе и быть не может.
- Карна в беде, - шепчу я на ухо Желе. Она оборачивается и смотрит на парочку любовников в черных одеяниях, похожих на двух огромных тарантулов. Карна пытается поймать ртом воздух. Бедная Карна, это ведь самка тарантула побеждает своего любовника, а не наоборот.
- Все идет по плану.
Я пытаюсь выбраться из кустов, но рука Жели по-прежнему во мне, и это больше не приносит приятных ощущений.
- Оставь ее.
Танатос поваливает Карну на землю и садится над ней.
- Ты еще не поняла? Она всегда получает то, что хочет. 
- Он же правда ее убьет.
- В этом весь смысл. Думаешь, она шутила? - Желя выжидает три моих астматических выдоха и убирает руку из трусов.  - Это кладбище давно не видело свежей крови, - она вытирает ладонь о листья и разминает шею.
Танатос залезает на Карну, она больше не реагирует на его грубые движения и не просит в нее не кончать. Идеальная женщина. Во второй раз все заканчивается очень быстро. Танатос встает, подтягивает брюки, поправляет свой мышиный хвостик и уходит от фрау Элизы.
- Теперь и мы можем идти, - Желя осторожно выходит из кустов, подходит к Карне. Нагибается и снимает с лацкана ее пиджака свой подарок. – Неблагодарная сука. Хотя бы мужика нашла не особо смышленого.
- Когда ты планируешь исполнить договор? – я стою чуть поодаль, жду, что Карна сейчас поднимется, и мы продолжим отмечать день рождения, а все произошедшее окажется сном.
- Я вообще не планирую ее исполнять, - Желя хохочет, выбивает из красно-белой пачки Карны сигарету и неумело закуривает. – Это Карна все придумала, пусть одна и играет в свои игры. Если бы не договор, у нее было бы что-то еще. С нами или без нас.
- Что ты такое говоришь? – я мотаю головой и показываю рукой на тело Карны, как будто Желя по какой-то причине его не замечает. – Ты же обещала. Мы все обещали.
- В нашем плане было нас трое, а она его нарушила. Мы не договаривались, что будем тащить в свой круг каких-то левых людей. И если для нее это настолько ничего не значит, то для меня и подавно. Погоди, ты что, решила его исполнить? – на этот раз она искренне удивляется и даже приоткрывает в изумлении рот.
- Мы же все решили.
- Это она решила, она, это не твоя идея, – Желя стучит пальцем себе по голове. - Подумай о своем будущем, подумай о том, что через пару лет в жизни все поменяется и эти глупые прогулки уйдут в прошлое. У тебя будет парень, может, родишь пару ублюдков, и все образуется.
- Кто захочет быть со мной? – я показываю на себя и закрываю лицо ладонями.
- Во всех влюбляются. В жирных, тощих, безногих, безмозглых. И ты кого-нибудь найдешь.
- Я хотела быть только с ней. – признание делает меня беспомощной, но что теперь терять?
- Только вот она тебя не хотела. И меня не хотела. Она хотела только себя. Если хочешь слить свою жизнь в унитаз… Дело твое.
Желя машет мне на прощанье и уходит узкими тропками, сводя к минимуму встречу с Танатосом.
Я подхожу к Карне. Ее глаза пусты, в них нет ни намека на то, о чем пишут в романах – ни посмертно обретенного знания о жизни, ни сожаления, ни боли. От нее пахнет хлоркой, но не так, как после встреч с бородачом. В этом новом запахе слышится запах смрада и гниения, запах Танатоса, который поставил точку в истории Карны и одновременно положил начало исполнению нашего договора. Я ложусь с ней рядом, поправляю ее юбку. Затем достаю ее телефон и удаляю все сообщения от Танатоса, очищаю список звонков.
На вкус губы Карны такие же сладкие, как и всегда. Я ласкаю языком ее десны и зубы, отчаянно жду, что Карна ответит поцелуем и положит ладонь мне на затылок, но ее тело вызывающе фригидно. Низ живота ноет, интересно, что чувствовала Карна? А что чувствовал Танатос внутри нее? Я пробегаюсь пальцами по бедру Карны, останавливаюсь там, где она всегда меня останавливала, и теряюсь, потому что впервые не встречаю сопротивления. Все мои мысли растворяются в открываемых безграничных возможностях аттракциона, которым стало тело Карны.

*
Солнце садится. В это время на кладбище особенно тихо. Ненавистное время, когда усопшие в шуме ветра осуждают развлечения живых. Я вспоминаю наши пропущенные школьные уроки, трамвай и то, что на карте города именуется остановкой. Я беру свой подарок, лежащий у головы Карны, достаю лезвие в тонкой пергаментной бумаге цвета застывающего семени Танатоса, стекающего по бедрам Карны. Здесь все началось и здесь все закончится. Вкладываю лезвие в податливые пальцы Карны, задираю рукав своей безрукавки. Рука Карны делает то, на что я сама бы не решилась, и я шепчу слова благодарности за ее исполнение моей части договора.
 Мы лежим, две богини смерти, на остывающей вечерней земле, и впервые в жизни я чувствую себя по-настоящему красивой.