Пуп Руси или Руский контекст часть 2-ая

 Сорок и один ответ на один и тот же вопрос
 (из серии «Рассказы детям о Языке»)

  Глава первая - "Один ответ"

  Отступление 3

  “Руский контекст или Пуп Руси”
 
  Часть 2-ая

  Кама
 
  Ещё раз, - необходимости делать остановки где-то ещё, кроме мест добычи соли, у руси не было. Потому и соответствующие им топонимы мы вряд ли где-то в этих местах найдём. Но это не касается самой реки, по которой руси плавали, и уже только по этой причине река никак не могла оставаться у них без названия. А она и была с названием, и мы его знаем, - Кама, и, похоже, именно они, руси, ей это название и дали. Потому как процесс детализации соответствующих знаний предполагал обязательное появление названия у того признака действительности, которому и суждено было быть однажды стать (торговой) дорогой. Или, говоря проще, прежде, чем использовать для (торгового) пути конкретную дорогу (какой тогда могла быть и река в том числе), надо было обязательно уже знать, как она называется. Или, в крайнем случае, - это когда собственного своего названия у реки ещё нет, - самим тогда её и назвать. И вот с этой цифры уже по порядку.
 
  (Кстати, - объединение “дорога”, и это следует уже только из “длины” самого его названия, возникает гораздо позже объединения “путь”. И, если в структуре значений объединения “путь” присутствует исключительно только знание “приятное+полезное (как пища)”, - в смысле это был тогда путь именно к пище, и ни к чему больше, - то в структуре значений “дорога” его уже и близко нет. Т.е. по дороге не обязательно можно было добираться именно только за пищей, но и ко всему остальному в том числе тоже.

  Объединение “дорога” в русском языке возникает из руского контекста по схеме: “д-ор” - [коллектив (д) возможностью которого, является объединение (его) мужиков], “дор-ог” - [коллектив (д) возможностью которого, является объединение (его) мужиков, возможностью которого в свою очередь является именно эта его “принадлежность человеку “г””] (или, чуть проще, - [тот (признак действительности), что был сделан именно человеками], - в нашем случае этими человеками было объединение мужиков коллектива (д)) , “дорог-а” - [тот (признак действительности), что был сделан именно человеками, и для человеков]. (Напоминаю, одним из значений “принадлежности человеку “г”” являлось [быть сделанным человеком], потому как оно противопоставлялось другому значению, - [быть сделанным кем-то, но не человеком]. )

  Итак,  первое, что сразу же обращает на себя  внимание, так это сходство названия реки “Кама” и человеков “коми”, которые по её берегам и берегам её притоков жили тогда, живут и сегодня. Забегая вперёд, - никакого такого объединения “коми” в древнем языке просто не было и быть не могло. А было единственно тогда возможное в нём объединение “ками”. И было оно множественной формой “ками” - “кам(ь)-ы” объединения “кам”. Из “прочтения” объединения “кам” его значением следует [принадлежность человеку “к”, возможностью которой является “ам”].

  Значение объединения древнего языка “ам” складывается из значения сигнала присутствия “а” - [я], возможностью которого является суть [М] в значении [мычащий (это)] ([говорящий (это)]). (В результате процесса детализации значению [я] в руском языке со временем начинает соответствовать знание звучания “[Й][а]” - “йа” - “я”. Т.е. таким образом полным его значением тогда являлось [(признак действительности) обладающий структурой, возможностью которого является сигнал присутствия “а”]. Из чего следует, что знанию звучания “я” соответствовало тогда вовсе не значение [я], а значение [человек и/или его место обозначенные сигналом присутствия “а”]. )

  И вот здесь тонкость, - если знание звучания “кам” принадлежит ещё древнему языку, то уже его производное, а именно объединение “кам-а” - “кама” принадлежит рускому языку. Потому как второе “а” на конце объединения “кама” значит уже вовсе не [сигнал присутствия “а”], который значит первое в нём по по рядку “а”, а уже знание связи “принадлежность “а””, или просто “а”. В смысле объединение “кам” было образовано предками коми в древнем языке, в соответствии с теми знаниями связей, что и были тогда в древнем языке. А вот его производное “кама” образовали уже руси, вышедшие в своё время из ками, в соответствии со знаниями связи уже их, руского языка. Таким образом значением их объединения ”кама” тогда было [“кам”, возможностью которого является принадлежность “а”].

  И здесь внимательно, - в те времена человеки ещё кочевали, а потому не было и быть не могло тогда у них отдельных признаков “человек” и “место (где есть человек)“ (в смысле постоянных домов). А мог быть единственно тогда возможный единый признак “человек и/или его место”. В смысле этому значению тогда соответствовало одно единственное знание звучания, а именно “кам”. Потому с сегодняшней точки зрения, когда уже произошла детализация самого это значения с [человек и/или его место] на [человек] и [место (человека)], мы в одинаковой степени можем продолжать относить знание звучания “кам” к знаниям обоих этих признаков. Т.е. кам тогда, это одновременно и земля где жили человеки ками, и ками, это те человеки, что и жили на земле кам. В смысле так они составляли один и тот же признак объединения человеков и этой земли, - человеков ками не могло быть без этой земли, а земли ками не могло быть без этих человеков.

  А вот с рекой было совсем не так как с землёй, она именно что протекала по этой земле. В смысле самой этой землёй она быть не могла, если только принадлежать ей. Сама такая принадлежность “а” в руском языке обозначалась образованием объединений с “а” на конце, в нашем случае объединения “кама”. Это знание звучания соответствовало знанию признака действительности, который принадлежал ками (человекам и/или месту, где они жили), в нашем случае этим признаком и была река. Доказательство этого утверждения здесь и сейчас, но прежде одна оговорка, -

  - при переходе объединений из контекста коми в возникший из него же руский контекст, в некоторых случаях, как например в “ва” - “во”, возможна была замена “а” на “о”, связанная с формированием знаний связи “объединение”, “принадлежность “а” и “принадлежность “и” в русском языке.

  Потому ничего странного нет в том, что русы, когда знание связи “объединение” у них в языке было наконец сформировано, стали вместо “ками” говорить “коми”. В смысле так основным знанием в структуре значений объединения “коми” у них стало уже не знание “много”, как это было у “ками” - “кам(ь)-ы” [много (человеков) кам] - на конце объединения “ы”, признак множественности, а именно знание “объединение”, ”коми”  [принадлежность человеку “к”, возможностью которой является объединение с нами (это) говорящими]. Так руси у себя в языке отметили факт имевший место в Действительности, что коми, в отличии от ками, это были уже не просто человеки, которые в этих местах и жили, а именно что человеки обладавшие соответствующим признаком совместности. Этим признаком безусловно у них был процесс п-п генетической информации между собой, который и объединял таким образом отдельных ками в единый уже народ коми.

  Хер

  Чтобы убедиться, что в структуре значений объединения “кам” когда-то было знание “река” нам придётся заглянуть достаточно таки далеко в прямом смысле. В смысле заглянуть в языки тех народов (их носителей), что сегодня живут уже реально далеко от этих мест. Из чего одного только следует, что сами предки этих народов в этих самых местах тогда (когда в древнем языке возникли соответствующие объединения) и жили. Или, проще говоря, так обратиться в том числе и к некоторым европейским языкам.

  Например английское “come” и немецкое “komm” произносятся как “кам” и у обоих значение [иди(!)]. Напоминаю, во времена, когда возникло объединение “кам” на Урале, ходить в тех местах можно было исключительно только по рекам. В смысле так его знание звучания могло соответствовать тогда исключительно только той структуре значений, в которой обязательно было знание “река”. Но мы-то знаем, что значение [река] у объединения “кам” абсолютно не соответствует тому значению, что следует из “прочтения” знания звучания объединения “кам”. Из чего в свою очередь следует, что для человеков (предков англичан и немцев), которые использовали объединение “кам” исключительно только в этом самом его значении [река] ([иди(!)]), это знание могло быть только заимствованным. В смысле состава его значений они не понимали вообще, только если значение объединения целиком, - “кам” - [река] = [путь] = [иди!].

  (Кстати, это утверждение в свою очередь подтверждает существование дошедшей и до наших дней привычки в русском языке употреблять в отношении германцев именно это самое объединение “немец”. Возникло оно сначала в руском, потом в русском языке, как двузначие объединений образовавшихся из двух устойчивых сочетаний, - {{”н(ь)-э” “м”} “ой”} и {”н(ь)-э” {”м” “ой”}}, с соответствующими значениями [немой] и [не мой]. Объединение “неме(тс)” (”немец”) включило оба эти значения и стало значить [человек, который сам не наш и при этом плохо говорит/понимает (по нашему)]. А так как, ещё раз, направлено оно было исключительно на германцев, то и стало оно именно им потом и соответствовать. А вот русы, дабы избежать многозначности в своём языке, усовершенствовали (детализировали) само это объединение “кам”, сформировав для знания “река” в структуре его значений новое же отдельное знание звучания, а именно “кама”. )
 
  В подтверждение этого последнего моего утверждения, приведу следующий пример, - оба эти объединения (”кам”), английское и немецкое, образуют устойчивые сочетания с объединением “here” (”her”), со значением [сюда]. В смысле в самом объединении “кам” у них так присутствует знание “движение”, а значит и знание “направление”, в противном случае не пришлось бы с ним образовывать потом устойчивое сочетание, чтоб это самое значение знания “направление” так уточнить. Чем именно было объединение “here” (”her”), когда оно только в древнем языке возникло, можно понять из его “прочтения”, - “хер” - [принадлежность человеку “х”, возможностью которой является лес (”эр”)]. Таким образом значением устойчивых выражений {come here} и {komm her} ({кам хер}) было [иди ко мне (человеку/месту “х” (живущему) в лес(у)) ].

  (Кстати, одно {ко мне} в определении общего значения этих устойчивых сочетаний чего только стоит! Потому как у руси это сочетание образуется по очень интересной схеме: {”ком” “н(ь)э”} - таким оно изначально было в языке руси, а со временем становится {”ко” “мн(ь)-э”}. А это свидетельствует о том, что у руси в языке так уже появляется объединение “мне”, одновременно формируется отрицание “не” ( “н(ь)-э” ) и правила использования и объединения “ко”, и вообще всех других объединений в русском языке с “о” на конце. И, соответственно, само это сочетание они теперь никак иначе просто уже “читать” не могут. Тем более, что объединение “ком” соответствовало у них [объединение (принадлежностей человеку “к”) коми], в то время как “кам” продолжало соответствовать [отдельный(ая) (принадлежность человеку “к”) коми].

  Предки коми совсем даже не были (принадлежность человеку) “х”, а потому это устойчивое сочетание в этом же значении у них звучало как {кам н(ь)э} ({ко мне}). В смысле вместо “хер” они в нём использовали “не” - “н(ь)э”, где его значением было [наименьшее вообще возможное количество читабельного множества, возможностью которого является быть любым (из этого самого множества)]. А так как в самом сочетании уже используется суть [М], то этим самым значением мог быть только сам человек, который это знание звучания и произносил.

  Уже в русском языке объединение “хер” образует другие устойчивые сочетания, а именно {пошёл на хер} и {хер его знает}. В первом устойчивом сочетании значением “хер” является [место], а во втором значением “хер” является уже [человек]. Таким образом {пошёл на хер} значит [пошёл в лес (где живёт “странный лесной человек, предок будущих англичан и немцев, предпочитающий сам себя и всё, что с ним связано называть посредством знания звучания “х””)], а {хер его знает] значит [”тот (странный лесной человек, предок будущих англичан и немцев, предпочитающий сам себя и всё, что с ним связано называть посредством знания звучания “х””) только его и знает]. Из последнего определения следует, что уже тогда, когда это объединение и возникло в древнем языке, предки будущих англичан и немцев знали вообще гораздо больше (в смысле в своих коллективных сознаниях имели гораздо больше знаний), чем то же самое было у предков коми. Впрочем, я так немного отвлёкся...)

  Ещё раз, - знание звучания “кама” появляется в условиях формирования русского языка из древнего языка, как соответствие значению [река (дорога) проходящая по земле (где живут) коми].

  Принадлежность человеку “к”

  (Кстати, из знания сегодня тех знаний, что тогда уже безусловно были, мы вполне можем предположить возможный процесс детализации этого значения из древнего языка в руский. Так первым, похоже, появляется объединение “кам” - “к-ам”, значением которого является [принадлежность человеку “к”, возможностью которой являюсь я, (это) говорящий (мычащий)]. Напоминаю, что знание “принадлежность (человеку) “к”” появляется в результате детализации древнего звука (кгх) со значением [принадлежность человеку]. Предки коми из трёх образовавшихся в результате этой детализации звуков, предпочли для этого значения - [принадлежность человеку] - оставить именно знание звучания “к”. (Предки же англичан и немцев, судя по всему, предпочли этому значению звучание “х”. - А вы как думали? Детализация Языка начинается сразу с его появлением. )

  Подтверждением такого выбора предков коми является особенность начинать называния ими своих домашних животных с “к”: “кань” - [кошка], “коза” - [коза], “курог” - [курица]. Из этого знания следует, что никаких таких признаков как “корова” (”мос”), а тем более “конь”(”вов”), у них тогда и близко не было. (В смысле, сами эти признаки у коми возникли достаточно таки поздно, когда детализация значения [принадлежность человеку] произошла уже настолько, что в самом таком значении как и в соответствующем ему знании звучания необходимости в Языке уже просто не было. Проще говоря, так человек окончательно отказал в возможности какой-либо разумной деятельности животным, а тем более в существовании у них возможности действовать по заранее обдуманному плану. В Языке это отразилось, как исчезновение соответствующих (значению [принадлежность человеку]) звуков в языке, или непрочтение их написаний в объединениях (как если бы в речи их там и не было вовсе).

  Так русское объединение “конь” формируется из руского сочетания по схеме:{”ком” “он(ь)”} - “комонь” - “к(ом)онь” - “конь”. А русское объединение “корова” формируется из руского сочетания по схеме:{”к” “ор”} - “кор” - {”кор” “ов”} - “коров” - {”коров” “а”} - “корова”. Значение всех используемых объединений вы здесь знаете, а потому самостоятельно сможете объяснить исчезновение в процессе детализации из “к(ом)онь” “(ом)”, и именно такую последовательность увеличения “кор” до “корова”. Напоминаю, детализация знаний признаков в Языке является всего лишь отражением детализации соответствующих признаков в Действительности.) Тем более не могло быть у предков коми тогда в их языке знаний, соответствовавших этим самым признакам, - “конь” и “корова”. А так получается, что заимствовали они эти знания именно, что от руси, которые эту привычку предков коми использовать “к” в начале соответствующих слов, переняли и даже расширили.

  Потому как наши предки руси посредством “к” образуют объединения с обобщающими значениями, - “как”, “кто”, “кому”, и т.д. Именно так потом русы образуют в своём языке и знание связи “принадлежность “к””, или просто “к”, которое используется у них в языке уже не в составе контекста “слово”, а в составе контекста “фраза” или “предложение”.

  Чеп и пор

  Разобравшись же наконец со значением названия реки Кама, давайте же наконец пересядем (мысленно) на подводы к нашим предкам руси, которые те уже собрали на воде и до полна набили пудами с солью, накрепко привязав их к самим подводам, и так все вместе двинемся вниз по течению дальше. Все подводы связаны в чеп (в смысле цепь, - звука “ц” ни тогда, ни потом в руском контексте русского языка не было, а была именно модуляция с шипящесвистящим звуком (сщ), а именно (т-сщ), которая в результате детализации образует в разных контекстах русского языка уже две новые модуляции (тс) и (тщ) с одним и тем же у них там значением, - запомним этот факт, знание его нам ещё пригодится).

  (Кстати, именно знание звучания “чеп” значением которого было [способ связки подвод (друг за другом)] с появлением орудия для обмолота зерновых из двух связанных (друг за другом) палок, становится знанием звучания и для него тоже, - “чеп” (”цепь”). Ещё раз, это знание нам скоро здесь пригодится, запомните его.)

  Руси старались держать чеп из подвод ближе к берегу, но не касаться ими его, используя для продвижения багор. Им они отталкивались от берега и дна, где особенно мелко, а при необходимости действовали им как рулём. Багор, - длинное тонкое бревно, обычно из сосны, укреплялся в центре подводы. Управлялись с багром сразу несколько человек, это следует из его названия, в нём присутствует объединение “ор” со значением [объединение, возможностью которого являются мужики], или просто, - [объединение мужиков]. Из инструмента уже тогда у руси был ещё и топор, который они, похоже, сами и придумали, срубить таким даже среднее дерево было тогда трудно, но вполне даже возможно.(Реконструкция показала, что каменным топором дерево толщиной 15 см можно срубить за 5 - 10 минут.) Топором не только валили лес, но и делали тогда такие приспособления как упор, стопор, или опору.

  (Кстати, само объединение “пор” - [приятное+полезное, возможностью которого является объединение мужиков] предполагало полезный признак действительности, причём не обязательно вещественный, который мог так или иначе принадлежать (иметь соответствующую связь) объединению мужиков. Например, вещественными признаками, возможностью которых являлся пор, были: “то-пор”, “у-пор”, “за-пор”, “(о-пор)-а”, “(с-пор)-а”, “рас-пор(ка)”, “под-пор(ка)”, и т.д. А вот невещественными признаками действительности были : “пор-а”, “на-пор”, “пор-ка”, “пор-ча”, "пор(ь)-ад-ок" и т.д..

  Из этого следует, что занятие солью и всем, что с ним было связано, было для руси основным. Потому как именно только оно одно и предполагало совместный труд объединения мужиков, то из этого следует, что все поры, что они тогда вообще создали, они создали именно для их основного занятия, добычи и доставки соли. И только несколько позже они перешли в том числе и в быт руси. А недействительные же признаки, знаниям которых соответствовали знания звучания с объединением “пор”, это самое их основное занятие и сопровождали. Так “пора”, это было [время (года в том числе), когда было вообще возможно заниматься основным тогда занятием руси, - добычей и доставкой соли]. )

  Из вышесказанного следует, что на каждой подводе кроме пудов с солью обязательно было не менее двух человек, соответственно и инструмента с ними, - всё зависело от размера подводы и груза (соли) на ней. Кроме багра и топора на подводе, у каждого из мужиков был обязательно шест, но не чтобы им грести, нет, а чтобы с помощью него лучше проходить стремнины и перекаты, отталкиваться от скалистых берегов и дна. На самой большой подводе, - она обычно была в середине чепа, - на всё время пути разжигался огонь, устраивался  небольшой шалаш, где хранились припасы.

  Ещё раз, на подводах грести было не надо, - чеп спускался по реке со скоростью течения самой рек, - ни медленнее, ни быстрее. Этот факт тоже очень важен для нас, а потому, дети, вы его тоже пока запомните.

  Очёр

  Но вот впереди справа появляется приток Камы река Очёр, а это и был конец сплава по Каме. Начиная отсюда руси поворачивали вместе с рекой Очёр на запад, в сторону своего дома. Только вот идти теперь им предстояло совсем не по течению, а против течения. Это был самый сложный участок пути, именно здесь русь и ждала настоящая работа, требовавшая от них неимоверных усилий. Чтобы понять, каких именно, нам следует “прочитать” значение объединения “очёр”. А чтобы сильно нам так не распыляться, мы остановимся здесь только на второй его части, а именно “ор”. Тем более, что значение другой его части, а именно “оч” (”отщ”) вы при желании сможете “прочитать” уже сами.

  Итак объединение “ор”, вторая часть уже большего объединения “оч(ь)-ор”, возникла как модуляция (ор) ещё в древнем языке. Значением модуляции “ор”, как потом и объединения “ор”, возникшем позднее на её основе, является [объединение, возможностью которого являются мужики]. Или просто, - [объединение мужиков]. А ведь в те времена, если мужики и объединялись зачем-то, то вовсе чтоб не баловаться, а серьёзные дела делать. При этом, естественно, без ругани тогда (как впрочем, и сейчас) ну никак у них не обходилось. Потому более точным значением этого объединения тогда согласно признаку Действительности, которому он соответствовал, было [совместная работа (объединения) мужиков, сопровождаемая громким криком]. Это подтверждает сегодняшнее его значение в русском язык, - ничего кроме знания “громкий крик сразу нескольких человек” в структуре значений объединения “ор” уже нет. В смысле объединение “ор” из своей структуры значений сегодня знания “работа”, как и “объединение” с тех самых пор уже утратило, - соответствующие признаки ушли из Действительности, а значит сегодня в русском языке осталось только знание признака “громкий крик сразу нескольких человек”.

  (Кстати, - объединение “ор” потому в Языке объединение, что в Действительности это была уже не какая-нибудь там кучка мужиков, а была это уже структура со своим предводителем и его подчинёнными со строгими у них всех обязанностями, т.е. так была она именно, что уже объединением. Но, как следует из его “прочтения”, в этом объединении не было знания признака совместности определяемого сутью [Д], а именно совместного занятия членами этого объединения процессом п-п генетической информации. Проще говоря, совместный секс в таком объединении мужики совсем даже не жаловали. Чего не скажешь об объединении “др”, которое только для того и образовывалось, - именно, не работать, а совместно проводить время, охотиться, рыбачить, например, ну и заодно вот этим самым и заниматься (тогда ещё совместно не выпивали, нет, просто не было ещё ничего такого). Отсюда потом в языке “друзья”, “друг”, а позже и “дурь”, “дурак” с соответствующими значениями.

  Позднее появляется в русском языке объединение “рд”, в нём вроде только знание связи “порядок” обратное, но как при этом меняется значение самого объединения! Впрочем, на эту тему вы порассуждайте уже самостоятельно, а здесь я лишь только замечу, - да, знание признака совместности (процесса п-п генетической информации) ”[Д]” в нём безусловно присутствует, но главное в объединении вовсе даже не оно, потому как является всего-лишь одной из возможностей знания “[Р]” (знания, что может быть вообще в структуре значений “[Р]” ). А главными здесь являются именно сами мужики, - “[Р]” в этом объединении “рд” на первом месте. Потому со временем из этого объединения в русском языке появляются такие слова как “род”, “родина”, “родня”, и т.д. А визуализация знания связи “объединение” “о” здесь потому посередине самих объединений “рд” - “род”, чтоб подчеркнуть, что это не какой-нибудь там “ба-РД-ак”, а уже именно что объединение с соответствующим в нём порядком.

  Таким образом в структуре значений “ор” главным было именно знание “объединение”, в смысле так (в Действительности) главным был порядок в нём, а вовсе даже не знание “мужики”, которые таким образом (в Действительности) являлись всего-лишь одной из его (объединения) возможностей. В смысле я вам так сейчас о формировании знания связи “объединение” и его” визуализации” “о” в руском контексте русского языка сейчас рассказал, - а,вы, что подумали? )

  Сегодня в русском языке известны и до сих пор используются следующие производные образованные с участием объединения “ор”: “орало”, “арык”, “бор”, “собор”, “борьба”, “хор”, “гора”, “топор”, “сор”, “вор” и т.д. и т.п., - много чего успели мужики тогда уже сделать, чтоб потом оставить после себя в русском языке производные “ор”. Но только не это, безусловно очень важное знание, нам сейчас надо. А надо нам знание, как и зачем это объединение “ор” участвует в образовании имени собственного, а именно названия реки “Очёр”, - ведь река, это вовсе даже не топор какой-нибудь, и уж тем более не хор мужиков. И, чтобы узнать ответ на этот наш вопрос, нам придётся отправиться за тысячи километров отсюда, на южную часть Уральских гор, там, где в районе сегодняшнего Орска в реку Урал впадает река Орь.

  Но прежде замечу, это сегодня, когда мы уже не помним состава значений соответствующих объединений, они для нас имена собственные. В то время, как наши предки состав значений этих объединений безусловно помнили. А потому не названиями они были для них тогда, а, скажем так, “необходимыми инструкциями”. Например Кама так была для них “река [протекающая по земле, где живут ками (коми)]”. А Орь так была “река [где объединения мужиков постоянно что-то совместно делают и при этом громко орут]”. А мы ведь потому обратились к названию именно реки Орь, что абсолютно точно знаем, чем это “что-то” в нём тогда было, - в смысле знаем, что именно делали тогда на этой реке объединения мужиков. Потому как абсолютно точно знаем, чем именно была сама эта река ещё каких-то четыре тысячи лет назад для наших предков.

  А была она тогда участком “Канифа юлы”, или по нашему “Дороги Канифы”, торгового пути древности, по которому с Урала в города Средней Азии и берегов Каспийского моря вывозили медную руду и меха. В смысле, если в Каспийское море, так это всё время по реке Урал, по течению. А вот, если в города Средней Азии и далее в Китай, то это уже налево по реке Орь, а это против течения. Собственно в самом названии реки и содержится указание на особенность именно этого участка торгового пути, - преодолевать его придётся ценой совместного труда всех его участников, а это и есть ор(ь). (Я здесь не разбираю структуру значений объединения “ор”, - это просто, а потому, когда это будет надо, вы запросто сделаете это сами.)

  Ещё раз, - “ор(ь)”, именно так и только так назывался тот участок пути (та река), который следовало в отличии от всех других участков пути (рек) преодолевать именно против течения, ценой одновременного напряжения сил всех участников похода, в смысле ОР(ганизованно).

  Таким образом Очёр и был тем ором, который следовало руси преодолевать против течения. Именно существование объединения “ор” в названии реки “Очёр” и есть главное доказательство, что она использовалась тогда как один из участков торгового пути, по которому с Урала везли соль на территорию бассейна Чепцы и Вятки. Тем более, что именно здесь, после более чем тысячи километров пути, исток Очёра притока Камы встречается с истоком Чепцы на расстоянии примерно в полтора километра! Так, как это было в самом начале нашего пути, когда там встречались истоки других притоков Камы и Чепцы.

  - Всё, таким образом круг замкнулся! А это и есть главное условие существования Великого Руского солевого пути.

 (Кстати, о перевалах, без них само собой на таком пути просто не обойтись, и было их, как я уже сказал, аж целых два. И, если первый мы рассмотрели в самом начале, где он и был, то самым большим из них был второй. Тот, что между Чепцой и притоком Камы рекой Очёр, - в 1,5 километра длиной. Для тех же, кто ещё не знает, - в 1814 году на месте этого перевала появился канал Копань, который выкопали тогда местные крепостные. Длина его полтора километра, глубина от пяти до сорока метров (просто совпадение, ничего личного), а ширина от шести до ста метров, - и это вам не там! - в смысле египетские пирамиды, - а тут! Понимаешь ...)

  Это я просто так, напомнить, что свернув налево в Очёр, мы с тех самых пор, и теперь уже до самого нашего конца, двигались только на запад. Напоминаю, никаких таких сторон света тогда и в помине не было, а потому руси двигаться на запад просто тогда не могли. А двигались они именно что на за пад. Впрочем, чем именно был тогда пад, и почему именно за ним и ничем больше двигались гружённые под завязку солью, тогдашним мерилом богатства, руси, - И чего им ещё в самом деле не хватало с таким-то богатством?! - чуть позднее. А сейчас мы вместе с ними (мысленно) преодолеваем перевал, и далее по Чепце плывём уже прямо к дому.

  Чепца

  В отличии от широкой Камы, Чепца гораздо будет уже, а это её свойство и определило её характер, в смысле характер её течения. На прямых участках она течёт ровно, солидно, как и полагается большим рекам вообще. Но на изгибах, перед меандрами, проявляется её игривый “детский” характер, - на поворотах, на перекатах, она разбегается, зажатая в берегах, до скоростей очень даже приличных. А потому, похоже, именно за это вот чередование у неё достаточно длинных участков спокойного течения с участками короткими, но стремительными, её и назвали “Чеп”. Тем более, что она, словно чеп колос, запросто могла разбить уже чеп руси из подвод о берег, если б те совсем уж не умели так управляться с ним. (Примерно так, как неумеха запросто может чепом огреть вместо снопа самого себя.)

  А суффикс “ца” появляется у “Чеп” относительно недавно, каких-то три тысячи лет назад. Его ему (Чепу) дали уже “новые русские”, которые вернулись в эти места через пятьсот лет после того, как оттуда были изгнаны их предки, руси. Вернулись они уже с твёрдым убеждением, что река может быть только женского рода. Более того, они уже точно тогда знали, что это Чеп является притоком Вятки, а не наоборот. Потому как через “ца” в нашем случае они обозначали именно уже приток, а вовсе даже не саму реку.
 
  Ещё раз, - суффикса “ца” никогда не было в руском контексте, как не было в нём и объединений с окончанием на “(тс)а”. Тем более, что не было у руси знания, что это именно Чеп приток Вятки, а не наоборот. А потому и названия такого, - “Чепца”, - в нём просто быть не могло. А могло быть тогда у неё только одно единственное название (знание), которое её и характеризовало, а именно “Чеп”.

  Ад
 
  А сейчас, дети, я попрошу всех слабонервных, просто больных на голову, а тем более верующих, прекратить это чтение, и так уже покинуть нас. Потому как сейчас я расскажу вам, дети, про то, что вы давно уже хотели знать, но всё боялись при этом спросить, я расскажу вам про Ад!

  Объединение “ад” складывается в древнем языке из сигнала присутствия “а”, значением которого было [человек/и его место], и сути [Д], интегрированным значением которой было [коллектив (д) (и всё, что с ним было связано)]. Таким образом значением объединения “ад” получалось значение [человек/и его место, возможностью которого является коллектив (д)]. Проще говоря, “ад” соответствовало вообще всем тем признаком действительности, которые так или иначе были связаны с членами коллектива (д).

  Собственно само это значение объединения”ад” мало чем отличается от интегрированного значения сути [Д], за одним лишь существенным отличием, - суть [Д] как знание, это вполне вещественная связь, в то время как объединение “ад” как знание, это абсолютно невещественный циклический процесс. Отсюда все их дальнейшие различия, в частности возможность детализации одного, и абсолютная невозможность детализации другого. Потому как детализация невещественной структуры Сознания происходит в тысячи, если не более, раз быстрее, чем детализация его вещественной структуры. (Но, тем не менее, происходит же...)

  А это значит что, когда в Действительности происходит детализация признака “человек/и его место” на признаки “человек” и “место человека”, в Языке происходит детализация знания признака “человек/и его место” на знания признаков “человек” и “место человеков”. Или, чуть проще, когда человеки уже осели, в смысле у них появилось постоянное место жительства, то таким образом произошла детализация признака “человек/и его место”. Потому как теперь место (где жил человек) и сам человек могли находится отдельно друг от друга. А это значит, что так у одного и того же знания звучания “ад” в языке появилось вместо одного теперь уже два значения, - [человек (и всё, что с ним связано в коллективе (д))] и [место (человека и всего, что с ним связано в коллективе (д))]. А это значит, что первому поселению человеков в Языке соответствовало знание звучания “ад”.

  Ещё раз, похоже, что первое вообще постоянное поселение человеков на Земле появилось у руси, и называлось оно “ад”. Необходимым и достаточным условием его существования была та самая деятельность руси (добыча и доставка соли), которая абсолютно не предполагала кочевого образа жизни, а даже наоборот, - предполагала именно место постоянного их проживания. Более того, мы даже знаем то место, где это первое вообще поселение человеков и было, - сегодня на нём находится деревня Адам.

  Из “прочтения” знания звучания “адам” - “ад-ам” следует такое его значение, - [ад, возможностью которого являюсь именно я, говорящий]. Или, проще говоря, - “адам” и никак больше иначе, называли руси своё первое постоянное поселение, в котором они и жили. Но не так со всеми остальными человеками, которые вовсе в нём и не жили, - для них первое поселение руси могло быть только “ад” и ничем более. В смысле оно никак не могло быть для них “адам”, в противном случае они просто бы так нагло врали.

  (продолжение следует)

  Решение принято, - будет книжка. А в “40+1 ответ” она войдёт как Отступление 3, но уже в гораздо более сокращённом и адаптированном варианте. Уже скоро, немного осталось.