Операция

Своего супруга Вадима Скальпеля Ниночка не просто обожала, но воистину боготворила. Женщину вполне можно понять: Вадим был не просто красивым мужчиной, но он был также образцовым семьянином и, ко всему прочему, прекрасным хирургом кардиологом. Согласитесь, что одно это собрание достоинств уже является весьма вескими причинами для обожания. Сейчас Ниночка в одиночестве сидела на кухне перед накрытым к ужину столом и терпеливо ждала прихода любимого, задумчиво рассматривая краски заката. Вадим предупредил её, что задержится. Привезли пациента, срочная операция. Для Ниночки это была обычная, хоть и досадная ситуация. Не то, чтобы женщина привыкла к подобному, но такое иногда случалось. Хотя именно сегодня Нина была настроена на романтический лад. Ведь даже детей не было дома. Ребятня гостила у её родителей. Именно поэтому-то Ниночка и настроилась на ночь вдвоём, когда не надо прислушиваться к тому, спят ли дети, не беспокоиться о том, чтобы ребятишкам ничего не было слышно. Не придётся заботиться о тишине, приглушая предательский скрип кровати, не придётся шептаться, наподобие закоренелых конспираторов. В общем – свобода и раскованность, которых столь не хватает семейным парам. Но теперь всё шло наперекосяк. Наверняка её Вадим придёт усталый, отрешённый, под впечатлением от проведённой операции. Да и неизвестно, когда он вернётся. Теперь же она, наблюдая быстро меняющуюся гамму закатных расцветок, вспоминала с лёгкой полуулыбкой на слегка грустном личике приятные эпизоды своей семейной жизни.

 Ниночка даже не включала телевизор, не взяла в руки книгу. Она вела себя как спортсмен, готовящийся к ответственным соревнованиям. Хотя… Нет, о сосредоточенности говорить не приходилась. Да и с чего? Женщина не собиралась ставить рекорды. Поэтому она предавалась обычным воспоминаниям семейной жизни, таким, которые красят жизнь. Ниночка даже улыбалась, хотя и не осознавала этого. Улыбка была лёгкой, как и положено при романтических воспоминаниях.
Услышав звук открывающейся двери, Ниночка, не ск4рывая счастья, впорхнула в прихожку. Да, это был её супруг. Да кому же и быть? Но вид у него был настолько усталый, почти-что вымученный, что настроение женщины сразу сменилось с радостного до обеспокоенного.
- Умывайся, а я подогрею твой любимый бифштекс, - целуя супруга, заботливо проворковала Нина.
Лишь за обеденным столом она с участливой понятливостью проворковала:
- Трудная операция?
- Рядовая, - немного нахмурившись, отрешённо ответил Вадим.
Задавать вопросов Нина не стала, понимая, что муж сам пояснит причину своего столь опустошённого вида. Так и произошло.
Отложив вилку в сторону, Вадим устало спросил:
- Знаешь, кого я сегодня оперировал?
Нина, естественно не знала, поэтому просто молча смотрела на мужа, ожидая пояснения.
- Соседа по дому, мужичка из второго подъезда.
- Это кого же? – с изумлением поинтересовалась Нина, ковыряясь вилкой в салате.
- Да тот, который с палочкой обычно просто стоит возле своего подъезда. Железнодорожник.
- А, это тот, что вечно небритый, - поняла Нина, хотя до этого и понятия не имела, что этот мужичок работал на железной дороге.
- Что, пошло что-то не так, - забывая про ужин и нахмурившись, спросила Нина.
- Нет, я всё сделал как надо. После такой операции люди долго живут.
Нина просияла.
- Ты молодец.
Но тут же погасив улыбку, недоумённо спросила:
- Что же ты такой хмурый-то?
- Дело в том, с усталой отрешённостью пояснил Вадим, что у него куча других болячек. В общем жить ему не более месяца, а скорее всего и того меньше.
Нина ошарашенно смотрела на супруга.
- Господи, ужас какой! – только и смогла вымолвить женщина.
Но тут же оптимистично воскликнула:
- Конечно, это ужасно, но ведь ты ему всё равно подарил месяц жизни. В конце-концов, это тоже неплохо.
Вадим, забывая окончательно про ужин и тяжело опираясь о стол локтями, пояснил:
- Я ему не жизнь подарил, а месяц пытки. У него онкология. Этот месяц, если он его проживёт, ему десятилетием покажется. Он не живёт, он страдает, и мученья будут всё усиливаться.
- Господи. - Нина потерянно обняла супруга, толи, пытаясь успокоить его, толи, сама приходя в себя от услышанного.
Железнодорожник прожил две недели из которых десять дней он провёл дома.
Вскоре после похорон, когда супруги возвращались домой, к ним тихо подошла жена покойного, и, почему-то смущаясь, поблагодарила Вадима.
Тот только слегка пожал плечами, не зная, что и ответить в данном случае.
- Да, конечно, Петя мучился, - быстро заговорила женщина. Потом замолчав, пояснила:
- Зато он со свои сыном помирился за эти дни. Ведь они несколько лет не виделись, хотя сын то недалеко от нас живёт.
Растерянно, и как-то жалобно улыбнувшись, вдова тихо закончила:
- Так что большое вам спасибо. Эти несколько дней были совсем не лишни.
Приложив платок к глазам, вдова тихо пошла к своему подъезду.