Лектор

     У него, а у неё? Что было? Что есть? Чего нет? Есть люди, у которых в наличии только одно, - возможность их КАК-То или КЕМ-То назвать. Лучше, когда человека называют КЕМ-ТО. Наставником, профессионалом, сочинителем, учёным или юмористом. Лучше так, чем КАК-ТО: балбесом, болтуном, интриганом, мерзавцем или ходоком налево.

     Ходоком Свенельда ивановича никто на называл, хотя он был в разводе. Как только у них родился, его, Свенельда Ивановича Пирогова, жена попросила вон. Развелась с ним, и вышла за другого.

     Свенельду Ивановичу, несмотря на наличие порядочного отчима, с сыном, Степаном Пироговым, общаться разрешали.

     А в году девяносто восьмом, Калерия павловна Шикова, в девичестве Засветлова, решила организовать летние выездные курсы для творческой молодёжи, и предложила Свенельду Ивановичу поучаствовать в ведении занятий.

     Свенельд Иванович, чуть ли не с младенческих лет что-то сочинял, но писателем не считался. Потому что не печатался, а озвучивать свою прозу то ли не умел, то ли не считал приемлемым.

     Читать рассказы со сцены, чтобы никто даже не подумал, что они плохие, должны исполнители-чтецы такого уровня исполнительского мастерства, как М. Жаров, И. Ильинский, Смирнов-Сокольский, А. Филиппенко, Б. Чирков.

     Такого мастерства и таланта у Свенельда ивановича, так ему думалось, не было,он никому своих рассказов сам не читал, но Калерия Павловна Шикова где-то узнала, что он пишет, и даже может провести занятия по сочинительству, делу, в общем, тоже творческому, как и вся молодёжь, что собралась на летних курсах.

    Свенельд иванович не отказался, и поехал вести занятия по сочинительству, ведь это совсем не то, чтобы, находясь на нервах, читать кому-то рассказы собственного сочинения.

     А тут, за городом, - она. Встретилась. Рыженькая, не то чтобы красавица на лицо, но милая, приятная. И ноги. Умопомрачительные ноги: высокие, стройные, с изумительно вылепленными тонкими щиколотками и не раздражающими острыми выступами и осколками, колени.

     Она была тогда, в девяносто восьмом году, художником-иллюстратором, приехала сюда, к молодым творцам, на занятия, наставлять их в акварели.

     Денег у неё тогда ещё не было, чтобы выразительно одеваться. Одна знакомая ей дала и блузку, и юбку, и даже зелёную, короткую, кожаную куртку, и высокие каблуки. И вот во всём этом, своими умопомрачительными ногами, она пришла к нему на занятие.

    Значит, у неё, кроме несомненного художественного таланта, были ещё умопомрачительные ноги. Он произносил тогда следующее:

     - Для того чтобы создавать тексты, которые буду читать, достаточно имекть воображение и сочинительский талант. Редактору текстов нужно только одно свойство, - литературный вкус. Когда у самого сочинителя, кроме воображения и таланта, есть ещё и литературный вкус, он может обходиться без посторонних редакторов. Развить литературный вкус, в каждом из вас, никакими занятиями невозможно. Это уж вы сами! Читайте, слушайте то, что высокому вкусу соответствует.

     Говорил этот бред, а видел только её умопомрачительные ноги.

     - Воображение - это способность, сильно облегчающая сочинителю его труд. Когда нет воображения, остаётся нудно наблюдать, или скрупулёзно изучать документы. То есть долго и нудно собирать материал, из которого можно будет слепить или описательное, или документальное сочинение.
 
     Он говорил так, и сам думал о том, что вот она, - девушка талантливая, а ему в ней понравились, в первую очередь, её ноги. Странно? Да ничего странного! Его сочинительское воображение дорисовало её всю, начиная с ног, и вот уже сочинена им его любовь к ней.

     - Сочинительский талант есть способность выбрать интересную читателям тему, придумать героя, продумать персонажей и конфликт с ними, определить устройство или композицию текста. Очень повезло тем сочинителям, которые придумывают таких героев и персонажей, которые настолько деятельные, что сочинителю уже ничего придумывать не надо, достаточно следить за ними, и записывать, что они делают и что с ними происходит.

     Они встречались два года. В две тысячи первом году у них родилась дочь. Теперь, через двадцать три года, после встречи с художницей и владелицей умопомрачительных ног, он, Свенельд, опять в разводе.

     А его сын, киновед, пригласил его на этот спектакль:

     - Мюнхгаузена, батя, играет мой хороший приятель. Я учился в БИСКВИТе на искусствоведческом факультете, а он, Петька Шиков, на актёрском.

     Фамилия актёра напомнила Свенельду  Ивановичу о летних курсах, организованных Калерией Шиковой, для молодых талантов. О встрече с его художницей, от которой у него дочь.

     А Петя Шиков действительно хорошо, наверное, не хуже, чем Янковский и Хабенский, исполнял роль барона Мюнхгаузена, в спектакле, по пьесе местного, большереченского драматурга Фёдора Честнякова.

     Свенельд Иванович был знаком с Федей Честняковым, и любил в нём его очевидную, яркую чудинку, но подумал сейчас, на спектакле, о другом:

     "Я не думал, что когда в Большереченском Институте Сценической Культуры, Визуальных Искусств и Театра, открывали искусствоведческий факультет, у них что-то получится".

     А из Стёпы, сына Свенельда, получился знающий киновед, только вот какое кино в Большереченске? Один только театр, с неплохим исполнителем роли Мюнхгаузена, Петей Шиковым.