Видно я жила в стране, о которой лишь читала

    

     Мне, почему-то  вдруг захотелось  пересмотреть фильм советских времён Василия  Шукшина  “Печки лавочки”.  Замечательный фильм,  прекрасный актёрский состав и великолепный  Шукшин, так казалось мне тогда, когда смотрела впервые с позиции того возраста и тех времён. И потому наверное, и  захотела  посмотреть еще раз, забыв об одном, что фильм тех лет, которых давно нет, о временах, которые тоже канули в лету, а я помню только свои ощущения от его просмотра, о том, что он мне тогда нравился.

           Как и те  мои воспоминания  о  жизни с равными возможностями для всех,  на которые натолкнула меня  ситуация, обыгранная  в фильме, то как супружеская пара не могла поселиться вместе в одном номере в санатории,  в который они вместе прибыли на отдых, ибо путёвка была на одного, на мужа, что  как-то не совсем понятно стало мне сейчас, ведь действие фильма происходит в стране, где у всех всё было  поровну.

       Но  это же  было тогда,  в те времена, о которых многие вспоминают как о  справедливых с равными для всех возможностями, а вот даже в фильме муж   и жена оказались  не равны во время отдыха.  И это муж и  жена, а что же тогда говорить об остальных гражданах той страны, не связанных кровными  или  супружескими узами?

       А они, те остальные граждане той  страны,    как говорят ностальгирующие  по той жизни,  все поголовно, и  это резонно, что все поголовно, раз все равны были,  могли поехать и отдохнуть по   бесплатной путёвке,  куда угодно и  в  санаторий тоже, про всё остальное тоже такое же  бесплатное  не хочется  даже вспоминать, им же покоя не даёт та прибавочная стоимость, которая, выражаясь простыми словами,  не в карман  к капиталисту шла, а в государственный карман, а потом это государство  из своего кармана, когда говорят держи карман шире,   и  обеспечивало всех бесплатной жизнью за счёт полученной  прибыли от выполненного труда и  реализации   продуктов от выполненного того    труда. 

       И все же, как не крути,  как  бы не хотелось этого  плакальщикам  на похоронах Советского   Союза и той самой справедливой для всех жизни, но все жили очень по разному, потому и воспоминания о   той жизни  у всех разные,   даже они не равные, эти воспоминания, или не одинаковые, как не одинаково  хороша или плоха жизнь разных  людей, хоть и в одном месте проживания, где растут одни и  те же деревья и поют одни и  те же птицы.

         И потому, лично  я помню то, как моя мать,   всю свою жизнь проработавшая  на благо  той  страны, не знаю какую пользу на самом деле ей принося, но считалось, что раз работала, значит приносила, трудясь  в проектном институте на должности старшего инженера- сантехника,  и вот она-то, не знаю, как другие, я о себе и о своей жизни в Советском Союзе,  смогла всего  один раз, подчёркиваю, один раз за всю свою жизнь и трудовую деятельность в той стране, а не много-много  раз,  съездить на отдых в Крым в Сочи,   и там пожить не в санатории или в доме отдыха, на   это ей   не хватило приносимой ею пользы той стране, а  в частном секторе,  деля со мной  одно койко место на двоих,  и  где меня сводили как-то  раз в цирк, там же мы съездили  на экскурсию на Ахун гору, где по пути повстречали известного многим Климента   Ворошилова, который  для меня на тот момент был просто старичком,  опирающимся на палочку и больше ничего,   собственно,   это и  были  все те   развлечения на отдыхе, которые могла позволить себе  моя мать,  при той бесплатной жизни,  всё  остальное время отдых проходил  на море на камнях и с пончиками по пять копеек в руках,  ещё пара посещений столовых, заведений общепита, что называется,   ни о каких ресторанах  речи и  идти не могло.

        Это мои  сегодняшние воспоминания о том ушедшем в прошлое   времени,   и я  не могу их назвать очень весёлыми. Но это сейчас,  а тогда я была счастлива, мне было 6 лет,  мне нравилось тёплое ласковое    море, горячие камни, обжигающие ступни ног,  яркое южное солнце,  мне,  как ребёнку, нравился такой отдых, тем  более, что другого я и не знала, ребёнку,   который не мог дать  объективную оценку происходящему тогда. 

          А ещё  за всё время работы  моей матери, опять на благо того государства, я по путёвке, купленной   ею через профсоюз, я даже  стоимость её  умудрилась  запомнить-  105 рублей, мать получала 130, сколько  она в реальности заплатила, не знаю, мне было 12 лет, хоть и уже не шесть,   я съездила  в  круиз   по Чёрному морю на теплоходе “Россия”,   и почему-то,  если говорить  опять  о той  справедливости   и равенстве, при одинаковой стоимости всех путёвок,  одних детей из   нашей группы поселили  в каюты первого класса, других -  второго, а меня и ещё 15 человек в каюту третьего класса, находящуюся чуть не в трюме того большого теплохода.

      Почему так решил руководить группы, один из сотрудников института,  в котором работала  моя мать,  сейчас мне понятно, тогда было не совсем  или совсем не понятно, ибо я ориентировалась в том возрасте на советскую идеологию и  в общем-то  на  философию той жизни при социализме, когда все равны,  на то равенство, которое вечно пропагандировалось  в те времена  и  превозносится многими и   в нынешние.

.
     Но почему- то вот так несправедливо был решен  вопрос расселения детей, родители которых  заплатили  одинаковую цену  за путевку.

      Кто-то из поклонников той справедливой по всем статьям   жизни может ответить, почему так несправедливо и так  не по равному всё происходило, или это только со мной так случилось в те   времена?
   
          Я не лезу со своим оценками жизни людей  при Сталине и даже при Хрущёве,  при первом меня ещё  не было на  этом свете, при втором я была  ещё  слишком мала, чтобы что-то оценивать, даже, если  что -  то и помня из хрущёвских времён, но в памяти  всё  больше  жилищные условия —   сначала в клубе за сценой, куда меня принесли после роддома, об этом мне конечно,  рассказали родители, а потом уже сама  помню  комнату в коммунальной квартире, смутно, но помню,  и следом уже своё детство и отрочество в хрущёвской “элитке”,  как в скворечнике на семи ветрах, в той, которые многие сейчас бывшие советские граждане, именующие себя самыми честными и порядочными  людьми на свете, получив их от государства,  и как они уверяют совершенно бесплатно, продают за миллионы рублей.

   
          Но я помню всё  больше  свои ощущения из того периода, когда, как ребёнок,  была всем довольна,  и меня всё   устраивало, хотя при всех своих ощущениях  помню те вещи, которые не дают мне возможности говорить   о том о государстве,  как о справедливом, где у всех были равные возможности и одинаково хорошая жизнь.

           В  моей жизни в той стране  моя мать жила в двухкомнатной хрущёвской квартире, по нынешним меркам в спальном районе на окраине города, а  её сестра с мужем в пятикомнатной,  в центре города, муж занимал высокий  пост в номенклатурном подразделении того строя, и если моя мать за всю свою жизнь смогла один раз сама съездить на юг  и потом  меня тоже один раз отправить отдохнуть в упомянутое морское  турне, то  её  сестра с мужем каждый год ездили куда-то на отдых,  причём им полагалась поездка один год по нашей стране, а  через год, то есть раз в два года  за границу и не только в страны соцблока, а  и  в капиталистические.

    Сестра моей матери, между тем,  тоже трудилась на должности инженера в том же проектном институте  и даже в одном отделе с моей матерью, но вот почему-то одна нищенствовала в прямом смысле этого слова, а вторая при равных условиях труда и такой же приносимой пользе той стране,  каталась,  как сыр в масле, живя за пазухой у номенклатурного мужа.   И  это, кажется,  называется каждому по способностям, каждому по труду? Кажется  так? И каждый рабочий, получает от общества столько же, сколько он ему дал? Или как   утверждал Ленин, говоря о двух основных принципах социализма «кто не работает, тот не ест» и «равная плата за равный труд»?

     Ну,  прям как в пересмотренном мною фильме “Печки-лавочки”, когда  в одной семье присутствовали  те  самые  равные возможности, мужу -  бесплатная путёвка в санаторий, и в одноместный номер,  а жене, если повезёт,  платное койко место в частном секторе.

        Мне интересно,   кто-то из поклонников той жизни, наполненной до отказа подобным равенством,  может сказать, почему в моей жизни, и ведь не только же  в моей, почему  в той стране не было того, упомянутого равенства, а значит и той обещанной справедливости, когда детей номенклатурных  партработников, коллег моего  родственника,  возили  в спец. школы, после окончания которых им светило то самое обещанное партией и правительством  светлое будущее,  на машинах с шофёром, а я и мои одноклассники и одношкольники добирались своими ножками до учебных заведений или на общественном транспорте?


          Одни питались из спецраспределителей  и там же одевались во всё импортное,  а другие выстаивали в очередях за 200-ми   граммами масла или натуральной  колбасы, произведённой из жил и  костей на самом деле, зато натуральных,  бились, не на жизнь,  а на смерть, сражаясь друг с другом и беря на абордаж столы заказов, и  свои совсем    не весёлые, а   очень даже  злые лица, а откуда им было взяться при такой борьбе за выживание, этим весёлым и  довольным всем лицам, и потому они   афишировали свои  злые, стоя  в тех же очередях, и  которые у многих остались такими же злыми и  сейчас, но уже   от того, что не имеют того, что было тогда.


          Зато имеют возможность всё  своё бесплатное, просто так полученное от того государства  наконец-то,   продать за такую цену, что им тогда и  в  самом прекрасном сне про ту жизнь  не могло присниться. Или,  когда грянул новый  строй с новой жизнью, которую многие проклинают сейчас,  потому  что та, старая же была просто сущий  рай, незабываемо- прекрасна,   и в которой, в той проклинаемой новой,  те, кому больше  повезло, обзавелись ни  одной “хрущобой”, и   тут же,  сразу позабыв про свою порядочность, стали сдавать эту убогость   в  аренду своим менее удачливыми бывшим  экс- согражданам за немалые деньги, не платя налогов от своей незаконной предпринимательской деятельности, и не делясь почему-то с государством полученной прибавочной стоимостью от сдачи в наём жилья, а не  от реализации продуктов своего честного труда,  продолжая при  этом называть себя самыми честными, и всё горько плача по отсутствующей справедливости в этом мире, совсем не поровну почему-то  деля свою жизнь с остальными людьми.

     И вот  что, любопытно,   эти порядочные, которые больше не хотят  делиться,  но всё равно всё  за советский справедливый строй и ту жизнь,  помнят что-то иное  в отличие  от меня, или может, они  жили  в каком-то другом Советском Союзе, о котором я ничего не знаю,  а только  в книжках  читала?

        Как же так-то?  Тогда было всё справедливо,  а сейчас вдруг  нет?
   
        Но ведь всё то, что  существует сейчас,  было и   тогда, точно такое же,  только скрытое неравенство в социуме и в стране, но тогда  красиво  прикрываемое лозунгами и транспарантами с подобными же надписями на них,  когда одни  имели всё  и их было меньшинство, что нормально, а другие то всё, что им этим “всё” назвали, и их было большинство,  и это тоже нормальное явление при любом государственном строе, который не стоило бы только тогда называть справедливым, как это происходило в Советском Союзе, жизнью в котором многие гордятся -  полетами в космос, а не тем, как ели до отвала, пережив ужасы  войны и лишения военных лет, нет, им милее атомная бомба, которую их вожди могли бы кинуть в любую страну мира или закинуть на любой  континент, чтобы всем сразу стала  понятна та гордость, которую по их мнению должен был  испытывать  советский гражданин за всю  свою великолепную жизнь, прожитую  в сапогах фабрики “Скороход” и с мозолями на память о той жизни, как  и в семейных трусах, размером со всю ту страну, и воюя не на военных  полях  сражений, защищая  свою страну от врага будучи патриотами, а  сражаясь за последнюю  палку колбасы или бутылку водки, выбивая зубы  старику, помешавшему насладиться той жизнью равенства и братства, когда еврей тебе никогда не был братом, он всегда был сионистом,  а латыш  с эстонцем жили,  затаив злобу на русского брата - оккупанта.
.
 
      Лично я, если говорить о гордости за достижения тех лет,  не хотела бы почувствовать себя Мюнхаузеном с  возможностью  на ядре покататься, или на советской атомной бомбе, что почти одно и тоже,  и испытать при этом даже не знаю,  что конкретно, эйфорию от полученных впечатлений.  И мне,  если честно, плевать было в то время, что какой-то там  Юрий Гагарин слетал в космос, мне тогда было совсем мало лет, и я не знала ни что такое космос,  ни кто такой этот  Юрий Гагарин, странно,  что я вообще слышала о таком событии, глядя в телевизор через линзу увеличения и пытаясь там рассмотреть детский мультик  про волка и лису.


        А гордость,  испытанная  после, гораздо позже,  и то, потому что
это так надо, так принято у нас,   гордиться полетами в  космос,  это как -то странно  даже звучит,  как:  я испытал гордость за то, что  пару  лет назад  сварил свой  первый  борщ, но вот вкуса его, увы,  не помню,  но все равно горжусь. Чем  только,  борщом  или тем,  что сварил?

         Но не горжусь тем, что назвали равенством того справедливого строя, сумев внушить не существующую в мире таковую идею тем людям, которые даже не знали о том, что не было и в помине всего того, что им тогда озвучили, а просто жили, как плыли по течению одной реки, без желания узнать, ведь уже плыли, что ещё надо, узнать  о том,  что есть другие реки и возможность плыть  против течения, или вовсе выйти из реки и  дойти  до её  берегов.

     Или  что, в понимании приверженцев той  жизни всё  то, что тогда происходило,  это  называется “мы все равны”? Или как?  Или я чего-то не понимаю?  Когда в любой сфере той жизни наблюдалось такое странное во всем равенство, больше напоминающее извращённую форму данного явления, или  больше издевательство над всем тем, что называется справедливостью, которой вообще-то в этом мире нет, отчего это издевательство над справедливостью  звучит ещё хуже.


       Или всё же лично я и ещё кто-то  жил  в другой стране,  хоть  и  тоже называемой советским союзом,  для которых жизнь в нем была, одна,  а для меня другая и  потому и воспоминая у меня иные, но только не ощущения, ощущала я  только тогда,   когда была маленькой и когда там всё  же жила вместе со всеми, но оценить  в полной мере то, как жила   не могла, хоть и догадывалась, что не лучшим образом, ещё  и видя рядом с  собой совсем иной образ жизни тех же советских людей, но из  партноменклатуры, которые действительно жили в одном мире, обещанном всем,  а я всё же  в другом, в реальном и  нереальном одновременно.


    
31.10.2021г
Марина Леванте