Могила

Могила.





Поэма.





                Обманутому
                поколенью.



Находясь в состоянье безвыходном
Сонм какой окаянных ночей,
Вспомнил я о могиле Свиридова,
Иль "СвиридовИ", если точней.

Не смутит пусть словцо это странное,
Мною встречено - очень давно,
В той стране, что сокрылась за далями,
Как столовое в почках вино.

Вот представьте. Картина. Я маленький.
Телевизор пред мной чёрнобел,
Что сковали, быть может, при Сталине
Во "шарашке" комата внудел.

Не квартира, не дом, - просто комната,
Шкаф, окно, дверь входная, и всё.
За стеною живут алкоголики,
За другою - плита, кухни стол.

Самоклейка картонного филина,
Аппликация первый за класс, -
Будет позже. Ирина лишь Цывина
В жемчугах воззирает на нас.

Ну и вот. Эра мглы и "Распутина",
И Распутиной Марьи, о да.
Люд лежал на путях вместо Ельцина,
Называя себя - "господа".

Покоробленный стол полированный,
И Пандоры сундук-аппарат,
Где волчок крутят русские новые,
Золотых пожирая цыплят.

Поле дикое меж лотереями,
Гол, "Четыре-четыре!.." - ничья,
А ещё - Катерина Андреева
И зловещее слово: "Чечня".

И - реклама. Вы, думаю, помните.
Нет нужды поминать лишний раз.
Жизнь улучшилась. Нету той комнаты,
Там - квартиры теперь, экстракласс.

Втёрли очи успешно заморцы,
Подморгнув, порчу-сглаз навели,
Разбавляя сивуху из "Горцев",
"Санта-Барбар" и "Просто Марий".

И, за лет двадцать шесть пред "ковидом",
Среди прочих финансов светил,
В линзе выпуклой некто Свиридов
Пять веков процветанья сулил.

Пять веков... При царе, дескать, батюшке,
Их в Австралию пращур убёг,
Где нажил себе несколько ранчо
Вдалеке от Рассеи тревог.

И в семнадцатом, был когда Керенский,
Банк, сберкасса ли стала в Москве,
То ли - опчество акционерное,
Одним словом, теперь так везде.

Здесь шли кадры с фамилией-вывеской,
На конце её твёрдый был знак,
Урожай златоплатинных приисков
Всем пребудет, коль кто - не дурак.

Я не знал тайн былой орфографии,
Знаком мягким читал странный "Ер",
Получалось - "Свиридовь". Как гравия
Свист в витраж экс-ССССР.

На холсте демократии рынка,
Изваял что Илья Глазунов,
То проклятое слово - "Свиридовь",
Как дурная, нечистая
                кровь.

А могилой - увиделось logo,
Как зовётся сейчас это, мне,
Шёл сигнал на антенную проволоку,
Шторм в "картинку" ввихряя помех.

Да ещё - чёрнобел был "Славутич",
Врезка в ролике - "под старину",
Жирно литеры чёрные, лучше
Чтобы поняли. В пару минут.

Клерки ходят с усищами-фабрами
В фраках, с тростями и в котелках...
Телефоны нольдевястопятые,
За которыми - следует факс.

Лозунг-слоган выводит, как вензель,
Ровно, чётко, что речки стекло,
Этот голос, обёрнутый в KENZO,
Иль другое тряпья барахло.

Жабоглавым разглянутый "ВИDом",
"Темой с Гусманом" и "АТВ",
Вновь и снова - "Могила Свиридови"
Повторял я, увидев, себе.

Широка, как Россия родная,
Словно Волга-река, глубока,
Чудо-яма, могила златая,
И останешься ты - на века.

Хоть и канул носитель династии,
Как "Тибет", "РДС" и "Хопёр",
Вместе с чарами, полными баксами,
Под "обманутых вкладчиков" хор.

И иные теперь пирамиды
Деет мавров сверхновых орда,
Всё - огни да гранитные плиты,
И не слышно давно -
                "господа".

Фирмы "СЭЛДОМ" любил я рекламу,
За неброскость её, простоту,
Вероятно, она - в той же яме,
Где нет места святому кресту.

И стоит, с теснотой и обидою,
В краснодарской бобровой дохе
Этот мир,
                как могила Свиридови,
С пентаграммою
                на кожухе.










1.11.2021.