Ад - Пуп Руси или Руский контекст - часть 3-ая

 "Пуп Руси или Руский контекст"
  (из серии «Рассказы детям о Языке»)
  Часть 3-ья
  Ад

  А сейчас, дети, я попрошу всех слабонервных, просто больных на голову, а тем более верующих, прекратить это чтение, и так уже покинуть нас. Потому как сейчас я расскажу вам, дети, про то, что вы давно уже хотели знать, но всё боялись про это спросить, я расскажу вам про Ад!

  Объединение “ад” складывается в древнем языке из сигнала присутствия “а”, значением которого было [человек/и его место], и сути [Д], интегрированным значением которой было [коллектив (д) (и всё, что с ним было связано)]. Таким образом значением объединения “ад” получалось значение [человек/и его место, возможностью которого является коллектив (д)]. Проще говоря, “ад” соответствовало вообще всем тем признакам действительности, которые так или иначе были связаны с членами коллектива (д).
 
  Собственно само это значение объединения ”ад” мало чем отличается от интегрированного значения сути [Д], за одним лишь существенным отличием, - суть [Д] как знание, это вполне вещественная связь, в то время как объединение “ад” как знание, это абсолютно невещественный циклический процесс. Отсюда все их дальнейшие различия, в частности возможность детализации одного, и абсолютная невозможность детализации другого. Потому как детализация невещественной структуры Сознания происходит в тысячи, если не более, раз быстрее, чем детализация его вещественной структуры. (- Но, тем не менее, происходит же...)

  А это значит что, когда в Действительности происходит детализация признака “человек/и его место” на признаки “человек” и “место человека”, в Языке происходит детализация знания признака “человек/и его место” на знания признаков “человек” и “место человеков”. Или, чуть проще, когда человеки уже осели, в смысле у них уже появилось постоянное место жительства, то таким образом произошла детализация признака “человек/и его место”. Потому как теперь место (где жил человек) и сам человек могли находится отдельно друг от друга. А это значит, что так у одного и того же знания звучания “ад” в языке появилось вместо одного теперь уже как минимум два значения, - [человек (и всё, что с ним связано в коллективе (д))] и [место (человека и всего, что с ним связано в коллективе (д))]. А это значит, что первому поселению человеков в Языке соответствовало именно знание звучания “ад”.

  Ещё раз, похоже, что первое вообще постоянное поселение человеков на Земле появилось у руси, и называлось оно “ад”. Необходимым и достаточным условием его существования была та самая деятельность руси (добыча и доставка соли), которая абсолютно не предполагала кочевого образа жизни, а даже наоборот, - предполагала именно место постоянного их проживания. Более того, мы даже знаем то место, где это первое вообще поселение человеков и было, - сегодня на нём находится деревня Адам.

  Из “прочтения” знания звучания “адам” - “ад-ам” следует такое его значение, - [ад, возможностью которого являюсь именно я, говорящий]. Или, проще говоря, - “адам” и никак больше иначе, называли руси своё первое постоянное поселение, в котором они и жили. Но не так со всеми остальными человеками, которые вовсе в нём и не жили, - для них первое поселение руси могло быть только “ад” и ничем более. В смысле оно никак не могло быть для них “адам”, в противном случае они просто бы нагло так врали.
 
  (Кстати, - интересный случай, - детализация структуры значений объединения “ад” предполагала появление в ней знания “действие (человека)”, и связано это было вот с чем. Тогда вся жизнь любого члена коллектива проходила на глазах всех остальных его членов, тем более, что зачастую она носила у них всеобщий характер.

  Так, процессом п-п генетической информации одновременно могли заниматься сразу все члены коллектива, которые так или иначе к этому были уже способны. При этом у них могли быть уже и собственные предпочтения, это когда они в партнёры себе выбирали не абы кого, а именно того, кто им нравился больше остальных. Судя по всему, решающую роль уже тогда в этом самом выборе имел именно мужчина. Так в древнем языке появляется объединения {[М]-ад} - “мад” и {[Б]-ад} - “бад”. С учётом того, что значение сути [М] уже тогда имело характер принадлежности, соответствующие значения мы можем “прочитать” так: [принадлежащий мне говорящему (признак действительности), возможностью которого является “ад”] и [быть (признаком действительности), возможностью которого является “ад”].

  Напоминаю, выделение знания “действие (человека)” из структуры значения объединения “ад” тогда ещё не произошло. А потому знанию звучания “мад” соответствовало значение [принадлежность мне говорящему (признака действительности), возможностью которого является представительница коллектива (д) и её способность заниматься (со мной) процессом п-п генетической информации]. Значением же “бад” было [быть, возможностью которого является член коллектива (д) и его способность занимать (кого-либо) процессом п-п генетической информации]. Соответственно эти объединения “мад” и “бад” соответствовали признакам действительности “женщина” и “мужчина”.

  Понятно, что в таком его “виде” значение знания звучания “мад” абсолютно было непонятно детям, - у них просто не могло быть ещё соответствующих знаний (необходимых потребностей), чтоб понимать такие их значения. При том, что количество знаний в Коллективном сознании только росло, а с ним рос и необходимый для этого срок воспитательного процесса. Проще говоря, мама уже всё дольше вынуждена была находиться со своим ребёнком, чтоб успеть передать ему не только знание основных навыков и умений, но и знания языка. А ведь это знание (смысла занятия процессом п-п генетической информации) и сегодня, а тогда тем более, трудно (если вообще возможно) ребёнку объяснить, - Зачем взрослые, с виду вполне нормальные человеки, занимаются столь странной ерундой, каким и выглядит процесс п-п генетической информации в глазах ребёнка. Ведь, что удивительно, мама ещё и орёт во время него, - ну точно, ей так больно! - но, один фиг, как какая-нибудь дурочка, продолжает этим самым (процессом п-п генетической информации) заниматься каждый раз снова и снова. А тот мужик, что маму этим процессом занимает, он получается так точно гад, раз нравится ему маму мучать! (В английском языке в результате детализации соответствующих значений у знания звучания “mad” появляется так значение [сумасшедшая], а у знание звучания “bad” появляется значение [плохой]. )

  Таким образом в Действительности произошла детализация признака “женщина” в том числе на признаки “мама”, - вполне очень даже вещественный признак, и на “возможность заниматься сексом”, - ни сама возможность (действия), ни её реализация (непосредственно действие) вещественными не являются. Всё это вместе вызвало необходимость детализации соответствующих объединений в Языке. Потому как возникшая таким образом многозначность в объединении “ад” не давала с ним образовывать корректные его производные (объединения) в Языке, - они таким образом изначально тоже были бы уже многозначными.

  Подобная ситуация в языке требовала незамедлительного решения, и мы знаем, как именно её решили руси, - они сформулировали у себя в языке правило “деЛАть”, по которому следовало теперь во всех звучаниях, что соответствовали знаниям невещественных признаков вместо “д(ь)” использовать созвучное “т(ь)”. Позднее само это правило несколько конкретизировалось, и теперь для обозначения действия связанного с тем или иным признаком действительности достаточно было на конце соответствующего ему знания звучания употребить “ть”, так в русском языке  появились глаголы.

  Но сама эта конкретизация вовсе не предполагала отказа от более древней формы глаголов, а именно от формы их повелительного наклонения. Как не предполагала и отказа от тех слов, что были образованы в соответствии с правилом “деЛАть”, но на самом деле никакими глаголами так не являлись, - “мад(ь)” -” мать”, “пуд(ь)” - “путь”, “рад(ь) - “рать”, “муд(ь) - “муть”, “суд(ь) - “суть” и т.д. Потому как содержали они в себе модифицированную суть [Д] в значении [соответствующее (невещественное) свойство коллектива (д)]. Так в “мать” этим свойством было “возможность заниматься процессом п-п генетической информации”. А в “путь” этим свойством было “возможность перемещать полезное+приятное на расстояние”. И т.д.

  (Кстати в “кстати”, - в начале прошлого века один писатель, некто Пешков, этакая предтеча более знакомого нам потом Солженицына, на голубом глазу назвал одно из своих писаний “Матъ”. Полагаю, что это был случай обычной языковой неграмотности, ничего более, и знания “возможность занятия процессом п-п генетической информации” этот горе-писатель в названии “мать” в виду не имел. Меж тем, как на интуитивном уровне это “знает” любой русскоязычный ребёнок, а потому до называния собственной мамы “мать”, - самым что ни на есть матершинным словом вообще в русском языке, - просто так никогда не опустится. А обращение “бать” по отношению к отцам практикуют в не обремененных знаниями слоях населения, в частности в армии, например (в русском языке значение у “отец” гораздо больше и шире, чем [тот, кто родил]). )

  Будущие англоязычные же решили проблему всё более нарастающего количества многозвучия и многозначности у них в языке несколько иначе, - они придумали для этого специальные объединения, их потом назвали ещё “артикли”, “частицы”, и “вспомогательные глаголы”. Саму же проблему они так решали уже не на уровне контекста “слово”, как это сделали русскоязычные, а на уровне контекста “предложение”. )

  Чтобы представить, чем именно был тогда Ад, необходимо прежде представлять сам его географический контекст. А он очень и очень был даже козырным, смотрите, - место под названием “Адам” начинается там, где Чепца упирается в один из Вятских увалов, и поворачивает так своё течение с севера строго на запад. Сделав лишь однажды небольшой меандр, она  течёт почти десять километров, до места под названием Солдырь, где в неё справа впадает Пузеп. Таким образом весь её правый берег представляет собой возвышенность плавно поднимающуюся от кромки воды реки до высоты примерно ста метров вверх на протяжении от пятисот до полутора километров в глубину. Левый её берег, это ровная поверхность заливных лугов и болот, которые находятся на высоте чуть более трёх метров от кромки воды, и простираются так на несколько километров к югу. Из чего следует, что во время разливов правый берег реки выше пяти метров никогда не затапливается. Это и было основной причиной, по которой свой первый ад руси сделали именно на правом берегу Чепцы. Тем более, что с точки зрения тогдашнего строительного искусства, лучше места найти было просто уже невозможно.

  Во-первых, это то самое место, что необходимо с точки зрения использования Великого Руского солевого пути, в смысле с точки зрения логистики процесса добычи и доставки соли.

  Во-вторых, естественный уклон этого места обеспечивал получение этой землёй столько солнечной радиации, сколько могло быть только на тысячу с лишним километров южнее.

  Ещё раз, - весь этот берег был обращён строго на юг, а потому так был полностью закрыт от влияния холодных северных ветров при том, что лучше и больше освещался солнцем. Как следствие, в нём живут (к сожалению про многих из них сегодня можно сказать только “жили”) такие представители флоры и фауны, какие можно встретить лишь за сотни километров отсюда к югу.

  В третьих, - грунт склона практически полностью состоит из красной глины с примесями в некоторых местах гальки и песка, - след ледника доходившего когда-то до этих мест, в результате чего и образовались потом эти самые Вятские увалы. Напоминаю, никаких таких построек древние человеки тогда не использовали, - у них тогда элементарно не было никакого инструмента, чтобы их вообще делать, - а использовали они исключительно только естественные укрытия. В случае же Ада они вырыли в склоне землянку, которую по мере роста коллектива углубляли и расширяли до тех пор, до каких это было вообще возможно. Глина позволила так устроить в ней выемку со сводчатыми потолком, который был тем прочнее, чем толще над ним был слой глины, и что сверху на этой глине росли именно сосны. Сосны отличаются тем, что не углубляют свой корень, а для повышенной собственной устойчивости стараются раскинуть его на большую площадь.

  В четвёртых, глина не пропускает воду, а это значит, что в таких землянках всегда было сухо, не зависимо от времени года или погоды снаружи.

  В пятых, - сверху стекали многочисленные ручьи, а это значит, что всегда в достаточной близости была качественная питьевая вода, и возможность посредством её удалять отходы собственной жизнедеятельности (проще говоря, говно).

  В шестых,...

  Впрочем достаточно, хватит, чтобы понять всю прелесть этого места, его реально надо увидеть, побывать в нём. Только там вы и сможете пропитаться тем самым руским духом, почувствовать на себе мироощущение ваших предков. Поверьте, оно того действительно стоит. А пока давайте же наконец войдём уже в Ад.

  Проход в Ад сквозь землю так тогда и назывался, - {д в эрь} - “дверь” - [проход в лес]. Сам Ад (землянка) безусловно так был уже домом. В смысле она была рассчитана на объединение всех руси, что тогда там уже были. Проще говоря, они жили в ней все вместе. Примерно в центре землянки горел огонь, на нём в холодную погоду готовили пищу и грелись. Чтобы не страдать от дыма, дверь делали чуть выше уровня пола, и дым уходил через неё. Снаружи это выглядело так, как если бы дым выходил прямо из под земли. Отсюда и представление потом об аде, как о месте под землёй.

  Собственно знания “дым” и “дом” принадлежали тогда именно одной и той же структуре значений, а именно той, что была у объединения “дм” - “[Д][М]”, - [(признак действительности) коллектив(а) (д), возможностью которого является принадлежность мне, говоряшему]. Позднее, в результате детализации самого признака в Действительности, происходит и детализация его знания в Языке. Таким образовавшимся в результате этой детализации признакам начинают соответствовать знания звучания “дом” и “дым”.

  Полезность подобного дымоудаления в том, что так практически отсутствовал риск угореть от угарного газа, в любом случае место для сна “одр” - [(признак действительности) объединение, возможностью которого является коллектив (д) с его мужиками] следовало устраивать несколько выше границы порога, - {пор ог} - “порог” - [(признак действительности) “пор” сделанный человеком] и гораздо ниже притолока. Сама же дверь прикрывалась пологом. Так при желании за счёт дыма можно было обеззараживать помещение от насекомых, коптить и сохранять припасы, сушить и одновременно стерилизовать носильные вещи.

  Позднее, ближе к началу бронзового века, зачинателями которого были в том числе и руси, быт в Аду улучшается. У огня появляются различные приспособы, которые делают его так уже очагом. Внизу появляется под (подовый камень), на котором пекли в том числе хлеб. Рядом с очагом стоит теперь чан с водой. Появляются полки с различной кухонной утварью, для сна зимой оборудуются полати.

  (Кстати, похоже, что все эти признаки, чьи знания звучания заканчивались объединением “ол”, - [объединение, возможностью которого являются люди (именно что не человеки, а лишь одна из них возможность, в нашем случае это “л” - “люди”)], - “кол”, “котёл”, ”пол”, “полог”, “полка”, “полати”, и т.д., являлись у руси заимствованными. Хотя бы уже потому, что им и в голову не приходило строить тогда “кол” ([дом]), для чего необходимо было срубить брёвна, их тогда вполне устраивал и ад, в котором они и жили.

  Предки же англоязычных наоборот, предпочитали по многим причинам именно кол в качестве дома для себя, - ну не было у них соответствующей возможности (крутого глинистого склона обращённого на юг), чтобы строить ад, - а потому они всячески ад критиковали и принижали его достоинства, считали так его обитателей очень даже отсталыми. Более того, из всех человеков именно люди (т.е. те человеки, что предпочитали использовать в своей речи звук (л)) считались (в том числе и рускими, - помните? - “хер его знает! “, - хер был одним из людей) самыми тогда умными, в смысле накопившими больше всех других человеков знаний в своих коллективных сознаниях.)

  Над огнём висит на цепи медный котёл, достаточно большой, чтоб в нем можно было приготовить кабана или небольшого лося целиком. В зимнее время в котле в том числе мылись все, кто в аду тогда жил, - скученность проживания предполагала в первую очередь гигиену каждого, в противном случае неизбежная у всех чесотка и паразиты были бы ещё не самым большим злом. Процессом помывки занимались подростки, которые со взрослыми ходить за солью были ещё малы, а так помогали в аду на общественных работах. Их обязанностями были подноска воды и дров, поддержание огня, смена воды в котле по мере надобности, уборка золы и приготовление щёлока (вот хитрые предки англичан! - это они до него первые додумались). Похоже, что именно этим ребятам в руском языке и соответствовало объединение “черти”.

  После помывки, похоже, обязательно устраивалось то, что сегодня мы знаем как “оргия”. Секс, безусловно, сплачивал колектив, но с возникновением в нём имущественных отношений, его одного уже было мало. Тем более, что с ними одновременно так началась детализация признака “ад”, а вскоре и он сам из Действительности исчез совершенно. Но вот воспоминания о нём в различных рукописных источниках описывающих те времена, безусловно потом остались. Наврали, конечно, как всегда, но сегодня читать всё равно интересно, - верующие, так те от описания Ада прямо таки тащутся, им самим страшно, а они один чёрт читают, и оттого ещё больше потом тащутся.

  Возле ада его обитатели высаживали саженцы плодовых деревьев и кустов, которые они находили, когда бродили в лесу, и которые отличались особо вкусными и/или крупными плодами. (Отголоски этого обычая я встречал среди вотяков ещё в конце прошлого тысячелетия.) Самому этому признаку действительности тогда соответствовало знание звучания “сад”, - “с-ад” - {с ад}, значением которого было [быть с, возможностью которого является ад]. Оно отличалось таким образом по конструкции от похожего знания звучания “зад”, - “за-д”, {за д}, значением которого было [зад]. Или, чуть более подробно, [”за”, возможностью которого было “д”]. О значении древнейшего объединения “за” здесь же, но только чуть позже, потому как сейчас я просто вынужден воскликнуть, - “И снова [Д], - здрасте!”

  В смысле в лице сути [Д] мы имеем дело в объединениях вовсе не с ней со всей, а с одним лишь каким-то знанием из структуры её интегрированного значения. При одинаковом знании звучания у неё, а именно “д”, само значении её в том или ином объединении будет разным. Разными в своё время её значения делали те или иные мимические и жестовые её составляющие, которые потом всё-же ушли из Языка. В смысле была она в этих объединениях когда-то совсем даже не одна. Ещё раз, - мимические и жестовые составляющие со временем ушли из Языка, а вот сами объединения,   как и сформированые таким образом (с помощью мимических и жестовых составляющих) их значения в нём остались. Запомним это знание, оно нам сейчас обязательно ещё пригодится.

  Запад

  Потому как пришло наконец время рассказать ЗА чем именно шли тогда руси с подводами под ЗАвязку гружёными самым главным богатством того времени солью, если шли они так на ЗАпад. Проще говоря, “пад” в “запад” и является так ответом на вопрос “ (за) чем именно (шли)?”. Причём сам ответ (признак действительности) похоже в этом случае вовсе вещественным и не является, а является он чем-то невещественным вроде процесса, но всё не так просто. Это в контексте “предложение” объединение “за” используется отдельно и служит в нём для связи в нём знаний соответствующих признаков. А вот в контексте “слово” объединение “[”за”, возможностью которого является некий признак]”, само соответствует одному из таких признаков. Потому в контексте “слово” соответствующее объединение кроме “за” образует один только признак, - зачем второй, если получающееся таким образом объединение само и есть тот самый второй признак?

  Но, с другой стороны, объединение “запад”, понятно, возникает одновременно с объединениями “север”, “восток” и “юг”. И были они тогда конкретными местами в сторону которых и следовало двигаться. За иисключением юга, - нет, местом-то он конечно так оставался, но вот только никто в его сторону тогда не двигался. На юг несла сама река, а потому руси следовало просто оставаться на местах (на подводах) и ждать, когда же у них наконец появится соответствующая возможность двигаться уже в сторону нужного им места. Потому “запад” для руси тогда мог быть только местом, давайте же рассмотрим его.

  Мы знаем объединение “пад”, точнее его значение, - [падение]. Падение может быть разным, в смысле этим свойством обладают очень даже разные признаки, потому из устойчивых сочетаний с ними “пад” и образовал разные слова. Где названия признаков и уточняют значение [пад], или наоборот, - это ведь с какой стороны посмотреть: “снего-пад”, “водо-пад”, “звёздо-пад”, “рас-пад”, “пад-ла” - [признак действительности, который, когда это надо, не держится как есть, обязательно или расПАДается на части, или просто ПАДает] , “за-пад-ня” - [скрытая яма, в которую падают], и т.д.
 
  Но нас сейчас интересуют вовсе даже не эти, безусловно весьма интересные пады, а интересует нас именно “грехопадение”. Получается, что возможностью возникавшей уже из этого пада, был именно “грех”. Или, другими словами, одной из возможностей (знаний) тогда в структуре значений объединения “пад” было знание “грех”. А это значит, что объединению “запад”, значением которого было [возможность, которая возникает после реализации признака, который сам является её возможностью], вполне могло соответствовать и значение [(сам) грех (и занятие им)]. Вот какими уже воспитанными были наши предки! - они предпочитали не называть сам этот конкретный признак, а называли его лишь как одну из возможностей совсем другого признака, а какую именно, догадывайтесь уже сами. Дети, теперь вы наконец поняли, что значит “говорить культурно”?
 
  Безусловно, в структуре значений “запад” присутствовало и знание “место” (где этим самы падением и можно было заниматься). Так наши предки стали уже не просто культурным на словах, но и старались, чтоб их за этим занятием не застукали хотя-бы дети. А иначе вопросов потом от них не оберёшься, опять же за гада держать начнут, короче ничего хорошего после этого ждать взрослым не приходилось.

  А я же вспоминаю тех мужиков, моих предков, которых никогда не видел. И которые стоят перед последним, самым трудным участком своего пути, устьем реки Очёр. Они сошли на берег, в том самом месте, где местные коми по договорённости с руси за небольшую мзду, - пару пудов соли, примерно, вряд ли больше, - незадолго до начала летнего солнцестояния разожгли специально для них на горе костёр (”ч” в названии “Очёр”). Костёр тот горит днём и ночью, чтоб руси в темноте случайно Очёр не проплыли. Старшой же дни до того считал, а потому и не спал последнюю ночь, знал, что скоро костёр вот-вот и увидит. И увидел, как раз тогда, когда его уже ждал. И теперь он стоял вместе с мужиками у костра на берегу, - они за тот месяц (это по сегодняшнему, а тогда это было всего-лишь тридцать дней, потому как месяц был у руси в сорок дней) что не были дома, изрядно уже подустали. “Ну, же, мужики! Собиритесь! - говорил им старшой, - Немного осталось. Ещё чуть-чуть, и мы уже будем на месте, на западе. А там девки! А там гуляй сколько хочешь! Ну, что? Готовы? Тогда вперёд! На запад!”

  Ещё раз, так старшой призывал идти именно в Ад, называя его вовсе не весь, а только именно  “запад”, в смысле самую его лучшую сторону.