Ангел по имени Тори. Главы 10-11

Предыдущие главы:http://proza.ru/2021/10/31/1977

Глава 10

А предыстория эпической саги, запечатленной на стенах, такова.

Тори уже давно собиралась что-то эдакое сотворить, мысли крутили голову, но не было краски. А тут как раз подвернулся удобный случай. Ну, этот, на складе у Вадика. После вампирских замашек Вика могла просить у укушенного что хочешь – отказа не было ни в чем. Вот так нашлась подходящая краска, мел, и работа закипела.

Тори неплохо рисовала, а когда приходило вдохновение – из-под кисти выходили настоящие шедевры. Вот на этот вечер оно как раз ее и посетило и продлилось почти до утра. Так что ни у одного главврача была бессонница. Дети стойко продержались лишь до часу ночи, а потом предводительница тихонько отвела их в свою палату. Сама же продолжала писать сагу. Правда, закончить все-таки не хватило времени и сил. Вика буквально доползла в 6 утра до своей палаты, сдвинула с края составленных кроватей Димку и рухнула навзничь в мертвый сон.

Даже Гэндальф, то есть главный врач, не мог до нее достучаться при побудке.

– А вы куда смотрели? – строго сводил он глаза на переносице, требуя отчета у дежурившего ночью медперсонала. – Что за самоуправство?

– Дык, ёй жа ничога поперак ня скажаш, – самой смелой выступила нянечка Василиса. – А кали и скажаш, дык яна усё роуна не паслухае. Яна ж сама сабе указ. И ваашчэ, добра выйшла, прыгожа. А галоунае, дзецям падабаецца.

Главврач понял, что обаяние Тори уже захватило в плен и взрослую категорию больницы. Но это не помешало ему через пару часов вызвать сонную художницу на допрос в свой кабинет.

– Тори, что за самоуправство? – допытывался настойчивый «следователь». – Ты что себе позволяешь? В нашем учреждении существуют определенные правила, которым все, ты слышишь, все должны подчиняться. Ну почему ты не согласовала со мной, с Вячеславом Михайловичем? Кстати, он что, злой волшебник? Он же чудесный врач, добрейшей души человек, само спокойствие и эталон профессионализма! А ты его так жестоко – головой об землю и разбила очки...

– Ладно, только без понтов, очки зарисуем под траву, – зевнула юная хулиганка. – А Славину физиономию вынесем вперед всего войска под знамя, будет предводителем, нормально?

Да-а, то ли это предел наглости, то ли святая наивность? Она даже не подразумевала капли своей вины в содеянном!

– Ладно, Тори, – Игорь Александрович понял, что взывать к совести бесполезно и перешел на другую очень важную тему. – Э... знаешь, мне нужно с тобой серьезно поговорить...

– Если про Вадика, то это все туфта, он сам виноват – нечего было ко мне приставать.

Главврач поперхнулся воздухом и закашлялся – только эта невозмутимая нахалка могла его довести до нехватки кислорода.

– Нет, Тори, Вадик ни при чем, хотя и здесь ты успела насолить... Дело в твоем здоровье. Видишь ли, в жизни бывают случаи, когда нужно пожертвовать чем-то э... какой-нибудь незначительной частью тела, ну... чтобы сохранить жизнь и здоровье в целом...

– Это вы мне отомстить хотите за Вадика и разрисованные стены? – подняла девушка на доктора пытливые глаза. – Значит, только операция? Отрежете грудь, да? Ни-за-что!

 – Виктория, послушай э... Я уже сказал – Вадим тут ни при чем и стены тоже... Я проверил твои последние снимки, сверил с анализами, ну... это необходимо, понимаешь? Иначе может начаться необратимый процесс, и ты просто погибнешь. Вика, жизнь у человека одна. Ты молодая, красивая, у тебя все впереди... Выйдешь замуж, родишь детей, будешь счастлива.

– Без груди?!

– Послушай, операция будет только на правой. Сейчас прогресс ушел далеко вперед – есть протезы такие, лучше настоящих...

– Нет! – глаза Вики налились слезами ужаса. – Я лучше умру! Никогда не соглашусь! Нет! Ни-за-что!

– Вика! Ну что же ты такое говоришь? – Игорь Александрович пытался обнять девушку, чтобы как-то успокоить, но она вырвалась и в ужасе продолжала кричать:

– Вы изверги! Что это за медицина?! Третье тысячелетие, а вы от какого-то рака не можете вылечить?! Да зачем вам только зарплату платят?! Шарлатаны! Недоучки! Ненавижу вас всех! Только говорите о помощи, все на понтах, а на самом деле никому помочь не можете! Никогда! Слышите: никогда! Я лучше умру!

И Тори вылетела из кабинета, чуть не сбив с ног молодого врача.

– Что это с ней? – спросил зашедший Вячеслав Михайлович. – Очередной приступ наглости?

– Ой, Слава, гораздо хуже, – вздохнул главврач, с сожалением вспомнив о сигарете. – Операцию ей нужно делать. Срочно. Грудь отрезать. Правую. Слушай, у тебя сигареты не найдется?

– Я вообще-то не курю, – стушевался Вячеслав Михайлович. – Но схожу сейчас, попрошу у кого-нибудь.

– Не надо. Неудобно как-то. Агитируем пациентов за здоровый образ жизни, а сами... Ты лучше за Викой присмотри, а то она девчонка горячая, не натворила бы чего...

А Тори действительно отчаяние ударило в голову. Она летела по коридору и все твердила: нет, ни за что!

Ворвалась на склад к Вадику и потребовала двойную дозу травки. Парень Вику такой еще никогда не видел, испугался горящих ненавистью глаз и отдал все, что у него было. Тори судорожно схватила пакетик с перемолотой марихуаной и побежала дальше. Ей необходимо было найти укромный уголок, чтобы спокойно покурить, привести себя в порядок... Нет, даже не привести, а просто забыться. На время уйти из этой жестокой реальности. А там будь, что будет! Но только не операция!

Глава 11

Тори искали чуть ли не всем центром. Вячеслав Михайлович бегал по всем корпусам, заглядывая в палаты, столовые, процедурки и даже туалеты. Санитарки прочесали все подсобки, перетряхнули ведра, тряпки (как будто там мог уместиться взрослый человек!). Дети тоже искали свою предводительницу эльфов, хотя им о случившейся пропаже никто и словом не обмолвился. Они чувствовали это. Была между ними и Тори какая-то невидимая связь, на уровне подсознания. И дети чувствовали, что с ней случилась беда.

Напоследок Слава провел обыск на складе у Вадика, не пропустил ни одной коробки, ни одного темного угла. Даже заглянул внутрь знаменитого дивана, на котором завхоз соблазнял свою клиентуру. Вадик смотрел на него сочувствующим взглядом, понимая, что эта сумасшедшая свела с ума не только его.

Вики не было нигде. Она как будто испарилась, исчезла в облаках солнечного дня, воспарила ближе к небу...

– Ближе к небу! Конечно! – Вячеслава Михайловича вдруг осенило, что лучшего укромного уголка, чем крыша, не найти во всем центре.

И он бросился на дальнейшие поиски. В двух корпусах чердаки были прочно заперты, о чем свидетельствовали огромные амбарные замки. А вот в административном здании замка не оказалось вообще, и Слава осторожно полез по железной лестнице наверх.

Тори, кутаясь в свою зимнюю куртку бомжеватого вида, докуривала последний косячок. И на лице не было ни одной слезинки. Наоборот, молодой доктор имел честь лицезреть ее обалденную улыбку до ушей.

– Ха-ха-ха! – ржала юная нахалка, указывая пальцем на голову Славы, выползающую из люка на крышу. – Эсэс наступает! Гитлер капут! Я тебя не боюсь, Саруман! Это все туфта!  Ха-ха-ха! А очки, очки какие смешные! Как у нашей училки-зануды по хи-имии! Ха-ха-ха!

Вячеслав Михайлович на минуту сконфузился – эта грубиянка могла вывести из себя кого хочешь. Но потом уверенным шагом направился к ней:

– Виктория, что вы здесь делаете? Немедленно спускайтесь в корпус, в свою палату! Вы простудитесь. На улице мороз.

– Ну и что? – уставилась пьяными лужами на него нахалка. – А мне пофиг, мне по барабану, понял? По такому барабану, который бум, бум, бум! Ха-ха-ха! Слава, а ты барабанить умеешь? А? Или только по струнам? Этим, по нервам которые? Ха-ха-ха! Эсесовец весь на понтах играет смычком на оголенных нервах своих пациентов! Ой, не могу! Отпад! Ха-ха-ха!

Тори прямо заходилась в смехе, что наводило мысли врача на ее нетрезвое состояние. Вячеслав Михайлович схватил ее за руки и внимательно уставился в глаза своим жестким отрезвляющим взглядом.

– Ой, не смотрите вы так, под прищуренный глаз, – нагло скалилась Вика нараспев, – джентльмены, бароны и леди. Ик! Я за двадцать минут опьянеть не смогла от бокала холодного бренди. Ик! Это все туфта!

– Вика, Вика, вы меня слышите? – Слава стал трясти девушку, понимая, что алкогольным опьянением здесь не пахнет, скорее, обкурилась травой. – Вика, немедленно пойдем вниз,  в палату, вам нужно успокоиться, согреться, вы совсем закоченели. Пойдемте!

– З-з-чем? Т-там стршно-о-о, биз п-понт-тов, – выкатила глазищи Тори. – Т-там мине отреж-жут грудь! Ой, ма-ма родная! Ха-ха-ха! Бредст-вляете, я буду х-ходить без гр-руд-ди, с протез-зом? Уродка!

– Вика, послушайте, эта операция вам просто необходима, – пытался убедить врач капризную пациентку. – Она сохранит вам жизнь. Ну, представьте, если вы умрете, вы уже никогда не увидите этого голубого неба, этих плывущих облаков, не вдохнете аромат весеннего ветра. Да вы даже не покурите никогда, представляете?

Вика на мгновение удивленно уставилась на Славу:

– Блин, чей-то я не пойму. Ты эсэсовец или, блин, поэт? Ик! Я не буду делать опе-ра-ци-ю, без понтов! Ни-ког-да! Это все туфта! Понял?

– Ну, почему!? – взревело лопнувшее терпение доктора. – Это сохранит тебе жизнь, дурочка! Почему?!

––Блин, ик, блин... А кому я буду нужна без груди?..

– Мне! – неожиданно для самого себя закричал Слава и сразу испугался всплеска чувств.

Но Вика уже ничего не слышала. Она безвольно упала к нему на руки, уносясь Морфеем в далекие, далекие сны, где не было ни операции, ни боли, ни зимнего холода, ни этого противного зануды-доктора. Только полет на пушистом облаке, легкое дуновение  летнего ветерка и пряный запах свежескошенной травы, которую всю можно курить. Ха-ха-ха!

Вячеслав Михайлович шел по коридору, согнувшись под 50-килограммовой ношей обкурившейся хулиганки, а следом  перебирали ногами дети, с гордостью передавая друг другу ценную реликвию – Торину куртку. Они несли ее по очереди с таким благоговением, будто это была королевская мантия, не меньше, и постоянно мучили врача вопросами:

– Дядя Слава, а она проснется? А когда? Через десять лет?

– А почему она уснула на крыше? Эльфы летают на облаках, да?

– А чем от нее так пахнет, таким вонючим? Ее подстрелили орки, да? И облили никотином? Фу-у-у, вонища-а!

Вячеслав Михайлович только успевал отвечать направо и налево:

– Да. Скоро. Не знаю. Нет.

Он удивлялся, как ей удавалось справляться с этими маленькими почемучками? Они же грузят вопросами, как экскаватор песком, не успеваешь даже придумать логический (исходя из детской логики) ответ.

Вику благополучно донесли до палаты, погрузили в кровать, и дети напросились по очереди дежурить у ее постели. Главный врач разрешил – все равно украдкой будут бегать и смотреть за своей предводительницей, так пусть это делают легально, по крайней мере – у всех на виду.

Только Димке не разрешили участвовать в торжественном дежурстве и смене караула, его готовили к серьезной операции. Ждать больше было нельзя – опухоль в голове разрасталась, грозя слепотой и жуткими болями. Операцию назначили на сегодня. Игорь Александрович думал, что Тори поддержит мальчонку, подбодрит словом. Но так уж получилось, что ее саму пришлось поддерживать (в прямом и переносном смысле) и спасать от передозировки «дури».

Ей поставили капельницу, и строго настрого приказали хоббитам не беспокоить и следить, когда откроет глаза. И обо всем докладывать дяде Славе. Молодой врач себя успокаивал, что это элементарная медицинская забота, хотя где-то глубоко внутри росла паника – он подозревал, что первый раз за свою жизнь... ВЛЮБИЛСЯ?

– Нет, этого не может быть, – твердил он себе. – Это абсурд. Я люблю совсем другую женщину. Я уже приготовил предложение, все ждут свадьбы. Нет, нет, нет! Она без образования. Полное отсутствие культуры. К тому же у нее рак. А характер? Она никого не слушает. Хамка. Нахалка. Хулиганка. Но почему я про нее все время думаю?! 

Продолжение: http://proza.ru/2021/11/02/1839