Как я смех и улыбку дома не оставила, в школу взял

    Школьная жизнь моя, то в гору восходила, то катилась донизу. А все мои улыбочки, смешки да хохотушки. От стеснения ле, от страха и растерянности завсегда расплывалась на лице улыбка. И не можно было с этим совладать.
Время приспело к школе, вот и пошла я туда, дак смех и улыбку дома не оставила, с собою взяла. Через это и жизнь моя школьная замечательна была, в смысле што замечаний много получала, да на изгоне с уроков не раз была, учебную славушку худую обрела.
    C сестрой мы вместях учились, двойнятки дак, сидели рядышком. Сестра, тожа смешлива была, тольки умела ко времени себя осадить, а мне не в мочь, - всё в голос да на полну гармонь. Учителя меня тихомирили, грозою грозили. И завуч и директор улыбку мою пресекали - ан нет. За таки мои хохотушки да улыбки, выгонов за неделю набиралось о пяти - шести разов. Дневник по всем полям писан был словами обсудительными.
    Однежды пришли к нам в дом две учительницы, изведенные моими улыбками да смехом.
Отец с матерью выслушали учителей, меня поставили к ответу. А я свою линию веду, без улыбки не живу. Мама мне с поучением:
- Не пора ле взять ум в головушку!
Отец ей в подмогу:
- Ну-кось, остепенись, ишь взяла волюшку, прекращай смехотворушку.
И маме с укором:
- Это ты дала ей волю. Строжить пора. Гля-ко, улыбается, и не пристает к разговору.
Отец с мамою к учителям с извинениями:
- Извиняйте, толк то у ей есть, да не втолкан весь. Время придет, дак улыбку сотрет. А пока, вот така с нею маета!
    Сам то отец так же на слово остер был, умел у других смех да улыбки вызвать. Корни то северные, поморские.
    А я! Уже к старшим классам стала смех да улыбку на лице сторожить, не распускать. Меня спасла классная учительница Марина Александровна. Она меня к конферансу прикрепила. Стала я концерты да вечера школьные вести. От там мои улыбочки, юмор да смех и пригодился, научилась я у других улыбки да смех вызывать.