Микробиолог

   "Их улыбки, помни, Меля,
    Это маски - латекс с гелем".

    (Автор. "Памятка для Емели")



   - Ну как ты, маленький? - зашептал Джим Уайт, рассматривая что-то в микроскоп. Он произнёс это с такой нежностью и теплом, что казалось ещё немного и он сделает "маленькому" американскую "козу"...

   Джим уже четвёртый год работал в Бухане, в лаборатории по выращиванию бактерий и коронавирусов. Прежнюю лабораторию, в его родном городе, закрыли под давлением "зеленой" демократической общественности и Джим полгода был безработным: ходил на биржу, отмечался и получал "жалкое" пособие.
   Приходя домой, после ежедневных безрезультатных поисков работы, он прятал глаза от жены и детей. Ему казалось, что родные с жалостью и сочувствием, смотрят на него.
   Сразу проходил в свой кабинет, не заглядывая на кухню, где в огромном холодильнике, как символ прошлого достатка и роскоши, одиноко стояла полупустая банка его любимого орехового крема, включал компьютер и начинал переписку с микробиологами всего Мира.
   Иногда в его кабинет забегали дети - Мерилин и Лу. Чудные белокурые двойняшки, маленькие ангелы - любимицы отца. Сын - Кельвин, не позволял себе такой вольности. Отец растил его в строгости и в кабинет он мог войти только с разрешения Джима.
   Последние полгода Уайт, только иногда, заставлял себя приласкать детей, на большее у него не хватало денег. Старые куклы дочерей - "барби", потрепались и приобрели жалкий, затасканный вид, а Кельвин, уже пять месяцев, ходил в изношенных джинсах и мечтал о новой игровой приставке. Но дети не канючили обновы, а стойко переносили удары судьбы и верили в счастливую звезду отца.
   Вакансий пока нигде не было. На родине, ежемесячно, закрывались лаборатории, а в страну "третьего" мира Джим ехать не хотел. За свою жизнь он вывел много достойных и замечательных микробов и бацилл, и ему не пристало опускаться до уровня лаборатории, где выращивали, какую-нибудь, элементарную сибирскую язву или сомалийскую экзему. Ему нужен был размах: лаборатория в пять этажей, ну, в крайнем случае - четыре. Чтобы на каждом этаже по большому микробнику, где бактерии выпадали бы в осадок, чтобы ими было заполнено всё пространство от окон до дверей и их можно было носить рюкзаками и катать на тележках.
   Вот о каком размахе мечтал Джим Уайт. А ему предлагали работу заштатных лаборантов и мойщиков пробирок, без университетского образования.
   И вот, три года назад, его настойчивость была вознаграждена. Знакомый микробиолог из Буханя, пригласил Джима на виртуальную экскурсию по своей лаборатории. Уайт был восхищён и очарован увиденным. На всех этажах лаборатории, куда бы не наводили объектив камеры, на полочкам и стеллажах лежали, милые его сердцу, микробы и бациллы. Они были в баночках, в бутылочках, в пробирочках и даже в вазочках.
   Джим сразу понял, что это его будущее и ночью, первый раз после увольнения, спал безмятежным сном нобелевского лауреата.
   Ему снились перспективные летучие мыши, семья добрых панголинов, стерильные буханьские помойки с дружелюбными крысами и  девочка целующая пожаробезопасного дракона.

   ...- Ну как ты, маленький? - с нежностью обратился Джим к рогатенькому. Сегодня он был счастлив и горд собой. За три года он вывел два штамма коронавируса и на подходе был третий - самый большой, самый крепкий и самый долгожданный. Его он решил назвать в честь сына - "Кэл".

            01.11.21.