А хотелось стать гендиректором

                А хотелось стать гендиректором.
 
             (Из цикла рассказов «Служба снабжения треста)



Оглавление.

1.Козырный заезд.
2.Начало интриг.
3.Вызов в горком.
4.Горечь конкурента.
5.Облом.
6.А напоследок вам скажу.



1.Козырный заезд.

Наступила весна 1987 года. Я уже четыре года работаю заместителем генерального директора по снабжению Автозаводского Производственного Объединения Общественного Питания г. Тольятти (АПООП). Но все по привычке называли наш АПООП - Трест №2. (второй трест, первый был в Старом городе).
 
Сам я считал, что я уже стал «волк снабжения» и уже задумывался о должности генерального директора, которая должна была освбодиться в этом году. Правда, я  был уверен, что я - кандидат номер два, а кандидат номер один, на мой взгляд, была зам генерального директора треста по производству - Распевалова Елизавета Петровна. Она уже пятнадцать лет работала в Тресте, член КПСС с 1955 года, пять лет назад по случаю 50-летия её наградили орденом Трудового красного знамени, её биография с политической точки зрения была безупречной.

Правда в силу объективных обстоятельств, точнее в силу возрастных проблем как генеральная директриса - Иванова Е.А., так и её первый зам - Распевалова Е.П., обе часто уходили на больничный и мне, как второму заму, периодически приходилось исполнять обязанности ген директора по две - три недели, а то и больше. В процессе замещения у меня создалось впечатление, что это было не сложней чем работа замом по снабжению.
 
В первых числах марта перед обедом меня вызвала к себе директриса (генеральный директор нашего Объединения) Иванова Екатерина Андреевна и сказала: «Станислав, через неделю наступает 8-е марта, а 6-го и 7-го марта мы все будем ездить по нашим уважаемым дамам-врачам и будем вручать им коробки конфет. У меня эти встречи будут последними перед уходом на пенсию (ей уже было 57 лет, а на пенсию женщин тогда отправляли в 55 лет). Понимаешь, очень хотелось бы преподнести им особенные конфеты, а не то, что мы обычно получаем по фондам («Ассорти» и «Русское поле»). Я прошу тебя, Станислав, съездить в Куйбышев на шоколадную фабрику «Россия» и попробовать получить там подарочные наборы конфет. Очень хотелось бы получить хотя бы три или пять штук подарочных наборов, состоящих из трёх этажей в одной коробке. Ты их хоть видел? Понимаешь, в основном наши конфеты перепадают нашим врачам, а мне перед уходом на пенсию надо очень серьёзно закрепить с ними отношения. Так что, Станислав, попробуй, пожалуйста, прояви свои дипломатические способности и порадуй бабушку перед уходом на пенсию».

Я ответил: «Понял, Екатерина Андреевна! Для начала я созвонюсь с начальницей отдела сбыта, определюсь с их встречными пожеланиями, поскольку ехать туда с пустыми руками, значит вернуться практически с пустой машиной. Мне нужны сутки, чтобы подготовиться к этой поездке».
 
Иванова дала добро на все мои действия, попросила уведомить перед выездом и позвонить сразу, как приеду назад в Тольятти.
 
Я ежегодно по разным причинам ездил в Куйбышев на фабрику «Россия» решать разные вопросы снабжения. До этого я никаких особых запросов не делал - конфеты не решали проблемы выполнения плана, но сегодня надо было постараться.

 Я созвонился с начальницей отдела сбыта фабрики «Россия», объяснил остроту проблемы, согласовал какие подарки им привезти к 8-му марта, оперативно скомплектовал их, взял двухтонную фуру, загрузился и поехал в Куйбышев.

Приехали. Машин и просителей перед 8-ым марта было много.  С проходной я позвонил начальнице отдела сбыта, она вышла и сразу отвела меня в свой кабинет. Я ей рассказал, что мы привезли им в подарок. Она организовала незаметную выгрузку. Ей лично я вручил усиленный подарочный набор и две бутылки шампанского, одну она тут же открыла в честь наступающего праздника. Выпили с ней по стакану шампанского и оперативно всё решили обоюдовыгодно. Она гарантировала мне особый ассортимент и попросила нас грузиться последними, чтобы меньше соглядатаев было.

Погрузку начали без пяти 20 часов, когда никого чужих уже не было. Погрузку закончили в 9 часов вечера. Я получил две тонны конфет лучшего ассортимента. Это были красивейшие коробки  праздничного исполнения, некоторые я видел впервые. Мы поехали назад в Тольятти.

К ночи подморозило и мы с Петром ехали осторожно. Около 12-ти часов ночи мы приехали к конторе нашего треста. Контора наша находилась в центре Автозаводского района, в одном из подъездов девятиэтажного дома. Все наши склады на базе уже давно заперты и рестораны тоже, поэтому мы с моим водителем Петром разгрузили все коробки в комнаты службы снабжения.
 
Служба снабжения занимала помещения трёхкомнатной квартиры на первом этаже. Остальные квартиры на первом этаже занимали: отдел кадров (двухкомнатная квартира рядом с нашей квартирой), производственная служба (специалисты технологии общественного питания) и приёмная директрисы располагались в противоположной стороне.

  Разгрузку мы закончили примерно в час ночи. Петр погнал машину ГАЗ-53 в гараж «Тольяттиторгтранса», а я остался ночевать в своём кабинете, вдоль стен которого в шесть этажей были заскладированы самые лучшие наборы конфет. Доложился жене, что приехал и буду спать в кабинете.

Утром в 6 часов меня разбудила уборщица, бабуся лет 70-ти, которая тут в тресте когда-то работала технологом. Я умылся, попил чайку и в 7 часов позвонил директрисе на домашний телефон. Доложился, что я в час ночи привёз продукцию с фабрики «Россия» и всё выгрузил в комнатах службы снабжения и что спал я здесь же. Сейчас меня разбудила уборщица.

Иванова обычно запрещала звонить ей до 8:00, но тут она ничего против не сказала, а попросила зачитать накладную. Я перечитал названия, их было 17. Директриса выразила удовлетворение.

Через час она уже  была у меня в кабинете. Перечитала ещё раз накладную, осмотрела, что где стоит, некоторые образцы конфет мы с ней вытащили из коробок, полюбовались. Директриса была в восторге. Кое что она велела отнести ей в кабинет. Она сказала: «Станислав, это, пожалуй, твой козырный заезд как начальника службы снабжения. Я такого ассортимента никогда раньше не видела, даже у директора КОП ВАЗа».
 
Мы обсудили с ней принцип распределения конфет по  предприятиям и службам. Я сразу отложил необходимое количество коробок для стимулирования руководства ресторана «Дружба», у которых я скомплектовал подарки для девчат отдела снабжения фабрики «Россия». Иванова это поддержала. Этот комплект я потом лично отвёз в «Дружбу», а по общему распределению они получили отдельно.

Далее Иванова написала, какой набор заберёт она, на всех замов она написала комплект попроще, ещё проще - начальникам служб, а остальное количество мы разделили на две группы: основную часть решили отпускать прямо отсюда, а остальное отправить в резерв на базу на склад №1.
 
Чтобы законно отпускать конфеты здесь в конторе Иванова вызвала с базы одну из кладовщиц склада №1 Галину Владимировну с накладными и со штампом. Для оформления продаж и приёма денег вызвали одну из буфетчиц ресторана «Лада». Контролировала отпуск кондитерских изделий отсюда товаровед моего отдела снабжения Татьяна Михайловна. На ночь они согласились остаться сторожить. В подкрепление им Иванова Е.П. велела второму водителю остаться ночевать в нашей диспетчерской.
 
За два дня наши предприятия (рестораны, кафе и столовые) всё вывезли сами. Вечером 7-го марта товаровед Татьяна Михайловна и кладовщица Галина Владимировна зашли в кабинет, доложились, что все помещения службы снабжения зачистили от конфет и попросились домой. Я вышел, осмотрел комнаты и разрешил им уйти. Галина Владимировна церемонно подошла ко мне, сказала: «Спасибо, любимому начальнику за предпраздничный подарок. Вообще, я бы как материально ответственная с удовольствием с Вами посторожила бы конфеты» и, чмокнув меня в щёку, с полной сумкой конфет пошла домой.
- Счастливо, Галина! Учту на следующий раз.
 


2.Начало интриг.

Вообще, уже после нового года все были в курсе, что директриса (Иванова Екатерина Андреевна) должна через три-четыре месяца уйти на пенсию. Встал вопрос о преемнике. Сразу после мартовских  праздников наш парторг Бартош Владислав Викторович зашёл к ней в кабинет и сообщил, что его вызывают в горком партии и просят привезти копии личных дел пяти наиболее вероятных кандидатов на должность гендиректора. Он показал Ивановой выписки из личных дел Распеваловой, Жемповского, Веруш, Петровой и Степановой. Он спросил Иванову: «Кого она рекомендует в преемники»?

Она ответила: «Моё мнение, что по-хорошему трест надо передавать Жемповскому, такого же мнения, к стати, и в горкоме партии, однако областное управление предлагает Распевалову. Они считают, что Жемповский в тресте всего 6 лет, а Распевалова 15 лет, к тому же у неё орден Трудового красного знамени. Зато Жемповский прекрасно умеет строить отношения с людьми на любом уровне. А как снабженец, он несколько раз спасал трест от провалов. У него уже серьёзный авторитет в коллективе треста. А Распевалова всего лишь хорошо управляет производственным персоналом. Правда, авторитет в тресте у неё тоже хороший. Но от меня можешь им сказать, что Жемповский - это самый правильный вариант для нашего треста».

Этот разговор парторга с директрисой подслушала секретарь Валентина Александровна и от неё эта информация за сутки разнеслась по всему тресту.

Через пару дней парторг Бартош В.В. вызвал меня к себе в кабинет и спрашивает: «Ну, как ты наверняка знаешь, Иванова скоро уйдёт на пенсию. Ты хотел бы стать гендиректором?»

- «Хотел бы».

- «А как ты думаешь, Распевалова хочет стать гендиректором?»

- «Думаю, очень хочет».

- «Ты в курсе, что ЦК КПСС рекомендует проводить выборы первых руководителей предприятий. Вон видишь на ВАЗе провели выборы гендиректора и избрали Каданникова В.В. Наверное, и нам придётся проводить выборы, но тогда может получиться жёсткая конкурентная борьба между Распеваловой и тобой и раскол в коллективе. Как парторг я это не должен допускать. Понимаешь?».

 - «В принципе понятно».

- «В Горкоме и в Областном управлении уже прорабатывается вопрос о преемнике Ивановой. Основных кандидатов двое: Распевалова и Жемповский. Кто-то за Распевалову, кто-то за Жемповского. Поскольку мне в Горкоме поставлена задача не допустить интриг и раскола среди персонала треста, то я принимаю меры по предотвращению конфликтной ситуации. Ты здорово обидишься, если директором треста назначат Распевалову?»

Я отвечаю: «Ну, немножко обижусь, но если в твоём присутствии мне с Распеваловой удастся обговорить все будущие нюансы, то пусть она порулит трестом года три, до пенсии, а потом мирно передаст бразды мне».

На следующий день после работы парторг организовал нам встречу на троих. Договорились не допускать бузёж в тресте. Я обговорил, что база будет полностью управляться мною и организационно и финансово, а Распевалова пусть спокойно и единовластно управляет производствами. Мой оклад должен стать вторым после гендиректора и я замещаю гендиректора в его отсутствие.
Парторг зафиксировал наши договорённости.


3.Вызов в горком  партии.

Вскоре после праздников у меня в кабинете раздался неожиданный звонок: «Станислав Станиславович?»
- Да.
- Здравствуйте, это говорит зав орготделом горкома партии   Кузнецов Юрий Михайлович.
- Здравствуйте, Юрий Михайлович!
- Узнаёте?
- Конечно!
- Станислав Станиславович, есть серьёзный разговор. Вы могли бы приехать ко мне в горком?
- Да, могу. Когда? В какое время?
- Желательно сегодня после 14-ти часов. Приемлемо?
- Да. Приеду к 14-ти часам.
- Тогда до встречи.
- До встречи.
 
С Кузнецовым Ю.М. я много контактировал ещё в бытность свою директором ресторан-пивбара «Волгарь» в 1981 - 1983 годы. Тогда я  практически каждый месяц организовывал по его просьбе обеды или ужины важным особам города и их гостям, которые в приятной обстановке и за приятным ужином успешно решали многие проблемные вопросы. В то время мы с Кузнецовым как бы помогли друг другу сделать карьеру (см. рассказ «Мой ресторан-пивбар «Волгарь»).

Были у нас с ним контакты и в мою бытность замом по снабжению треста, так Кузнецов в 1986 году оперативно помог мне и нашему тресту найти серьёзного поставщика картофеля на дальнем периметре Куйбышевской области (см. рассказ «Шентала, ты моя, Шентала»).
 
Итак, к назначенному времени я подъехал к зданию горком КПСС. Снизу от охранника я позвонил Кузнецову. Он дал указание охраннику, тот записал мой паспорт и сказал, куда пройти.

Я поднялся на второй этаж, подошёл к указанному кабинету, дверь была приоткрыта. Я постучал по ней и заглянул внутрь.
Кузнецов говорит: «Входите, Станислав Станиславович». Он  поднялся и пошёл мне навстречу.
Я сказал: «Здравствуйте, Юрий Михайлович!
- Здравствуйте, Станислав Станиславович! Очень рад Вас видеть!
Он протянул мне обе руки, я тоже. Мы крепко пожали руки друг другу.
Он предложил присесть к журнальному столику (ага, значит, этот  серьёзный разговор будет что-то типа разведки).

Он говорит: «Вы, я полагаю, в курсе, что Иванова Екатерина Андреевна скоро уйдёт на пенсию?»

- Да, она и сама на оперативке об этом уже объявила.

- Вопрос о преемнике мы с Сергей Ивановичем (Туркиным - первый секретарь горкома партии) уже обсуждали. У вашего парторга Бартоша В.В. мы запросили личные дела на пять предпочтительных кандидатов на его усмотрение. Он привёз выписки из этих личные дел, в том числе и Вашего. Я показал Сергей Ивановичу дела всех кандидатов, а Вашу кандидатуру я лично назвал как наиболее предпочтительную на мой взгляд. Вся Ваша карьера прошла практически на моих глазах. Я Сергей Ивановичу напомнил, что, будучи директором «Волгаря», Вы оказали ему лично и городу большую помощь в подписании Министром лёгкой промышленности приказа о начале строительства в Тольятти Обувной и Швейно-трикотажной фабрик. Сергей Иванович всё вспомнил и тут же дал согласие на Вашу кандидатуру и велел пригласить Вас на собеседование. Вот я Вас и пригласил. В силу этого я уполномочен Вас спросить: «Как Вы смотрите на возможное Ваше назначение на должность гендиректора треста?»

- Я ответил: «Если это будет назначение, то я с радостью приму «под козырёк». А если будет назначена Распевалова Е.П., то я тоже приму под козырёк, правда без радости. Ну, а если будут выборы, как призывает товарищ Горбачёв, то я скорей всего добровольно уступлю эту должность Распеваловой  Е.П.»
 
  - «А из каких соображений?»

- «В случае открытых выборов практически все завпроизводством всех наших столовых, кафе и ресторанов будут голосовать за Распевалову Е.П., они с ней проработали уже пятнадцать лет. Персонал службы снабжения и базы будет голосовать скорей всего за меня. Устраивать конкурентную борьбу - это значит толкать коллектив треста на противоборство. Это навредит всей последующей работе и победителя и треста в целом. А поскольку Распеваловой осталось три года до пенсии, то лучше сохранить здоровый климат в коллективе и своё лицо, а потом перенять эстафету от неё».

  - «Понятно. Ваша логика весьма убедительна. Станислав Станиславович, я должен Вам сообщить, что Областное управление общественного питания тоже рекомендует назначить Распевалову Е.П., а вот Иванова Е.А. рекомендует Вас».

- «Понятно. Ну, я своё мнение Вам изложил, дальше буду спокойно ждать».

- «Ясно. Спасибо за откровенный и деловой разговор. Я всё это доложу Сергей Ивановичу. Вам я позже сообщу наше решение».

Мы встали, попрощались и я удалился.


4.Горечь конкурента.

По приезде в трест я зашёл к парторгу и сообщил ему о моей поездке в горком партии. Он сказал, что в курсе: Кузнецов уже звонил ему.

Через час ко мне в кабинет пришла Распевалова Е.П. (зам по производству - первый зам гендиректора), она плотно закрыла за собой дверь и спросила: «Это правда, что Вас после обеда вызывали в Горком партии». Я подтвердил. Она села на стул и сквозь слёзы  сказала, что глубоко переживает, что меня вызвали в горком партии, а её не вызывали. Хотя по идее её дожны были вызвать первой. Это означает, что её кандидатуру в горкоме отклонили.

Помолчав она сказала: «Я ведь пятнадцать лет отдала нашему тресту, а теперь меня пиннают под зад. Я их понимаю: Вам 41 год, а мне осталось три года до пенсии. Потом им нужны мужики. Вами легче управлять и можно спокойно материться. А Вы могли бы рассказать, о чём с Вами говорили в горкоме партии?»

Я подробно рассказал ей как у нас с Кузнецовым протекал разговор и что я согласился в случае проведения выборов уступить место  Распеваловой.

- «Всё так и было?» - с недоверием спросила она.

- «Можете получить подтверждение у Бартоша. Ему сразу позвонил Кузнецов Ю.М.».

Я позвонил Бартошу, сказал, что у меня Елизавета Петровна, ты мог бы зайти. Через три минуты он зашёл.

Я в трёх фразах рассказал ему сомнения Распеваловой.

Он сказал, что подтверждает все мои слова.

Распевалова немного успокоилась, поблагодарила меня за обещанную уступку ей в случае выборов. Сказала: «Мужики, с вами можно работать» и ушла.
   

 
5.Облом.

Но через два месяца, в апреле, у нас в тресте произошли события, которые напрочь изменили все наши планы. Три зама - зам по производству Распевалова Е.П., главбух треста Гуляева Е. А. и зам по снабжению  (это я) отказались подписать акт сверхнормативного (на большую сумму) списания овощей по базе по итогам прошедшего года. Хотя гендиректор Иванова Е.А. в этот момент была на больничном, но было однозначно понятно, что это она инициировала этот акт.

Выйдя с больничного,  Иванова Е.А. объявила нас заговорщиками. А с 1-го июля она ушла на пенсию, никому не передав руководство трестом. Иванова сказала, что Руководство города не нашло у нас подходящей кандидатуры.

В результате ни Распевалова ни я не стали гендиректором треста (об этом подробно написано в рассказе «Прощальный «привет» от директрисы»). А хотелось! Особенно переживала Распевалова Е.П., она вообще восприняла это как предательство со стороны Ивановой Е.А.

В июле начальник областного управления общественного питания привёз к нам кандидата в гендиректоры Сапрыкина Бориса Ивановича - бывшего гендиректора КОП ВАЗа. Его сняли пять лет назад за крупные финансовые нарушения и «приютили» в горисполкоме. Пять лет он проработал там  начальником отдела организации и контроля за предприятиями общественного питания города. Сапрыкина Б.И. объявили гендиректором нашего АПООП, якобы по рекомендации Горкома партии. Протестовать никто не посмел. А я про себя подумал, что я не сработаюсь с человеком, которого уже один раз сняли за финансовые злоупотребления.



6.А напоследок вам скажу.

В сентябре как всегда начиналась осенняя заготовка картофеля и овощей. И как всегда в последние дни августа в горкоме партии собрали директоров предприятий торговли и общественного питания. Сапрыкин послал меня, сказал, что в пятницу после обеда у него здоровья не хватает сидеть ещё три часа в горкоме и сказал ещё, что он получил согласие начальника орготдела прислать меня на это совещание.

Совещание вёл первый секретарь Горкома КПСС Туркин С.И., слева от него сидел новый зам по контролю и управлению предприятиями торговли и общественного питания, а справа -  бессменный начальник орготдела Кузнецов Ю. М. и ещё какой-то мужчина, его не представили. Когда мы заходили в зал, Кузнецов немного задержал меня и предложил после собрания заглянуть к нему в кабинет. Я взял под козырёк.

После совещания я пришёл в его кабинет. Он встал и прошёл вперёд, крепко пожал руку и сказал, что приглашает меня пройти с ним в ресторан «Жигули» (это через площадь) и пообщаться там в малом зале. Он таинственно сказал, что сегодня у него событие, он меня приглашает и платит. Я конечно и не думал отказываться, мне тоже хотелось у него кое-что порасспрашивать.

Пришли, разместились в малом зале за небольшим столиком в тихом уголке. Кузнецов сделал нескромный заказ и сразу оплатил его. Он держал себя и смотрел на меня как старший брат, который что-то знает, но который меня в обиду не даст.
 
Он сразу задал тон и уровень: «Станислав, давайте сегодня поговорим откровенно по душам. Причём я Вам расскажу больше, чем Вы даже подозреваете».

Я вопросительно взглянул на него и спросил: «А что ситуация Вам позволяет?»

Он с улыбкой ответил: «Да, позволяет. Я сегодня последний день работаю в нашем горкоме. Я увольняюсь, точнее, перевожусь. Я уже получил расчёт. С понедельника я уже буду работать в московском горкоме партии. Квартиру мне уже дали, семья уже переехала, дети с понедельника пойдут в московскую школу. Поэтому сегодня я спокойно и откровенно Вам расскажу, что произошло вокруг Вашей персоны и вокруг вашего треста за время после нашего с Вами последнего разговора в горкоме партии. Как поётся в песне: «А напоследок вам скажу».
 
При этом обращаю Ваше внимание, что я глубоко Вам симпатизирую как человеку и высоко ценю Вашу деятельность в рамках второго треста. Когда встал вопрос о замене Ивановой, я сразу выдвинул Вашу кандидатуру. Но далеко не всё в моей власти. Я всего лишь подбираю кандидатов, а Первый секретарь отбирает.

Рассказываю, как тогда это всё происходило. Надо отметить, что Туркин (Первый секретарь горкома Партии) лично уже разговаривал с Ивановой где-то в конце марта. Тогда она как предпочтительную кандидатуру на должность гендиректора назвала Вас, но якобы попросила у Туркина оставить её ещё на два – три года, до её шестидесятилетия. Он тогда предложил ей решить один деликатный вопрос для него лично, она попросила у него месяц для решения этого вопроса. Месяц прошёл, она ему позвонила и сказала, что у неё не получилось. После этого Туркин велел вызвать Вас и прощупать Вашу готовность.

Я тогда вызвал Вас и мы поговорили о возможности вашего назначения на должность гендиректора. О нашем разговоре я сразу доложил Туркину. Он велел вызвать вашего парторга Бартоша Владислава Викторовича и чтобы он привёз выписки из личных дел на 5 наиболее подходящих кандидатов из работников треста.

 Бартош оперативно привёз эти выписки, сначала мы с ним обсудили всех кандидатов, потом зашли к Туркину. Тот спросил мнение Бартоша, он сказал, что ради спокойствия в тресте он предлагает сначала Распевалову, а потом Вас. Сказал, что с Вами он это обсудил. 

И вот Туркин опять вызвал Иванову. Когда она приехала, он пригласил в кабинет и меня. Он попросил её ещё раз назвать хотя бы три кандидатуры работников треста на её место.

И тут Иванова нас ошарашила: «Нет подходящих и главное нет  надёжных кандидатов».

Туркин опешил: «Как так, Екатерина Андреевна! Ваш парторг Бартош В.В. привёз аж пять кандидатур, вот все выписки из личных дел: Распевалова, Жемповский, Петрова, Веруш Лилия Ивановна, Степанова. К тому же Вы сами на прошлой нашей встрече в марте называли Жемповского, как наиболее способного и предпочтительного кандидата, а сегодня у Вас вдруг никого уже нет. Ну, а что же Жемповский-то вам разонравился?».

Иванова говорит: «Да, Жемповский очень способный, он и МЭИ и Куйбышевский ВЗИСТ окончил практически на одни пятёрки. Он прекрасно устанавливает отношения с коллегами по работе. Он выиграл все наши арбитражные дела и Куйбышеве и в Москве. За счёт прекрасных отношений с отделами снабжения наших поставщиков, он несколько раз вытаскивал наш трест из провалов. Но за последние два месяца он проявил те черты, из-за которых я не могу его рекомендовать на должность гендиректора треста».
 
Туркин спрашивает: «И что же это за черты у него внезапно проявились?»

Иванова перечисляет: «Во-первых, в апреле он осознанно пошёл против моего плана по списаниям на овощном складе и подключил к этому и Распевалову и главбуха Гуляеву.
Во-вторых, он психологический отличник до мозга костей. Он сам не ворует, не берёт взяток и другим не даёт, он работает строго по правилам, а в особо сложной ситуации может найти блестящее решение, но только законное.
Он предпочитает жить на одну зарплату, но он не будет нарушать закон.

- Примеры есть?
- Пожалуйста.
- Три года назад Жемповский провёл блестящее расследование по воровству яиц водителями Сызранской птицефабрики, которые привозили яйца на наши склады. Тогда там многих сняли, а водителей посадили.
В 1985 году он сдал взяточницу товароведа в отделе сбыта Куйбышевского Хладокомбината, которая требовала по 1000 рублей за каждую мехсекцию говядины. Взяточницу сняли.
Во время учебы в заочном филиале Куйбышевского торгового  института он сдал взяточницу зав кафедрой экономики, которая требовала с него 2 т. р. за подпись на дипломной работе. А он сказал, что он отличник, всё сам прекрасно знает, сам написал дипломную работу и никому взяток давать не будет.
А в апреле они: Жемповский, Распевалова и главбух Гуляева устроили заговор и чуть не подставили меня под ОБХСС.
Поэтому я всё же ухожу на пенсию, хотя и хотела бы ещё поработать. Я Вас, Сергей Иванович, предупреждаю, что Вы вряд-ли с ним сработаетесь. Уверяю Вас, что он ничего подозрительного не только не будет предпринимать, но и поддерживать не будет. И даже скорее всего будет противодействовать.

Всем остальным кандидатам она тоже дала отрицательную характеристику.

Туркин раздражённо ей сказал: «В общем-то надо констатировать, что Вы, Екатерина Андреевна, не справились с подготовкой себе замены. А за честные высказывания спасибо. Мы их обдумаем. Вы свободны».

После её ухода Туркин оставил меня и сказал: «Давай, подбирай другую кандидатуру».
Я удивился: «Но ведь Иванова дала Жемповскому прекрасную общественно-производственную характеристику».

Туркин ответил: «Но ведь у Ивановой он взбунтовался, фактически отменил её решение. Значит, не исключено, что он может взбрыкнуть и опротестовать какое-нибудь моё решение, а если из-за этого возникнет скандальная ситуация, то мне сверху ещё и по башке могут дать.  Ты что не читал выписку из его личного дела? Отличник в учёбе, успешен в работе, имеет высокий авторитет в коллективе, прекрасный семьянин, в порочащих связях не замечен, с коллегами держит себя независимо, но уважительно. А мне, понимаешь, директор нужен грешный и управляемый! Вот и подыскивай того, кто не будет бунтовать».
 
С Распеваловой он отказался работать, сказал: «Что я от одной пенсионерки избавился, а мне подсовывают другую. У меня не собез».
 
А через неделю он сам мне назвал Сапрыкина Б.И. С ним он беседовал один на один, а потом велел мне, чтобы я согласовал кандидатуру Сапрыкина в областном управлении общепита.

Вот такая история с подбором кандидатур на ваш трест.

Кузнецов налил коньяка по чуть-чуть и продолжил: «Я почему решил рассказать Вам эту историю. Пять лет назад практически благодаря нашему с Вами плодотворному сотрудничеству по проведению в «Волгаре» совещания горкома партии, тогдашний первый секретаь Русаков А.И. утвердил меня на должность завотделом. К сожалению «его ушли». Я уже пять лет проработал с Туркиным и понял, что при нём я выше не продвинусь и надо искать что-то новое. Благо, мои московские друзья по ВПШ помогли.

А теперь Туркин заморозил Ваше выдвижение. Я считаю, что по теории построения административных отношений ваш новый гендиректор Сапрыкин, осознавая себя ставленником Туркина,  через год от силы через два начнёт Вас выживать из треста, как бывшего конкурента. Поэтому я счёл своим долгом проинформировать Вас о подковёрных делах с кандидатурой гендиректора. Надеюсь, это поможет Вам правильнее спланировать свою дальнейшую карьеру. Вот, пожалуй, и всё, что я хотел Вам рассказать».

Я вздохнул и сказал: «Ясно. Спасибо. Ваши доводы практически совпали с моими интуитивными опасениями. Я конечно всё это неспеша ещё обдумаю, потом уж буду что-либо предпринимать».

Я подумал и ещё спросил: «Юрий Михайлович! Ваше передвижение в Москву выглядит очень эффектно. Наверное, помогли друзья из ВПШ?»

Кузнецов улыбнулся и сказал: «Да. Это опять-таки произошло благодаря нашему с Вами сотрудничеству по «Волгарю». Я тогда рассказал жене, какой молодой способный и грамотный директор в «Волгаре». У него уже есть одно высшее техническое образование - МЭИ, так он ещё поступил в ЗИСТ, учится на экономиста. Жена говорит: «Ну, у тебя есть Тольяттинский политех, а что тебе мешает поступить, ну предположим, в ВПШ?» И я поступил. Там обзавёлся новыми друзьями, вот они и подобрали мне толковое место».

Мы ещё минут тридцать приятно пообщались на всякие городские, областные и международные темы. Постепенно темы иссякли и закуски закончились.
 Юрий Михайлович сказал: «Ну ладно, Станислав, прощаемся. Всего лучшего!»
Попрощались, разошлись.

На следующий день у нас в Тресте официально началась пора заготовки овощей на зиму («работа от рассвета до заката и полуторна зарплата»). Дел было не в проворот, размышлять было некогда.  Я решил остаться пока на должности зам гендиректора по снабжению, а дальше посмотрим.

После разговора с Юрием Михайловичем я стал пристально приглядываться к действиям нового гендиректора и вскоре  увидел несколько подозрительных дел. Почувствовал также ужесточение отношения ко мне и я решил, что пора уходить. И в ноябре 1988 года я ушёл в директоры ресторана «Дружба», точнее комбината общественного питания №3.

 Примечание: Ранее я опубликовал на сайте «Проза.ру» рассказ «Ресторан. ОБЭП. Гараж», это про мою жизнь-дела в Комбинате питания №3.

Станислав Жемповский  01.11.2021.