Записки маньяка

Я служу нотариусом уже много лет. И это всего лишь прикрытие для моего дела всей жизни. Наверное, вы представили себе немолодую даму с завивкой в дорогом костюме от Chanel или пожилого господина в круглых очках с золотой оправой. Нет, это все не про меня. Я мужчина средних лет, хорошо сложен, предпочитаю любой одежде дорогие элегантные итальянские костюмы, на лице двухдневная щетина, за мной всегда тянется аромат селективного парфюма. Вообще я очень слежу за собой, своей фигурой и здоровьем. Питаюсь регулярно и исключительно полезной пищей. Спиртное вообще не потребляю ни в каком виде. По пятницам заказываю в ресторане телячьи щечки с домашним лимонадом и отмечаю очередную победу над жадной до денег жертвой. Я холостяк, живу один, не представляю, чтобы кто-то еще толкался в моем доме, где все продумано до мелочей для моего комфорта и крепкого сна. Вечерами моя четырехкомнатная квартира превращается в концертный зал с прекрасной акустикой, из колонок по всей квартире звучит приятная классическая музыка. В гардеробной вся одежда распределена по цветам. В спальне всегда стоит букет свежих цветов. Я не представляю, чтобы в моем доме, где все до мелочей продумано, хозяйничала какая-то женщина, пытаясь навести свои порядки. Только я знаю, что для меня лучше всего. Потому что я люблю себя и только себя. И люблю свое дело жизни. Больше я ничего и никого не люблю.

«Что же это за дело?» - спросите вы. Это — восстановление справедливости в мире. Я терпеть не могу продажных людей, которые готовы за материальные блага продать свою душу. И я таких наказываю, отнимая у них душу. Снова вы решите, что я возомнил себя Дьяволом, скупающим души. Нет, в отличие от Дьявола, я эти гнилые душонки выбрасываю на помойку, мне они даром не нужны. А вместе с душами я отнимаю у этих людишек все их материальные блага, нажитые нечестным путем. Но, в отличие от душ, блага эти я не выбрасываю, а выгодно пристраиваю. В них больше пользы.

«С чего все началось?» - снова спросите вы. С того, что рос я в бедной семье. Видел, как родители с утра до ночи вкалывали в психбольнице, но так и не смогли заработать на достойную жизнь. А пациенты этой больницы сколачивали миллионы, обманывая простых смертных. Да, вы разве не знали, что среди шизофреников и психопатов есть очень талантливые люди, особенно в точных науках. Они считают лучше любого самого мощного компьютера и всегда только в свою пользу. Эти пациенты были одержимы деньгами и заработками. Гребли-гребли, пока не теряли контроль над собой. И заканчивали они свои дни в дорогой психбольнице с элитным уходом, палатами люкс, длинноногими медсестрами, умными, но бедными врачами. Моя мама работала медсестрой, а отец — врачом в одном таком дорогом санатории для умалишенных. И получали за это копейки. Несправедливо же, что психи богаче своих врачей.

Я слушал рассказы папы, как эти финансовые махинаторы-психи обманывают людей, выстраивая денежные пирамиды, манипулируя сознанием нищих духом и жадных до денег личностей. Даже моя мама поймалась на чары одного такого жулика, когда он уже находился у них на лечении. И отдала ему свои последние сбережения и право на свою долю в нашей маленькой квартире. Я одновременно восхищался и ненавидел этих монстров-манипуляторов.

А потом я сам превратился в такого манипулятора. Но я не шизик. Я борец за восстановление справедливости.

Мои жертвы не знают, что я нотариус. Потому что нотариус — это скучно и не особо красит мужчину в глазах женщин. А жертвы мои - преимущественно молодые женщины, охотницы на богатых мужчин, истинные потребительницы. Иногда и мужчины попадаются в мои сети, но их я ловлю на желании заработать нечестным путем. Соглашаюсь участвовать в их бизнес-махинациях за право на долю от дохода. В итоге отнимаю у них все. И ничего они не могут поделать со мной. Как говорится — грабь награбленное. Но тут особого мастерства не надо, только хорошие юридические навыки. А нотариус я от Бога, свое дело знаю на отлично. Комар носа не подточит. Плюс жадный человек рано или поздно теряет бдительность.

С женщинами сложнее. Тут надо не только юридическую сноровку проявлять, но еще и включить «душку», чтобы очаровать их. Здесь в дело идет совсем другой инструментарий- галантность, элегантность, щедрость и наивность. Я достаточно умен, чтобы прикидываться дурачком. Своих жертв я находил в закрытых элитных клубах или на сайтах знакомств с состоятельными мужчинами. Именно туда определенного типажа женщины выходят на охоту, даже не подозревая, что сами становятся объектом охоты. Ухаживать я умею. Меньше громких слов, больше дорогих подарков. Не быть навязчивым, но быть предупредительным — и вот курочка уже в твоих сетях. Вы спросите: «Что можно отнять у этих жадных дам, рассчитывающих решить свои финансовые проблемы за счет мужчины?». А здесь опять работает правило «грабь награбленное». Я не первый состоятельный мужчина на их пути, так что накопления от прошлых «увлечений» у них всегда есть. Кто-то им машину с барского плеча подарит, кто-то квартирку небольшую в центре подкинет. Я выбирал дорогих содержанок и обирал их. Никто из них не знал, что я нотариус. Для них я был режиссером. И это правда, ведь я сам режиссировал свою жизнь и кусок их. Думаю, что этот кусок жизни был для них самым ярким.

Вы спросите: «А причем тут души, как я их отнимал?». Очень просто — я находил слабое место, тему, которой одержимы мои жертвы. Давал им надежду и потом резко отнимал вместе со всеми их жизненными убеждениями и установками. Мужчины жулики верили, что они самые хитрые и кого угодно обведут вокруг пальца, даже нотариуса, который с ними в сговоре. И я им долго подыгрывал. Они не замечали, как я уводил все их деньги и имущество, мило и доверчиво им улыбаясь. Эти мошенники оставались в дураках. Это подрывало их веру в себя и свою непобедимость. В итоге они оставались опустошенными в душе и карманах, и уже никогда не возвращались к своим махинациям. С некоторыми я поступал настолько жестоко, что они заканчивали в дурке. Вообще я всех своих жертв стараюсь довести до дурки. Пока они у меня «в разработке», я внимательно изучаю их психотип, слабости, страхи, надежды. Устанавливаю слежку за ними через телефоны, камеры, прослушку. Знаю каждый шаг, все разговоры жертвы. Я так внимательно изучаю их, что в конце работы питаю отвращение к этим жалким человечишкам.

Дамы? Они верят в свою сверхсоблазнительность, привлекательность. Что все мужчины дураки. Верят, что, увидев красивые груди и ноги, сильный пол теряет последний разум. Они искренне полагают, что все должны их осыпать драгоценностями только потому что они есть такие, какие есть — очаровашки с раздутыми до предела губами. Вот они выпятят свои силиконовые губки капризно, подтянут накаченные груди кокетливо, покрутят на пальчике с цветастым маникюром нарощенный белокурый локон и мужчина уже бежит удовлетворять любой их каприз. И я им долго и охотно подыгрывал. Они радостно рассказывали своим подругам, как ловко дурачат очередного доверчивого влюбленного красавчика, поймавшегося на их безмерное обаяние и дорогую красоту. Между собой называли меня «творческим придурком», витающим в облаках. Да, я отлично умею исполнять эту роль. Когда они совсем расслабляются, охотно веря, что я собрал все документы, чтобы решить их бесконечные проблемы с долгами и кредитами, тогда я их и обираю. Долги оставляю им, а заложенное имущество вместе с их безграничной верой в себя забираю себе. И наблюдаю, как они корчатся, оказавшись в полной нищете. А некоторые отправляются в дурку, но не для богатых, а обыкновенную. Теряют там свой лоск и превращаются в тех, кем они являются на самом деле— безобразных, бездушных грымз.

Основная ошибка всех моих жертв — они считали себя умнее меня.

Но однажды я сам стал жертвой...

Одним весенним днем, когда я уже начал испытывать ломку от долгого отсутствия жертвы, ко мне на прием в нотариальную контору пришла очаровательная молодая девушка. Пухленькие губки, длинные светлые волосы, изящная, невысокая, словно фарфоровая статуэтка. На нежной белоснежной руке изящные дорогие часики, инкрустированные бриллиантами. Думаю: «Точно, моя клиентка». Такая нежнятина романтического склада сама денег не заработает, значит есть покровитель. За окном припаркована дорогая машина с водителем. Смотря на меня распахнутыми голубыми глазами, она вежливо попросила помочь ей составить завещание. Я включил обаяшку.

- Куда спешит такая молодая леди? Не рано ли думать о завещании?
- Самое время. Думать о завещании надо тогда, когда есть что завещать, - вежливо парировала она.
- Это тоже верно. Но еще важно, чтобы было кому, - не сдавался я.
- Всегда найдется тот, кого хочется одарить. В моем случае — это один благотворительный фонд. Все свое имущество хочу завещать ему.
- А какое у вас имущество? - попробовал выведать я.
- Сегодня не очень большое, но, надеюсь, что к моменту моей кончины оно увеличится. Потому в завещании давайте просто напишем: «Все, что принадлежит на момент смерти».
- Да, согласен. Это очень грамотная формулировка. Я уверен, что жить вы будете долго и богато, - с легкой досадой ответил я.
- Спасибо, вы очень любезны.

Я оформлял документы, а она пристально следила за мной. При этом на лице ее светилась легкая полуулыбка. Меня не покидало чувство, словно она меня знает чуть больше, чем я сам знаю себя.

Составив документ, я предложил все проверить. Пока она читала, я незаметно извлек из ее сумочки телефон и спрятал под бумагами, чтобы установить на нем прослушку, когда она выйдет из моего кабинета. Просматривая документы, она выглядела очень рассеянной. Роняла страницы, путала их местами.

- Простите, я совсем не умею работать с документами. Я художница.
- О, понимаю! Вам и не надо уметь. Для этого есть мы — нотариусы.

Сказав это, я выдавил из себя самую соблазнительную улыбку, подумав: «Конечно, этой фифе папик дает деньги, решает все ее проблемы, только рисуй сколько хочешь. Зачем думать о каких-то нотариальных бумажках. Такие вообще толком не думают, только мечтают. Эта не охотница, но деньги любит, потому что приучена к ним».

Сделав свои выводы, я, любезно поддерживая ее за изящный локоток, вывел из кабинета и рванул к «забытому» мобильному телефону. У меня было пять минут для того, чтобы запустить программу-шпион в телефон. Для этого даже пароль не нужен. Вскоре она вернулась, рассеянно улыбаясь:

- Простите, я случайно не оставила у вас свой телефон?
- Не заметил. Но давайте посмотрим внимательнее.
Разобрав кучу документов на столе, на дне я «нашел» ее мобильный.
- Пожалуйста, это ваш? - как ни в чем не бывало спросил я.
- Да, спасибо! Видимо, пока читала, случайно выронила его на стол, - нежным голосом ответила она, приветливо улыбаясь. Но что-то меня снова насторожило в ее улыбке.

С того дня я начал пристальное наблюдение за ней. Прослушивал все разговоры, узнал где она живет, где рисует. Меня поразила эта женщина, чистота ее души. Она совсем не походила на других моих жертв. Деньги словно сами к ней текли ручьем, а она использовала их для помощи другим. Все разговоры по телефону были только о благотворительности, помощи больным и финансирование какой-то больницы. Кстати, мужчину в ее жизни я не заметил, что меня сильно удивило.

Спустя неделю после нашего первого знакомства, я решил утром встретить ее у дома с огромным букетом цветов и подарком в виде дорогого парфюма. Она очень удивилась, увидев меня у подъезда. Растерянно улыбнувшись, она приняла букет, но отказалась от парфюма:

- Простите, я слишком мало вас знаю, чтобы принимать такие дорогие подарки.
- Тогда давайте исправлять эту ситуацию и продолжим знакомство, - кокетливо предложил я, открывая дверцу своей машины.
- К сожалению, я не могу воспользоваться вашим любезным предложением, потому что очень спешу, водитель уже ждет меня в машине.
- Очень жаль, может вечером я заеду за вами?
- Я вам позвоню, - уклончиво ответила она.

Эта рассеянная девушка даже не спросила, откуда я знаю ее адрес. Хотя...она же сама мне предоставила свои паспортные данные для оформления завещания. Видимо, она затеяла со мной игру, набивает себе цену. Знаю я этих кукол. Я все не мог уняться.

Тем вечером мы не встретились. Но я продолжил свои преследования. Она спутала мне все карты и привычный сценарий ухаживаний — сама назначала мне время и место встреч, никогда не принимала от меня никаких подарков, кроме цветов и конфет. Однажды в букет я спрятал коробочку с красивым кольцом. Так она вернула мне его с курьером на следующий день. Более того, однажды получилось так, что она угостила меня изысканным ужином в ресторане. Вы спросите: «Как ты, опытный кавалер, допустил такую оплошность, что дама вас кормила в ресторане?». Это был ужасный казус, я потерял кошелек со всеми своими банковскими картами. И обнаружил это только в ресторане, когда подошло время расплачиваться. Я чувствовал себя отвратительно, ее должником. Никогда я не был в долгу, поскольку старался других заставлять себя чувствовать должными мне. Кстати, кошелек я потом неожиданно обнаружил в своем офисе, где мы накануне встречались с моей пассией.

Я продолжал осаду этой таинственной незнакомки еще месяц. И не хотел верить, что она совсем не похожа на мою типичную жертву. В отличие от них, она была самодостаточной личностью, вполне себе состоятельной, обладала натуральной природной красотой, не использовала меня в финансовом плане, даже подарки не принимала. Это было так, но я не хотел верить в это и продолжал искать в ней изъяны, признаки моей типичной жертвы. Однако она поставила определенные границы между нами и не пускала меня дальше них. Все мысли мои были об этой очаровательной девушке, я безуспешно пытался найти ее слабые места. Я был близок к отчаянию и уже начинал ее ненавидеть за непростительную идеальность. И тут случился прорыв, она попросила меня о помощи:

- Мне нужна ваша профессиональная помощь. Есть один недееспособный человек, мне надо оформить над ним опеку. Вы поможете?
- Конечно, с радостью!
- Сколько будут стоить ваши услуги?
- Для вас — нисколько.
- Хорошо, я буду вашей должницей, - немного смутившись, согласилась она.

Получив от нее все необходимые документы, я понял, что это какое-то нечистое дельце. Значит, она скоро попадется в мои сети. Правда, по этой схеме я обычно работал с мужчинами. Что же, эта жертва полна исключений.

Мы успешно оформили документы по назначению ее опекуном некоего пожилого господина, затем последовало еще несколько подобных господ. Она утверждала, что выступает опекуном этих несчастных, которых все бросили. Да, она же увлекалась благотворительностью. Но я в это не верил и все сильнее запутывал вокруг нее свои сети. Она, конечно, была умна. Но я, безусловно, умнее. Специально не брал за свою работу деньги с нее. Девушка охотно принимала от меня подобные любезности. Ну что же, какие-то дамы берут украшениями и сумочками, а какие-то профессиональными услугами. Я даже подарил ей один пустой бланк документа со своей подписью, чтобы показать, как доверяю ей, тем самым расслабив жертву. Сказал, что следующего «клиента» она может оформить без моего участия. Но я-то уже знал, что птичка попалась и даже не успеет ничего оформить, как я заберу у нее все, что она успела нажить за счет своих подопечных. Этот бланк я отсканировал, записал его номер. В любой момент я смогу отметить его, как утерянный. И, если она им воспользуется, предъявить ей обвинение в подлоге документов.

Еще через месяц у меня собрался полный пакет документов на нее. Я подготовился к шантажу. Но для начала мне надо было больше с ней сблизится, прорвать установленные границы. Я подыгрывал ей, изображая желание помогать вместе с ней несчастным и брошенным. Наконец, дождливым поздним вечером я оказался у нее дома. Это была квартира, очень элегантно и дорого меблированная в светлых тонах. Я так и не понял к тому моменту, откуда она берет деньги. Покровителем не пахло. Видимо, она как-то обирала тех, над кем устанавливала опеку. Эта ее хитрость меня заводила. Выпив вина, мы, наконец, перешли на «ты» (это спустя два месяца с момента знакомства). И, перейдя на «ты», мы немедля перешли в постель. Это была незабываемая ночь. Я бы влюбился в нее, если бы не был уже влюблен... в себя. Надо сказать, что тем романтичным вечером я впервые выпил вино вопреки своим установкам не пить спиртное. Я не пью, потому что боюсь малейшей потери контроля над собой. В ресторанах с ней я тоже никогда не пил. Но она даже не спрашивала почему, в отличие от других женщин (с ними мне приходилось имитировать потребление вина, чтобы они расслабились и пили больше). Эта уникальная девушка вообще отличалась тактом и никогда не задавала мне неудобных вопросов. Точнее, она вообще очень мало вопросов мне задавала. Зачем я тогда выпил вино, целую бутылку? Не знаю, просто мне было очень хорошо, мне захотелось нарушить правила, поскольку эта женщина с самого начала нарушила все мои привычные схемы. Она вывела меня из «зоны комфорта» с самой первой встречи. Мне казалось, что я контролирую ситуацию и режиссирую наше с ней общение, роман. Но, похоже, я сильно ошибался. Я очень много выпил. И мне было очень хорошо! Я расслабился, потому что жертва была уже у меня в кармане.

Утром я проснулся в светлой комнате. На очень удобной кровати. Рядом никого не оказалось. Я вспомнил о своем плане порыться в личных вещах моей пассии. Оглянулся, попытался встать, но не смог. Я был привязан к кровати. На мне была надета белая хлопковая пижама. Оглядевшись, я понял, что нахожусь в палате медицинского учреждения. «Неужели мне стало так плохо от вина? Какого черта я выпил его!», - недоумевал я, судорожно пытаясь сообразить, что происходит и восстановить ход событий.

В это время дверь приоткрылась. Вошла моя пассия в белом халатике.
- Что случилось? Где я? - грозно спросил я.
- Не волнуйся, тебе нельзя. Ты в санатории для психически больных. Но это очень дорогой и хороший санаторий. Здесь работают лучшие врачи, кормят отменной едой, выгуливают в огромном зеленом парке. Я лично позабочусь о тебе, потому что это мой санаторий.
- Какого черта?
- Ты болен. Ты был шизоидом в пограничной форме, а сейчас она у тебя обострилась. Но это нестрашно. Я твой опекун, буду управлять всем твоим имуществом. Тебе здесь будет хорошо. На свободе ты опасен для общества, а общество опасно для тебя. А здесь все свои, - пояснила она, мило улыбаясь.
- Свои — это те самые подопечные, на которых мы оформляли документы?
- И они в том числе.
- Я засужу тебя! Где мой бланк с подписью?
- Вот он, - она протянула знакомый мне бланк, в который были впечатаны мои данные. – У тебя есть выбор. Ты можешь оставаться здесь или отправиться в тюрьму за махинации с документами. У меня на руках достаточно доказательств. Если же ты останешься здесь, признанным недееспособным — то тюрьма тебе не грозит.

Я решил остаться в дурке, потому что это элитная комфортная дурка. Тюрем с повышенным комфортом еще не создали.

Я попался в свою же ловушку. Я совершил ошибку своих жертв. Я поверил, что умнее этой девушки. Но это было не так. Пока я следил за ней, она мне подыгрывала, а сама пристально изучала меня. Причем она меня изучала, как врач-психиатр. Это она мне так говорит.

А я вам скажу следующее: я в больнице, но я не больной. Я просто очень умный и не умею расслабляться. Но зато теперь я знаю, куда идут деньги всех пациентов таких дорогих психбольниц. Они прямым потоком идут на счета хозяев этих больниц. Больные здесь довольные и благодарные. Просто потому, что они ничего не понимают, не видят, как их дурят. Мне хорошо тут, потому что я верю, что когда-нибудь обязательно обхитрю эту куклу и отниму у нее санаторий. Она обманщица, потому что все люди обманщики и манипуляторы. Одни умные, а другие – нет. А я самый умный. Просто один раз, всего один раз ошибся.

P.S. Моя очаровательная психиатр говорит, что я исцелюсь тогда, когда признаю, что, несмотря на мои впечатляющие умственные способности, есть более умные люди. И к этому надо быть всегда готовым. И еще научусь не судить всех по себе. Думаю, что я никогда не выйду из этого учреждения….