Чашка чая в четверг

ЧАШКА ЧАЯ В ЧЕТВЕРГ

ПРОЛОГ

Пара на соседней скамейке целовалась так отчаянно, что казалось еще немного, и они съедят друг друга.
– Точно! – сидящая со мной пожилая женщина усмехнулась. – Наедятся вдоволь и разбегутся.
Вопрос в моих глазах заставил соседку улыбнуться и продолжить:
– Деточка, – её возраст вполне позволял такое обращение, – эти двое понятия не имеют о любви. Всё, что между ними – это банальный голод по сексу. Плюс – игра гормонов.
– Вы думаете…
Она повернулась ко мне, посмотрела пристально.
– Не думаю, – прервала мою речь, – знаю точно.
– Но… – я неуверенно протянула, не зная, могу ли я говорить с высоты своих двадцати лет, но поскольку визави молчала, продолжила:
– Разве без секса возможна любовь?
– Это интересная тема. – Дама кивнула. – Если вам действительно хочется узнать моё мнение, приходите на чашку чая. Я живу неподалёку. – Она назвала адрес. – В четверг, к четырём часам пополудни.

После этих слов женщина встала и, кинув чуть насмешливый взгляд на пару целующихся, удалилась по аллее.
Я задумчиво проводила её взглядом. Четверг будет через три дня… возможно я решусь… все же любопытно, что может рассказать о любви эта… м-м-м… странная незнакомка.

ПЕРВАЯ ЧАШКА ЧАЯ

Я почти забыла о чае в четверг, но в тот день вселенная напомнила мне об этом чётко и достаточно громко. Я возвращалась домой из института, раздумывая, что прикупить в магазине. Стоя на светофоре, услышала разговор:
– Ты чай купил? Мой любимый? Или опять зелёный?
Слева донеслось:
– Прикинь, на меня сегодня опрокинули чашку чая…
Позади возмущался мужчина:
– Какого чая? Я не хочу чай! Я люблю кофе!
«Я тоже люблю кофе, – согласилась я мысленно, – но старушка приглашала на чай!»
В голове мгновенно возник адрес. Я посмотрела на часы – три пятнадцать, вполне успеваю. Пойти?
Позади громкий голос сказал:
– Конечно! А то потом жалеть будешь всю жизнь!
Я оглянулась, мужчина говорил по айфону. Улыбнувшись во всю ширину лица, я кивнула:
– Спасибо!
Замолчав на секунду, тот машинально кивнул и тут же вскинул брови:
– За что?
– За помощь! – я помахала рукой и быстрым шагом направилась в гости.

Дом нашелся быстро, хотя он прятался позади многоэтажки. Трёхэтажный, из прошлого века, обшитый снаружи красивыми плитами, судя по всему, не давно. Квартира на втором этаже, обычная кнопка звонка, но после нажатия я сначала ничего не услышала.


Зато потом… из-за двери раздавалось: «Куда, куда вы удалились весны моей златые дни?» После этого дверь распахнулась:
– Ария Ленского из оперы «Евгений Онегин». – Хозяйка жестом пригласила войти. – Вы любите оперу?
– Нет, я совершенно не понимаю её… Извините, – промямлила я. Мне почему-то стало ужасно стыдно за нелюбовь к опере.
– Это нормально, – успокоила женщина, протянула руку, – Александра Яковлевна Стажинская.
Я прикоснулась к её ладони.
– Марго. Маргарита. Можно Рита.
В просторной трёхкомнатной квартире тепло и тихо.
– Стол накрыт здесь, – Александра Яковлевна указал на открытую дверь. – Прошу!
Белая скатерть горделиво качнула кистями на углах, приглашая присесть.

Меня вдруг одолела робость, в жизни не пила чай за таким столом. Стул также белый деревянный, с высокой спинкой и удобным сиденьем. Подлокотники гладкие уютно-домашние легли под руки. Передо мной стояла ЧАШКА. Да-да, именно ЧАШКА! Тонкого фарфора белая с красивым золотым вензелем из букв А и С.

Блюдце, само собой, белое также отметилось вензелем по краям. Перед чашкой находились три фарфоровых розетки с разным вареньем. Далее сверкало лилейное блюдо, наполненное пирожными трёх видов. По бокам стояли, словно слуги в ливреях, два заварных чайника. Очевидно, с разным чаем.

– Я не знала, что вы предпочитаете, потому купила три разных вида пирожных.
– Я всё предпочитаю! – мне стало вдруг неловко. Столько всего ради чашки чая?
Расположившись, хозяйка внимательно посмотрела на меня.
– У нас есть один час для разговора. – Она налила мне черного чая, себе зелёного с травами. – Вы задаёте один вопрос, я отвечаю.
– Хорошо, – согласно мотнула головой. – Любой?
– Любой. Всё, что касается любви. Берите пирожные, мне это всё не осилить.
– Угу. – Я сосредоточилась на выборе, потом решительно взяла самое близкое и надкусила. Надо ли говорить, какое блаженство охватило меня! Но уговор есть уговор. Мои извилины напряглись, и я выдала:
– Вы говорили, что секс – это не любовь. Объясните.
– Секс… – Женщина задумчиво посмотрела на меня. – Вы вступали в отношения с мужчинами?
Я угукнула, вкусовые наслаждения поглотили меня с головой. Александра Яковлевна вздохнула.
– Мне нужны подробности. Нет-нет, ни в коей мере речь не идёт о том, чем именно вы занимались. Мне нужно услышать от вас иное. Расскажите, что вы чувствовали в первый раз, второй, сотый… Как менялись ваши чувства и ощущения?
– А это не одно и то же? Чувства и ощущения.
– Это разное.

Она подробно объяснила разницу, и я вдруг поняла, насколько слабо моё образование в этом вопросе. Хозяйка попросила уточнить и вспомнить как можно подробнее, что я чувствовала и что ощущала.

Подумав, я ответила:
– Темнота, я боюсь темноты. Она давила на меня, будто пресс… мне толком не удалось понять свои ощущения. А чувства… я ужасно стеснялась себя… своего тела… никакого возбуждения я не почувствовала. И уж тем более, то, что называют оргазмом, не было.
– Ну и где же здесь любовь? – прищурилась дама.
– Не было никакой любви, – тут же откликнулась я. – Сплошное разочарование.
– Стало быть, голый секс.
Я улыбнулась:
– Совершенно голый. И никакого удовольствия.
– Тогда припомните что-либо, что вы считаете любовью.
Я задумалась.

– Да, было такое… давно. Мне исполнилось двенадцать. В классе появился новый мальчик. Он отличался от всех. Спокойный, высокий, серьёзный. Ко всем девочкам относился с уважением. Его мнение часто отличалось от мнения учителей. Ровно держался с мальчишками. Они пытались его побить, но быстро поняли, что один на один его не одолеть, а иначе прогнуть не получится.
Я помолчала.

– Я влюбилась в него сразу и навсегда. Это было такое… Мне хотелось летать! Учёба вдруг стала легко даваться, я начала заниматься спортом, записалась в секцию лёгкой атлетики.
– Он тоже там был?
– Нет, он играл в волейбол, баскетбол… футбол, кажется. Вскоре я стала заниматься танцами, мне хотелось танцевать, это отражало то, что происходило со мной внутри. После школы он уехал поступать в Москву, больше я его не видела. Но, когда вспоминаю о нём, на душе становится светло, будто он рядом. И я чувствую себя увереннее.

– Ты говорила ему о своей любви?
– Нет, что вы! Я боялась.
– Чего?
– Ну… что он скажет «нет».
– Хорошо. Представь, что я это он. И я в ответ на твои слова говорю: «Прости. Нет. Я не люблю тебя, хотя ты мне нравишься. Я чувствую симпатию, но не более».
Я молчала.
– Что ты чувствуешь?
– А знаете, я бы ничуть не обиделась! – мои губы растянулись в улыбке. – И моя любовь не исчезла.

– А как тот секс, о котором ты рассказывала? Помнишь его?
– Вот ещё! – я фыркнула.
– Хорошо. Но ведь были и другие… встречи. Когда тебе было хорошо.
– Да, – я пожала плечами, – были. И вроде бы в постели всё было окей. И партнер внимательный, и свет мягкий, и обстановка романтичная…

– Так-так, – Александра Яковлевна подлила чай в чашку. – Ну и? Возникло ли нечто подобное тому, о чем ты рассказывала про того мальчика?
– Нет, – я разочарованно покачала головой. – Ни разу ни с кем не возникло. – Я чуть подумала. – Вы считаете, что все эти… встречи не были любовью?
– А ты как думаешь?
– Думаю, нет.
– Но тебе нравилось? Приятно получать удовольствие. Чисто физическое удовольствие.

– Да, нравилось. Но всегда чего-то не хватало… Только я не понимала, чего именно. Вот, если бы то моё чувство соединить с отношением моего последнего мужчины… Но это невозможно. Он хорошо в постели, но невыносим в жизни. Но тогда, как же выходят замуж? Все чувствуют правильно, кроме меня? Неужели я урод?
– Необязательно. Разве ты спрашивала у всех, что они чувствуют?
– Они казались счастливыми, уверенными в себе. Улыбались…

– Чай закончился, – Александра Яковлевна встала. – Рита, час чая окончен.
Я посмотрела на пустое блюдо. Неужели я уничтожила все пирожные? Стыдно-то как!
Хозяйка проводила меня до двери.
– До следующего четверга, дорогая. У вас есть над чем подумать.

Я шла по улице, перебирая в уме наш разговор. Странно, но совершенно не хотелось встречаться с Андреем. Даже противно стало от мысли о сексе. А ведь еще вчера он казался неплохой парой. Я подумывала о совместном проживании. Что, собственно, произошло? Понятия секс и любовь разделились.

Да, с Андреем можно кувыркаться в постели, но жить с ним каждый день? Нет! Совершенно нет. Это не мой человек. Не моя пара. А кто моя? Станислав? Тот мальчик из прошлого? И что? Второго такого нет на всей земле?

Перебирая в голове вопросы, я не находила ответы. В любом случае, у меня оставалась целая неделя, чтобы все уложить в голове. Интересно, а мужчины тоже так думают? Или нет? Спрошу в следующий раз!

ВТОРАЯ ЧАШКА ЧАЯ

 Напоминалка в телефоне пропиликала с утра, потом в обед и за час до встречи. Перед знакомой дверью я перевела дух и решительно нажала на кнопку. Тишину нарушил глубокий голос:
–  Были когда-то и вы рысаками
И кучеров вы имели лихих,
Ваша хозяйка состарилась с вами,
Пара гнедых!

Старинный романс ввёл меня в ступор. А где же ария Ленского? На этой мысли дверь распахнулась, и хозяйка приветливо кивнула, приглашая войти.
– Я меняю песни по настроению, – объяснила она, – это нетрудно с современной техникой и так удобно! Прошу!
Мы снова очутились в зале. Тот же стол и та же сервировка, сменились лишь пирожные. Наполнив чашки, Александра Яковлевна вопросительно посмотрела на меня:
– Готов ли вопрос?
– Да.

 Неожиданно я выпалила совсем не то, что хотела спросить:
– А вы любили когда-нибудь?
Морщинистая рука на миг застыла, крепко сжимая ручку изящной чашки. Затем женщина сделала глоток, чуть улыбнулась.
– Да. И не однажды. Для человека это естественно – любить. Некоторые считают, что, полюбив один раз, он более не сможет испытать такую силу чувств. Но это ошибочное мнение, поверьте, Рита.

Она посмотрела чуть в сторону, на портрет интересного темноволосого мужчины в военной форме.
– Мой первый муж. И первый любовник. Сергей. Шёл 1953 год, умер Сталин. Мне исполнилось восемнадцать лет. Ему – тридцать три. Он прошёл войну, уверенный, строгий на вид. Не терпел возражений и слёз. Казался каменным, но… – Александра вдруг тепло улыбнулась, – на самом деле, был робким и нежным наедине со мной. Его поцелуи были восхитительны. Я родила ему двоих детей: Санечку и Владимира. Через пять лет он погиб. Авиакатастрофа.

– Саша, – голос отца был бесцветен, – мужайся. Сергея больше нет.
Чувство нереальности охватило её тело. Как это нет? Совсем? Она впервые кого-то хоронила. Увы, эти похороны оказались началом череды печальных процессий… через год умер отец, следом ушла и мама. Сашенька в двадцать четыре года осталась одна с двумя детьми на руках. Надо было выбирать: либо квартира мужа, либо родителей. Выбрала последнее. Квадратов жилой площади больше, привычнее и всё-таки центр.

 При оформлении бумаг познакомилась с Алексеем. Алёшенька. Русые волосы, синие глаза, крепкие руки и непередаваемая улыбка. Она корила себя: год после гибели мужа, могилы родителей ещё свежие… Но рядом с ним ей хотелось смеяться и взлетать куда-то вверх, к небесам, где солнечно и тепло.

Они уехали в Крым, к морю. У него там остался домик от родителей. Он работал на железной дороге, инженером. Через год Александра родила девочку, копию мужа.
Разве можно забыть тёплые южные ночи? Он был на пять лет старше, а казался ровесником. Она прожила с ним счастливо целых двадцать лет.

Инфаркт. Стоял 1979 год. Ей исполнилось сорок четыре года. Она успела выучиться, закончить аспирантуру, преподавала в институте матанализ. Сыновья, уже взрослые мужчины, оба женились и жили отдельно. Один в Сибири, другой на Дальнем Востоке. Дочь училась в мединституте. Саша растерялась. Скоро она останется одна, но ведь разве она стара? Она не чувствовала своих лет, ей казалось, что молодость бесконечна.

Тридцативосьмилетний Андрей вошёл в её жизнь спустя год. Роман закрутился так быстро, что она и опомниться не успела, как оказалась замужем.
– После первого замужества не меняла фамилии. Это не в память о муже. Нет. Мне просто нравилась его фамилия. Стажинская. Красиво.

– Да, – я кивнула, беря очередное пирожное. – А любовь этих трёх мужчин чем-нибудь отличалась?
– Вначале мне казалось, что отличалась, но со временем поняла – нет. Настоящая любовь, на самом деле, кажется даже скучной. – Хозяйка улыбнулась. – Сильных эмоций в виде ссор, скандалов, ревности и чего-то подобного, в ней просто нет. Они ни к чему. К тому же я наблюдала всё это у соседей. Меня всегда удивляло: чего людям не хватает? А потом поняла – любви. Они, лишённые этого просто чувства, начинают в него играть! Ищут взрывных отношений… адреналина, что ли. Но вместо умиротворения получают опустошение. Ноль. И вновь начинают погоню. Это бесконечная гонка приводит к болезням и преждевременной старости. Люди становятся дёрганными, их одолевают страхи.


– Простите, я поняла про любовь, но отличался ли секс? Неужели у всех троих он был одинаковым?
– А чем, скажите на милость, он должен был отличаться? Разнообразием поз? Частотой фрикций?
– Ну… некоторые более сильны, как любовники, а некоторые не очень. Разве нет?
Александра Яковлевна хмыкнула.
– Что для тебя означает качественный любовник?

Я чуть задумалась: а действительно, чем? Пять раз за ночь? Да на фиг! Спать когда? Сменить пять-шесть поз? Гимнастика, блин… Чтоб каждую ночь брал меня? И чтобы мне это не надоедало. Наверное, так.
Александра выслушала спокойно.

– Марго, вы еще не знаете, что такое любовь. А о качестве любви вы и слыхом не слыхивали… – Она вздохнула. – Дело в том, что о любви не кричат, не спорят, не сравнивают. Да, конечно, есть разные темпераменты, но это легко выравнивается, если любят. Если секс не стал целью жизни. И поверьте, если любовь между партнерами присутствует, то качество секса возрастает в десятки раз. Ясно, что при этом нет необходимости терзать партнёра количеством слияний. Яркий оргазм надолго держит организм в тонусе и не требует постоянной подпитки.

– А мне кажется, что за яркостью чувств следует желание повторить это как можно чаще.
– Вы говорите о зависимости, это не любовь.
– А, по-моему, любовь и есть зависимость. Разве нет?
– Безусловно нет. Вы говорите о страхе, а не о любви. Именно страх заставляет людей соединяться как можно чаще. Желание доказать, что он (она) лучше других.
– Хм… Многие считают, что секс – это очень приятно, полезно для организма – об этом все врачи трубят. И потому заниматься им нужно как можно чаще. Иначе постареешь быстро!

– Мда… – старая дама посмотрела на меня с сожалением. – Моя знакомая после смерти мужа ушла в монастырь. – Хозяйка поднялась и подала мне фотоальбом. – Первая страница. Ей двадцать семь лет. Переверните. Здесь ей пятьдесят семь. Она плохо выглядит?
– Н-нет…
– Она тридцать лет не занималась сексом. Это сильно изменило её лицо, фигуру7
– Ну, у них там посты, вероятно, молитвы и прочее.
– Вы верующая? Верите в силу молитв?
– Да… как бы…
– Вы просто повторяете то, что вбивают в голову через книги, телевидение, а сейчас и через интернет. Я не против секса, совсем нет. Хотя, безусловно, сейчас он меня не интересует. Меня удивляет доверчивость сегодняшней аудитории. Вы как будто разучились думать. Совсем. Что скажет ваш гугл, то и верно. – Она смотрела с жалостью и мне вдруг захотелось укрыться от её взгляда.

А ведь старушка права. Что вложили, то и съели…
– Не все же такие? – попытка оправдаться выглядела жалко.
– Вы правы. Не все. Но, попав в зависимость от секса, люди не стремятся что-либо менять. Сейчас практически нет браков по любви.
– Но ведь и раньше было такое: стерпится-слюбится!
– Конечно. Мне повезло, квартирный вопрос никогда не стоял на первом месте. Но разве сейчас он вас касается? Любой может иметь свою квартиру. Нет, конечно, не в столице, но почему это стало так важно? Жить в столице! Критерий? Каковы сегодняшние критерии? Квартира, машина, одежда, удачное замужество. И где-то между всем этим не осталось места для любви…

Александра Яковлевна поднялась.
– Час прошёл, чаепитие окончено.
Я молча пошла к выходу.
– До следующего четверга, – пожилая женщина наклонила голову.
– До свидания, – я скользнула наружу, и тяжелая дверь затворилась.

В голове у меня витало множество возражений и вопросов. Ну как же так? А дети? Все так настойчиво жужжат, что дети необходимы! Жужжат? Я остановилась. А ведь действительно жужжат… постоянно, надоедливо, неутомимо. Рожайте, рожайте, это великое счастье… а точно ли?

 Почему мои соседи не выглядят счастливыми? Инстинкт размножения невероятно велик, да и секс притягателен. А дети нуждаются в любви. Но где ж её взять, если голый секс?

Что-то не так в нашем обществе. Что-то не то происходит между нами. Навязанные стереотипы, придуманные образы. А кто их придумывает? Зачем? Кто вбивает в наши головы всё это и зачем? И потом: все говорят о любви к детям, а детские дома не закрываются, их не становится меньше… зато рождается множество детей с отклонениями, нездоровых изначально. Что же происходит в нашем обществе? И как это связано с любовью?

У меня была неделя, чтобы обдумать эти вопросы и сделать определённые выводы. Я отказала Андрею, встречаться с ним не хотелось. Вывалив на него свои соображения, я увидела, что его это нисколько не волнует. Наоборот, он рассмеялся, сказав, что лучшие годы пройдут быстро, а мои мысли и вопросы только мешают жить.

Как? Как я с ним могла встречаться? Почему я не видела всё это убожество? Так хотелось быть любимой? Но ведь он не любил. Совсем. Ничуточку… Просто трахал меня. Стало больно. И гадко. И стало понятно выражение: как много тех, с кем можно лечь в постель, как мало тех, с кем хочется проснуться… А мы ни разу не просыпались вместе. Наверное, инстинкт подсказывал, что не надо этого делать.
 
ТРЕТЬЯ ЧАШКА ЧАЯ

Я с нетерпением ждала четверга. Готовилась. Прикупила вкусностей.
За дверью стояла тишина. Никакой музыки? В чем дело? Звонок молчал. Сердце кольнуло, спине стало холодно. Я оглянулась. На нижней площадке мерцал еле видимый контур. Что?
– Александра Яковлевна?
Призрак улыбнулся и растаял.

Из соседней квартиры выглянула женщина.
– Вы к кому, девушка? К Стажинской?
Машинально киваю в ответ.
– Умерла она. В субботу.
– Как? А как же наши встречи? Я пирожные купила…
– Вы Маргарита? Для вас письмо оставлено.
– Кем?
– Так она же… Стажинская. Как будто знала. Я сейчас.

Конверт шершавый, самодельный. Тяжелый. Я зашла в кафе, заказала чай. Очевидно, мой вид подсказал официанту, что у клиента выдался тяжёлый день. Он промолчал, когда я попросила блюдо и тщательно разложила пирожные.
Сделав глоток ароматного напитка, я вскрыла конверт.
«Не надо печалиться, Рита. Чаепитие будет несмотря ни на что! Вы удобно устроились?»
Я пошевелилась, ощущая, как отпускает напряжение, сделал ещё один глоток чая.

«Если вы читаете это письмо, стало быть, меня уже нет рядом с вами. Это нормально. Я достаточно пожила. Жаль, что не всё успела вам рассказать, а вы не задали свой самый главный вопрос. Но ведь это не страшно, вы можете задать его сейчас или в любой другой момент, и ответ получите. Кто вам ответит? Вы. Вы сами найдёте все ответы. Однажды начав думать и рассуждать, нельзя остановиться!»

На этом месте мне явно послышался смешок. Но в кафе, как ни странно, никого не было.
– Александра? – тихо произнесла я. – Это вы?
Ветер приоткрыл окно и запутался в моих волосах.
– Извините, – официант возник ниоткуда. – Странно, все окна закрыты. У нас климат-контроль.
Он быстро исправил непорядок, поправил цветы на подоконнике и отошел. Я уткнулась в письмо.

«Не пугайтесь, если вам покажется, что я рядом! Это нормально. Мы ведь не успели попрощаться!»
Я посмотрела вправо-влево. Нет, ну правда! А вы бы что подумали? Что сделали? Мне казалось, что строки возникают непосредственно сию минуту.
Как? Как Старушка могла знать, что я буду чувствовать? Что со мной будет происходить?
«Не буду долго вам надоедать. НЕ переживайте, я умерла быстро и легко. Думайте чаще обо всём, на то нам и дал Бог разум! Не пускайте жизнь на самотёк».
На этом письмо закончилось. Даже подписи не было.

Я осмотрела листок со всех сторон. Ничего. Значит, всё, что надо, она сказала. Потому надо думать. Я подумала. Поняла, чего хочу. Расплатилась, сложила пирожные в коробку и пошла к знакомому дому. Соседка открыла дверь мгновенно, будто ждала меня. Я не успела открыть рот, как она подала мне блокнотный лист, где подробно описывался новый адрес пребывания Стажинской.

– Идите, милая, она ждёт вас. – В руки женщина сунула мне пакет. – Там в термосе чай и две чашки. Не возвращайте, это всё Александре принадлежит. – Она запнулась. – Принадлежало…
Я моргнула, пробормотала благодарности и спустилась вниз. Такси появилось, как на заказ, стоило подумать о нём.

Могилу нашла быстро, ноги сами вели, куда надо. Достала чашки, пирожные (уже в который раз!) разлила чай и тут же поняла, что говорить ничего не надо. Всё сказано. Надо просто допить чай. Что я и сделала.

С той поры у меня сложилась традиция: в четверг, в четыре часа пополудни выпивать чашку чая и раздумывать о том, что случилось за прошедшую неделю. Это здорово облегчает жизнь.
Раз в год я хожу к Стажинской на кладбище. Для совместного чаепития. Хотите верьте, хотите нет, но у меня чёткое ощущение, что в этот час она находится рядом и даёт дельные советы.

Я пока не на все вопросы нашла ответ. Но успешно продвигаюсь в этом направлении. Я поняла, что такое любовь на самом деле. В моей душе поселились уверенность и спокойствие. Нет-нет, не думайте, что я стала похожа на засохшую хризантему! Просто теперь совершенно не ведусь на сказки о большой и внезапной любви. Мне не кружат голову комплименты. Я совершенно чётко разделяю «здоровья ради пользы для» и чувство полёта, когда рядом находится тот, кто никогда не отпустит руку во время падения. А ведь именно это и есть то самое, главное в жизни, не так ли?

Чашка чая в четверг… А какие традиции у вас?