Отвори, отвори, отвори

               
   Заведующая домом для престарелых с родственниками своих подопечных никогда не церемонилась. Но только Павел Николаевич об этом не знал. Он положил заведующей на стол конверт с деньгами и попросил создать для его мамы самые хорошие условия для проживания.
   - Условия у нас для всех одинаковые, - отрезала заведующая. – Еду все получают из одного котла. Одинаковую.
   Павла Николаевича неприятно резанули слова «из одного котла».
   - Все палаты двухместные. Номеров «люкс» не предусмотрено. А если хотите для Вашей мамы домашнюю обстановку, то забирайте ее назад домой.
   - Да у нас, понимаете…, - начал было оправдываться Павел Николаевич.
   - Не понимаю, - отрезала заведующая.
   Она небрежно смахнула конверт с деньгами в выдвижной ящик стола и всем своим видом дала понять, что разговор окончен.
   Вот ведьма, подумал Павел Николаевич про себя, а вслух сказал :
   - Я буду часто приезжать. Каждую неделю. Если маме будет что-нибудь нужно, я все сразу же привезу. Вы только скажите.
   - Все так сначала говорят. Через неделю, через неделю. А потом годами не приезжают
   В этот момент Павел Николаевич вдруг почувствовал первый раз какое-то внутреннее беспокойство. Как будто что-то инородное, чужое и страшное появилось где-то глубоко, глубоко  у него внутри. Чужое и недоброе.
   - Да не переживайте Вы так, - сказала Павлу Николаевичу уже в коридоре пожилая нянечка.
   Она взялась проводить его до маминой комнаты.
   - Заведующая у нас хорошая. За стариков и старушек своих она горло любому перегрызет. У нас зимой как-то отопление отключили. Авария где-то случилась. Так наша заведующая такой шум подняла. Комиссия аж из области приезжала. Все быстро исправили.
   - Да я хотел просто объяснить, - оправдывался Павел Николаевич перед нянечкой, - что у нас дома очень стесненные жилищные условия. Хоть и трехкомнатная квартира, а дочь уже подросла. Студентка. Ей отдельная комната теперь нужна. Мы с женой ютимся в самой маленькой. А зал у нас проходной. Там мы гостей встречаем.
   - Да, - вздохнула нянечка, - квартирный вопрос сейчас у многих. Мы вон тоже впятером в двухкомнатной малогабаритке живем. Так зять к урокам в ванной готовится. Он учитель. Но ничего. В тесноте, как говорится, да не в обиде.
   Нянечка показала Павлу Николаевичу комнату и кровать для мамы. Чистенькая, уютная комнатка для двух человек. Только на тумбочке Павел Николаевич заметил инвентарный номер, написанный синим фломастером. А на постельном белье бросались в глаза черные лепешки казенных штампов.
   Павел Николаевич хотел уже было идти на первый этаж за мамой. Он оставил ее там. Но его остановила мамина будущая соседка, пожилая женщина.
   - Простите, - сказала она. – Вы случайно не встречали в Москве мою дочку с детьми и мужем ? Они на Дорогомиловской улице живут.
   - Нет, - ответил Павел Николаевич. – Не встречал.
   И добавил, зачем-то :
   - Москва большая.
   - Видно, заняты они сильно, - вздохнула женщина. – Второй год уже пошел, а они все не едут.
   Павел Николаевич перенес мамины вещи, проводил ее в столовую и там попрощался.
   - Я приеду через неделю, мам, - сказал он. – Ты тут не скучай. Неделя пробежит быстро.
   Павел Николаевич завел мотор своей машины и машинально нажал на кнопку приемника. Он любил в дороге слушать радио. Пел его любимый Булат Окуджава :
   « Не запирайте вашу дверь,
     Пусть будет дверь открыта…»
   Давным -давно, вдруг вспомнил Павел Николаевич, в совсем раннем детстве, он очень любил одну песню, которую ему пела мама, когда укладывала маленького Павлика спать. Павлик так и называл ту песню «про двери».
   - Мам, спой мне песню про двери, - просил он.
   И мама пела, а он спокойно засыпал. Машина Павла Николаевича неслась по трассе в Москву, а он все пытался и никак не мог вспомнить слова той маминой песни «про двери».
   Где-то на середине пути к Москве он вдруг опять почувствовал какое-то беспокойство и что-то чужеродное, тяжелое внутри себя. Как там, в кабинете у заведующей дома для престарелых.
   Павел Николаевич съехал на обочину и заглушил мотор. Надо выйти из машины и подышать свежим воздухом, подумал он. День сегодня был трудным и эмоционально, и физически. Он с раннего утра за рулем.
   Павел Николаевич открыл дверцу своей машины и глубоко вдохнул свежий вечерний воздух. Ему сразу же стало легче. И именно в этот момент он вдруг вспомнил припев той маминой песни «про двери» :
   « Отвори, отвори, отвори,
      Господу двери твои.
      Он в твое сердце войдет,
      Мир и покой принесет…»
   Павел Николаевич улыбнулся первый раз за сегодняшний день. Решение пришло мгновенно. Он сейчас развернет свою машину в обратную сторону. Заберет из дома для престарелых свою маму и они вместе поедут домой. И пусть только жена или дочь скажут ему что-нибудь против. Мама ему дороже всех людей на всем белом свете. Дороже жены, дороже дочери.
   Павлу Николаевичу стало так легко от этого решения, что ему даже показалось, что он взлетает. Глядя на землю с высоты птичьего полета, он вдруг подумал :
   - Какие же счастливые птицы…
   Его нашли дальнобойщики через несколько часов. Сразу же вызвали скорую помощь. Но врач со «скорой» только развел руками. Поздно. Обширный инфаркт.
   В первую ночь в доме для престарелых маме Павла Николаевича приснился очень хороший сон. Как будто ее сын Павлик маленький мальчик. Она укладывает его спать, а он просит спеть ему его любимую песню «про двери» :
   «Отвори, отвори, отвори,
    Господу двери твои.
    Он в твое сердце войдет,
    Мир и покой принесет…»