Глава 2. Замужем

Встреча
–––––––

– Я полюбил тебя и обязательно женюсь на тебе. Захочешь ты этого или нет. Женюсь. Даже если у тебя есть кто-то. Отобью. Я стану твоим мужем. Нас никто и никогда не разлучит до самой смерти. Стареть будем вместе.

– Перестань болтать длинным языком. Не прошло и двух часов, как мы с тобой знакомы. Фантазёр ты. Придумал тоже мне: женюсь.

– Придумал, не придумал. Так будет. Сама увидишь.

Они сидели на берегу Можайского моря. Студент и студентка. Высокий смуглый юноша и хрупкая, маленькая, светловолосая девушка. Был летний июльский вечер. Медленно садилось солнце. Вовсю кусались ненасытные комары. Данияр и Мила молча смотрели друг на друга. Могли ли они тогда предположить к чему эта встречи их приведет. Он сорвал маленькую травинку. Она резко, громко возмутилась:

– Живая она. Понимаешь, живая. Зачем рвешь? Не хорошо.

– Ты, как мой отец! Он тоже над каждой травинкой дрожал. Женюсь. Не спорь. Представляю, как бы моя мама милая обрадовалась такой снохе, как бы полюбила тебя.

– А где она? Что с ней? Расскажи.

– Меня вырастил старший брат. Айдар. Сестру Сауле он тоже вырастил. Она в прошлом году институт медицинский окончила.
Мама была третьей женой отца. Она умерла, когда мне было семь лет. Жили в ауле. Медицины никакой. Лечили старики. Лечили, как умели. Травы давали. Настои разные. Не спасли. Помню, добрая она была. Рисом нас с сестрой кормила. Сахар по кусочкам, тайно от отца, тоже нам отдавала. На ночь мне пела на казахском языке колыбельную. Голос нежный, негромкий.

Ребята познакомились в автобусе ранним утром. Она ехала навестить подругу, проходившую педагогическую практику в пионерском лагере. Он сам спешил на практику. Учился Данияр в Сельскохозяйственной Академии.

Вечером юноша разыскал её среди пионеров. Невысокая, в тельняшке, она совсем не отличалась от девочек старшего отряда. Интересно то, что Мила совершенно не жаждала встречи с долговязым парнем на берегу. Пришлось. Её очень вежливо попросил об этом старший вожатый лагеря. Гена объяснил ей, что если она поссорится с парнем, то завтра утром его друзья не дадут свежего коровьего молока для детей из пионерского лагеря.

– Не бойся его. Он самый нормальный. Работящий. Да и мы с Витькой будем рядом плавать. Садитесь на берегу. Вон у той молодой березы. Видишь?

Старший сдержал слово. А студенты ранним утром принесли мальчишкам и девчонкам целое ведро свежего, настоящего коровьего молока.


Лестница
––––––––

Они встречались уже целый месяц, когда Мила всё-таки решилась познакомить Данияра с крестной. Крестная жила в то время на втором этаже двухэтажного дома, построенного ещё до войны. Его планировали сломать позднее. Жили в этом доме, в основном, работницы ткацкой фабрики. Большинство из них – одинокие женщины с детьми. Вдовы. Семью Богатыревых знали все. Уважали. Хорошо относились и к Миле. Она родилась и выросла на их глазах. И вдруг:

– В тихом омуте черти водятся!

– Мой Толик ей плох был. Даже не хотела с ним поболтать. Скромница!

– Вовка – тёти Полины внук. Красавец. Офицер. Загляденье, а не парень. Отказала. Стерва.

– Не подумаешь. Какая скромница была. Всё училась. Училась. И выучилась.

– Где она его, бабоньки, нашла? В каких горах? В какой степи?

 Женщины стояли на лестнице. Говорили много. Громко говорили. Каждая старалась больно обидеть Милу.

– Хватит вам, соседки. У каждого из нас своя судьба. Своя дорога. Признайтесь лучше. Завидуете парню. И верно. Мила правильная девушка. Повторяю: правильная. А любовь? Вы сами отлично знаете. Любовь рассудку не подвластна. Здесь сердце правит. Я, старик, думаю так, – пытался остудить пыл женщин сосед с первого этажа, дядя Григорий.


Мама спасает
––––––––––––

– Цыганское отродье. Вся в бабку. Неуступчивая. Не слышит советов, пожеланий. Упрямица какая-то. Не могла предохраняться. Зачем ребёнок? Какой ребенок?Досталось вам времечко. За всё надо платить. За учебу не сосчитать сколько рубликов отдать. Еда дорогая. Одежда тоже. Хочешь, не хочешь – без неё нельзя. Жить-то где будете? Ты о чем думала, Мила? Или вообще думать разучилась со своим чумазым мужем.

– Мать. Уймись. Мила замужем за хорошим человеком. Она учится. Четвертый курс. Скоро диплом защитит. Детей учить будет, – заступился за непокорную дочь отец. Но мать не дала ему договорить.

– Замужем. Не дай бог никому такого горького замужества. Говорила ей, что торопиться не надо. Не слушала меня. Всё – люблю, люблю. Какой толк от этого люблю. Вот вам и люблю. Что теперь делать? Как жить будете? Муж студент. Что может быть хуже. Станет скоро агрономом. Ни зарплаты, ни квартиры. Получит диплом, ещё ума хватит, в степь Милу к своим увезет. Хотя там она никому не нужна. На свадьбу даже, сволочи, не соизволили приехать. Чем кормить дитя будете? Знаешь, Вань, она вся в твою мамашу Нюру. Меня не слышит. Тебя не слышит. Беда да и только.

– Мама! Мама! Что это? Мне очень больно. Кровь. Мама! Кровь чёрными кусками! Спина. Помоги.

– Что, что? Выкидыш. Вот что. Доченька! Не бойся, ненаглядная моя! Сейчас. Сейчас скорую вызовем. У, цыганское отродье. Отец! Что остолбенел. Проснись. Вызывай врача. Ты заснул. Понимаешь, или как? Милу и внука сохранить надо. Спасать их надо. Очнись. Данияр на учебе. Звони скорее. Звони. Быстрее. Расстроится парень. Доченька моя. Звони. Дочка!


А потом родился сын
–––––––––––––––––––

Мелкий июльский дождь в народе называют грибным. Солнце светит вовсю. Теплые капли дождя опускаются степенно на радостную землю. День солнечный, светлый. В этот момент на божий свет явился первенец Милы и Данияра. Долгожданный ребенок. Выстраданный во всех отношениях. Живой. Крупный. Даже очень. Большеглазый, громкоголосый. Говорят, что в такой момент рождаются только очень хорошие люди и что они обязательно будут счастливыми. Мила верила в это.

Сына ей принесли не сразу. На другой день. Молоденькая акушерка зашла проверить как дела у новорожденных детишек и у молодых мамочек. Сделав обход палаты, она неслышно подошла к Миле и тепло похвалила черноглазого малыша:

– Какой хорошенький! И знаете, совсем, очень даже, здоровенький. Ему нужен только воздух. Гуляйте больше с ним. И всё будет хорошо, просто будет замечательно.

Мила верила акушерке. Она была уверенна, что так и будет. Домашние ждали появление ребенка дома. Наконец, раздался требовательный, громкий звонок. Данияр не взял, он схватил трубку телефона.

– У вас родился сын. Но почему-то мальчик не совсем русский.

– А какой должен был родиться? – спросил молодой счастливый отец и звонко, очень звонко засмеялся.


Группа номер 1
––––––––––––––

Квартира родителей была двухкомнатной. Когда Бауржану исполнилось девять месяцев, младший брат Милы вернулся из армии. Мила и Данияр срочно освободили комнату для Димы. Снимать квартиру было и будет, видимо, всегда дорого. Но другого пути молодые супруги не видели. Да, и не было его.

До окончания учебы Данияру оставалось чуть больше года. И тогда Мила поставила большой крест на своём высшем педагогическом образовании. Решила, что доучится потом, после Данияра. Будет учиться заочно. Молодая мама поступила на работу в ближайшие от съёмной квартиры ясли. Судьбе было угодно, чтобы заведующая яслями когда-то давно училась в школе, в которой училась будучи ребенком и Мила.

Полина Ивановна с теплом и полным доверием отнеслась к студентке, ставшей женой смуглого, черноглазого студента. Миле доверили работать в младшей группе номер 1. Сына записали в группу номер 2. В ту же группу определили и Наташу, дочку няни Вали. Валя приехала из Тульской области. Муж её работал на заводе ЗИЛ. От завода ему быстро дали комнату. Мила и Данияр по-прежнему снимали однокомнатную квартиру недалеко от яслей.

Двадцать человек детей было в группе номер 1. Кормили детей на совесть. А вот уход за малышами был полностью на Миле и Вале. Сами матери, они чутко реагировали на настроение детей. Охотно занимались с малышами и добросовестно ухаживали за ними. Дети искренне, по детски были привязаны к своим добрым и всегда веселым, красивым воспитательницам. Родители боготворили молодых и добросовестно работающих Милу и Валю.

Зайти же в группу собственного сына, проверить как мальчик себя чувствует, ведет, не скучает ли – у Милы во время рабочего дня не было такой возможности.

В тот год последние осенние деньки выдались ясными, солнечными. Многие жители близлежащих домов открывали окна, ловили уходящее тепло. В середине рабочего дня Мила и Валя услышали многоголосый детский плач. В одну минуту обе они оказались в группе номер 2. Плач раздавался оттуда.

Вошли и остолбенели. Окна в группе раскрыты настежь. На пеленальных столах лежали догола раздетые дети. Дети ровесники Бауржана и Наташи.

– Лена! Что творите? Закройте сейчас же окна. Осень на дворе. Болеть будут все ребятишки. Болезнь не пощадит никого из них. Закрой. Простудятся. – закричала Мила.

– Не переживай. Не видишь, глупая. Закаляем. Кстати, твоего черненького и Наташу Валину ещё не раздевали. Не боись, девоньки. Всё в норме. А заболеют – так им и надо.

– Кричат здесь всякие. За своей группой смотрите. Умницы. Тоже мне нашлись, – закончила слова Лены няня Оля.

К вечеру у сына поднялась температура. В результате закаливания Бауржан попал в филатовскую детскую больницу. Данияр вспыхнул: от злого человека не оборониться. Воспаление лёгких протекало тяжело. После выписки сына из больницы Данияр добился увольнения Милы из яслей. Сам устроился ночным сторожем на строительство пятиэтажки в Зюзино. Хватило его на неделю. Ночь без сна и дневные занятия в Академии оказались для него смерти подобны. Высокое давление, видимо, унаследованное от матери, быстро дало о себе знать. А впереди ждала защита диплома.

Русский язык он тогда ещё знал слабо, вот и решили молодые супруги диплом писать вдвоём. Начали сразу, вслед за решением. Данияр вновь серьезно занялся учебой. Мила же теперь работала воспитательницей в детском садике. Коллеги по работе встретили её тепло, радушно. Вначале они часто заходили к ней в группу. Затем успокоились. Поверили в русскую женщину с непривычной казахской фамилией.

Бауржан к тому времени уже уверенно шагал по земле. Мальчика определили в малышовую группу к Валентине Поляковой. Воспитательница она была чудесная. Человек необычайно талантливый. Дети её очень любили. Расставшись с пьющим мужем, сына Мишу она поднимала сама.

Школьник Миша часто заходил к маме в группу – обедать. Во время тихого часа, сидя за рабочим столом мамы, мальчик старательно выполнял домашнее задание по математике, учил стихи наизусть по литературе. После полдника он весело, охотно играл с малышами. Но больше всего Миша увлекался детскими конструкторами. Любил собирать самолетики. Бауржан быстро привязался к юному конструктору. Не отрываясь, смотрел он как Миша собирал модели. Постепенно Бауржан увлекся этим интересным занятием. Окреп рядом с Мишей и довольно быстро и шустро стал говорить.

Бабушка Зоя занималась любимым внуком после работы. Всегда, при особой необходимости, ей помогал дедушка Ваня. Они рано забирали мальчика из детского сада, что позволяло Миле работать в две смены.

Соседи по подъезду давно забыли о том, как они сами же осуждали её за отчаянную любовь. Женщины искренне симпатизировали черноглазому озорнику. Дядя Гриша дарил ему игрушки, красочные книжки. Баловал мальчика сладостями и фруктами. За что бабушка Зоя очень сердилась. Время же беспощадно шло вперед.