Глава 30

И вот наступил май — месяц нашего дембеля. Первое мая я как-то не запомнил. Хоть это и был праздничный день, но прошел он буднично и совсем не запомнился. Третьего мая уезжала домой первая партия дембелей. В нее попали, так сказать, лучшие из лучших. Из нашей роты одним из первых был Саня Мадюдя, с ним мы начинали службу еще в свердловской учебке, правда, в разных взводах. Саня был женат и имел ребенка еще до армии. А где-то в ноябре прошлого года он ездил в отпуск и теперь со дня на день должен был второй раз стать отцом. Так же уходили в первой партии наши ЗАСовцы Олег Марченко и Игорь Панько. Мне тоже предлагали уйти на дембель с первой партией, но я отказался. Не мог же я подвести друга, с которым два года делил солдатскую пайку, начиная с того дня, когда два года назад мы познакомились на призывном пункте.
Кстати, в этой же партии уходил на дембель коммунист Гаврилов из телефонного взвода, который как истинный член партии вложил своего ротного командира и начальника ПРЦ майора Рыбалко. Самое показательное было то, что, если со всеми дембелями прощались очень сердечно почти все сослуживцы, невзирая на призыв, то к Гаврилову так никто и не подошел.
Наступило девятое мая — День Победы! Он запомнился тем, что в столовой был организован праздничный обед и небольшой концерт художественной самодеятельности. В основном выступали дети наших офицеров и прапорщиков, которые занимались в различных кружках при Доме офицеров Советской армии. Но больше всего мне запомнилось выступление одного прапорщика из телеграфного отделения, который под гитару исполнил песню "День Победы". Тогда я ее услышал в первый раз.
Десятого мая в часть прибыл наш новый ротный командир капитан Петухов. Где он служил раньше, я не знаю, так как узнавать не было уже никакого желания. Мы ждали дембеля! Одиннадцатого мая, вечером, нынешний штабной писарь проговорился, что все документы на наш дембель уже готовы и даже выписаны проездные документы. Служить оставалось совсем мало.
Утром двенадцатого мая всех дембелей части выстроили на плацу. Командир части поблагодарил нас за службу и пожелал успехов на "гражданке". Мы уже думали, что сейчас нам вручат документы и отпустят по домам, но не тут-то было.
Командир объявил, что нас ждет еще одна работа на благо родной части, так сказать, коллективный дембельский аккорд. Оказывается, новая столовая была полностью готова. Даже сегодняшние завтрак и обед были уже приготовлены в новой столовой и перевезены в старую в специальных термосах. Так вот, после обеда нам нужно было вынести из старой столовой все столы и скамейки и перенести их в новую. Ужин уже был запланирован там. Затем старую столовую нужно было снести, а её обломки - погрузить на машину и вывезти на свалку. Как только работа будет выполнена, в тот же день мы все уедем домой. Командир очень надеялся, что за пару суток мы справимся. Какой же он был наивный, наш любимый командир — подполковник БИП!
В общей сложности нас, дембелей, было около тридцати человек. Сразу после обеда мы дружно взялись за работу.
Переноска столов и скамеек и их расстановка в новой столовой заняла часа два, не более.
Там же мы провели совещание, как побыстрее разломать старую столовую и убрать строительный мусор. Если все делать вручную, на это уйдет несколько суток. Нужна была техника. Но где ж ее взять?
На помощь нам неожиданно пришел прапорщик Вася Лапин, больше известный в части под прозвищем Залупа. Не знаю, что он вынюхивал в новой столовой, но, услышав наш разговор, он предложил нам услуги своего шурина, который работал в деревне трактористом-экскаваторщиком. По словам Васи, шурин за червонец на своей "Беларуси" с ковшом и грейдером ровно за час снесет старую столовую. А еще за червонец погрузит весь мусор в самосвал, если такой будет.
Срочно отправив Залупу за шурином, мы все скинулись по трешке. В общей сложности получилось девяносто рублей. Деньги перед дембелем были у всех.
Тут прибежал прапорщик Вася и сказал, что шурин ждет на КПП. На переговоры пошли Леха, Боря Раенко и еще один дембель с телеграфа. Как потом рассказывал Леха, увидев девяносто рублей, Залупин шуряк аж подскочил. Договорились так, что он получит эти деньги, если после ужина, до отбоя, на месте бывшей столовой будет ровное место.
На что тот с радостью согласился.
Оставалось решить вопрос, как пропустить технику на территорию части. Ребята из автороты сказали, что они договорятся, чтобы открыли ворота автопарка для въезда и выезда техники. Дежурным по части заступал старший лейтенант Войтенко, решение вопроса с ним взяли на себя дембеля из телеграфного отделения. И тут снова проявил инициативу Вася Залупа. Он пообещал Войтенко и дежурному по автопарку прапорщику по две бутылки чудесного самогона, который знатно гнала Васькина жена Надя.
Не буду рассказывать, как сносили столовую, в которой мы полтора года питались и которая нам стала, можно сказать, родной. Грустно это...
Каково же было удивление командира, когда он, прибыв утром в часть, на месте бывшей столовой увидел ровную, тщательно подметенную площадку!
Нас, дембелей, снова выстроили на плацу, и командир приказал, чтобы ровно в четырнадцать часов переодетые в парадную форму и с личными вещами мы построились возле штаба, где нам вручат дембельские документы. Время было выбрано с таким расчетом, чтобы мы успели на электричку в 14:30.
Мы не сразу пошли за парадкой - переодеться в нее дело двух минут. А личные дембельские вещи уже давно у каждого лежали в дембельском портфеле. Для начала мы обошли всю часть, прощаясь со всеми прапорщиками и офицерами. Затем пошли на КП. Последний раз мы спустились по ступенькам на командный пункт. Вы не поверите, но в глазах у нас стояли слезы. Мы обошли все БП нашей роты. Попрощались со всеми ребятами, которые сейчас находились на дежурстве, затем пошли в помещение узла связи. Там мы попрощались с дежурным по связи, ДРСом и пошли к себе в "оповещение".
Начальником смены как раз был Женька Одиноков. С ним мы вообще прощались, как родные. Конечно, не забыли мы заглянуть и на телефонный коммутатор, чтобы попрощаться с девушками дежурной смены. Вера с Симой заступали дежурить в дневную смену, так что сейчас их на коммутаторе не было. С ними мы должны были встретиться вечером, уже за территорией части.
После этого мы в последний раз поднялись по лестнице запасного выхода, покурили в лесопосадке и вернулись обратно на КП. Последний раз шагали мы по длинному коридору узла связи мимо дверей, за которыми находились БП дежурной смены. В конце коридора находился основной вход на КП. Мы поднялись по ступенькам, и бронированные двери бункера навсегда закрылись для нас...
После обеда мы переоделись в парадку и попрощались с новым ротным и лейтенантом Горшениным. А вот прощание со старшиной роты прапорщиком Кочкиным немного затянулось. Каждому из нас хотелось обняться с этим мужичком, который за время службы стал нам, и правда, родным, а то, что по молодости мы получили от него множество выговоров и даже нарядов вне очереди, пошло нам только на пользу.
Ровно в два часа дня мы при полном параде стояли строем в одну шеренгу возле штаба части. Командир с замполитом еще раз поблагодарили нас за службу. Затем нам вручили документы и в сопровождении помощника начальника штаба мы отправились на станцию. Задача помощника была проследить, чтобы все дембеля сели на электричку и уехали, а не шлялись по территории военного объекта, военнослужащими которого мы еще несколько минут назад являлись. По дороге я заглянул в свой военный билет, в котором была сделана отметка о моей демобилизации. Там же, только немного выше, была запись о моем призыве на военную службу. В этих записях разным был только год. Мы с Николаем отслужили ровно два года, день в день!
Подошла электричка. Почти все дембеля видели нашу станцию в последний раз, и только нам с Николаем вечером предстояло сюда вернуться. Но об этом немного позже.
Мы с ребятами из нашей роты заранее договорились, что выйдем из электрички не на конечной станции Челябинск-Пассажирский, а на остановку раньше. Зная, что в частях идет демобилизация, на вокзале Челябинска на эти дни увеличивали количество военных патрулей. Причем назначались в те патрули вместе с офицерами курсанты челябинских военных училищ. "Привязывались" эти патрули буквально к любой мелочи, и договориться с ними было невозможно. Сколько ребят уехали на дембель в "испорченных" парадках и без половины значков из-за этих патрулей.
Вот мы и решили не дразнить гусей. Станция, на которой мы договорились выйти, находилась уже в городе, к тому же недалеко от станции была закусочная типа "забегаловки", где, "по данным нашей разведки", жарили отличные чебуреки и продавали водку на розлив, не особо обращая внимание на посетителей в форме военнослужащих срочной службы. Вот в той закусочной мы и решили отметить свой дембель перед тем, как разъехаться по домам.
Электричка подъезжала к нужной нам станции. Мы душевно распрощались с ребятами из других рот и вышли из поезда. Забегаловка находилась на своём месте и была открыта. С разрешения буфетчицы мы сдвинули вместе несколько столиков, где и расположились. Много спиртного мы заказывать не стали, так граммов по сто на человека, ведь предстояло еще ехать в Челябинск, чтобы купить билеты на поезд. Правда, многие хотели лететь самолетом, но проблемы с патрулем были не нужны никому. А вот чебурекам, которые оказались, и правда, очень вкусными, мы отдали должное, съев их штук по пять каждый. Мы разговаривали, делились планами на жизнь на гражданке, приглашали друг друга в гости. Так, за разговорами, наступил вечер, закусочная закрывалась, да и нам было пора разъезжаться. Договорившись, что встретимся в этом же составе ровно через десять лет,  13 мая 1986 года, у Бори Раенко в Новороссийске, мы еще раз крепко обнялись на прощанье и разошлись. Ребята поехали в Челябинск, а мы с Николаем сели в последний вагон обратной электрички, там почти не было народа, и поехали обратно.