Глава вторая

ПРЕКРАСНА. РАНИМА. ОПАСНА. РЕВНИВА. ИЗЯЩНАЯ ПТИЦА. КОВАРНАЯ ЛЬВИЦА

    Вечером следующего дня я получила сообщение от Ленарда, - он приглашал меня в кино на романтическую комедию с несравненной Кристианной Свонсон в главной роли. Мы договорились созвониться в субботу и решить, в какое именно время нам будет удобно встретиться. Счастливая до невозможности, я тотчас же записалась в салон красоты на маникюр и даже позвонила массажистке, желая предстать перед мужчиной моей мечты во всей красе. Наверное, не стоит и говорить, что субботы я ждала так, как в детстве не ждала Рождества и Нового года. Скажу больше: мысленно я уже сидела в темном зале рядом с Ленардом, и между нами было настолько крошечное расстояние, что я чувствовала тепло его тела.
    Однако в субботу он мне не позвонил, и я, обеспокоенная сверх меры (Ленард не был похож на человека, бросающего слова на ветер), набрала его номер сама. Я пыталась дозвониться до парня раз пятнадцать, и все мои попытки были совершенно бесплодны; оставалось только кусать губы и слушать длинные гудки. Какая-нибудь ванильная малолетка, окажись она на моем месте, решила бы, что ее динамят. Обозвав всех представителей мужского рода «подонками», девчушка сия немедленно пошла бы с подругами в ночной клуб, и, сделав в туалете увеселительного заведения селфи, выложила б его затем в своем блоге с какой-нибудь глубокомысленной цитаточкой. Я же, давно и благополучно пережившая так называемый «пубертатный период» в компании книг, чувствовала: что-то произошло. А поскольку моя интуиция меня еще ни разу не подводила, я поняла, что действовать мне стоит незамедлительно.
    Едва дождавшись понедельника, я, напрочь забыв о завтраке, побежала спозаранку на строительную площадку и начала приставать к рабочим с расспросами. Десять минут спустя мне удалось выяснить новость, которая повергла меня в шоковое состояние: Ленард, якобы поскользнувшись, упал в залитый бетоном котлован и на данный момент находится в реанимации. Скорее всего, у него сотрясение мозга и сломаны ребра.
    Не тратя времени на то, чтобы вернуться в квартиру и переодеться в мало-мальски приличную одежду, я прямо в домашнем сарафане побежала на север, где располагалась всего в двух кварталах от нашего района клиника Сан-Лоренцо. До ужаса медлительная девушка за стойкой регистрации отыскивала Ленарда целую вечность: дело осложнялось тем, что я не знала его фамилии, так что пришлось, импровизируя, врать о том, что меня прислала его двоюродная сестра, которая в данный момент находится за границей и не может лично справиться о здоровье родственника. Мне было совершенно все равно, насколько правдоподобно звучит моя ложь, - я плела все, что приходило мне на ум и - наглецам везет! - желаемого добилась.
    Сердце мое колотилось в районе горла, мне казалось, еще чуть-чуть, и я упаду в обморок от волнения. Увидев своего ненаглядного лежащим под кислородной маской на узкой койке в набитой битком палате на двенадцать человек, я развела кипучую деятельность и Ленарда довольно быстро перевели в отдельную палату с широченной кроватью и чудеснейшим видом из окна.
    - Когда он проснется? - поинтересовалась я у доктора, не отводя взгляда от бледно-зеленоватого лица моего будущего мужа.
    - Он буянил, все рвался на какое-то свидание, так что нам пришлось вколоть ему успокоительное, - степенно ответил врач. - Когда санитары доставили парня, у него произошла кратковременная остановка сердца из-за сильного стресса. Нам сказочно повезло, что у него четвертая группа крови.
    - Мой бедный малыш, - промурлыкала я и, наклонившись, погладила Ленарда по руке.
    Просидев у его ложа минут сорок, я тщетно пыталась успокоиться, понимая: это невозможно. Внутренний голос взбудораженно нашептывал, что просто так упасть в котлован молодой и сильный, работающий на строительной площадке мужчина не мог. Следовательно, с вероятностью в восемьдесят процентов есть некто, приложивший руку к падению Ленарда. Я выясню все, чего бы мне это ни стоило. И если кто-то действительно покусился на жизнь моего мальчика, за содеянное ему придется заплатить своей гнилой кровью. Поднявшись с неудобного стула, я на прощание сжала ладонь парня и, вызвав такси, в считанные секунды вернулась в свой район.
    Узнать, что именно произошло, не составило особого труда: коллеги Ленарда дружно упоминали о его многочисленных конфликтах с прорабом. Самодура зовут Николас «Никки» Эллиот, и он, как рассказывали мне рабочие, имеет склочный характер и любит самоутверждаться засчет скандалов с теми, кто стоит ниже по рангу и не в состоянии дать достойный отпор. Побродив по окрестностям часика два, я приметила круглосуточный магазин, что располагался в двадцати шагах от строительной площадки и был оснащен мощными камерами, которые засняли следующее: Ленард и Никки (сутулый, до тошноты худощавый тип с выпирающим как у беременной женщины пивным животом) о чем-то спорили. Затем Ленард, видимо, устав выяснять, кто прав, махнул рукой и, развернувшись, пошел прочь, а Никки, подбежав к нему, пнул парня ботинком в плечо. Ленард, не ожидаший нападения, потерял равновесие и упал прямиком в котлован.
    «Исподтишка действовал, мерзавец, - подумала я, ослепленная холодной яростью. - Но ничего, отольются тебе, котик, мышкины слезки!»
    - Эту запись следует отправить в полицейский участок, - пискнула продавщица круглосуточного магазина, когда мы с ней по второму кругу пересматривали видео, которое доказывало тот факт, что прораб непредумышленно причинил тяжкий физический вред одному из своих рабочих.
    - Позвольте мне самой с этим разобраться, - ледяным тоном промолвила я, вставляя в разъем ноутбука флешку. - Будьте уверены, я добьюсь справедливости любой ценой.
    В родные пенаты я вернулась ближе к полуночи и тотчас же засела за письменный стол в своем кабинетике. Мне требовалось разложить все мысли по полочкам, потому что правом на ошибку я не располагаю. Вертя в руках щегольскую перьевую ручку, я смотрела невидящим взором на люстру, понимая, что, в принципе, в моей голове уже сложился более или менее устраивающий меня план.
    Конечно, я могла бы бездумно отдаться эмоциям и, купив на черном рынке автомат Калашникова, отстрелить гаду, к примеру, яйца, однако если я промахнусь и по неосторожности убью паршивца, мне грозит тюремный срок, и тогда моим светлые мечты о совместном будущем с Ленардом канут в бездну.
    Мне удалось уговорить продавщицу стереть видеозапись и сделать вид, что она ничего не видела. В обмен я отдала ей одну из своих безделушек - принадлежавший еще бабушке платиновый браслет с россыпью изумрудов. К различного рода побрякушкам я была более чем равнодушна, так что с дорогим украшением рассталась легко, безо всяких сожалений.
    Итак, допустим, я, вооружившись тесаком, нападу на Николаса в темном переулке. Версия вполне заманчивая, однако велика вероятность того, что он запомнит меня, даже если я, проявив изобретательность, натяну на голову чулок с прорезями для глаз. Да и вообще, при любом раскладе, получив серьезные увечья, Никки, решив отомстить, может легко выйти на меня, стоит лишь только сложить два и два. То, что он затем попытается расправиться со мной, меня не сильно заботило, но коль ужасные слухи дойдут до Ленарда, то моя репутация хорошей девочки будет изрядно подмочена. Сомневаюсь, что парень захочет видеть меня после того, как узнает, что я - злопамятная психопатка, способная буквально пойти по головам ради достижения собственной цели. В общем, задача мне предстоит следующая: устроить Николасу «вендетту», умудрившись при этом сохранить ему жизнь и не предоставить ни единой возможности помешать нашему с Ленардом счастью.
    На следующий день я забежала в гипермаркет на Пятой авеню и приобрела там парик - лиловые кудри до плеч, неоновые колготки в крупную сетку, безвкусный топ с оранжевыми пайетками и черные шорты из искусственной кожи, которые были настолько откровенными, что больше походили на труселя моей прабабушки.
    Все было до банального просто: вырядившись девушкой легкого поведения, я подкараулю мистера Эллиота возле его подъезда. Мне нужно привлечь внимание этого типа, заставить его затащить меня к себе в дом. По слухам, которыми я располагала, Никки, эдакий волк-одиночка, снимающий однокомнатную квартирку в плохоньком районе, обожает водить к себе безвкусно одетых, зачастую находящихся в невменяемом состоянии потаскушечек. Что он с ними там делает, известно только Юпитеру. Не удивлюсь, если этот урод окажется садистом и извращенцем, - такие, как он, обожают смотреть на страдания беззащитных людей.
    После обеда я позвонила в больницу и справилась о состоянии Ленарда. Мне сказали, что он приходил в сознание пару раз, но все еще очень слаб. Я вспомнила его восковое лицо с багровым кровоподтеком на правой щеке и сказала себе, что совсем скоро его обидчик пожалеет о том, что появился на свет.
    Смена у рабочих заканчивается в семь, но прораб уходил домой на целый час раньше. В половине пятого я, выглядящая так, что меня бы родной отец не признал, села на тридцать девятый автобус и, проехав шесть остановок, высадилась у Южного вокзала. С остановки был виден парк, за ним находится донельзя обшарпаный деревянный барак, в котором и обитает Николас Эллиот. Присев на скамейку во дворе дома, я провела по нижней губе сиреневой помадой и приготовилась к ожиданию. Мимо меня прошли две женщины, разговаривающие на мне незнакомом, гортанном языке, и я поспешно отвернулась, чтобы дамочки не смогли разглядеть моего лица.   
    Полтора часа спустя, еще издали завидев вразвалочку идущего по направлению к первому подъезду Эллиота, я спешно вытащила из кармана крошечную бутылку с коньяком и, прополоскав им ротовую полость, выплюнула жидкость в траву. Встав, я нетвердым шагом направилась за угол и, оказавшись в поле зрения Никки, оперлась рукой о стену здания и согнулась в три погибели.
    - Девушка, вам плохо? - прогнусавил Эллиот, а спустя мгновение я ощутила его липкую ладонь на своей пояснице.
    - Пустяки, - промычала я, улыбаясь про себя. - Просто перебрала, вот и все.
    - Где вы живете? - осведомился Ник, приобняв меня за плечи. - Я просто обязан проводить такую красивую девушку…
    «Ишь, какой джентельмен выискался, - со злостью подумала я. - Извращенец хренов. Будь я мужиком, ни за что не запала бы на легкодоступную девицу, более похожую на сбежавшую из дурдома кретинку!»
    - Не скажу! - глупо захихикала я, кокетливо проведя акриловым ногтем по своей щеке и стреляя глазками в его сторону. - А вдруг вы - сексуальный маньяк?
    - Помилуйте, - он вытаращил на меня свои блеклые глазенки в притворном испуге. - Разве я такой страшный?
    Я, не удостоив его ответом, внезапно затряслась в конвульсиях и начала с хрипом оседать на землю. Само собой, Никки подхватил меня, не давая упасть. Прислонив голову к его плечу, я тяжело задышала.
   - Вот что, - зашептал Эллиот мне на ушко, - пойдемте-ка ко мне. Я приготовлю вам крепкий кофе, чтобы вы смогли прийти в себя.
    - Премного благодарна вам, мистер. - Я заговорщицки подмигнула Николасу и, повиснув на его плече, величественно, насколько это вообще было возможно, находясь на километровых каблучищах, вплыла в пахнущий сыростью и кошачьей мочой подъезд. Мы поднялись по скрипучим деревянным ступеньками на второй этаж. Никки, придерживая меня одной рукой, принялся ковыряться в засаленном кошельке, выискивая связку ключей. Двух секунд мне хватило, чтобы вытащить из бокового кармашка шприц и избавиться от колпачка. Когда он, отпустив меня, открыл входную дверь, я со всей силы всадила иглу ему в шею и нажала на поршень. Затем, не дожидаясь, когда мужичок опомнится и попытается дать мне отпор, пнула его острым носком своей туфли по лодыжке. Эллиот с воем упал на пол а я, интуитивно нащупав на стене выключатель, зажгла верхний свет и вошла в тесную прихожую, после чего закрыла обитую листовым железом дверь и резво задвинула засов.
    - Ты кто такая? - заорал Ник, пытаясь встать. - Что тебе нужно?
    Выдернув шприц, он швырнул его мне под ноги, а я, подобрав его, опустила в полиэтиленовый пакет и, посвистывая, убрала в болтающийся за плечом рюкзак. Сбросив неудобную обувь, сунула ноги в валяющиеся на вытертом коврике сланцы, и криво усмехнулась, глядя на барахтающегося у моих ног подонка. Перешагнув через Николаса, я прошла в единственную комнату, заглянула в кухню и убедилась, что кроме нас двоих здесь никого нет. На всякий случай задернула на окнах занавески, подняв в воздух тонну пыли.
    - Пожалуйста, не убивайте меня! - заканючил Эллиот, стоя на четвереньках. - Я сделаю все, что вы мне прикажете…
    Равнодушно глядя на его страдания, я переместила свой взгляд на выкрашенную белой краской деревянную створку, ведущую, судя по всему, в ванную комнату. Через три минуты эта гнида потеряет сознание, и тогда мне, хрупкой девушке, придется возиться с этой заплывшей салом тушей. Приставив острие кухонного ножа к плешивому затылку Ника, я, четко выговаривая каждое слово, процедила:
    - Ползи-ка в санузел, урод, иначе я сделаю тебе харакири, и ты, мерзкая сука, будешь собирать свои вонючие кишки по всей квартире.