Глава третья

ПОТОМУ И НЕ СТРАШНО, ЧТО РЯДОМ. ПОТОМУ И НЕ СКУЧНО, ЧТО ВМЕСТЕ. ПОТОМУ И ДРУГОГО НЕ НАДО САМОЙ-САМОЙ КАПРИЗНОЙ НЕВЕСТЕ

    Разумеется, по неопытности я испачкалась в крови до такой степени, что пришлось-таки, преодолевая брезгливость, принять душ в убогом жилище мистера Эллиота. Сдернув с себя нелепый наряд, я, скомкав, запихнула его в огромную спортивную сумку, которая пылилась на обшарпанном холодильнике. Думаю, Нику она уже не понадобится, а мне как раз нужно, не вызывая подозрений, покинуть этот район.  Собрав мокрые волосы в пучок, я нацепила на голову зеленую бейсболку, затем торопливо переоделась в сменную одежду, которую предусмотрительно положила на самое дно своего крошечного рюкзака.
    «Ну что ж, - подумала я, застегивая пуговицы велюровой кофточки небесного цвета и всовывая ноги в мокасины из синей замши. - Дело сделано. Я справилась с поставленной задачей. Никки жив, однако качество его жизни теперь сильно изменится не в лучшую сторону».
    Николас Тристан Эллиот, тридцативосьмилетний сукин сын, поднявший руку на моего возлюбленного, сполна поплатится за свой опрометчивый поступок. Он глух, слеп и нем как камбала, - сперва я проткнула бабушкиной вязальной спицей барабанные перепонки и ею же без зазрения совести выковыряла ему глаза. С языком пришлось повозиться: я надела резиновые перчатки, потому что не хотела, чтобы его мерзкая слюна соприкоснулась с моей кожей. Вишенкой на торте стал последний штрих: огромным молотком я вдребезги разбила пальцы на руках прораба, ведь, даже лишенный трех важных органов чувств, он может, если кому придет в голову вложить в его длань пишущий предмет, накорябать что-нибудь на листе бумаги, и тогда у полицейских появится зацепка.
    О, слышали бы вы, как он мычал, когда я проводила экзекуцию! Конечно же, я вколола ему приобретенный на черном рынке запрещенный препарат, от которого наступает паралич, однако какое-то время мистер Эллиот находился в сознании и, надеюсь, отчаяние, которое он испытал прежде чем рухнуть в пучину беспамятства от болевого шока, стоило всех затраченных мною усилий.
    Этому ублюдку известно, за что он понес наказание, - прежде чем всадить стальной прутик в ухо гаденыша, я, шипя, поведала ему о том, кем являюсь и почему ему не следовало вставать на моем пути. И теперь секретное знание о той, что разрушила его жизнь, будет раскаленной лавой пульсировать в его мозгу, не имея возможности выйти наружу. Он стал единственным, кто знает всю правду, но не в состоянии рассказать ее кому бы то ни было. Бедный, бедный Никки-бой. Боюсь, в скором времени ты сойдешь с ума, ведь пережить то, что я с тобой сделала, и при этом не слететь с катушек, невозможно. А ведь все могло бы сложиться иначе, если бы ты не был таким мудаком.
    Сейчас Николас, выглядящий жалко и нелепо, валялся в углу ванной комнаты, прислоненный спиной к унитазу. Я наложила жгуты в районе его локтей, дабы сей дебил не скончался от обильной кровопотери. Из его раскуроченных глазниц вниз по щекам медленно стекали полузасохшие бордовые сгустки, и могло показаться, что этот упырь плачет кровавыми слезами.
    Сложив все принесенные «инструменты» в котомку, я носовым платком тщательно протерла все поверхности, которых касалась, а затем, подумав, намотала на швабру одну из рубашек мистера Эллиота и вымыла полы, - на тот случай, если где-нибудь остались незаметные на первыей взгляд следы моего пребывания. Орудия пыток и прочие улики вместе со спортивной сумкой, набитой камнями, отправятся на дно торфяного болота в тропическом лесу возле самой границы с Рио-де-Феврейро.
    Плотно прикрыв дверь квартиры, я быстрым шагом вышла из барака и, не таясь, побежала в сторону дороги. Взмахнув рукой, остановила частника и, плюхнувшись на заднее сиденье автомобиля, назвала свой адрес.
    Сорок восемь часов спустя я, стараясь не вызвать лишних подозрений, наведаюсь на строительную площадку, дабы убедиться, что прораба нашли и он не истек кровью у себя дома. Полагаю, хватятся его быстро, ведь завтра этот сучонок - какая жалость! - не сможет выйти на работу. В крайнем случае мне придется сделать анонимный звонок в один из полицейских участков, ибо подонок не заслуживает быстрой смерти, - это будет чересчур великодушно с моей стороны, если я позволю сей мерзкой гниде сдохнуть так просто.
    Перед тем, как лечь спать, я долго рассматривала свое отражение в зеркале, со страхом ища какие бы то ни было изменения на своем лице, - а вдруг на челе моем вот-вот проступит все то, что я заслужила, и из довольно миловидной особы я превращусь в откровенно некрасивую, уродливую ведьму? Нервно хихикнув, вспомнила знаменитый роман «Загадочность Аниты Грейсон», в котором рассказывалось о роковой женщине, которая внезапно получила в подарок от влюбленной в нее художницы портрет, написанный с таким обожанием, что случилось необъяснимое чудо: вереницей проходили года, но сластолюбивая Анита ни капельки не менялась, оставаясь свежей, юной аки благоухающая роза, - за нее старел портрет, и когда спустя сто лет, не выдержав мук вечной жизни, героиня повесилась на гвоздике, в сарае близ ее загородного дома нашли зловещую картину, на которой была изображена отвратительнейшего вида старушения, чем-то неуловимо похожая на покойную госпожу Грейсон.
    «Пожалуй, я не отказалась бы, чтобы мои фотографии, например, старели вместо меня, - пробормотала я себе под нос, втирая в кожу оливковый крем. - Какая женщина, находясь в здравом уме и твердой памяти, захочет превратиться в трухлявый пень?»
    Эту ночь я, прошу прощения за неуместный каламбур, проспала как убитая, и данный факт только укрепил меня во мнении, что поступила я правильно, отомстив за Ленарда.
    - У тебя должно быть железобетонное алиби! - воскликнула тетушка, когда во вторник, заглянув к ней на чай, я рассказала все без утайки. - Можешь не волноваться, моя дорогая. В ночь на восьмое июня ты ночевала у нас, мы устроили пижамную вечеринку: пили мартини, смотрели то дебильное ток-шоу с Джимом Кросби, которое крутят по телевизору до полуночи, делали друг другу педикюр и сплетничали обо всем на свете. Соседка с третьего этажа подтвердит, что видела тебя, я с ней договорюсь.
    - Но, будем надеяться, что доказывать свою невиновность представителям закона тебе не придется, - подвела черту присутствовавшая при нашем разговоре Эйлин. Я, давясь рыданиями, тепло поблагодарила близких мне людей за понимание и поддержку, и после мы долго сидели за столом, обнявшись. Расстрогавшись до предела, вспоминали моменты из далекого, ушедшего безвозвратно прошлого, когда мы с Эйлин были юными девушками, а миссис Ромэни работала приглашенной актрисой в театре «Нептун», по ночам уезжая на съемки популярного в те годы сериала. Несмотря на то, что Тамара была известной в узких кругах, за работу платили тогда сущие гроши, но она никогда не жаловалась на безденежье и баловала нас с Эйлин как могла: два раза в год водила в «Боббиленд», а на Рождество мы получали шикарнейшие подарки - нарядные платья с пышными воланами, винтажных кукол из тайского фарфора, серьги с горным хрусталем от «Зорровски».
    Состояние Ленарда улучшалось с каждым днем. Я старалась проводить в его палате как можно больше времени, любуясь спящим молодым человеком и с удовлетворением наблюдая, как светлеют кровоподтеки и исчезают синяки под глазами. Мне пока не хватало духу поговорить с ним тет-а-тет, поэтому всякий раз, когда он просыпался, я пулей выскакивала из комнаты и пряталась в коридорах.
    Эллиота, как мне удалось разнюхать в Интернете, нашли буквально на следующий вечер после моего акта кровной мести. В крошечной статье не было никакой путной информации, лишь краткое сообщение об инциденте да несколько предложений, гласящих, что, мол, «пострадавший доставлен в городскую больницу», «ведется следствие» и прочее в таком же духе.
    - На него многие зуб точили, - разоткровенничался один из рабочих, когда я загворила с ним, представилась школьной подругой Ленарда. - Он был совсем чокнутым, вечно искал неприятностей на свою голову. Ни с кем из нас не сумел сохранить даже видимости хороших отношений - постоянно со всеми лаялся, считал, что есть только два мнения: его и неправильное.
    Вечно избегать разговора с Ленардом я не могла, поэтому, собравшись с силами, в одно прекрасное утро я вошла к нему с корзинкой фруктов, следя за тем, чтобы криво приклеенная улыбка держалась на моем лице более-менее правдоподобно.
    - Привет, - кивнула я, как ни в чем не бывало плюхнувшись в кресло у окна и пристроив ношу на широкий подоконник. - Отлично выглядишь.
    - И долго ты собиралась бегать от меня? - хмуро поинтересовался Ленард, садясь в кровати. - Поставь себя на мое место…
    - Послушай, - неловко перебила я его, сложив руки в умоляющем жесте. - Прошу тебя, давай отложим этот разговор на неопределенный срок. Во-первых, я пока не готова говорить на такую серьезную тему. Во-вторых, я категорически отказываюсь выяснять с тобой отношения прежде чем состоится наше первое свидание.
    Он опешил, но затем лицо его просветлело. Я, решив быть дерзкой и идти до самого конца, подбежала к парню и заключила его в свои объятия. От его тела исходил огненный жар, и, несмотря на парящую в воздухе духоту, я до безумия хотела чувствовать тепло матовой кожи, будто бы насквозь пропитанной солнцем. Мне казалось, с тех пор, как я узнала, что этот парень пострадал, мое нутро покрылось массивными ледяными узорами и только Ленард может спасти меня от липкого, колючего беспокойства, закравшегося в мою душу. Раз уж я превратилась в Снежную королеву, тогда именно этот мужчина - мой Кай, который сумеет отогреть меня, сложив из осколков кристальной мозайки заветнейшее слово.
    - Испугалась? - прошептал он, обнимая меня в ответ.
    - Очень, - я зажмурилась от удовольствия и потерлась виском о его ершистый затылок. Надеюсь, он никогда-никогда не узнает о том, на что мне пришлось пойти ради него. - Я приглашаю тебя на романтический ужин при свечах. Понимаешь, мне ни с кем еще не доводилось встречаться, поэтому я очень хочу, чтобы все было как в тех дурацких сериалах про любовь.
    - Я надену черный смокинг прямо на голое тело, - подхватил Ленард, и, фыркнув, усадил меня к себе на колени. - А ты будешь в полупрозрачном пеньюаре розового цвета.
    - Отличная идея! - я прижалась к нему, уткнувшись носом в пульсирующую на шее вену. Мне до ужаса хотелось узнать, каковы его губы на вкус, но торопить события не входило в мои планы. Предвкушение того, что должно произойти, будоражило, принося не меньшее удовольствие.
    - У меня только один вопрос, - услышала я его серьезный голос и, вопросительно вздернув брови, подняла глаза. - Я должен буду держать во рту стебель чайной розы или же ты считаешь, что уместнее будет заткнуть цветок за левое ухо?..
    «Господи, - взмолилась я, сотрясаясь от громкого хохота. - Если этот мужчина с безупречным чувством юмора впоследствии не станет моим драгоценнейшим супругом, то я умру старой девой или вовсе уйду в монастырь».