Завод

  На проходной завода из динамиков громко играет весёлый марш. Он звучит из другого измерения, где все веселы и счастливы, где тепло, женщины в лёгких платьях, а мужчины в костюмах, лёгких, невесомых, там пьют аперитив и в восемь утра ещё спят.

 
  Серо, пасмурно. Идёт дождь, переходящий в мокрый снег, из переполненных троллейбусов выходят угрюмые люди, поднимают воротники, стекаются к проходной живым потоком, успевая бросать недокуренные сигареты в большие урны из бетона. Показывают пропуска на входе и расходятся по территории, спеша по мокрому асфальту с выбеленными бордюрами, мимо выбеленных клумб из бетона. На территории идеальная чистота. Мокрый асфальт, промокшие корпуса. Белые бордюры в темноте осеннего утра, холод, намокший снег на газонах, отзвуки весёлого марша...

 
  Огромная бетонная коробка, электрический свет, грязные оконные проёмы и холод. На бетонном полу металлические монстры - станки. Им нужно электричество и человеческая плоть, прикасающаяся тёплыми пальцами к холодному металлу, чтобы они ожили. Им нужно человеческое тепло.

 
  Старые, опытные работники уже переоделись, слились с обстановкой, напялив на себя чудовищного кроя одежду и башмаки с металлическими носками. Они уже выпили горячего чая, опохмелились наскоро и раскраснелись. Начинают оживлять станки, нащупывая их эрогенные зоны. Они начинают шуметь, оживая, вибрируя, где-то что-то упало, стоит металлический лязг в огромном бетонном склепе. Слышно, как издаёт металлический звон упавшая металлическая труба. Она катится и звенит, холодная, красивая в свете электрических ламп.

 
  Николай Васильевич в защитных очках, рабочий на хорошем счету у руководства, с ощетинившимися усами шлифует изделие номер 45.

 
  На обед все идут в столовую, по мокрому асфальту с белыми бордюрами. Уже светло. Снег растаял, дождь перестал.

 
  Старые рабочие ничего не боятся, отхлебнув компота добавляют в стакан водки, кто-то подливает водку в жидкий борщ. Матерятся!

 
  Николай Васильевич семьянин, трезвенник почти, его усы украшают доску почёта. Он кушает пюре с котлетой, собирает остатки хлебом. Запивает чистым компотом, без водки. Очки запотели от удовольствия.

 
  Солнце скрылось. Темнеет. Из пасти проходной выходят люди, угрюмые, кто-то идёт на стоянку для личных автомобилей, кто-то на остановку общественного транспорта, а кто-то идёт пешком до винного. Продолжить нескончаемый праздник бытия!

 
  Николай Васильевич идёт домой пешком. Темно и сыро.  Тротуар неровный, в трещинах и выбоинах. Холодает к ночи. Николай Васильевич высокий худощавый мужчина лет пятидесяти, отец взрослой дочери и маленького сына, порядочный семьянин и кроликовод - любитель.

 
  Пятиэтажка у железной дороги, пятый этаж без лифта, квартира маленькая, без балкона.


  Николай Васильевич ужинает, позволяет себе грамм двести водочки. Телевизор показывает успешный успех и счастливое счастье. Всё как обычно.


  С утра город покрыт снегом. Николай Васильевич уверенно идёт на работу. Издалека слышен весёлый марш. Он привычен, он как фонарный столб или бетонная урна у проходной. Пропуск, утренний чай с печеньем, роба и ботинки с железными носками.


  Сегодня монстрам - станкам понадобилось жертвоприношение. Так уж заведено на заводе. Рано или поздно станкам не хватает тепла рук и электричества.


  Николай Васильевич весь в крови, он отдал холодным металлическим богам свою руку.


  Портрет с щетинистыми усами сняли с доски почёта. Белеют бордюры заводских дорожек, играет весёлый марш, в столовой разбавляют компот водкой, а некоторые и борщ. Только Николая Васильевича там уже нет.


  Он оправился после травмы, справил себе пенсию и протез в виде крюка. Этим крюком очень удобно держать кроликов, оглушая другой, здоровой рукой. Он теперь не кроликовод - любитель, а настоящий фермер.


  Николай Васильевич смотрит по телевизору про успешные успехи и про счастливое счастье, выпивает сотку водки и едет в садовое товарищество, кормить кроликов. Уже зима, всё укрыто толстым слоем снега, пахнет чистотой.


  Иногда приснится во сне весёлый марш, так Николай Васильевич и проснётся в холодном поту. Выйдет на кухню, балкона жаль нету, закурит папиросу. Выпьет немножко, звякнет крюком о бутылку и подумает: «Нет худа без добра»!


  Да и пойдёт спать дальше.


  3.11.2021