лисьей тропой

Творчество наших авторов
ЛИСЬЕЙ ТРОПОЙ
Теплым июльским утром двадцатипятилетний шофер начальника автобазы Серега, симпатичный и в меру скромный, после долгих раздумий вошел в кабинет к шефу. Помялся у двери и выложил просьбу:
— Андрей Андреевич, гремит передок, сами знаете. А то улетим в кювет ненароком…
— Ну и что предлагаешь? На неделю станешь с ремонтом?
— Не, Андрей Андреевич, я за день управлюсь, да и Степановна пообещала запчасти подвезти.
— Там теперь не Степановна, новенькая складом заведует, молодую приняли. Иди на склад выписывай.
Серега хлопнул дверью, забыв поблагодарить начальника. В голове была одна мысль — успеть бы за день перебрать, нельзя подвести шефа!
Приятная прохлада складского ангара, еще не нагретого утренним солнцем, охватила тело, он, поеживаясь, поискал глазами кладовщицу, окликнул:
— Хозяйка, где ты?
— Кто там? — отозвался знакомый мягкий голосок. — Сереженька, это ты, милый? Я хоть тут теперь и не совсем хозяйка, но тебя по старой дружбе отпущу.
Из-за высоченных стеллажей, с уложенными доверху разнокалиберными железками-деталями разных механизмов, агрегатов, выплыла немолодая по виду, но молодцеватая кладовщица.
— Степановна, ты мне побыстрей, все, что мы с тобой договаривались: наконечники, шкворни и все остальное, ну, ты помнишь. А это что, действительно, теперь вместо тебя какая-то новенькая?
— Да-да, Сереженька, теперь я вот Ниночке склад передаю. Недельку поработаю с ней, подскажу, как и что, да пора и честь знать, уйду на заслуженный отдых. Я ведь все-таки, Сереженька, пенсионерка. Тридцать лет чуть ли не за „спасибо“ для вас эти железки ворочала.
Из дальнего конца склада, из очередного проема стеллажей появилась фигура новенькой девочки. При свете висящей чуть ли не над ее головой лампочки пушистые волосы на утянутом резинкой хвостике казались огненными, и лицо ее тоже горело в контраст синему халату. Она подошла ближе, и Серега искоса рассмотрел ее. И хоть очень уж хотелось побыстрее отделаться с получением запчастей, невольно засмотрелся на новенькую завскладом: „Откуда ж ты такая взялась, словно тебя из тайги выписали! После Степановны тебе сложновато придется!“ — подумал он, разглядывая ее вьющиеся пепельно-рыжие волосы и конопатый изящный носик. Но особенно удивила скромность девушки. Под любопытным взглядом Сереги, новенькая, опустив глаза, тихо шепнула: „Здрасте“, и прошла за стол в углу склада. У Сереги опять мелькнула мысль: „Ну, ты, видно, тут много не наработаешь!“ — и снова обратился к Степановне:
— Показывай, откуда и что доставать-то.
— Сереженька! Я все приготовила, что ты просил. Распишись в накладной, и вон твоя коробочка, забирай, милый!
— Степановна, ну ты даешь! С меня причитается!
— Ах, мой мальчик, мы же старые друзья…
„Ты — старая, а я пока не совсем!“ — про себя пошутил Сергей, а вслух произнес:
— Ты, Степановна, молодец, у тебя все друзья.
А так, наверное, и было. Кладовщица, поработав много лет на одном месте, действительно умела находить подход практически к любому человеку. Со всеми всегда была настолько любезна, что буквально с первых минут знакомства располагала к себе, могла подойти к любому начальнику, говорила мягко, вкрадчиво, прищуривалась, глядя в глаза и осторожно трогая собеседника за рукав. Сереге такое отношение „старухи“, как за глаза он ее называл, не нравилось, но приходилось терпеть — уж очень уважал Степановну начальник. Ведь за много лет работы ни одна ревизия не находила у нее огрехов. Иногда, правда, шеф называл ее „лисочкой“, но это звучало как бы в шутку. Только большинство рабочих на автобазе так прямо ее и называли „Лиса!“
За полдня пару раз заглянул к Сереге шеф. Сначала посмотрел и настоял, чтоб тот взял себе в помощники слесаря Петровича, и хоть у того своей работы валом — начальнику не откажешь. Когда во второй раз подошел, работа уже заканчивалась, ушел в контору довольный.
День клонился к концу, когда Серега, уже обмывая руки соляркой, готовился проверить машину на ходу, услышал сзади мягкие шаги, обернулся:
— Степановна, ты меня напугала. Ко мне?
— Сереженька, когда тебе, миленок, шефа везти? — и, не дожидаясь ответа, продолжила. — Я хочу тебя об одной скромной услуге попросить…
— Если что подвезти, Степановна, ты знаешь, шеф не любит, когда опаздывают, а у меня всего полчаса, смотри, чтоб на одной ноге.
— Подъедь, Сереж, вон с той стороны склада, я постараюсь тебя не задержать, — хитро сморщила уголки глаз „Лиса“.
Серега переоделся в чистое и подъехал к складу со стороны пожарной двери, у которой уже ожидал его насупленный, словно бык перед корридой, тридцатилетний сын Степановны. Он частенько появлялся на базе, хотя и не работал у них, общался с начальником, проходил к матери в склад. На это раз он стоял в ожидании Сереги с большой коробкой у ног.
— Нужно доставить этот груз ко мне домой, — указал он на ящик.
Вдвоем погрузили, у центральной двери посадили Степановну.
— Сереженька, родной мой, ты помнишь, где я живу, а шефу скажешь — машину обкатывал!
„Мудра Степановна, а еще говоришь не ты хозяйка на складе!“ — снова подумал, но промолчал Серега. Пока ехали, прислушивался, вроде бы стука нет, машина идет как новая. Теперь бы втулки сзади заменить.
За всю дорогу сын не проронил ни слова. Только Степановна несколько раз предложила Сереге: „Будет трудно — обращайся!“
Дом на заросшей зеленью улице нашли быстро. Правда, на жилье такая более чем скромная халупа не тянула — какие-то пристроечки, сарайчики, но везде висят замки, укутанные в целлофан, дворик чистый, уютный, где нежатся две черномордые немецкие овчарки.
Шеф даже не спросил, куда ездил, только, когда подъезжали к его дому, поинтересовался:
— Ну что, с передком все сделал?
— Андрей Андреевич, а нельзя б еще задок посмотреть заодно? С тем я еще быстрее разделаюсь!
— Потерпи, завтра с новенькой кладовщицей поедешь на рембазу за запчастями. Снабженец Ильич-то приболел, и грузовую гонять нет смысла.
НОВЕНЬКАЯ
Наутро, по приезду с шефом на базу, подал машину к складу, посигналил. Вышла новенькая, тихо спросила:
— Вы на рембазу?
— Мы, а вы тоже с нами? — Излишняя скромность новенькой не понравилась, и он брякнул, — давно у нас такие вежливые не работали!
Кладовщица залилась краской и промолчала, устроившись в уголок на заднем сидении.
— Тебя, кажется, Нина зовут? — выворачивая руль и трогаясь с места, на ходу спросил Серега. — После школы, что ль?
— А ты, кажется, Сережа? И времени даром не теряешь, сразу в атаку! — ловко оборвала она.
— Да нет, просто я вижу, человек неопытный, а со Степановной ухо надо держать востро!
— Я это уже поняла…
— А кладовщицей-то где еще работала?
— Не успела…
Новенькую явно не тянуло на общение, да и дорога выходила на трассу к городу. Здесь было уже не до разговора. Прибавилось машин, пешеходов, появились светофоры. Огромные, облитые пухом тополя сменили цветастые заросли в палисадниках частных домиков пригорода и, спустя минуту, трасса примкнула к городским кварталам с их шумом и суетой. Подъехали к рембазе — а там уже приличная очередь. Серега снова попытался как-то разговорить симпатичную сотрудницу — все равно стоять без дела, но от излишней его настойчивости она совсем замкнулась и, почувствовав это, Серега, наконец, успокоился, прилег к окну. К обеду Нина разделалась с документами, и они получили что-то из выписанного. Но, оказалось, получать всего довольно много, и работа эта затянулась на несколько дней. С утра уезжали и к обеду привозили на склад ящики с деталями, резину на легковые машины и еще много всякой всячины. Другой раз бы Серега посетовал начальнику, что тот не дал на склад грузовую машину, но как-то, исподволь он уже начал привыкать к рыженькой кладовщице, постепенно разговорившейся, глядя на усердие Сереги, который был уже и не против такой работы.
В последний день на рембазе возникли непредвиденные заминки, и очередь снова задержалась на час с лишним. Жара еще не донимала, и Серегу опять потянуло на разговор. На этот раз Нина оказалась общительней и раскрыла настырному Сереге историю своей недлинной, но незавидной жизни, отчего потом у того надолго пропала охота приставать с расспросами.
Нина оказалась сиротой. Отца она не помнила, а мать умерла полтора года назад. Живет на одной улице со Степановной, только на другом конце, и на работу ее она пригласила. В другой раз бы девушка, может, и не подумала идти на это место, но сейчас у нее выбора не было. Покойная мать знала Степановну и отзывалась о ней не совсем лестно, но в подробности с дочерью не вдавалась.
До ее смерти Нина еще со школы дружила с парнем — соседом. Собирались пожениться, но из-за болезни матери все откладывали. Оставшись одна, Нина смогла протянуть в окружении стен родного дома только год. Наконец они решились на свадьбу. Но тут ее постиг еще один, не меньший удар. Прямо на свадьбе, вечером, во время какой-то разборки на улице, у родного дома зарезали ее любимого Валеру. Как она сама выжила тогда — не знает. Прошло восемь месяцев с того страшного дня, как она осталась вдовой, не прожив замужем ни дня. А с неделю назад ее встретила Степановна.
„Ничего себе! — думал Серега, молча глядя в окно УАЗика, — досталась тебе судьба, рыженькая. Потому-то ты и молчаливая. А я, дубина, тебя вытягивал на разговор!“ И то ли для нее, то ли для себя вслух выговорил:
— Ничего, из всяких ситуаций выкарабкиваться надо, даже из таких, надо верить, что все будет хорошо!
— Надо, надо… — тихо произнесла Нина и снова замолчала.
В этот день они, как обычно, получили запчасти, выгрузились, и на этом неделя заканчивалась. Впереди были выходные. После выгрузки, выметая из машины мусор, Серега вдруг спросил у Нины:
— Слушай, а ты склад-то уже приняла?
— Да.
— А как же ты Степановну одну в нем оставляешь?
Нина смотрела на него растерянно, слегка побледнев.
— Ох, смотри… — Серега захлопнул двери и покатил за шефом.
КАПКАН
В субботу у Сереги планы были простые — засесть за учебники по автоделу, наметил в ближайшее время повысить классность. Но вдруг в коридоре раздался телефонный звонок. Звонил шеф.
— Сережа, приезжай ко мне. Надо организовывать похороны, Степановна умерла. Давай, побыстрей!
Словно ушат холодной воды вылили на него. Коротко объяснив матери главное, сам, до конца ничего не поняв, начал собираться. Заводил машину у подъезда дома и думал: „С чего это Степановна может умереть, у нее здоровья на семерых молодых хватит. Не горела, не болела… и мелькнула греховая мыслишка — хотя новенькой теперь проще будет, если эта Степановна еще не успела что-нибудь словкачить“.
У подъезда своего дома его уже ждал взволнованный Андрей Андреевич. Поздоровавшись, скомандовал:
— На базу!
По дороге шеф не утерпел, рассказал:
— Подробностей я тоже не знаю, но, сказали, застолье у нее дома было, пенсию обмывали, и будто бы лишнего выпила. Не пойму, трезвая женщина… Как получилось?
— Может, потому, как трезвая и выпила много, — вставил свое предположение Серега. — Нашего Петровича, вон литрой не свалишь!
— Врачам лучше знать, — закрыл разговор шеф.
Выходные были потеряны — ушли на организацию похорон. Серега мотался то за венками, то за монашками, то за продуктами. Но как ни устал, а в понедельник утром причалил с шефом к конторе. Вдруг в сторонке увидел страшно побледневшую и, видимо, заплаканную Нину. Удивился: „Что ей так Степановну жалко?“ Подошел:
— Ты, что?
Она ответила молниеносно:
— Мне надо к начальнику…
— Да подожди, объясни!
— Пожалуйста, проведи к нему!
Ничего не понимающий Серега пожал плечами:
— Пошли…
Постучали и открыли дверь кабинета, Серега пропустил Нину, глядя на шефа:
— Вот…
— Извините, Андрей Андреевич, у меня пропала картотека…
Начальник выкатил глаза:
— Как пропала, девочка, ты что говоришь?
— Я пришла сегодня в склад, а на столе картотека оказалась пустой, ни одной карточки…
— У кого есть еще ключи от склада?
— Только у меня… и у покойной Степановны.
Несколько секунд начальник в упор смотрел на кладовщицу, потом перевел взгляд в окно, затем на Серегу:
— Поехали! А ты, Нина, оставайся здесь!
— „Ну и неделька — совсем рехнешься с такой работой“, — сопел про себя и ежился Серега.
По дороге шеф приказал заехать в милицию, прихватили с собой двух милиционеров и через несколько минут они уже были на знакомой улочке. На только вчера открытых настежь трухлявых воротцах висел здоровенный замок. „Этот без целлофана“, — отметил про себя Серега. Опрошенные соседи прояснили ситуацию — где сын — не смогли.
— Монтировка есть? Ломай замок! — вдруг ни с того ни с сего приказал один из милиционеров удивленному Сереге.
— А я-то тут при чем? Там собаки!
— Давай, давай, Сереж! — подтвердил начальник, лицо которого было странно покрасневшим. Открыли ворота. Двор захламлен мусором, цепи от собак без ошейников сиротливо валяются на земле. Дверь в домик тоже заперта, а вот на сарайчиках замков нет, и все они пусты. Сломали замок и, пригибаясь, вошли в дом. Скудная мебелишка вся на месте, только некоторые ящички в шкафу выдвинуты. На полу валяются квитанции, письма. Милиционер пригласил понятых посмотреть содержимое комнатушку, затем попросил всех выйти. Еще не выветрившийся тугой запах покойника напоминал вчерашнее, и Серега с облегчением вышел наружу. Через полчаса, подождав шефа, пока тот, прямо на капоте УАЗика заполнял всякие бумаги, придерживая трясущимися пальцами листы от ветра, тронули назад, на базу. Сходу подъехали к складу, вошли в раскрытую дверь. Навстречу подошла взволнованная Нина:
— Андрей Андреевич, пройдите сюда!
Нина подвела начальника в угол ангара. У пожарной двери навалена куча мусора. Нина потянула и приподняла уголок торчащего из кучи картона. Разгребла мусор, сняла серый лист. Из-под них показались новенькие покрышки для легковых машин. Начальник нагнулся поближе:
— А там, в них что?
Покрышки были набиты подшипниками, коробками с деталями, шлангами разных калибров.
— Что это за клад? — таращил глаза Андрей Андреевич. — Нина, объясни мне все?
— Это та резина, которую мы вот с Сергеем получали, и запчасти, те, что внутри, тоже…
— Ты оприходовала все это?
— Мне предложила, с вашего согласия, помочь делать эту работу Степановна. Пока мы возили с Сергеем, она оприходовала.
Андрей Андреевич медленно повернулся и молча пошел к выходу. В кабинет  к нему позвонили из паспортного стола. Сообщили, что проживавший с бывшей их кладовщицей сын выписан две недели назад и убыл в неизвестном направлении.
Спустя несколько лет начиналась перестройка. Автобаза, в которой работал Серега, ушла в небытие. И однажды в поисках работы он забрел в один из офисов, где ему предложили обратиться к их „бугру“, тому как раз требовался молодой и опытный водила. На втором этаже изысканно отделанного помещения Серега приоткрыл дверь с бронзовой табличкой, не читая. И тут же резко прикрыл, побледнев и отпрянув от двери. „Отыскался след Тарасов! Поищу-ка я работенку в другом месте!“ — За столом пышного кабинета сидел быковатый сын Степановны.
А.КОЛЕСНИК,
с. Березовка.