Хачик Саакян или Ай лав ю

Как-то сестра была в рейсе (работала она в то время на поезде), а папа уехал в гости. И я осталась дома одна, если не считать кота. Вечером в окно кто-то постучал. Кот подбежал к двери и завилял хвостом. Впускаю гост. Худенький смуглый мужчина лет сорока пяти.
Оказалось – армянин. Внешность располагающая: легкая сединка, живые озорные глаза и курносый нос, что для армянина совсем нетипичный.  Очень плохо изъясняется по-русски со смешным акцентом. Кое-как при помощи жестов и английских слов, Хачик объясняет, что его пригласила моя сестра, с которой он подружился в поезде. А сестра моя всегда была очень общительной и гостеприимной. В Ялте у Хачика какие-то дела и жена Роза отпустила его подзаработать.  Хачик скупал где-то импорт и перепродавал. В те времена почетным словом «бизнес» это еще не называлось, а называлось сами знаете как… У него была целая сумка импортных турецких очков и ещё всяких, в то время очень дефицитных  мелочей.
Хачик тут же продемонстрировал мне зеркальные очки по последней моде, называя их «ачки». Из его уст это звучало очень забавно. Специально Хачик никого не смешил, но удержаться от смеха было невозможно. Всё время пока Хачик у нас жил, я непрерывно смеялась, хотя юмористы и клоуны не вызывали у меня никакой реакции.
 Днём Хачик бегал со своим «бизнесом», а вечером отчитывался мне, как идут его дела. Человек от был открытый и непосредственный. Энергично жестикулируя, он показывал в лицах своих покупателей. Это был мини спектакль. Я просто заливалась смехом. Чтобы было мне понятно, вставлял английские слова для пущей выразительности.
Объясняться в быту было,  конечно, нелегко. Как-то я спросила вечером Хачика выпустить ли на ночь кота.  Наступила долгая пауза и последовал короткий ответ : «пусть едет».
Время шло: приехала сестра, брат, вернулся из гостей папа. Хачик моментально со всеми подружился. Человек он был весёлый и очень щедрый, любил всех угощать. Но имел небольшую слабость к женскому полу. Эта «слабость» постепенно набирала силу, т. к. пребывание в гостях уже затянулось. А Хачик, известное дело, человек южный, горячий.  Когда они с братом гуляли по Набережной, обращалось внимание на молодых и изящных, но со временем требования снижались и нравились уже зрелые и плотненькие, и даже откровенно толстые. А когда уже и мои гости подвергались Хачикиными притязаниями, мы забили тревогу. Что делать?
- Хачик, у тебя же Роза джан дома,»
- А он разрешил мне одна девочка, - следовал ответ.
Вспомнили, что есть знакомая, которая давно одна, правда в годах и не шибко красивая, к тому же, как выражался Хачик «очень тёлстый».  Дама с характером.  Может и прогнать с треском.  Жила она в Симферополе. Но Хачик был уже согласен на любые условия.
Наряжали его всей компанией.  Пока одевался, всё у меня спрашивал – идет ему это или нет. Во всём импортном (по тем временам), в зеркальных модных очках  и с большим букетом роз и гортензий, выпроводили Хачика в Симферополь. Неделю – ни звука.
Оказывается, не прогнала его дама. Букет и наряд сыграли свою роль. Когда сестра, будучи в Симферополе, зашла в гости, столы ломились от фруктов, цветов и всяких армянских блюд. Анна Андреевна почему-то всем объясняла, что они «просто товарищи», но голос у неё стал молодым и звонким, а Хачик выхаживал и тоже заявлял заученно:
- Мы просто друзья, - хотя никто его об этом не спрашивал…
В Ялту Хачик вернулся жизнерадостным и умиротворенным.  Вскоре Хачик уехал в свой Ереван, и нам стало как-то его не хватать: все же человек он был интересный и обаятельный. С ним  было очень весело, и так рассмешить меня уже никто не мог… Его любимое выражение было: « Ай ла вью.»