Тигра Львовна

      Прилетев однажды по служебным делам на пару дней в Магнитогорск, Славка Колыванов, сорокалетний инженер шарикоподшипникового завода небольшого сибирского городка Рубцовска, не желая торчать на свежем воздухе в ожидании автобуса, прямо из Боинга заказал себе по телефону такси. Выйдя из душного зала прилета на улицу, приезжий с любопытством стал разглядывать синеющий, где-то далеко в степи в северо-западной стороне от аэропорта знаменитый Уральский хребет, и параллельно поглядывать на почти пустую парковку. Минут через пятнадцать, к обозначенной диспетчером специально оборудованной заасфальтированной площадке, с шиком подкатил белоснежный, немецкий седан. Далеко уже в годах, с добрыми, внимательными глазами водитель помог Вячеславу аккуратно уложить в просторный, абсолютно пустой багажник его спортивную сумку, и они сразу же поехали в центр города, где у сибиряка еще со вчерашнего дня в гостинице был забронирован номер.
      Каждую командировку, встречая на своем пути новых людей, у Славки было неизменное правило - сначала он, какое-то время, молча присматривался к незнакомому человеку, и если тот вызывал у него доверие и располагал к беседе, задавал первым делом один и тот же вопрос.
      – Ну, как жизнь-то? – проехав несколько километров, спросил и в этот раз у шофера приезжий.
      Водитель тут же убавил на магнитофоне громкость, и  по-отечески взглянув на пассажира своими мудрыми глазами, задумчиво улыбнулся сам с собой.
      – Жизнь-то? – словно давно ожидая именно этого вопроса, совершенно спокойно отозвался незнакомец. – Да, даже и не знаю, как она. Вроде ничего. – и тут же заметно повеселел.
      – Это хорошо, что ничего. Значит, выходит, доволен?
      – Жизнью-то?
      – Ну, да. Жизнью.
      – А че мне, бляха-муха, эта жизнь? – аж прикрикнул шофер. – Че мне ей не быть довольным? Живу и живу, как могу. Че мне колупаться в ней, кого искать? От добра, добра не ищут. Еще, не дай Бог, чего такого отыщу. Много думать тоже, знаешь ли, не всегда человеку на пользу.
      – Это да. Все должно быть в меру.
      – Вон, у меня товарищ, Шапкин, все, че-то думал втихаря, и что? Особенно, когда уходил на месяц в запой, так сразу и начинал головенкой шурупить. Частенько жаловался мне по пьяному-то делу, что, дескать, не по тем рельсам едет его паровоз. А потом лишка опохмелился, взял, да из ружья-то застрелился за сараем, обормот. Вот тебе и думки, вот тебе и, бляха-муха, рельсы-паровоз. Думать тоже, я тебе скажу, надо с умом. Это ведь не шутки.
      – Конечно не шутки. Хм. – согласно кивнул головой сибиряк. – Как говориться, век живи, век учись, дураком помрешь.
      – А так, на самом деле, я доволен. Как не доволен? Видишь, на какой тачанке езжу? Грех его на небесах гневить. Да нет, правда, все хорошо. Здоровье, слава Богу, еще есть, все мои домашние при деле, накормлены, одеты и обуты. Тут вот недавно с бабой своей с Ленкой, ну, то есть с женушкой любимой, сорок лет совместной жизни отмечали. Юбилей!
      – Сорок?
      – Ну. А что?
      – Да так. А сорок лет, это какая свадьба? Знаю, что пятьдесят, золотая.
      – А я хрен его знает, какая. Я даже и не вникал. Ну, я взял чекушку водки и чекушку коньяка. Посидели дома втроем, я смотрю, а моя доча уже косая. Дочка у меня.
      Тут машину на бешеной скорости обогнала, какая-то старая праворульная иномарка.
      – Вот дикари. Гоняют! – сразу напыжился шофер.
      – Ума нет, вот и гоняют.
      – А я не привык нарушать. – для чего-то стал оправдываться водитель. – Самое главное во всем этом деле, пьяным не садиться за руль. А остальное ерунда.
      – Пьяный за рулем, преступник. – безоговорочно согласился Вячеслав.
      – Только это не все понимают. Вот законы у нас. Хм. Идет пьяный, да? Ему там, чего-то, кто-то не понравился, он достал нож и зарезал. Что будет в этом случае?
      Славка моментально напрягся и задумчиво посмотрел шоферу в лицо.
      – Умышленное убийство это будет. Так? – продолжал свои размышления водитель. – И похрену ему. Десять лет в кармане, а то и все пятнадцать у тебя. А если ты пьяный сел за руль и в таком состоянии задавил человека, то тебе всего, года два-три колонии-поселения, в худшем случае дадут. Или там вообще условно. А надо так, сел ты пьяным за баранку, все, значит, ты поехал убивать. Почему это не приравнивается к убийству?
      – Гуманизм. Тогда бы большинство у нас пересажали.
      – Вот тебе и гуманизм. Нет, ну, правильно же я рассуждаю? Сел пьяным за руль, это ты взял в руки нож, и кого-то зарезал. Вот надо к такому приравнивать. Вот тогда, может, и не будут нарушать.
      – Оно, понимаешь, как? – серьезно сказал пассажир и нахмурился. – Когда люди выпивают, то чувство страха притупляется. Все же герои у нас. Не зря же в войну бойцам перед боем давали наркомовских сто грамм. Они бахнули спирта, и им хоть куда, хоть на фрица, хоть на танк. Как говорится, пьяному море по колено.
      Не много не доехав до Магнитогорска, из динамиков, встроенных на панели возле лобового стекла, тихонько зазвучала  песня, и водитель сразу же прибавил звук.
      – Я позапрошлым летом во Вьетнаме был. – с тоской заулыбался шофер.
      – Отпуск?
      – Типа того.
      – Повезло. Один, или с женой?
      – Ездил-то?
      – Ну.
      – С женой. В Тулу со своим самоваром. Ха-ха-ха! Да ладно бы с одной женой, так к нам еще и теща прицепилась. А ты знаешь, какая она у меня?
      Пассажир помотал головой.
      – Тигра Львовна, я ее зову.
      – Подожди-ка, друг. – попытался остудить пыл таксиста сибиряк. – А сколько у тебя теще лет-то? Ты сам-то ведь уже не молодой.
      – Теще-то? Ха-ха-ха! Держись крепче за дверь. Восемьдесят два! Да, точно. Ха-ха-ха! Видишь, помню.
      – Тигра Львовна, говоришь? Хорошее название.
      – Ага. Тигр и Лев в одном наборе. Она соответствует всем параметрам. Слушай про Вьетнам. Приехали мы, значит, заселились в номера, а есть с дороги захотели, ужас. Нашли, какую-то тошниловку неподалеку, еды нам эти узкоглазые, как наложили, хрен сожрать. Ну, думаю, если мы весь отпуск так лопать будем, в самолет обратно не войдем. Хорошо, что соседи по номеру попались русские, они нам и показали, где можно нормально есть.
      – Ресторан?
      – Ха-ха-ха! Ты щас будешь ржать. Узбечка. Ха-ха-ха! Кафушка такая.
      – Во Вьетнаме, и узбечка?
      – В том-то и дело. Самая настоящая. Прямо кафушечка такая. Такая же, как в Челябинске на автовокзале. Ха-ха-ха! Узбечка, она это самое, там во Вьетнаме спокойно работает. Вот там уже порции нормальные пошли.
      На горизонте показались высотные дома. Водитель сбавил скорость, и машина сразу же пошла плавней.
      – Пришли мы, как-то в эту узбечку, и Ленка у меня спрашивает: – Хочешь попробовать водки с кровью кобры? Я говорю, а там, в крови яду-то хоть нет? Не сдохну?
      – Добрая Ленка у тебя. Я со своей недавно ездил в ведомственный санаторий, так даже кружки пива не видал. Да я и сам пить не хотел. Одному, какой интерес? Если бы еще в компании, куда ни шло. Но только не с женою.
      – Да нет, говорит, не сдохнешь, все нормально. И на закуску предложила котлетку, и тоже из кобры. Я, раз, рюмку выпил, и даже не почувствовал, что с кровью она. Представляешь? Говорю бармену, а налей еще. Да куда там. Сказал, что больше нельзя. Ему-то, дескать, не жалко, но нельзя. Ну, ладно, нельзя и нельзя. Я успокоился.
      От разговоров про еду, у Славки заурчало в животе.
      – И тут теща встряла. – набычился шофер при ее очередном упоминании. – Почуяла видать, что я ее сестренку, кобру, слопал, и давай меня утюжить, как шпрота. А повод-то, какой? Знаешь?
      Вячеслав снова помотал головой.
      – Дескать, они, как люди с Ленкой, разливное пиво пьют, а я водяру с коброй понужаю. Тьфу! Смотрел я на нее, смотрел, и думаю, а дай-ка я у вьетнамцев рыбки ихней закажу. Этот, значит, узкоглазый, сел на свою дрыгалку, и улетел.
      – На мотороллере?
      – Ну, да. Минут через десять вернулся со свежей рыбой, и пошел готовить ее. И вот теща сидит за столом, гундосит. Ленка на нее. Дескать, ты че, мамка, докопалась до него? И отправила ее в номера. Та ни в какую не идет. Тут Ленка сорвалась, и давай за меня грудью заступаться.
      – Хорошая жена. Прямо золото.
      – Смотрел я на все это бабское дело, смотрел, и решил напиться. Теща, как увидела, что я там заказываю, и на меня опять давай визжать. Как будто я не на свои гуляю. Ну, не хочу я пиво пить.
      – Было бы еще там пиво. Хм. Ты же не в Германию приехал, а Вьетнам.
      – Ленка теще и толкует, что я всегда на отдыхе пью, и что нарушать традиции не дело. Короче, нажрался в усмерть я.
      – Назло?
      – Не пилила бы она меня, я бы грамм сто пятьдесят выпил и остановился. А тут видишь, пришлось из-за этой Тигры Львовны выйти за лимит. Как дошел до номера, не помню. Еще бы. Хм. Литр водки выжрать, на такой жаре.
      – Сильно.
      – А Леночка, оказывается, когда мы еще в узбечке-то сидели, мне на опохмел чекушку в номер забрала. Знает, что могу с похмелья сдохнуть.
      – Я ж говорю, что не жена, а золото она. – даже немножко позавидовал таксисту Вячеслав. – Так ты же для этого туда и ехал, за тридевять земель, чтобы отдохнуть по полной. Раз уж ты, понимаешь, выбрался из дома в отпуск, то надо всю до капельки путевку окупить. Я одного такого у себя в Рубцовске знаю. Представляешь, поехал он прошлой осенью с семьей в Египет, и как давай там беспробудно пить.
      – Мы были там. – равнодушно сказал мужик.
      – Я тебе еще больше скажу, как он с аэропорта в свои три звездочки заехал, с того дня он из здания больше и не выходил, даже в море не зашел ни разу.
      – Да уж. Хех. Называется - отдохнул. И надо было ему лететь за столько километров? Мог и дома без Египта преспокойно пить.
      Когда машина въехала в город, Славка сразу же заметил с обеих сторон улицы много старых, построенных еще пленными немцами домов.
      – Ну, и все. – с неистовством продолжал таксист. – Я на утро встал, все, думаю, помер. Не на этом свете очутился. И молчком лежу. Тут рядом Ленка появилась, и как фокусник чекушку достает из рукава. Снова с ней в номере стол такой накрыли, и мне на старые дрожжи стало, так хорошо.
      – Я ж говорю, что повезло тебе с женой.
      Минуту ехали молча.
      – Ты знаешь, а я ведь в детстве тонул. – с грустью посмотрел шофер на Славку.
      – Тонул?
      – Ну, там возле коммунального моста. Меня пацаны тогда спасли. И с тех самых пор, когда я захожу в воду, у меня, где-то в мозгах тумблер срабатывает, и дальше, чем по колено не иду. Меня хоть танком тяни в глубину, я его обратно выволоку на берег. Я тебе к чему это сказал-то? Там во Вьетнаме, на следующее после пьянки утро, меня внук, он тоже с нами был там, поплавать позвал. Я ему говорю, ты что, Лева, не знаешь, что я не плаваю? Он мне тут же показывает на телефоне видео, как я после узбечки по огромному бассейну, за какой-то нерусской бабой гонял. Ха-ха-ха! Начудил. Да ладно бы только это, так я еще прямо в отеле им все ковры в коридоре заблевал. Вот тебе и водка с кровью кобры.
      И тут оба засмеялись.
      – А я это и не помню. – сам с собой промолвил шофер. – Видишь, как память притупляет алкоголь? Двадцать минут ребенок снимал на телефон, как дед фестивалил.
      – Иностранку-то догнал?
      – Внук сказал, что не догнал.
      – Ну, как же так-то? Ха-ха-ха!
      – Ну, теще-то понравилось хоть во Вьетнаме?
      – Теще-то? Ха-ха-ха! Пппонравилось. Еще бы. Ха-ха-ха! Там еще был с ней один прикол. Захотела она прокатиться на страусе. Сама примерно весит сто пятьдесят килограмм, а туда же. Этот вьетнамец, чей страус, увидел ее, и сразу - не-не-не. Вон, говорит, идите туда на слонах катайтесь. На страусе, говорит, тещу катать не буду. Только Леву прокачу.
      – Ха-ха-ха!
      – Пошли мы, значит, в сторону слонов, и теща решила путь немножко срезать. Ну, и в деревьях застряла. Ни туда, и ни сюда. Вот, думаю, что за наказание. Застряла, и как поросенок резаный орет. Лева предложил иголкой уколоть ее. Она опять визжать. Все люди смотрят. И тут Леве мысль одна пришла. Он знал, что она змей до смерти боится, и ей на ухо: – Баб, змея.
      – Ха-ха-ха!
      – Та, как ошпаренная вылетела, и как на Леву отвязалась. Батюшки моиии. Видишь, еще сопляк, а догадался.
      – Она больше нигде не была?
      – Да, как не была-то. Хм. – удивленно взглянул таксист на сибиряка. – Потом мне, как-то Ленка предлагает поехать в Болгарию. Я спрашиваю, с мамой? Как узнал, что с ней, я тут же отказался. Я Вьетнам еще не мог забыть, и тут снова.
      – Испугался? Ха-ха-ха!
      – Испугаешься с ними, как же. Я тебе еще забыл сказать, что она свои восемьдесят три года, в прошлом году в Турции справляла. Как молодуха, твою мать! Но это, к великому счастью без меня.
      До места назначения остался один квартал. Славка отсчитал водителю положенную сумму, и протянул ему.
      – Ну и теща у тебя. Огонь. А где она работала по жизни? – пребывая в хорошем расположении духа, решил напоследок поинтересоваться Колыванов.
      – Не догадаешься? Лаборанткой на ТЭЦ в Певеке.
      – На северах?
      – У черта на куличках. На Чукотке. Ха-ха-ха!
      – С ума сойти. – аж присвистнул Вячеслав.
      – Они там с тестем Виктором всю жизнь прожили, и как северные выработали, перебрались в Воронеж на ПМЖ. Там сильно тесть и захворал. Ему врач тогда в Воронеже сказал, что людям с севера там жить не климат. Да только кто послушает врача. Похоронили.
      – В Воронеже?
      – Нет. Сюда привезли. Дочка у нас с Ленкой спрашивает, дескать, отчего дедушка-то умер, он же с утра до вечера таблетки пил?
      – Понятно.
      – Потом год, наверное, теща одна после смерти тестя прожила, да снова с одним дедом снюхалась, холера. Хм. Ветераном войны. Через некоторое время и этот дед концы отдал. Так она знаешь, что удумала? От своей пенсии через суд отказалась, чтобы его военную себе забрать.
      – Прямо, какая-то черная вдова. – удивленно промолвил сибиряк. – Не дай Бог, чтобы взять себе такую в жены. Хм. Слово-то, какое неприятное, черная вдова. Даже мурашки по коже. У нас в соседнем подъезде, похожая мадемуазель жила. Трех мужиков на кладбище спровадила. А самое смешное, что мужики-то вроде были все здоровые, только отчего-то, когда со спиртным чуть-чуть перебирали, ночью в подушках задыхались они. Представляешь? Чудеса!
      – Подозрительно, как-то.
      – Вот и соседям было тоже подозрительно. Я тебе больше скажу. Старшая по дому, даже накатала участковому заяву. Только кому охота ковыряться в грязном белье? Короче, щас она замуж вышла в четвертый раз.
      – Только Тигра Львовна не черная вдова, а ушлая. Щас, это самое, снова с каким-то ухарем живет. Ездила прошлым летом в санаторий для ветеранов войны, и там познакомилась с дедом. Моя Ленка спрашивает у нее, ты, мамка, как туда попала? Где ветераны войны, и где ты?
      – Справедливый вопрос.
      – Еще бы. Когда война-то началась, ей всего три года было. Ха-ха-ха! А теща говорит, что раз она с тем дедушкой воякой расписана была, то она его вдова. Ха-ха-ха!
      – Да уж.
      – Спрашиваем у нее, как новый ухажер-то? Ничего? А она говорит, это настоящая ее судьба. Тут недавно Ленка домой, буханку хлеба принесла. И смеется, что, дескать, новый папа его сварганил. Ха-ха-ха! Я попробовал на вкус, и чувствую, что он, какой-то не такой, но вкусный. И тут к нам Катька домой, подружка нашей дочери пришла. Она тоже попробовала этот хлеб, и говорит, что евреи такой хлеб пекут. А Катька работала в ресторане еврейском. И тут Ленка вспомнила, что ее новый папа и вправду, какой-то не такой. Ха-ха-ха! Папа!
      И мужики принялись хохотать.
      – Дочь у нас сидит тут недавно, ну, говорит, шалава старая, развязала. Ха-ха-ха! Спрашивает, какой это у нее уже дедушка по счету после деда Вити? Ха-ха-ха! Третий! Цирк. Никулин отдыхает.
      Подъехав к гостинице, водитель достал из багажника сумку и протянул ее сибиряку.
      – Дальние-то поездки бывают, когда? – крепко сжимая руку шофера, спросил Вячеслав.
      Таксист пожал плечами.
      – Редко. – закрывая багажник, ответил он. – Самая дальняя, пожалуй, это я в прошлом году в Саратов гонял.
      – Ого. На Волгу?
      – Таа. Родственница уболтала, а так бы я не попер в такую даль. Купила там себе под старость лет квартирку, дескать, поближе к теплу. На юга-то денег не хватило, только на Саратов наскребла.
      – Не жирно ехать столько километров на такси-то?
      – Вынужденно на этот шаг пошла. Из-за кошки.
      – Из-за кошки?
      – Ну, да. Манатки-то свои контейнером отправила, а сами с кошкой на паровозе ехать собрались. Да только не правильно она оформила на кошку проездные документы, проводница и дала ей от ворот поворот. И куда деваться? Вот и пришлось меня нанять. Была бы посторонней, ни в жизнь бы не погнал в такую даль.
      – Ну, спасибо тебе, что подвез. – поблагодарил командировочный шофера, и вспомнив их недавний разговор про Тигру Львовну, улыбнулся.