Басманов А. С

 
БАСМАНОВ Анатолий Сергеевич


ВНАЧАЛЕ БЫЛО ДЕЛО... И СЛОВО

В октябре 1962 г. я был принят и вышел на работу в НИИТМ. Тогда это был «почтовый ящик». Но вернёмся на 5 лет назад. В 1957 году в Москве проходил Седьмой международный фестиваль молодёжи и студентов. И мы — молодые активисты: спортсмены, музыканты, певцы — готовились к нему в лагере под Москвой в гор. Балашиха. И там, гуляя по окрестностям прекрасного местечка с моей будущей женой, мы мечтали о своей жизни в перспективе не в городе Москве, а в Подмосковье. Чтобы рядом был такой же лес, пруды, чистый воздух и тишина...
В 1958 году я побывал в пос. Менделеево. Там требовались специалисты по точной механике с предоставлением жилья. Но мне, тогда студенту 3-го курса, было предложено сначала окончить институт, а потом решать жилищную проблему во ВНИИФТРИ. Дорога от ст. Крюково оставляла неизгладимое впечатление — булыжная и с ухабами. Она шла лесом. Там, где сейчас 12-й и 11-й микрорайоны, были дачи. На месте РТС-1 маячили здания растворного бетонного узла. А на месте Северной Промзоны и ПОКа располагалась деревня Матушкино.
На работу нас, москвичей, доставляли на служебном автобусе. Сначала от ст. метро «Площадь революции», а потом от ст. метро «Сокол». Лихой водитель Лёша Чуркин довозил нас от «Сокола» минут за 30-35. Пробок не было. Дорога свободна.
В будущем городе стояло несколько пятиэтажек, школа № 842, хозблок 1-го микрорайона. А в Северной Промзоне, на месте, где сейчас «Микрон» и «Элион», чуть ближе к дороге, высились три здания школ: металлистов, швейников и строителей. Достраивали 2-этажный корпус «Березки». А там, где сейчас на углу стоит светофор, был деревянный сарай — магазин-времянка. В дождливую погоду к нему можно было подойти только по деревянному настилу. В дверях нас приветливо встречала мышка, живая и натуральная.
Мы оккупировали школу строителей и делили её вместе с управлением строительства города.
Администрация предприятия у нас была сильная. Директор — легендарный ЕХ. Дядя под метр девяносто с приличным весом. По фамилии Иванов. Прирождённый руководитель: строитель пусковых объектов. Зам. директора по режиму и кадрам — добрейшей души человек, Сергей Петрович Фролов, с большим опытом партийного работника. Очень внимательный к людям, но строгий и с большим чувством юмора.
Первые сотрудники были приняты на работу 3 августа 1962 года: Скрипниченко А. С., Добровицкий М. А., Маруков Ю. Н. Они и все вновь принятые на работу вели приём и беседы с кандидатами на трудоустройство. Через этот этап прошли многие первые работники. Во-первых, было чем заняться, а во-вторых, приобрели ценный опыт под контролем наших руководителей.
Конкретнее становились цели и задачи нового предприятия. Задачи первым конструкторам поставили быстро и чётко. В ноябре после выставки привезли лабораторную установку вакуумного напыления фирмы «Бальцерс». Её надо было воспроизвести на нашей элементной базе за две недели. Не было ничего: кульманов, рейсшин, карандашей, канцелярии, справочников. С них всё и начиналось. Из местных в завхозы пригласили мужчину в годах и заслуженного. Поставили ему задачу: обеспечить конструкторов всем необходимым. Заявки оформили быстро. Он через неделю привёз... чертёжные доски школьного формата, транспортиры, линейки и «козьи ножки» вместо циркулей. Это был первый, уволенный директором из славного коллектива. Шуму от него было много, т. к. он оказался «будённовцем», участвовал в Гражданской войне. Но мы его больше не видели.
Вообще, сроки исполнения ставились у нас меньше минимальных. Поручили Кутинову В. П. (царство ему небесное) сконструировать тележку для перемещения мебели и мелких грузов. Так ему зачем-то потребовались руль и шарикоподшипники. ЕХ дает задание гл. механику гаража Глинкину В. П. достать необходимое. Подходит срок. Директор спрашивает результат: нет руля. Он молча достаёт лист бумаги, даёт его Валентину Петровичу со словами: «Пиши на себя приказ». Что там написал гл. механик, до сего дня неизвестно. ЕХ молвил: «Если через три дня не будет — подпишу». Через два дня штурвал был на телеге.
Особо надо остановиться на первом вселении в дом в декабре 1962 года. Это были корпуса 105 и 107. Они предназначались для строителей. И те их «облизывали» для себя, т. к. квартиры уже были распределены. Евгений Хрисанфович приложил титанические усилия, чтобы эти два корпуса передали «электронике». С тех пор не сразу восстановили взаимопонимание строители и «электронщики» (на местном жаргоне). 29 декабря нам выдали ордера. Возбуждение трудящихся не знало предела. 30 декабря без света, без воды и практически без тепла (это отдельная бытовая история не без участия строителей в отместку нам) мы врезали замки в свои первые квартиры. Закончили уже ночью. При свете огарка свечи.
Отмечали мы это событие со Скрипниченко А. С. так: полбуханки чёрного хлеба, кусочек сала, луковицы и «у нас было». И нам хватило. 3-го января 1963  года я перевёз семью и молодёжные пожитки — кровать, книги и чемодан с тряпками.
В первом квартале 1963 года открылось финансирование первых НИР и ОКР. Сейчас о них без слёз не вспомнишь. Но это были первые самостоятельные шаги по пути нового направления — микроэлектроники.
Вакуумщики, которые у нас ходили гоголем, уже проектировали первые установки: УВН-1, УВН-2М, автоклав, шкаф с защитной атмосферой для хранения изделий...
Другие специалисты разъехались по командировкам на предприятия будущих заказчиков СТО. Наша группа изучала технологию сборки аппаратуры в КБ-2 и на фирме «Светлана» (Ленинград). Тогда там под руководством Староса и Берга создали мини-ЭВМ, которая так поразила Хрущева.
В городе происходили решающие подвижки. Разворачивались предприятия Катмана, Букреева, Высоцкого, Гальперина. В первом квартале 1963 года на предприятие пришла группа молодых специалистов из МВТУ, МЭИ, МАИ, МИФИ. Работа закипела. С приходом главного инженера Блинова Ивана Григорьевича наша работа стала более осмысленной, и перспектива начала реализовываться. Много вложил и довёл до конца И. Г. Блинов. Под его руководством росли люди. Так, Дмитриев Е. В. стал директором предприятия, Очков А. И. — нач. отдела КИА, создавшего прецизионный ЦУИП-1, Данилин А. И. стал зам. директора предприятия, Лобиков Л. В. — ген. директором НИИТМ и з-да «Элион». Многих уже нет в живых, и остаётся поклониться их праху и вспомнить их усилия и дела.
Борьба за жильё между ЕХ и начальником стройкомплекса города Антоновым была жёсткой. Одному надо было ускорять темпы строительства, а людей из Москвы не навозишься. Необходимо расселять их на месте. Другому — выдавать для микроэлектроники оборудование, необходимое оснащение. Начали строить завод, который получил название «Элион». Темпы строительства были бешеные. Кстати, когда определились с названием завода, то сразу дали и его расшифровку — «Экспериментальная лавка, использующая отходы науки». По первым буквам.
На стороне Антонова была местная власть хозяина города, а на стороне ЕХ сила власти. И вот, когда решались вопросы передачи жилья во вновь вводимых корпусах, заходит к ЕХ представитель этой местной власти участковый милиционер Рябов Петр Ильич (первый в городе). И с порога объявляет ЕХ, что пришёл арестовывать его за самоуправство. Было это часов в 8 вечера, у директора шла оперативка. Привожу диалог дословно:
— Не имеете права, Пётр Ильич.
— Как это не имею?!
— Да вы не в форме.
— Как это не в форме! Фуражка, шинель, погоны милицейские. Вот кобура при мне! Всё на месте!
— А где свисток?
На что у П. И. Рябова отвисла челюсть. Он согласился, что свистка при нём нет. А нам, молодым, был преподан наглядный урок знания мелочей в каждом деле. Причём приёмы достижения цели у ЕХ , как человека опытного и знающего, были многочисленны и оригинальны.
По мере развития производства, набора специалистов на первый план выходили вопросы режима. Чтобы режим был, ЕХ задумал и осуществил следующее.
Он пригласил к себе некоторых сотрудников с запоминающейся внешностью. Балаеву Люду — молодого специалиста, хрупкую миниатюрную девушку; Погодину Ларису — только что закончившую школу-десятилетку, с очень большими и выразительными глазами; Булатова М. П. — тогдашнего начальника ОТиЗ, грузного мужчину с лысой головой; Туеву Лиду — весьма колоритную женщину солидной комплекции и с запоминающимся лицом. Поменял им пропуска так, что Булатов стал молодой щуплой девушкой, а Туева — миниатюрной Балаевой. Дал им инструкции. И они дня два ходили туда-сюда по предприятию и с него по заменённым пропускам. Да Туеву нагрузил ещё солидной пачкой чертежей. Вечером, на исходе второго дня, ЕХ пригласил начальника ВОХР на оперативку и задаёт ему вопрос: «Как у нас с контролем и пропускным режимом? Никто лишний не ходит, ничего запрещённого не носит?» Тот бойко докладывает: «Никак нет. Охрана начеку и бдительно несёт службу на вверенном ей объекте!» Тогда ЕХ весь этот маскарад перед начальником ВОХР и раскрывает. Тот был готов провалиться через два этажа на грешную землю. ЕХ дал ему два дня срока, чтобы он навёл порядок. Что тут началось! Ни войти, не выйти без увольнительных записок. Даже покурить на крыльце. А подписи на записках должны быть только подлинные, от начальства по списку. А оно, известно, — начальство. То на совещании у смежников что-то обсуждает, то у главного инженера, на НТС или в опытном цехе. Так пришла эпоха всяких шифров и пропусков.
И вот в этот момент молодцы-юмористы из цеха Брауна-Кутина подсмеялись над начальником охраны, довели его до белого каления. Тому это надоело, и он в сердцах при очередном обходе им бросил: «У меня ни одна мышь не проскользнёт!» А эти умельцы — разговор был в цехе — показывают ему на машинные лекальные тиски и, хохоча, говорят ему: «Хочешь, мы их вынесем?» Тот взвился аж до потолка, т. е. в обратном направлении от того, что демонстрировал недавно у ЕХ на оперативке. Они поспорили, уж не помню на что, попросили три дня и на том разошлись. Срок заканчивался в пятницу. Короткий день, кто ещё помнит эти светлые времена. И вот в пятницу часа в три пополудни они приглашают начальника охраны к себе в цех. «Видишь, — говорят, — нет тисков». А надо отметить, что это чудо техники сделано из хорошей калёной стали, отполировано до блеска и весит не меньше 30 кг. И повели начальника в лесок, что находится сразу за интернатом. Где на полянке отдыхал трудовой народ в обеденный перерыв, собирал грибки на закуску, а по вечерам отмечал какие-либо выдающиеся  события разных индивидуумов. Подводят начальника к берёзке, раздвигают травку. А там — вот они, лежат как очередной позор охране!
Как удалось это мероприятие? Молодцы-юмористы накануне вызвали «скорую помощь» одному сотруднику — Мише Поставнину. Надо заметить, человеку отнюдь не хрупкому. Он симулировал сердечный приступ. Приехала скорая. Ребята его на носилки. А под него эти тиски, и в машину. Доставить из точки «икс» под берёзку тиски — дело обычной техники.
Естественно, начальника разбирают любопытство и служебная необходимость знать все пути расхищения соцсобственности. Он их спрашивает, мол, поделитесь секретом, ребята. Но такого уговора меж ними не было. Ты давай, говорят, за призом дуй, а то сегодня короткий день, а нам уже охота... На том и порешили. А через несколько месяцев он уволился. Не вынесла душа начальника позора горестных обид.
Разворачивалось строительство завода «Элион.» Строители забивали сваи, крыли крышу. Продвигались от северной стенки к южной стороне. Там, где уже не капало, работали инструментальщики во главе с начальником цеха Николашиным. Завозили и размещали оборудование. Всем руководил зам. директора по общим вопросам Белоусов Б. И. Помогали ему два брата Храмцовы  и мы в качестве такелажников и грузчиков. А вечерами навёрстывали отставание от графика по разработке новых изделий.
В марте1963 г. пришёл главный инженер Блинов Иван Григорьевич. Светлая голова, участник ВОВ. Высокий, стройный, обходительный. Женщины это заметили сразу же. А мы оценили его правильный взгляд на перспективу и умение лаконично и точно ставить задачи по НИР и ОКР. Его уважали все и прислушивались к его советам. Та ещё была школа!
Вообще, многое в то время было впервые. Первая Октябрьская демонстрация, когда за ночь выпал первый белый снег, который прикрыл непролазную жидкую глину. Первая художественная самодеятельность к 1 Мая 1963 г., на которой выступали целевым назначением набранные сотрудники по рекомендации старожилов (!). Среди них выделялись Гайтеров В. И. (виртуоз-аккордеонист, лауреат фестиваля молодежи 1957 г.), Лида (фамилию не помню), которую прозвали «Дюймовочка», с приличным голосом и ростом. Потом я её встретил в Храме Всех Святых на Шаболовке. Она пела там в хоре. Ударник «Старик» — Жилин Володя. Да и жёны некоторых сотрудников тоже блистали сначала на сцене, а потом и в производстве.
Первые страшные находки следов Великой Отечественной войны. Неизвестный солдат, что покоится сейчас у Кремлёвской стены. А в память всех павших на той войне на 41-м километре насыпан холм и воздвигнут монумент, куда приходят поклониться жители не только нашего города. И куда не зарастёт народная тропа. И первый музей боевой славы при школе № 842, который создавался при непосредственном участии Перкова В. М. И первые спортивные соревнования. Первая волейбольная и футбольная команды. И дружеский визит в город Дубну, и ответный их визит к нам.. И ещё много-много того, что после 1962-1963 гг. будет у нас впервые. И самое главное — дети. Первые дети счастливых новосёлов, которые шли упорно к созданию той научно-производственной базы, что сейчас даёт жизнь нашему молодому и зелёному городу.