Странный остров. Эпоха Эльфоволка. Глава 1

 
ЭПИГРАФ:

 Эльфы есть сейчас и среди людей, только мы их не замечаем.



 Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась зеленоватая безбрежная гладь океана. Мир окутала давящая тишина, такая плотная, что, казалось, её можно пощупать руками.

 Вечернее  солнце, уходя на покой, окрашивало заходящие с запада угрюмые тучи в тяжёлый свинцовый цвет.

 Легкий ветерок слегка шевелил нежную ультрамариновую поверхность воды, чуть вздымающуюся, так, что, казалось, будто океан дышит, сохраняя признаки своей вечной жизни. Одинокая яхта с безвольно повисшими парусами покачивалась на водной глади. Лишь было слышно тихое поскрипывание снастей, когда она переваливалась с боку на бок, что наводило тоску и вгоняло в сон.

 На палубе появились двое парней, которые о чем-то разговаривали.

- Ну и скукотища сегодня! Прямо тоска зеленая! Да, Ён? – чуть с хрипотцой спросил светловолосый, худощавый парень среднего роста, лет двадцати, со смешным чубом и короткими, вечно взлохмачеными, волосами, облокотившись на  спинку раскладного кресла. Одет он был просто – голубые джинсы, красная клетчатая рубашка с завязанными концами на животе и в дополнение к образу – бело–синие кроссовки. Тот, к которому был обращен вопрос, в ответ кивнул. Парень по имени Ён сидел в кресле с оголенным торсом, был одет тоже не замысловато: узкие белые джинсы, на ногах новенькие кеды. Белая футболка валялась на спинке кресла, возле которого стоял его скучающий друг.

 Немного помолчав, он продолжал.

- Нет, не могу! Ну, прямо ложись и помирай, и плевать на все эти приключения!
- А помирать зачем? Ведь ты сам говорил «приключения, опасности, открытия», а теперь «плевать»? – ответил собеседник приятным голосом, которого, как вы уже поняли, зовут Ён, полное его имя было Ким Ён Шик, или Ён Шик, как называли его знакомые. По происхождению он был кореец: его отец родом из Южной Кореи, а мать – русская, уроженка  Санкт – Петербурга. Родился он в Москве, где его родители  и познакомились, учась в МГИМО. Ему тоже было двадцать.

 Сашка, или Саня, ну, или Санек Алексеев, был из Москвы, хамоватый, простой парень, любитель говорить всё открыто, что думает, взрывной по характеру, чем отличался от Ён Шика, воспитанного, рассудительного. Казалось бы, где могли встретиться такие разные люди? Но их свела судьба в секции по тхэквандо, куда Санек пришел ради любопытства, а Ён уже серьезно занимался несколько лет.

- А что делать? – снова спросил Сашка.

 В лице Саньки в сочетании с его серо-голубыми глазами черты были резкими, острыми. У Ёна, у этого высокого, широкоплечего брюнета с аккуратной короткой стрижкой, челкой на бок, лицо имело мягкие черты. Темно - карие с восточным разрезом глаза в обрамлении длинных черных ресниц, которым позавидовала бы любая девушка. Его глаза всегда искрились, в зависимости от настроения: то радостью, похожие  на крепкий, черный кофе, когда он смеялся, - они сияли, как два драгоценных агата, то светили грустью, когда был задумчив, или чем-то опечален, то гневом – метали молнии в темной, карей глубине.

 Друзья плыли на яхте вдвоем. А отправились они в столь далекое и не менее опасное путешествие, следуя жажде приключений и горячему желанию сделать какие-нибудь открытия, неизвестные еще людям.

 Солнце село за горизонт, и розово-алая пелена окутала небо. Только на западе всё сгущались и сгущались тучи, и усиливался ветер.

- Ладно, Ён, пошли в каюту, книжку что ль почитаем или в картишки сыграем. – предложил Сашка.
- Ну, пошли, Санек, только как мне эти картишки надоели! Но что делать! – ответил ему друг, слегка улыбнувшись.

 Вдруг тревожно закричала чайка, планируя над яхтой. Ён Шик проследил взглядом за ее полетом и тихо произнес:
- Значит, берег близко. Но что-то мне не нравится эта гнетущая тишина! - Напоследок  он оглядел небо и, недоверчиво посмотрев на тучи, добавил.
– Ох, как не нравится.

                *  *  *

 Ён вдруг проснулся  посреди ночи и услышал сильный шум на палубе. Он выбежал из каюты, и тут же на него обрушилась волна, окатив с головы до ног, с шумом прокатилась по палубе и нырнула за борт.

 Море бушевало. Сильный шторм раскачивал, кидал яхту из стороны в сторону, как рассерженный ребенок игрушку, которая до конца не хотела разбираться. И кругом – темнота.

 Ён Шик, весь мокрый, с трудом вернулся в каюту и, почти срывающимся голосом крикнул, но шторм, обрушивая на яхту свои волны все сильнее, заглушил его голос.

- Сашка!..Сашка!..Вставай!

 Тут опять огромная волна обрушилась на палубу, и пол каюты залило водой. Дверь распахнул ветер, стараясь сорвать ее с петель. Сашка открыл глаза и, спросонья, ничего не понимая, возмутился.

- Ён, твою ж мать!.. Ты чего брызгаешься? Совсем сдурел?!
- Шторм! Санек!
- Что?
- Шторм, говорю! Давай, за мной!

 Сашка с недоумением смотрел на друга. Тот,  не дожидаясь ответа, махнул рукой и повернул к выходу из каюты. «Снять парус» мелькнуло у него в голове, и он направился к мачте, что стоило ему почти титанических усилий. Словно пьяный, он доплёлся до штурвала.

- Надо хоть как-то определить, где мы находимся, - произнес самому себе, вглядываясь в темноту бушующего моря. Компас разбит, и за его правильные показания нельзя было поручиться. Остается только бинокль, но темнота, кругом темнота и шторм. Как узнать, где они?..

 Тут на палубу вышел Сашка. Ему тоже стоило больших трудов добраться до штурвала, у которого стоял Ён.

- Бро, где мы находимся?! – во весь голос закричал Сашка.
- Не понял. Что? – переспросил Ён, по-прежнему, вглядываясь в непроглядную темноту штормившего океана.
- Где мы сейчас, спрашиваю?!
- Не знаю. Компас разбит. Главное до берега добраться живыми. Разберемся!

 Содержательный разговор закончился неожиданно, – огромная волна обрушилась на яхту, и обоих парней отнесло к бортику, но затем, не дав им опомниться, еще одна волна, выше предыдущей, смыла их за борт.

 А через несколько минут бушующая стихия безжалостно кинула яхту на скалы. Она, как скорлупка грецкого ореха, треснула и под натиском волн вскоре затонула.