Глава 5. Любовь и водка

                Если домашний очаг заливать водкой, он превращается в пепелище.

Все мы родом из детства. И наши герои не исключение.
Отец у Валеры пил много и много работал. Вечером пил, а наутро, как огурчик! Садился за баранку и крутил до позднего вечера. А вечером все повторялось сначала. Когда был помоложе, гулял, жену бил, сыновей гонял. Тогда - то Валерка и дал себе зарок, что никогда пить не будет. И ведь не пил, до тридцати пяти лет не пил! А потом как-то потихоньку, помаленьку пристрастился.

Когда продал ларьки, купил себе газончик и начал извозом заниматься. Потом расширился -  стеклотару стал принимать, открыл несколько точек. Молоденьких приёмщиц набрал, которые на него, как на Бога смотрели. В трудах и заботах целый день, а вечером в мужской, а чаще смешанной компании отдыхал сначала за бутылочкой пива, а потом и водочка пошла. Домой не торопился. Да и что там делать? Жили они теперь у Иринкиных родителей. Они ведь ни мама с папой, ругать не будут.

Дома его ждала вечно недовольная жена, которая спать к себе не пускала, если поздно пришел или сильно надрался. Утром Валерке хотелось быстрей сбежать на работу, чтобы в глаза ей не смотреть. И он убегал, иногда на два-три дня. Потом каялся, она прощала. Объяснялся очень просто, что так напился, так напился, что идти не мог. И она верила!

Но добрые люди шепнули, что отдыхает он не один и не только с мужиками. В очередной раз, когда он вернулся с ночной гулянки, и на голубом глазу врал, почему не ночевал дома, она, уверенно глядя ему в глаза сказала, что знает, где и с кем он был. Первое, что он успел выпалить: «Ничего не было!».
Тогда им удалось поговорить, и он смог найти нужные слова, чтобы успокоить ее. Ей этого было достаточно, бОлшего она знать не хотела. Включился инстинкт самосохранения.
 
После этого случая загулы прекратились, но пить он стал еще больше и с каждым днем становился всё злее и злее. Нет, пока он ее не бил!((( Пока только оскорблял. И она терпела.

Ирина тоже была родом из детства. Отчим пил, бил и обижал маму. Она была старшая, она защищала всех: и маму, и брата, и сестру. Но делала она это лишь в крайнем случае, когда другого выхода не было. А чаще они терпели и молчали.

Подходили к концу 90-е, заканчивался безоблачный период семейной жизни. Домашний очаг начал гаснуть.

Продолжение следует…