Площадка детства

       Я уже давно не носил кепки, но в этот жаркий день не надеть ее – было прямым путем к солнечному удару. Окно заливалось солнцем, и я видел толпу бегающих мальчиков и девочек, с улыбками на детских лицах и нескончаемыми силами, которые не тратились ни на очередной круг вокруг, ни на громкие возгласы и режущий смех. Мне еще больше захотелось выйти на улицу, и я позвал Миху, Никича и Ванька. Площадка находилась на почти равном расстоянии от домов друзей, поэтому мы всегда собирались на ней; всем удобно, мне же особенно, да и место уже стало родным.
       Я провалялся в кровати за чтением комиксов про Человека-Паука и раскладыванием игровых карточек с ним и Черепашками-Ниндзя, совершенно забыв про не так давно возникшее желание пойти гулять. Кнопочный телефон был на вибро режиме, и я только сейчас увидел 3 пропущенных от Ванича. Мама предложила поесть, но я ответил, что не голоден, и к тому же иду на улицу сейчас. Из зала раздавались знакомые голоса, и я вышел на балкон, дабы удостовериться, что они уже пришли.
-Возьми мяч, - крикнул Никич.
-Окей, - ответил я и пошел надевать шорты с футболкой, после чего вновь вышел на балкон с мячом.
-Кидаю! – крикнул я, и мяч стремительно полетел вниз и, отскочив от асфальта и пролетев 5 этажей, приземлился в руки к Михычу. Трое отправились в кирпичную беседку с красным и желтым кирпичом по бокам и железной треугольной крышей и ожидали меня. Я захлопнул дверь и кинулся вниз по лестницам, преодолевая по 4-5 ступеней за раз.
Я с легкостью распахнул тяжелую дверь и кинулся к беседке, где друзья сидели в дальнем углу, что-то обсуждая.
-Здорово, – сказал я, пожимая всем руки.
-Привет, во что играть будем? – спросил Ванич.
-Можно в пушку, – опередил мои мысли Михыч.
Солнце едва пробиралось в беседку и выходить из ее прохлады не хотелось, к тому же качели с желтой сидушкой и синими стойками в виде буквы «А», на которые можно было залазить, были заняты мелким пацаном в очках. Его звали Петя, и он был нашим главным объектом троллинга и стеба. Он делал вид что не замечал нас и так же непринужденно качался на качельке, пока мы не подошли, с целью отжать заветное место.
-Петросян, сваливай отсюда, мы играть будем, - сказал я. Он невозмутимо смотрел в пустоту и делал вид, что не слышал. Хотя раньше он то и дело внимал нашим словам и играм. Но вчерашний инцидент оказывал свое влияние на его поведение, поэтому мы его не сразу узнали на площадке. До того он переменился в лице.
В голове возникла эта ситуация во всем объеме, и я непроизвольно пустил смешок. Типичная игра в «тюрягу», которую я якобы придумал во дворе, хотя на самом деле взял из CS 1.6, в режиме jail, где любил играть за саймона (главного) и руководить зеками. Я придумывал нестандартные игры, и зеки с любопытством играли в них, пусть и были неповинующиеся, какое никакое влияние я оказывал на сервере. И большинство меня знало по нику «Assasin» и приветствовали, когда я заходил в игру. Но мне это до того приелось, что новые игры не приносили ту радость, которая была в начале, и хотелось чего-то нового. Азарт спадал, и голова думала меньше, поэтому я решил перенести игру на новый уровень – во двор, отдавая указания живым людям, которые бы с энтузиазмом выполняли их. Но в тот день дворовая тюряга больше походила на реальную.
Я предложил сыграть в тюрягу всему народу на площадке, и все пошли в беседку, под мой зов. Под мой приказ и отсчет все двинулись в главной стене беседки на коленях, волочась через единственный вход в нее и двигаясь по песку вдоль двух других стен. Кто не успевал – умирал. Петросян был последним, и я резко ускорил отсчет под конец, и он не успел. Его голова оказалась в песке после моего жесткого толчка. Он захотел продолжить игру, и я разрешил ему встать к стене.
В роли охранников были Михыч и Ванич, и они просто следили за игрой, как зрители, особо не участвуя. Дальше все должны были выполнять движения за мной в данной последовательности, и если кто-то ошибался – выбывал. На удивление Петросян справился, и все остальные игроки отсеялись, кроме еще одной легенды моего двора – Тинки-Винки. Он получил свое прозвище за небольшое сходство с этим телепузиком. Последний испытание было – борьба в песочнице. Победитель получал мое уважение и горсть песка.
Я поставил обоих по краям песочницы и рассказал правила. Целью было вытолкнуть за края песочницы, которые окружались покрашенными в зеленый цвет досками. Сражения началось, и они неторопливо начали сходиться, ища момент для прохода. Петросян удивительно хорошо играл в этот день и мне это не нравилось, ведь он всегда проигрывал, и я мог поугарать над ним, а сейчас показывал свой класс. Тинки-Винки взял Петросяна в школьный захват и повалил на песок, но он проскользнул за спину и толкнул его за зону. Его глаза горели, и мне захотелось сразиться с ним, пусть я и был на 2-3 года старше его. Я вышел вперед и сказал, что я финальный соперник. Он ломался, но я неожиданно подсек его взади и повалил на песок, после чего сделал рычаг на локоть, и он жалобно сдался. Он еще какое-то время лежал после такого потрясения, но я поднял его и поволок к беседке, где обещал дать утешительный приз.
Из беседки доносились обзывания и насмешки, но он терпел их изо всех сил, последней же каплей стал пакет на голове и вновь его обмякшее тело на песке. Он пытался встать, но мы крутили ему ноги и руки, сыпали песок за спину и хлопали ладонями по пакету на голове. Его стоны услышал брат или увидел из окна. Мы и так чувствовали, что пора прекращать. Наконец мы отпустили его, но на его лице был гнев и вопль дикаря, и мы принялись толкать его до скамейки, пытаясь усмирить. Где-то сбоку был виден силуэт, и я понял, что это его брат, и резко снизил давление и сделал вид, что мы шутим.
-Вы почему к моему брату пристаете а?
-Да мы шутим так, – ответил я.
-Видел я ваши шутки, давай я тебя повалю на песок, тебе понравится? – брат был явно недоволен и говорил с нерусским, но забавным акцентом.
-Мы больше не будем, – сказал я искренне, но соврал.
-Кто в семером на одного нападает, тот не мужик, тот маленький крыс, - в последствии эта фраза стала культовой в нашем узком кругу, который состоял далеко не из 7 человек. Он увел брата и пригрозил нам расправой, но нам было до того смешно, что мы наконец выпустили буйный смех, когда он скрылся в подъезде с Петросяном и не обратили внимания на его слова.
Петросян не уступал заветное место, и пришлось применить грубую силу. Мы резко взялись за поручни и дернули на себя, качели остановились и Петросян под мой завершающий толчок все же вылетел на землю. Бороться с нами за право качаться было бесполезным, поэтому он просто сел в беседке и принялся в одиночке наблюдать за нашей игрой.
-Го я буду раскачиваться?
-Да, давай, - первым мяч взял Никич и уже мысленно начал прицеливаться к переднему краю сиденья, которое постепенно набирало обороты под моей скоростью. На самом заднем поручне было эффективнее всего раскачивать и придавать мячу нужную силу, в момент броска.
Качели доходили почти до горизонтального положения, и по моему отсчету Никич кинул мяч четенько в середину доски, а я всеми силами напряг ноги для рывка, и результат не заставил себя долго ждать – мяч перелетел беседку, машины на тротуаре, людей и уже медленно катился по гаражу к обрыву, за которым были густые заросли сорняков, крапивы, куча обломанных веток и предметов. Я первым делом увидел это с высоты качели и тут же спрыгнул, под дружный хохот друзей, мечтая догнать мяч. Мне тоже было весело, но боязнь потерять мяч была сильнее. Все кинулись за мной, навстречу ветру.
От пропасти мяч отделялся на каких-то пару метров, но я успел словить его и самим не свалиться по инерции за гараж.
-Это Был МЕГА-ЭПИЧНЫЙ БРОСОК, Никич! – сказал Ванич.
-Было бы смешно, если бы мяч скатился и Никич пошел бы за ним через крапиву, - заметил Михыч.
-Я бы не пошел, Никич бы пошел, - ответил я.
-Я бы тоже не пошел, - ответил бросивший силач.
-Борща бы отправили, он же скалолаз у нас, вот пусть попрактикуется, - предложил я, и еще под эффектом чего-то крутого мы пошли на площадку. Легкий ветерок пару раз сменил нам прически. Смех растворялся в звоне скрипучих качель, только подвешенных на цепи, в другом месте. Они были не пригодны для игры в пушку и их место занимали малолетки лет 8-11.
К нашему удивлению Петросян не занял качели, а копался в песке неподалеку от нее. Следующим начал раскачиваться Никич, а кинуть решил я. Обычно мои броски были самыми сильными, доходило и до того, что мяч все же улетал за гараж и пришлось обжигать руки и ноги под гнетом ловкой крапивы. Но бросок Никича был не хуже, траектория была необычной и сам бросок одной рукой были чем-то новым. Сильно бросать было не вариант, точность мне казалась лучшей стратегией, за которую можно было получить больше мнимых очков. За бросок Никича мы назначили 1500 очков, по самым разным критериям.
Я подготовился и аккуратно, в самый нужный момент бросил мяч. Он полетел удивительно низко и врезался в переднюю крышу беседки, после чего отскочил и глухо ударил прямо в очки Петросяна, который именно в тот момент решил зайти в беседку. Тихий хруст долетел до наших ушей, и мы пошли к ниму.
-Браво, 100500 очков, Никич! – сказал Михыч, впечатленный таким точным ударом.
Оправа осталась целой, а одно стеклышко поблескивало на холодном песке. Я не знал что сказать, ведь не хотел целиться в него.
-Сорян, Петя, я случайно, - банально проговорил я. Он лишь обернулся и его намокшие глаза посмотрели мне прямо в душу. Я все понял, и что-то на миг кольнуло внутри. Но потом он быстро ушел домой, и я испугался, что он наябедничает.
-Скажешь Мамке, и я тебя урою! – крикнул я под конец. Нам не хотелось уходить с площадки, и мы решили остаться; если кто-то появится, мы свалим ноги. Но никто не появился, и мы благополучно продолжали играть в пушку, шутить и бегать за мячом, отлетавшим то в машину, то в людей. За попадание в салатовую тачку, или тачку Малахова (владелец был очень похож на него) присуждалось аж 3000 очков.
День подходил к концу, и после 6 часового пребывания на улице нам захотелось есть, и мы пошли в магазин за дошираком. Выбрали самые дешевые, тогда они стояли всего лишь 8 рублей. Поесть мы решили на гараже, который был рядом с площадкой и на которую иногда улетал мяч. С гаража было видно лес в овраге и следовавшую за ним магистраль. Еще дальше была железная дорога, и иногда звук поездов доносился до нас.
-Самый лучший рецепт – это тщательно помять в упаковке дошик, потом вскрыть и засыпать специй и взболтать, - заметил я.
-Еда богов в любом виде будет вкусной, - сказал Ванич. Мы сидели на поребрике спиной к площадке, и жрали приготавливали дошик.
-Я чет не хочу больше, будет кто? – спросил Михыч. Я взял у него пакетик и раскрошил по гаражу, после чего набирал в рот колы за 11 рублей и начал выплевывать на мелкие куски, которые стекали вниз, как обломки по реке. Мы начали угарать и разошлись от течения, но на Никича все же попала часть капель.
-Ну и че ты сделал?
-Дошик поел.
Площадка тем временем опустела. Подкрепившись, мы решил устроить костер в беседке. Это было укромное место и запалить огонь со стороны было сложно. Мы нашли раскиданную газету, палки и листья, крышки и пластик, после чего скинули это в одну кучу. Никич поднес зажигалку к обрывку и вспыхнуло пламя.
-Оо, четко.
Затем запахло сгоревшим пластиком, и мы поперхнулись от дыма. Пожар подходил к концу и я потушил его ногами. Алый закат слабо освещал половину гаража и уже не добирался до площадки. Мы договорились поиграть через час в майнкрафт и попрощалось. Свежий воздух пробрался сквозь дверь и растворился в плохладе подъезда. Я по привычке поднялся 5 этажей пешком, так как не любил лифты.
Сколько всего связано с этой площадкой, даже десятую часть будет сложно описать. Чего только стоит случай с зажигалкой, которая случайно отлетела в жигули от каменного блока, колесо, скатанное с горки и оставившее вмятину в машине, игра в жмурки, семью или догонялки с мячом. Столько всего связано с этим местом, и где теперь все бывшие когда-то желанными игры? Где люди, которые играли с нами и которых мы тролили и придумывали кликухи? Выросли и уже забыли про нас, про это место, про детство.
Площадка давно опустела и заросла сорняками, мягкий песок превратился в грубый гравий, все почернело и обуглилось, одуванчиков практически не стало, все покрыл темно зеленый лес. Обоих качелей давно нет, нашу любимую снесли рабочие, а цепную развязали и выкинули далеко за гараж, она уже утонула в болоте или зарылась глубоко под землю. Горка превратилась в сплошную ржавчину и скатываться по ней было невозможно, надписи под горкой перманентным маркером исчезли и затерлись, осталась лишь паутина. В беседке не хватало множество кирпечей, последнюю доску, на которой можно было сидеть, выдернули, и можно было сидеть лишь на холодном бетоне, вечно покрытом песком, да мы и привыкли к нему.
Никто не играл, не бегал, не сидел на развалившихся скамейках или обтертых временем кирпичных блоках, расставленных по контуру площадки, так как их окружали метровая зелень. Все сидят дома и играют в Brawl Stars или Майнкрафт. Их детство никогда не будет хоть чуточку похожим на наше.
Я уехал в другой город раньше всех и вслед за мной все начали разъезжаться. Ванич уехал в другой район, и теперь у него своя площадка, на которой он занимается спортом и рвет мышцы, Никич уехал в другой город, и у него, возможно, вообще нет площадки под домом. Михыч остался, и учеба полностью поглотила его; он, скорее всего, забыл о существовании нашего укромного уголка. Никого не осталось на площадке. Лишь турники, построенные на середине площадки, неуместно стояли под пылом солнца и ждали своих людей.