Canto five

«YOU ARE THE BEST THING I’VE SEEN. YOU ARE NOT JUST A DREAM»

    - Ты уверен, что нам стоит это делать? - поинтересовался Хиро, с опаской смотря на Джастина.
    - Расслабься и получай удовольствие, - промычал тот, стоя перед парнем на коленях. - Я в первый раз делаю минет.
    С тех пор, как юный Харрис прочитал книгу про братьев, впоследствии ставших любовниками, его не оставляла идея заняться сексом с представителем своего пола. До этого он на протяжении пяти месяцев встречался с манерной черлидершей Амандой, но до физической близости у них дело так и не дошло: девушка постоянно ссылалась на месячные и боли в животе, ныла, что она «пока не готова», а однажды и вовсе заявила, что хочет продать свою девственность и на полученные деньги купить себе норковую шубку, сумку и айфон последней модели.
    Расставшись с капризной девчонкой, Джастин сделал следующий вывод: отношения между парнями намного проще. Его выбор пал на одноклассника Хиро Кавасаки, который всегда держался особняком. Найдя в «Хейсбуке» страничку застенчивого ниппонца, парень выяснил, что азиату нравятся спортивные тачки и старые мотоциклы. Джастин затащил одноклассника к себе домой, обещая показать стоящий в гараже раритет, на котором катался его отец в молодости, а потом они оказались в комнате Харриса и Джастин, повернув ключ в замке, опустил его в свой карман и набросившись на Хиро, прижал того к стене.
    К его удивлению, поцелуй с парнем ничем не отдличался от поцелуя с девушкой, более того, Хиро, в отличие от Аманды, не пах тошнотворными духами, а его губы не были накрашены липким, похожим на вишневый сироп блеском. Одноклассник поначалу слабо сопротивлялся, упираясь ладонями в грудь Джастина, но вскоре сдался, уступив напору приятеля. В тот вечер они долго и самозабвенно целовались, сидя прямо на полу, и Харрис осознал, что является геем.
    Их «роман» длился уже две недели, и Джастин предложил Хиро перейти на новый «уровень». Ему не терпелолсь попробовать своего первого любовника на вкус. Доведя одноклассника до оргазма, Харрис облизнул влажные губы и плюхнулся на кровать, увлекая за собой азиата.
    - Надеюсь, тебе было приколько, - прошептал он, поглаживая Хиро по впалой груди. Ответить Кавасаки не успел, потому что в дверь громко постучали и звонкий голос Фанни объявил:
    - Мальчики, закругляйтесь! Наоми прибудет с минуты на минуту.
    Едва помятый, с засосами на шее, красный от смущения Хиро выскользнул из особняка через дверь, ведущую в палисадник, как только к главным воротам подъехало такси, из которого выпорхнула облаченная в белое пальто Наоми.
    - Спасибо, Фанни, - Джастин с благодарностью посмотрел на девушку. - Что бы я без тебя делал?
    - Ступай к себе и притворись, что занят домашкой, - задорно улыбнулась мисс Харрис, усаживаясь на диван и беря в руки журнал. - Мы же с тобой сообщники.
    Подросток, вернувшись в свою комнату, включил верхний свет. Все же ему невероятно повезло, что у него есть такая родственница как Фанни. Девушка уговорила злющую как стадо голодных тигров Наоми не горячиться и пообещала присматривать за ее непутевым сыном время от времени, так что, почти лишеннный свободы и запертый в четырех стенах Джастин обрел надежду на нормальную жизнь благодаря вмешательству двоюродной сестры.
    На стене возле компьютера у подростка висел черно-белый плакат с изображением Марни Морион, знаменитой долливудской актрисы прошлого тысячелетия. Он любил легкие комедии с ее участием и ему было искренне жаль, что такая талантливая женщина ушла из жизни так рано. Фанни, кстати, смутно похожа на легендарную гомериканку. Если бы она не была настолько худой и вздумала отрастить свои коротко остриженные волосы хотя бы до плеч, ее можно было назвать «роковой красавицей».
    - Надеюсь, ты сделал уроки, - прозвучал с первого этажа надменный голос матери. - Еще одна плохая оценка по тригонометрии, и я расскажу Мартину о том, что его наследник - негодяй, не гнушающийся обкрадывать собственного отца.
    - Долбись оно все конем! - огрызнулся парень, расшвыривая учебники. - Я не буду поступать в юридический просто потому, что ты так решила.
    - Не выражайся в присутствии матери! - Наоми, фурией ворвавшись в комнату к сыну, отвесила Джастину подзатыльник. - Пока ты живешь в моем доме, будешь делать все, что тебе велят. А если тебя, придурок, что-то не устраивает - проваливай!
    Отчитав Харриса-младшего, Наоми отправилась к себе с намерением принять ванну, расслабиться после тяжелого трудового дня. Она уже опустила в горячую воду ноги, когда ей позвонила старинная подруга Сью и принялась кудахтать:
    - Помнишь нашу одногруппницу, толстую, чернявую Мавлюдочку, которая вечно на всех ябедничала и ходила с волосатыми подмышками? Год назад она перебралась в Баггистан, к своим родителям, а вчера ее не стало. Просто легла и не проснулась, прикинь?
    - Ну сдохла эта жируха, и что с того? - поморщилась Наоми, погружаясь в пену по самые брови. - Я с ней не дружила, мне все это совершенно не интересно. Лучше про себя расскажи. Как поживаешь там, на Тосканском полуострове близ Атлантова моря? Небось, сучка ты эдакая, каждый день загораешь и уже похожа на негритянку?



    - Нет, ты только глянь! - возмущалась Тара, тряся перед носом Фанни только что вышедшим журналом «Smoque». - Они напечатали-таки интервью с Кларкой Веллединь. Знаешь, что я скажу? Она популярна не потому, что хороша собой. Все дело в том, что эта проныра закрутила роман с самим Люцифером Моретти! Ух, бесстыдница! Глаза б мои не видели ее наглую физиономию!
    - Зато ты подписала контракт с французским домом моды и полгода будешь работать в Эвропе, - отвлекла подругу от неприятных мыслей Фанни Харрис. - Выпьем за твой успех, милочка!
    Девушки, весело расхохотавшись, чокнулись высокими бокалами, в которых розовым золотом переливалось безалкогольное пиво. Они сидели в отеле «Бетельгейзе», в котором на двадцать пятом этаже располагался лучший во всей Аодалии и один из самых дорогих в мире бар-ресторан. Само здание находилось близ залива Святой Патриции, и из панорамных окон заведения можно было наблюдать прекраснейший вид.
    - Где планируешь отмечать Рождество, кстати? - всполошилась Тара. - Меня пригласили на вечеринку в Рио-де-Феврейро, на гала-динер в Скай-Фло и на пати с селебрити в Нью-Моргкс. Я пока еще не определилась, куда поеду. Хочешь, достану приглашение и для тебя?..
    - Нет, спасибо, - качнула головой Фанни. - У меня есть кое-какие планы.
    - Ты нашла себе кавалера? - захихикала мулатка. - Ну же, колись, подруга!
    - Скоро ты все узнаешь, - таинственно ответила Фанни, залпом допивая оставшийся в фужере напиток. - Могу поклясться, что эта новость тебя равнодушной не оставит.
    Распрощавшийсь с говорливой Тарой, Фанни села в серебристый «Фиат» и отправилась в путь. Часа полтора спустя она, покинув шумную столицу Аодалии, приблизилась к южной границе Мильборна, где в частной клинике «Кассиопея» лежала ее сестра-близнец. Анни Харрис не повезло: она находилась с матерью и отцом в машине, которую взорвала преступная группировка. Родители погибли моментально, а четырнадцатилетняя на тот момент девочка впала в кому и уже десять лет была подключена к аппарату искуственной вентиляции легких. Шансы, что она очнется, стремились к нулю, и, к тому же Фанни отлично понимала, что ее сестренка - не жилец. Даже если и произойдет чудо, и бедная Анни придет в себя, не факт, что девушка сможет самостоятельно передвигаться, ведь у нее поврежден позвоночник и ампутированы разорванные во время ужаснейшего инцидента стопы обеих ног.
    - Явилась, - проскрипела сидящая в палате Анни сердобольная Сусанна Линдсей, бывшая официальным опекуном обеих сестер с тех пор, как их родители погибли. - Я уж думала, ты не придешь сегодня.
    Фанни, поцеловав ворчливую старушку в морщинистую щеку, приблизилась к лежащей на узенькой кушетке Анни Харрис и погладив свесившийся с подушки локон сестры, тихо сказала:
    - Ну здравствуй, родная моя.
    В бога девушка не верила, но считала себя фаталисткой и была благодарна судьбе за то, что ей посчастливилось остаться в живых. Фанни сильно простудилась, носясь по зимним улицам Мильборна без шапки и в тот роковой вечер, когда они должны были всей семьей поехать в театр на оперу, она осталась дома, лежала в кровати с высокой температурой.
    Бедная, бедная Анни, так долго находящаяся на грани жизни и смерти, в то время как ее сестренка живет полной жизнью. Бедная, бедная Фанни, пережившая ужасную трагедию, будучи ребенком. Однако, хоть она и потеряла самых близких людей, пожаловаться на свою долю мисс Харрис решительно не могла: у нее есть собственная квартира в шикарном районе столицы и оставшиеся от отца деньги - весьма солидная сумма с шестью нулями. Да и не так уж она одинока - с дядей Мартином и его суровой женой у девушки прекрасные отношения, а с сумасбродным двоюродным братцем они практически друзья.
    - Лучше бы она сразу умерла, - проронила Фанни, отворачиваясь к окну и рассматривая унылый зимний пейзаж - голые ветви деревьев и покрытую инеем жухлую траву. - Если бы я знала, что окажусь в подобном положении, я бы написала завещание, согласно которому все бессмысленные попытки по продлению жизни пресекались бы на корню.
    - Увы, - тяжело вздохнула миссис Линдсей. - Анни была совсем ребенком, когда это случилось, она не успела составить свою последнюю волю. Это, должно быть, ужасно, находиться в таком состоянии целых десять лет…
    - Тетушка Сусанна, - обратилась к взвалившей на свои плечи обязанности сиделки пожилой женщине Фанни, нарушая гнетущую тишину. - Не могла бы ты принести мне воды? У меня в горле пересохло.
    - Конечно, деточка, - миссис Линдсей суетливо поднялась и, схватив с подоконника пустой графин, вышла, прикрыв за собой дверь. Фанни подошла к безмолвно лежащей сестре, чье лицо было почти полностью скрыто за кислородной маской. Анни Харрис, с которой она родилась в один день, была отличной сестрой и замечательной подругой. Фанни не будет эгоисткой. То, что она задумала, затевается, в первую очередь, ради самой Анни. Из года в год наблюдая за мертвенно-бледной, похожей на труп сестренкой, Фанни чувствовала: та мучается. Ее сознание заключено в безвольном теле - как узник, заточенный в башню и приговоренный к пожизненному нахождению взаперти. Кто-то должен освободить бедняжку, и она готова пойти на риск, пожертвовать своей репутацией на благо Анни, ее родственной души.
    - Прости меня, Анни, - промурлыкала девушка, на мгновение сжав в руках вялую кисть сестрицы. - Я верю, что поступаю правильно. Тебе не место в этом мире, драгоценная. Я выпущу тебя на волю, моя птичка.
    С этими словами Фанни вытащила из своей сумки огромные ножницы и перерезала все трубки и провода, которые, тянувшись от тощего тела Анни, соединялись с бесконечными приборами, выстроенными в шеренгу у правой стены. Раздался мерный писк и Анни, резко дернувшись, чуть приоткрыла один глаз и, испустив легкий полувсхлип, снова замерла. Теперь она не казалась потерянной и несчастной. Если бы Фанни задержалась, чтобы бросить прощальный взгляд на сестру, она увидела бы умиротворенную полуулыбку, которая освещала разгладившийся лик обретшей наконец покой Анни Харрис.



    Наоми пребывала в крайнем раздражении: только что ей позвонила старуха Линдсей, которая присматривала за лежащей в больнице Мильборна Анни Харрис и срывающимся голосом принялась причитать, что мерзавка Фанни только что убила собственную сестру и скрылась в неизвестном направлении. Мартин Харрис, прилетевший не так давно из Рио-де-Феврейро, безвылазно сидел в своем офисе, так что посоветоваться Наоми было решительно не с кем.
    Миссис Харрис, разумеется, пробовала дозвониться до девушки, однако телефон Фанни был вне зоны доступа. Если девчонка и вправду избавилась от сестры, то это не приведет ни к чему хорошему. Коль об этом узнают вездесущие репортеры, средства массовой информации раздуют такой скандал, что безупречная репутация ученой дамы пострадает в первую очередь. Из учебного заведения ее, конечно, не уволят, но вполне могут понизить в должности.
    И зачем она вообще вышла замуж за неудачника Мартина Харриса? Ей следовало бы остановить свой выбор на ком-то помоложе, посимпатичнее, безо всяких скелетов в шкафу и прочих проблем. Позавчера она застала своего сына в постели со смазливым азиатом и не знала, как сообщить супругу о голубых экспериментах наследника «Птолемея», а теперь выясняется, что милая и добрая Фанни, всегда готовая прийти на выручку, отмочила такое - отправила на тот свет родную сестру. Правду в народе говорят: в тихом омуте черти водятся.
    - Майли, вы свободны, - бросила Наоми в адрес возящейся в кухне домработницы. - До завтра.
    Она поднялась на второй этаж и, сняв с себя шерстяное платье, влезла в огромный растянутый свитер и надела старые спортивные брюки.
    - Мам, - вломился к ней в спальню возбужденный до предела Джастин, потрясая мерцающим в полутьме планшетом. - Я пойду по твоим стопам!
    - Что ты имеешь ввиду? - холодно поитересовалась Наоми, закрывая джверцы шкафа.
    - Я подписал петицию! Мы хотим вернуть Плутосу статус десятой планеты. Это так грубо, что его исключили из списка, - выпалил юноша, с гордостью выпятив грудную клетку. - Короче, я против дискриминации по отношению к карликовым планетам. Размер не имеет значения!
    Наоми, бледная от едва сдерживаемой злости, вытолкнула Джастина в коридор. В бешенстве она вырвалоа из рук сына айпад и швырнула его на пол.
    - Собирай свои манатки и проваливай! - прошипела она, хватая Джастина за грудки. - Видеть тебя не желаю, идиота кусок.
    - Мам, ну ты чего? - подросток не на шутку испугался, увидев пылающие негодованием глаза Наоми. Никогда прежде он не видел мать в такой ярости. - Что такого я сделал?..
    - Вон из моего дома, - отчеканила Наоми, буравя Джастина суровым взглядом. - Тупица. Кретин пустоголовый. Позор семьи.