Только тебе улыбнусь

Гостьей полупустой электрички
На сорок минут обоснуюсь, срастусь
С вагоном, людьми, чьи судьбы, как спички,
В сверкающих в окнах лучах заблужусь.
Покрытая пряным румянцем листва,
Холодное в обманчивой яркости солнце...
Влечет мощь осеннего колдовства
Тоской бесприютной к небесным оконцам.
Подобная этому солнцу улыбка
Прикроет сквозящую холодом брешь,
Где пламень узор филигранный вьет зыбко
На пепелище, сменившем мятеж.
Покой ровной тихой дороги расстает
В безмолвии рыжих осенних картин,
Но мнима беспечность, что лик украшает,
Что стала привычнейшей из пантомим.
И я, воплощение людского метания,
С благоговением матери любящей,
Отрекшись давно от отрицания,
Взгляну в глаза тьме, так давно меня губящей:
Ее силуэт, столь понятный и близкий,
Сплетен из апатий и тщетных томлений,-
Коснешься ее - след мокрый и склизский.
Но в прошлом чреда глухих отчуждений.
Лет сорока в ответ смотрит мужчина
Глубокой берлинской лазури глазами.
И в этих глазах - мироздания причина.
Он знает всю боль, что омыта слезами.
Его я приветствую этой улыбкой,
Его я единственно радую ей,
А так вероломно считала ошибкой
Того, кто единственный брат из друзей...
В ответ улыбнется. Я взор отведу.
Он знает и так, я преданна вечно.
И взором небрежно вагон обведу:
Каждый перед собой на личную тьму
   смотрит с той же тоской, как будто
                беспечно.