Морской космический флот

            
            Корабли морского  космического флота  внесли громадный вклад в тот этап развития космической техники, которым по праву могут  гордиться  наши современники, их дети и внуки.       
             На основе многочисленных сведений, представ-ленных в печатных изданиях, интернете, других источниках информации я попытался по возможности кратко изложить историю создания Морского космического флота Советского Союза и прекращения его существования, привести технические характеристики кораблей, а также описать  личные  впечатления и воспоминания о работе на кораблях «Космонавт Владимир Комаров» и «Академик Сергей Королёв». 

         С тех пор прошло много лет, и мне давно не снятся белые корабли, синее море и портовые города.  Но и сегодня я с волнением вспоминаю те восемнадцать месяцев моей работы и жизни на кораблях морского космического флота.    Чёрное море, Босфор, Дарданеллы, Средиземное море, Гибралтар – и вот мы в Атлантическом океане. Канарские и Азорские острова, Куба, Кюрасао, портовые города Сеута, Касабланка, Лас-Пальмас, Санта-Крус, Гавана, Веракрус, Виллимстад, Галифакс, куда заходили наши корабли, звучат для меня сегодня как музыка.  Бескрайние морские просторы, великолепные восходы и закаты, теплые ночи и черное  небо в алмазах, спокойный в штиль или ревущий в шторм океан –  такой красоты не увидишь на суше.   
Однако  вся эта кажущая романтика морских походов на самом деле для нас была сопряжена со значительными физическими и психологическими  нагрузками, которые несли на себе члены оперативных групп управления полетами космических кораблей и орбитальных станций и весь экипаж судна.  Они определялись многими факторами, присущими длительному плаванию вообще и особенностями, связанными с работой на кораблях, предназначенных для выполнения работ по сопровождению космических полётов. 
На судах морского космического флота в относительно небольшом пространстве сосредоточены постоянно работающие мощные судовые машины, электростанции,  приёмо-передающая высокочастотная и антенно-фидерные устройства.  Во время сеансов связи горят транспаранты: «Радиация, выход на палубу запрещён».   Корабли морского космического флота  не могли свободно выбирать свой курс и место работы, и должны были находиться строго в  тех точках океана, которые определены баллистическими расчетами и программой полета космических объектов, несмотря на любые погодные условия, время года и волнения моря.  Космические корабли и орбитальные станции на «низких орбитах» совершают в сутки 16 оборотов вокруг Земли, 6 из которых тогда были невидимы с наземных командно-измерительных пунктов, расположенных на территории   Советского Союза от Евпатории  до Петропавловска на Камчатке.  На этих, так называемых «глухих витках» (каждые девять часов в сутки)  слежение за работой бортовых систем и состоянием экипажа в режиме непосредственного приёма отсутствовали. Контроль работы бортовых систем космических аппаратов, обеспечение связи с экипажем и Центром управления полётами, и, при необходимости,  самостоятельное управление полетом, возлагались на членов оперативных групп управления на кораблях морского космического флота.  Время работы оперативных групп часто составляло по 9 – 10 часов в сутки. При этом от суток к суткам оно постоянно смещалось, так что работа, отдых и сон приходились на разное время дня или ночи.
Небольшая двухместная каюта с двухъярусным расположением спальных мест, ограниченное число лиц, окружающих тебя во время плаванья.  Редкие прогулки по стальной палубе, обжигающей ступни на южных широтах и мокрой и холодной на севере. Большая длительность автономно плаванья в течение 2-х, а то и более месяцев, с краткими на 2–3 дня заходами в порт для пополнения запасов топлива, воды и продовольствия. Всё это и многое другое в определённой степени воздействует на психику и здоровье.  Может быть, недаром многие космонавты перед длительными полётами на орбитальные станции «проверялись» в плавании на кораблях морского космического флота.
Порою  приходило ощущение одиночества и грусти,  особенно вечерами, когда  мы покидали порт и уходили в океан, оставляя огни берегов и стоящих на рейде судов, садилось солнце,  горизонт горел неописуемыми красками заката и постепенно угасал.  А когда мы, всего за 9–10 суток пересекали Атлантический океан от одного континента до другого,  приходило осознание того, как мала наша планета Земля, летящая в бескрайнем космосе,  и так ли как надо живут на ней населяющие её люди.
     Однообразие быта и пустынного до горизонта морского пейзажа за бортом, где, как говорится не за что зацепиться глазом, скрашивали в свободное от работы время чтение книг, плаванье в бассейне на палубе, занятия в спортивном зале, расположенном в трюме, редкие рыбалки на «банке», когда незанятые в это время работой  выходили на палубу и забрасывали за борт «закидухи» с самодельным грузилом,  на которые ловились крупные скумбрии и треска.    Иногда, чтобы развеселиться, придумывали «солдатские» шуточки.   Помню, рассказывали о двух случаях, похожих на забавные анекдоты.                Первый – когда  одному из сотрудников предложили получить под расписку у боцмана и одевать во время сеансов связи  плавки  с вшитыми в них свинцовыми пластинами, специально тайком изготовленные для него, и которые, как ему сказали, должны защищать определённые места от воздействия радиации. При этом грозили ему тем, что если он не будет защищаться, его жена откажется от него, как от мужчины, когда он вернётся из рейса домой. Он надевал эти плавки на каждый сеанс связи. Шутка  обнаружилась им через месяц, после чего он месяц не разговаривал с авторами и исполнителями этой затеи. Второй случай – с попугаем. Парень приобрел на Кубе красивого попугая и безуспешно несколько месяцев учил его разговаривать.  В отсутствие хозяина его товарищи каждый раз, заходя к нему в каюту, беззлобно, но чтобы слышал попугай, громко говорили: «Толя-дурак, Толя-дурак».  Каждый корабль, приходящий в порт из  загранплавания осматривается таможенной санитарной комиссией, которая  отбирает все привезённые из-за границы растения и живность.  А Толе так хотелось привезти попугая домой. Мы  посоветовали ему спрятать попугая, а чтобы он не кричал, завернуть  его в мокрую швабру и бросить под дверь каюты на время, пока работала комиссия. Всё прошло удачно, и когда ушла комиссия, Толя развернул попугая. Мокрый и  взъерошенный попугай прыгнул ему на плечо и, хлопая крыльями, вдруг радостно закричал: «Дуррак,  дуррак, дуррак!».
       Основные районы работы в акватории Атлантического океана находились у восточных берегов Канады, неподалёку от печально известного острова Сейбл. Здесь, сменяя друг друга, работали корабли морского космического флота «Космонавт Владимир Комаров», «Академик Сергей Королёв», «Космонавт Юрий Гагарин». Эти научно-исследовательские судна (НИС), ходившие под флагом Академии Наук СССР, сокращенно называли «КВК», «АСК», «КЮГ».  В этом районе на стыке двух океанских течений – тёплого Гольфстрима и холодного Лабрадорского – с весны до осени обычно висит такой плотный туман, что впереди на 2–3 метра ничего не видно. В такую погоду, предупреждая других об опасности, день и ночь тревожным басом гудит проникающий через все преграды и не дающий спокойно уснуть корабельный ревун, раздаются удары судового колокола.   Зимой бушует океан и почти не утихают штормы. Иногда они бывают такой силы, что гибнут корабли.  В 11-ом экспедиционном рейсе на НИС «АСК» в районе острова Сейбл в ноябре на нас обрушился один из них.  Двенадцати бальный шторм трепал нас долгие 10 суток. Тогда казалось, что нам никогда не выбраться оттуда  в спокойные районы.
В моих воспоминаниях о морском космическом флоте Советского Союза не будет рассказа  о тех,  кто в океане обеспечивал работу этих кораблей, и чья профессия была связана с морем и морским космическим  флотом. Они достойны самого большого уважения, восхищения и благодарности. О них, этих скромных и отважных тружениках моря, написаны и ещё будут написаны отдельные книги. Мне запомнилась краткая фраза, которую я когда-то прочёл  в одной из книг: «Человек, побывавший в море, - это человек, побывавший в море», и этим кратко и точно, без лишних слов сказано  многое.
Я хочу напомнить о славной  истории кораблей Морского космического флота Советского Союза и плавучих командно-измерительных комплексах ВМФ СССР.
Её началом, может быть, следует считать не 1963 год, когда было юридически зафиксировано создание «Морского космического флота», а 1959 год, когда вышло постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР, обязывающее Министерство судостроительной промышленности переоборудовать  ряд гражданских судов в плавучие измерительные комплексы, необходимые  для испытаний королевской ракеты Р-7 на дальность полёта в 14000 км.  Они должны были нести вахту в районе падения головных частей в центральной части Тихого океана.  Для этих целей были использованы четыре  океанографических судна – «Сибирь», «Сахалин», «Сучан» и «Чукотка», переданные в ведомство ВМФ и дооборудованные аппаратурой приема телеметрической информации.
После запуска первого искусственного спутника Земли в октябре 1957 года в ОКБ-1 (ныне ПАО «РКК «Энергия») начались работы по программе подготовки полета человека в комическое пространство. Одновременно шли работы по созданию межпланетных автоматических станций для полётов к Марсу и Венере.
Как было сказано выше, непосредственное  наблюдение за космическими аппаратами на «низких» орбитах вокруг Земли каждые девять часов в сутки,  прием телеметрической информации о работе бортовых систем, возможность выдачи команд управления и контроль их исполнения,  отсутствовали.
Сергеем Павловичем Королёвым была поддержана идея о создании морских измерительных комплексов, расположенных в акватории Тихого, Атлантического и Индийского океанов, которые совместно с наземными могли бы  обеспечить непрерывную связь с экипажем и слежение за работой бортовых систем.
В апреле-мае 1960 года были приняты решения по аренде судов Министерства Морского флота – теплоходов «Краснодар», «Ворошилов» и «Долинск». Каждое из них было оснащено двумя радиотелеметрическими станциями «Трал». Ранее эти станции исполнялись только в автомобильном варианте. Поэтому, в связи с краткостью сроков подготовки к работам, автомобильные кузова с аппаратурой снимались с шасси, спускались в трюмы теплоходов и там крепились по-морскому.
Эти суда выполнили 12 февраля 1961 года работы по приёму телеметрии при запуске межпланетной станции «Венера-1», 9 марта – по приёму и отработке телеметрии четвёртого беспилотного корабля  3КА серии «Восток», а 25 марта 1961 года – пятого корабля 3КА, завершившего лётно-конструкторские испытания кораблей серии «Восток» перед полетом первого человека в космос.
До 12 апреля 1961 года проходили ежедневные тренировки, при этом телеметрические антенны системы «Трал» находились в целях обеспечения секретности в разобранном виде и зачехлёнными брезентом.  Согласно легенде, теплоходы являлись судами Министерства морского флота, снабжавшими в океане советские рыболовные корабли тарой. Антенны были приведены в боевую готовность за 2 часа до начала штатной работы.
Корабли «Краснодар», «Ворошилов» и «Долинск» были направлены в акваторию  Гвинейского залива в Атлантике, где должны были отследить работу бортовых систем пилотируемого корабля «Восток» на участке спуска.
В акватории Тихого океана в это время находились корабли «Сибирь», «Сахалин», «Сучан» и «Чукотка» ВМФ СССР.
Все заданные работы по сопровождению первого полёта человека в космос плавучие измерительные комплексы выполнили без замечаний.
         Состав Тихоокеанского флота в 1963 году пополнился кораблями измерительного комплекса «Чатма» и «Чумикан», а в 1965-1966 годах кораблями «Аксан», «Ристан» и «Бежица».
         В этот период времени начала активно развиваться программа исследования космического пространства. Осуществлялись запуски автоматических станций к Луне  и на орбиту вокруг Луны, аппарата мягкой посадки на поверхность Луны, пуски космических аппаратов для исследования Венеры и Марса, запуски первых спутников связи «Молния-1», запуски пилотируемых кораблей «Восход», развертывались работы по программе облёта Луны советскими космонавтами, создавался пилотируемый корабль 7К и разгонный «блок Д», велись работы по проекту Н1-Л3 для обеспечения посадки космонавтов на Луну и др.   В связи с этим назрел вопрос об оборудовании плавучих измерительных комплексов командно-измерительной аппарату-рой, которая обеспечивала бы функции как слежения за работой бортовой аппаратуры, так и функции управления полётом, а также связь с Центром управления полетами (ЦУП), находившимся тогда в Крыму недалеко от Евпатории.
       В Ленинграде в 1967 году были созданы первые специализированные научно-исследовательские суда (НИС) «Космонавт Владимир Комаров» и четыре  плавучих телеметрических пункта – НИСы «Боровичи», «Невель», «Кегостров» и «Моржовец».
       Для обеспечения работ по программе исследования Луны, включая посадку советских космонавтов на её поверхность, а также работ с долговременными пилотируемыми орбитальными станциями, в декабре 1970 года был спущен на воду НИС «Академик Сергей Королёв», построенный в Николаеве.  В июле 1971 года на Балтийском заводе было построено самое крупное научно-исследовательское судно космического морского флота «Космонавт Юрий Гагарин». С 1977 по 1979 годы в состав морского космического флота вошли ещё   4 телеметрических судна: «Космонавт Владимир Волков», «Космонавт Павел Беляев», «Космонавт Георгий Добровольский» и «Космонавт «Виктор Пацаев».
        К 1979 году в Советском Союзе космическую вахту несли 17 специализированных кораблей, и назывались они гордо – Морской космический флот Советского Союза.       
        НИС «Космонавт Владимир Комаров» был оборудован  командно-измерительной системой «Сатурн» для измерения дальности и радиальной скорости космических аппаратов и передачи команд управления на борт, радиотелеметрической системой РТС-9, навигационной системой для определения собственных координат, системой спутниковой связи, работавшей через спутник связи     «Молния-1», системой «Горизонт» для связи с Центром управления полётами и переговоров с космонавтами.
         На борту судна были установлены 3 параболических антенны:  две – диаметром  8 м,  весом по 28 тонн каждая,    и третья – диаметром   2,1 м  весом 18 т.   Для защиты от ветра и непогоды они были закрыты шарообразными радиопрозрачными укрытиями: диаметром 18 м для больших антенн, и 7.5 м – для малой антенны. Гиростабилизированная платформа обеспечивала поддержание горизон-тального положения основания антенн с точностью до 15 угловых минут  при скорости  ветра до 20 м в секунду и волнении моря до 6-ти баллов.
        Для движения судна использовалась дизельная электроустановка мощностью 9000 л.с.  Электропотребление общесудовых потребителей обеспечивала электростанция мощностью 900 Квт, для экспедиционного оборудования имелась отдельная электростанция мощностью 2400 Квт.
       Водоизмещение судна – 17850 тонн, длина – 167 м, ширина – 23,3 м, высота борта от ватерлинии над водой -14,8 м.
       В свой первый рейс «КВК» ушёл  1 августа 1967 года. За 22 года эксплуатации он совершил 27 экспедиционных рейсов длительностью от одного до 11 месяцев каждый, пройдя путь длиной около 700000 морских миль.  Корабль провёл в морях и океанах 13 лет «чистого» плавания.
     Мне довелось работать на НИС «КВК» в 17-м экспедиционном рейсе.  Длительность рейса составила 207 суток. Мы ушли из Одессы 30 января 1979 года и вернулись обратно 25 августа.
      В этом рейсе наша оперативная группа управления участвовала в работах по орбитальной станции «Салют-6», транспортным кораблям «Союз-32», «Союз-33», «Союз-34», грузовым кораблям  «Прогресс-5», «Прогресс-6», «Прогресс-7», обеспечивших полёты космонавтов Рюмина В.В., Ляхова В.А., Рукавишникова Н.Н. и Иванова Г.И. (НРБ).

       Расскажу об одном случае в этом рейсе.
       10 июля 1979 года мы находились в точке с координатами 35 градусов 17 минут северной широты  и 7 градусов 13 минут восточной долготы (это где-то между Гибралтаром и Канарскими островами), и двигались со скоростью примерно 7 узлов.  Было около половины пятого утра.  Я проснулся от какого-то толчка, затем стало тихо, мы остановились, снова заработал двигатель, давая задний ход. Вскоре прозвучал сигнал судовой тревоги. По радио объявили: «Человек за бортом. Шлюпку №5 к спуску на воду».  Я подумал, что это учебная тревога, которые проводились и ранее, или подошёл корабль, на который мы должны передать второго  штурмана  корабля  «Железный поток»  после успешной операции, проведённой ему врачами на нашем корабле, включил свет и взял в руки книгу.  Вдруг в каюту заскочил мой товарищ и криком «Вставай скорее, тонем» вконец разбудил меня.   Через пару минут я был на баке.  В океане  штиль,  сквозь рваные облака светила Луна.  Впереди по курсу метрах в 250-300 вижу накренившийся на правый борт корабль.   С быстро наклоняющейся палубы как с горы на собственном заду спускались  и падали  в воду люди.  В районе машинного отделения что-то ярко вспыхивало, ухало и гремело, валили клубы пара.  Вокруг запах разлитого топлива, слышны крики, плавают какие-то предметы. Недалеко шлюпка с нашего корабля, с неё прожектор шарит по океанской глади, в пятне прожектора оранжевые спасательные плоты, на которых  люди отгребают подальше от тонущего корабля.   Корабль перевернулся вверх килем, нос корабля высоко, градусов под 45, задран вверх.  Так он ещё долго будет дрейфовать, влекомый ветром и течением, пока из него не выйдет воздух, и корабль погрузится на дно.     Минут через 30 – 40  стало светать,  шлюпка с нашего корабля забирала со спасательных плотов экипаж потерпевшего судна. Позже мы узнали, что столкновение произошло с японским рыболовным судном «Chokyi Maru», которое шло впереди  по курсу со стороны нашего левого борта со скоростью примерно  11  узлов.   Если   бы  встреча  с  ним произошла на 10-20 секунд позже, удар пришёлся бы нам в левый борт, и неизвестно чем бы всё это обернулось  для нас.
        По морским правилам мы должны были доставить экипаж потерпевшего бедствие судна в порт приписки, который находился относительно недалеко – в Лас-Пальмасе на Канарских островах. Однако, в случае прибытия нас в Лас-Пальмас, мы на неопределённое время разбирательства ЧП, были бы исключены из основной работы по космосу.  Мы передали японцев для доставки их в Лас-Пальмас только на четвёртые сутки на  корабль «Красный октябрь», следовавший из Америки домой в Россию.      Заканчивались запасы воды, продовольствия и топлива, пора было их пополнять.  Но нас после ЧП не принимали ни на Канарах, ни в Сеуте, ни в Сирии (порт Латакия), и даже в Болгарии (в Варне). Нам пришлось возвращаться в Одессу, где мы простояли 10 суток, и снова отправились на работу в Атлантический океан. 
     Корабль морского космического флота НИС «Академик Сергей Королев»  являлся командно-измерительным комплексом, предназначенным для оперативного управления полетами транспортных кораблей, долговременных орбитальных станций, лунного орбитального корабля для облета вокруг Луны, лунной кабины для посадки космонавтов на поверхность Луны и других работ по космосу.
      На борту НИС «АСК» имелась много-функциональная командно-измерительная  система для передачи на космические аппараты команд и программ управления, оборудование для траекторных измерений дальности и орбитальной скорости, оборудование радиотелеметрической системы приема информации о работе бортовых систем и состояния космонавтов, оборудование для двусторонней телефонной и телеграфной связи с экипажем пилотируемых кораблей и станций.  Система спутниковой связи через спутник-ретранслятор «Молния-1» обеспечивала двухстороннюю связь с ЦУПом.
      Для обеспечения радиосвязи на борту имелись две параболические антенны диаметром 12 м каждая, расположенные в радиопрозрачных шаровых укрытиях, одна параболическая  антенна диаметром 12 м командно-измерительного комплекса и параболическая антенна диаметром 12 м для связи с ЦУП.  Всего же на корабле имелось 50 антенн различного типа и назначения.
     Мощность дизельной энергетической установки для движения судна составляла 12000 л.с. Мощность  электростанции для общесудовых потребителей и экспедиционного оборудования равнялась 5000 Квт.   Водоизмещение судна – 21500 т,  длина 182 м, ширина  25 м, осадка  7,9 м, высота борта до верхней палубы  13,2 м. На судне было 4 палубы,  5 грузовых лифтов.
     Максимальная скорость судна – до 17,5 миль/час, длительность автономного плаванья по запасу топлива – 22500 миль (около 40000 км – почти длина экватора),  по запасам продовольствия и воды - до 120 суток.
      Численность экипажа – 120 человек, численность экспедиции - 180 человек.
      Члены экипажа и экспедиции размещались в одно-  и двухместных каютах. На борту были салон отдыха, спортзал, библиотека с читальным залом, два плавательных бассейна, столовая на 156 мест.  На борту были 3 врача и фельдшер. Медицинский блок состоял из амбулатории, операционной, рентгеновского, физиотерапевтического и стоматологического кабинетов.
      Корабль был спущен на воду в декабре 1970 года. За 21 год  эксплуатации  он  совершил  22 экспедиционных рейса, в которых пройдено 555300 морских миль. Продолжительность нахождения в океане при выполнении работ по космической программе составила почти 11 лет.
      За это время были обеспечены работы по сопровождению полетов орбитальных станций «Салют»,  «Алмаз»,   38-ми  транспортных   кораб-лей серии «Союз»,  27-ми грузовых кораблей «Прогресс», 10-ти автоматических аппаратов к Луне, Марсу и Венере, моделей ОК «Буран», станции «Мир», модулей дооснащения станции  «Квант», «Квант-2», «Кристалл», «Гамма», по завершению полета орбитальной станции «Салют-7»,  сопровождению полетов 52-х  советских и 12 иностранных космонавтов.
      Я находился в плаванье на НИС «АСК» в 11-м экспедиционном рейсе. Мы ушли из Одессы  20 марта 1980 и вернулись 08 января 1981 года. Длительность плаванья составила 295 суток.   В этом рейсе было пройдено  44739 миль. 
     За время экспедиционного 11-го рейса в космосе на орбитальной станции «Салют-6», транспортных кораблях («Союз-35» «Союз-36», «Союз-37», «Союз-38», «Союз-Т2», «Союз-Т3») и грузовых кораблях («Прогресс-8», «Прогресс-9», «Прогресс-10», «Прогресс-11») работали советские  космонавты  В.В.Рюмин, Л.И.Попов, В.Н.Кубасов,  В.В.Горбатько,  Ю.В.Романенко,  Ю.В.Малышев, В.В.Аксенов,  А.Д.Кизим,  О.Г. Макаров,    Г.М. Стрекалов и космонавты стран социалистического лагеря  Бартлан Фаркаш (ВНР), Фам Туан (СРВ), Арнальдо Тамайс Мендес (Куба). 
       Несколько слов о шторме, о котором я упоминал выше.   
     05 ноября 1980 года утром мы вышли из Гаваны и двинулись на север к рабочей точке у берегов  Канады.  10-го были в заданной точке океана. Сильно штормило.  16-го мы уходили от штормовой погоды и 18-го попали в «глазок» антициклона. В небе ни облачка,  безветрие, в океане штиль. Но в этой тишине чувствовалась тревога, мы знали, что где-то вокруг нас бушует стихия. Уже на следующий день 19 ноября на нас налетел ураган.  22 – 23 ноября шторм усилился.  Скорость ветра достигала 35 м/сек,  волны высотой до 20 м, боковая качка до 30 градусов.   Верхняя палуба на баке  погружалась под воду и тяжело всплывала вверх над волной.  Стекло капитанской рубки, расположенной на высоте примерно четырёхэтажного дома над ватерлинией, заливало холодной серой волной. Многотонные волны  били в борт и скулы, накрывали верхнюю  палубу и надстройки, громадный корабль содрогался и скрипел, всё, что плохо было закреплено, каталось и падало на пол.
       То, что мы видели и чувствовали – трудно передать. Чувство страха, однако, отсутствовало, хотя мы и понимали, что за бортом в такой холодной воде человек может жить  не более 20 минут.  Собрались на совещание у капитана, и он с начальником экспедиции дали сообщение в ЦУП с просьбой разрешить уйти из этой точки, так как работать здесь  невозможно, и дальнейшая безопасность плаванья не гарантирована.  После разрешения уйти, стали  выбраться из этого района, однако более трех узлов корабль двигаться не мог (из-за больших углов килевой качки постоянно срабатывает регулятор оборотов винта и выключается подача топлива для того, чтобы не сломался винт при выходе из воды и погружении обратно). Шторм трепал нас около 10-ти суток. В обшивке скулы по правому борту образовалась большая вмятина размером примерно 2х2м (наверное, что-то крупное было в волне), были погнуты парадный трап, леера, стойка, на которой висит корабельный колокол, штыревая 10-ти метровая антенна.  Антенну системы «Румб» пришлось позднее ремонтировать в бухте Ниппе на Кубе.
      Я рассказал об этом случае на «АСК» с тем, чтобы читатель знал, что и другие корабли Морского космического флота не раз попадали в подобные условия, в сплошные туманы, в суровые морозы, когда обледенение палубы, снастей и надстроек грозило безопасности плаванья.
     Научно-исследовательское судно  «Космонавт Юрий Гагарин»  построено  на Балтийском судостроительном заводе в 1971 году.
      НИС «Космонавт Юрий Гагарин»  было   самым совершенным по техническому оснащению. Корабль «Космонавт Юрий Гагарин»  являлся флагманом морского космического флота СССР. 
       Это был не только  командно-измерительный комплекс, это был плавучий Центр управления полетами.  Двусторонняя связь с ЦУП в Королёве осуществлялась радиокомплексом «Румб».  Радиотелеметрический комплекс «Фотон» позволял работать одновременно по двум космическим объектам, осуществляя передачу команд, траекторные измерения, телеметрический контроль работы систем космических аппаратов и радиосвязь с космонавтами. Связь с Москвой и передача информации с космических аппаратов осуществлялась через спутник-ретранслятор «Молния» в реальном масштабе времени.  Для обеспечения радиосвязи на борту были  установлены 2 антенны  диаметром 25 м весом по 240 т каждая и    2 антенны диаметром 12м по 180 тонн. Они располагались на высоте  15-20 м выше  ватерлинии.  Всего же на судне было 75 антенн разных типов и различного назначения.
       Специальная система точного определения собственных координат  учитывала  углы крена, рысканья и даже деформацию корпуса. Все эти параметры вводились в ЭВМ для поддержания стабилизации антенн при сеансах связи.  Кроме того, на борту были 2 универсальные ЭВМ для баллистических расчетов, обработки информации и управления корабельными системами. Для уменьшения бортовой и килевой качки на корабле был  установлен пассивный  успокоитель, благодаря которому при волнении 7 баллов бортовая качка с 10 градусов снижалась до 3 градусов, а  килевая  качка до 5-ти градусов.
      Паротурбинная силовая установка мощностью 19000 л.с. обеспечивала скорость движения судна до 18 узлов.  Водоизмещение судна   45000 т, длина  231 м, ширина 31 м, осадка – 8,5 м, высота борта над ватерлинией 15,4 м, верхний мостик  корабельной надстройки находился на высоте 25 м над уровнем моря. 
      НИС «КЮГ» мог без захода в порт проделать 20000 миль.  Продолжительность автономного похода без пополнений топлива и  запасов продовольствия составляла  130 суток.  Запасы пресной воды были на 60 суток, кроме того на борту имелись две опреснительные установки.
       На одиннадцати  палубах корабля было около 1500 помещений общей площадью 20000 кв. м.  На корабле было 2 грузовых и 8 пассажирских лифтов.
       Численность экипажа 140 человек, численность экспедиции 215 человек.
       Для отдыха членов экипажа и экспедиции на судне был спортзал, 3 плавательных бассейна,  кинозал на 250 человек, бильярдная,   библиотека.
        За 20 экспедиционных рейсов было пройдено 535700 морских миль, продолжительность «чистого» плаванья составила почти 11 лет.   
        Мне не довелось работать в составе оперативных групп управления на этом корабле, но мы встречались с ним в океане у Азорских островов. Встреча  произошла поздно  вечером, когда было уже темно и в черном небе зажглись яркие звезды. Громадный корабль с подсвеченными чашами гигантских антенн, яркий свет на палубах, свет в иллюминаторах кают и служебных помещениях – все это создавало фантастическое зрелище, а то, что на его борту были наши земляки и коллеги - волнующее настроение. Мы побывали в гостях друг у друга и под прощальный гудок разошлись по своим  морским дорогам.
    Говоря о технических характеристиках и работах целевого назначения, нужно вспомнить и о том, что  порою  корабли морского космического флота выполняли благородные работы, непосредственно не связанные с выполнением космической программы.   В 1972 году «КЮГ» спас в океане горящее мексиканское судно.  В 1973 году в порту Гаваны НИС «АСК» первым поспешил на помощь загоревшемуся кубинскому траулеру.  В 1975 году в порту Лас-Пальмас врачами  НИС «АСК» была спасена жизнь американской туристки, умиравшей  от потери крови при автомобильной аварии.    Когда холодной зимой 1976 года ураган над портом Ильичевск, что в 12 милях от Одессы, повалил опоры и  порвал провода  ЛЭП и город остался без электричества,  корабли «АСК» и «КЮГ» пришли на помощь.  «Королев» своей электростанцией запитал элеватор и обеспечил выпечку хлеба для жителей города, а «Гагарин» отдал всю свою электроэнергию самому крупному району города. А сколько было оказано срочной медицинской помощи морякам иностранных судов. В 11 экспедиционном рейсе «АСК» корабельные  врачи оперировали радиста с английского судна, у которого  оказалось  прободение  язвы  желудка.     В 17-м рейсе на «КВК» врачи оперировали второго штурмана корабля «Железный поток».  Кстати, и я должен сказать им  большое    спасибо.     Ныряя на большую глубину на Кубе за кораллами, я  пропорол себе обе барабанные перепонки и не слышал даже звонка будильника, поднесённого к уху.  Если б не они, я до сих пор был бы абсолютно глухим.
СУДЬБА КОРАБЛЕЙ МОРСКОГО КОСМИЧЕСКОГО ФЛОТА
        С годами человек, когда его будущее становится короче прошлого, становится более сентиментальным.  Не знаю почему, но я всё чаще стал вспоминать о море и о плаванье на кораблях Морского космического флота. 
      Решение снова увидеть море пришло спонтанно, и в январе 2013 года на новогодние каникулы я с сыном отправился  в Одессу. Первым делом я посетил морской вокзал, откуда когда-то уходили на работу корабли Морского космического флота и возвращались обратно к родному причалу под восторженные аплодисменты встречающих.
Может быть потому, что был не сезон, здесь не было видно той деловой жизни, обычно присущей большому морскому порту. Немногочисленные туристы, парочки влюбленных, мамы и бабушки с детьми неспешно прогуливались по пирсу и в здании морвокзала.  Вдали на рейде стояли два корабля, где-то почти у горизонта прошел еще один.  Слева от основного причала среди небольших судов и неподвижных стрел плавучих кранов выделялся своими голыми мачтами без  парусов брошенный  на произвол судьбы и ждущий своей участи большой учебный парусник  «Дружба», на котором  когда-то юные моряки обучались морскому делу. 
       И среди радостного чувства встречи с морем вдруг  всплыла тоска по прошлому и вновь пришли воспоминания о прекрасных белых кораблях Морского космического флота. 
        К сожалению, сегодня уже нет этих уникальных по всем параметрам кораблей, обошедших свое время на поколения вперед и внесших колоссальный вклад в программы исследования и освоения космического пространства.
       В 1989-1990 годы были выведены из эксплуатации 5 научно-исследовательских судов («КВК»,  «Кегостров», «Невель», «Моржовец» «Боровичи»,), так как технические средства  выработали свой ресурс и морально устарели. 
Экспедиционное оборудование с кораблей «Кегостров», Моржовец», «Боровичи», «Невель» было демонтировано, а корпуса отправлены на переплавку. НИС «Космонавт Владимир Комаров» из последнего экспедиционного рейса вернулся в Одессу в мае 1989 года, а затем был перебазирован в бассейн Балтийского моря, переоборудован для использования по другому профилю, а в 1994 году был списан и продан на металлолом  в Индию. Однако есть фотография «КВК», сделанная в 1992 году в порту Абу Даби, и фотография «КВК» предположительно 1996 года, стоящего в немецком порту Киль.
        После распада СССР в 1991 году НИСы  «КЮГ» и «АСК» в работоспособном состоянии достались Украине.  Команды кораблей долгое время не получали жалования и чтобы как-то выжить, варварски ломали и грабили с кораблей всё, что можно было продать или обменять на продукты.   В 1996 году суда были проданы в Индию по цене 170 долларов за тонну. Стыдно было продавать гордость Морского космического флота Советского Союза с именами «Космонавт Юрий Гагарин» и «Академик Сергей Королев». Поэтому полное название этих судов наскоро закрасили и сохранили по четыре буквы: первый стал называться «АГАР» («AGAR»), второй  «ОРОЛ» («OROL»).   НИС «КЮГ» (AGAR) прибыл на рейд индийского порта Алан 29 июня. Днем раньше пришел туда «АСК» (OROL)  и в приливе 29 июня  был выброшен на берег, а 30 июня такая же участь постигла НИС «КЮГ».
       В 2000 году пошли на слом НИС «Космонавт Владислав Волков» и НИС «Космонавт Павел Беляев».
       Корабли этой серии НИС «Космонавт Владислав Волков», «Космонавт Павел Беляев», «Космонавт Георгий Добровольский» а также НИС «Космонавт Виктор Пацаев» были однотипными по своим параметрам, характеристикам и  оборудованию. Они были созданы в 1977–1978 годах на основе имевшихся лесовозов. Длина корабля  - 121,9 м, ширина - 16,7 м, водоизмещение 8950 т,  дальность автономного плаванья 16000 миль, скорость 14,7 узлов.   Главная корабельная антенна состояла из четырех секций параболических зеркал диаметром по 6 м каждая.  Кроме того, выполнение заданных работ по космосу обеспечивали около пятидесяти  других приемных и передающих антенн. Универсальная ЭВМ и несколько специализированных вычислительных машин обрабатывали телеметрическую  информацию и выполняли расчеты для сеансов связи.  Связь с ЦУП осуществлялась   через   спутники   связи и обычные  средства связи в КВ и  СВ диапазонах.  В отличие от кораблей «КВК», «АСК» и «КЮГ», созданных в основном для работ по лунной программе и дальнему космосу, эти четыре корабля  более оптимально и с меньшими финансовыми затратами на их эксплуатацию выполняли свои основные задачи в составе командно-измеритель-ного комплекса  контроля и управления полетами. 
       К концу 2004 года из 11 кораблей МКФ сохранились только 2 судна в порту  Калининграда, способные работать по космосу - «Космонавт  Георгий Добровольский» и «Космонавт Виктор Пацаев».     В начале 2005 года корабль НИС «Космонавт Георгий Добровольский» был продан иностранной компании за 26,4 млн. рублей,  в марте 2006 года  под именем «COSMOS» он ушел на слом  в индийский порт Аланг.
       К работам с космическими объектами также ограниченно привлекались   плавучие  командно-измерительные комплексы  Военно-морского флота Министерства обороны.  Семь из восьми кораблей измерительного комплекса ВМФ в начале девяностых годов  были сданы на металлолом. Плавучий измерительный комплекс  ПИК  «Сахалин» ныне принадлежит Китайской Народной Республике. Командно-измерительный комплекс (КИК) «Маршал Неделин» постройки 1984 года после пяти лет эксплуатации был поставлен на ремонт в «Дальзавод», фактически разграблен,  в 1998 году выведен из состава флота и в 1999 году ушёл в свой последний рейс – на металлолом в Индию.  В строю остался командно-измерительный комплекс  «Маршал Крылов» постройки 1990 года. 
        Я задавал себе вопрос: нужно ли было так резко и откровенно варварски уничтожать  корабли Морского Космического Флота Советского Союза и корабли ВМФ, многие из которых  могли бы  работать по космосу или выполнять другую работу еще не один десяток лет.   И с чувством горести       невосполнимой утраты не находил ответа, обоснований  и  оправданий.      Да, недаром гласит  народная мудрость: «ломать – не строить». Может быть, когда-то и назовут истинные причины случившегося и имена тех, кто  был виновен в уничтожении космической славы России  и Морского Космического флота Советского Союза.
       В настоящее время в США работают три  корабля, специально построенных для работы с космическими аппаратами, причём  последний из них введен в строй в 2012 году.  Китай располагает пятью судами для приема телеметрии                и управления полётами космических аппаратов.    Франция имеет для этих целей  судно «Monge». Эти страны считают, что такие корабли им крайне необходимы  для реализации их сегодняшних космических программ.
       В России по космосу оставались  работать всего два  корабля  - это НИС «Космонавт Виктор Пацаев», принадлежащий одному из предприятий Роскосмоса  и  КИК «Маршал Крылов» Тихоокеанского  флота, основное назначение которого – слежение  за  испытаниями межкон-тинентальных баллистических ракет.   
  Являясь экспонатом музея, он до сентября 2017 года проводил сотни сеансов связи в год по приему с международной космической станции МКС, транспортных и грузовых  кораблей и других космических аппаратов телеметрической информации и передачи её в Королевский Центр управления полетами, а также сеансы голосовой связи с космонавтами. 
        В 2016 году корабль был включен в госреестр объектов культурного наследия федерального значения, однако этим окончательно  вопрос о будущем корабля не решён.   На содержание НИС  у Роскосмоса нет денег, а Министерство культуры РФ отказывается брать судно к себе на баланс.
       Существуют и обсуждаются предложения перебазировать его в Санкт-Петербург и установить его там как музейный экспонат, олицетворяющий память о кораблях Морского космического флота.