Up to You

- Перегоню машину. Со мной?
- Да.
Я накинула на замерзавшие уши капюшон и нырнула вслед за мужем в темноту узкого прохода между сырыми зданиями. 
Где-то впереди призрачно маячил свет. Наощупь взобравшись на несколько ступеней вверх к единственному фонарю, шумно втянула холодный воздух и двинулась в сторону дома.

- Садись.
Я обернулась. Муж стоял у открытой двери чёрной, как и всё кругом, машины.
- У дома подожду.
- Садись.
Я возмущенно набрала в грудь дымной сырости. Свет слева мигнул, потом ещё раз. В два шага моё желание гулять забилось, поджав уши, в пассажирское кресло и сипло вздрагивая, прошипело оттуда:
- Наркоман? 
Муж не ответил.

Колебавшая свет длинная острая тень пошаталась, выжидая, у выхода с парковки - и неохотно вывалилась наружу.
- Спасибо, - хрипло выдавила я сквозь пересохшее горло.
Муж завёл мотор и перекатил машину на десяток метров к соседнему супермаркету.

- Ну сколько они ещё будут тут ковыряться? Ни встать нормально, ни к дому пройти.
- Пока кто-то снова не начнёт танцевать.
Я набычилась:
 - Где?! Они моё место заняли! Три дня надо, чтоб асфальт положить! Второй год роют! - во мне всё больше пыхтело и пузырилось. - И вообще! Вообще причём тут моя зарядка!
Куртка мужа шуршала о моё левое плечо.
- Видел, какие рабочие странные! В окна пялятся! Видел, как смотрят? Может, это один из них и был.

Теперь фонарь светил в спину. Запинаясь о разваленные на пути стройматериалы, я возмущенно хлюпала носом, попутно оценивая, насколько часто кивала бегущей от нас впереди тени моей головы круглая тень мужниной шапки.

В рассыпчатом пятне подмороженного света наши прыгающие в такт шагам плечи рисовали сходящиеся и расходящиеся Харибды, между которыми изредка проплёскивался жёлтый дым. В жёлтом пару пробивался и, удлиняясь рывками, рос острый холм. Неожиданно подскочив, он закрыл просвет – я вздрогнула, спохватившись, кинулась в сторону мужа, вцепилась в его рукав и, замерев, резко обернулась.

Долговязая фигура, шедшая за нами, сделала по инерции ещё несколько бесшумных движений - и тоже встала. Я кивнула ему. В тёмной прорези под капюшоном незнакомца растянулась рыжая улыбка. Фигура помолчала, отступила в сторону и не спеша продолжила путь.
Мы смотрели вслед.
- Это он?
- Не знаю.
На границе видимости он, всё так же не вынимая руки из карманов, обернулся. Под рыжей верхней губой блеснули белые острые зубы.

Меня трясло. Я впилась в куртку мужа и потащила его к дому. Мы закрыли калитку, подъездную и этажную дверь. Замки на входной проверила дважды.

Но в комнатах было всё так же душно и тесно. Лампа от стройки лезла под шторы.
- На воздух хочу! Ну сколько можно! Достали они! Не жить теперь, что ли?!
Хлопнув подряд половиной только что закрытых дверей, я снова, наматывая на ходу шарф, побежала вниз.

Он сидел на лестнице у выхода спиной ко мне. Сбоку оставалось место. Я быстро опустила глаза, перестала дышать и постаралась проскользнуть наружу. Сзади тихо и коротко свистнули.
Я застыла. Обожженные о холодный металл дверной ручки пальцы горели.

- Эй!
Я медленно повернулась.
Один из его косившихся на меня из-под козырька черной холщовой кепки глаз был с бельмом. Над ним висела капля собравшейся падать воды.

Мокрые дорожки сползали с простроченной верхушки с пуговкой, образовывая в складка ткани подтёки и лужицы. Было немного жаль. Я опустила плечи. Лопатки, напряженно стоявшие дыбным мостом, расслабились и провисли.

- Отпусти, а? – устало протянул он, продолжая меня разглядывать. -  Уйти хочу. Давно, - он вдруг быстро стянул кепку и невежливо стряхнул  с неё воду прямо  на пушистое ковровое покрытие.  Под кепкой оказались давно не стриженые и не мытые волосы.

Что-то вроде неудовольствия и порицания шевельнулось в груди, я ещё расхрабрела и повернулась к нему совсем. Он сидел, как кузнечик: длинные худые колени подпирали, казалось, такие же острые скулы.

- Смертельно,  – он ещё раз резко тряхнул свою фуражку, от чего по противоположной белёной стене брызнули мокрые кляксы, и быстро вернул её на голову. Теперь глаза блестели сухо и остро.

Я снова съёжилась и вцепилась в ручку.
- Ну, я пошёл? – не отрывая взгляд, он привстал и юрко, как нож, ухмыльнулся.

Меня снова пробил холод. Голова сама собой кивнула. Я прижалась  стене и открыла дверь. Он нырнул в темноту.
 
Переведя дыхание, я осмотрела двор: в мороси мокла открытая дверь калитки. Быстро подбежав, высунулась на улицу: слева, под мелким косым дождём, удалялся силуэт. Справа, за мусорными баками, шевелились  полотна воглых картонных коробок. Я снова взглянула налево – там, как и весь последний год, мигал рябой от секущей промозглой шрапнели свет стройки. Фигура исчезла.

Заперев трясущимися руками замки, я бросилась назад в квартиру.

Муж стоял у окна и смотрел вниз на запакованную в целлофан машину для резки камня.
- Они закончили стройку?
- Может быть,  - с непонятной интонацией произнёс он. - Вам, моя дорогая, дано, возможно, самое страшное, что существует для людей,  - право выбора.

- - - - - - - - - -

Прим.: "Up to You"  в переводе с английского  - "Вам решать"