Ангел по имени Тори. Главы 14-15

Предыдущие главы: http://proza.ru/2021/11/02/1839

Глава 14

А Славе в эту ночь не спалось. И хотя дежурство было спокойное, он никак не мог сомкнуть глаз на жесткой кушетке. События последних дней взбудоражили тихое течение его жизни, и гладь никак не могла успокоиться, прийти в прежнее состояние. Этот Ангел оказался каким-то чертом, постоянно стоял на пути и ставил вопросы во всех ранее отработанных понятиях. Так и перечеркивал своим хвостом прописные истины: что такое хорошо, а что такое плохо.

Доктор встал и тихонько направился в палату № 6 взрослого корпуса. Прошмыгнул мимо спящей на посту медсестры и осторожно приоткрыл дверь. Кровать Тори стояла прямо возле входа, но девушки не было. Ну, куда на этот раз умудрилась встрять эта неугомонная нахалка? Слава вздохнул и пошел снова ее искать.

Блуждать по больничным коридорам долго не пришлось – уже в первой оранжерее под кадкой с папоротником он обнаружил юную эльфийку. Как и подобает существам этого народа, она спала прямо на полу, свернувшись калачиком и накрыв плечи книгой. Зрелище было умилительное. Даже не верилось, что такое прекрасное и безобидное создание днем умудряется поставить на уши весь центр!

Слава аккуратно поднял ее с пола и понес на руках в палату. А она что-то нежно мурлыкала себе под нос и улыбалась во сне... И он... ее ПОЦЕЛОВАЛ! Осторожно дотронулся губами лба и... сразу испугался. Быстро отнес в комнату, плюхнул на кровать, машинально укрыл одеялом и уже несся по коридору в ординаторскую, ужасаясь своим непродуманным, не взвешенным на протяжении двух дней, поступкам. Продолжение бессонной ночи ему было уготовано.

А Тори, совершенно не подозревая о революции в груди молодого доктора, проспала до обеда.

Игорь Александрович удивлялся сам себе – в онкологическом центре всегда была дисциплина и режим дня считался незыблемым. Вика нарушала и первое, и второе, и почему-то главврач на это закрывал глаза. Ах, да, Вячеслав Михайлович приходил за нее ходатайствовать. Мол, у девушки был трудный день, стресс и все такое. Игорь Александрович улыбнулся – роман будущего зятя с пациенткой развивался прямо на глазах, а он даже не собирался вмешиваться в события. Не то чтобы не хотел видеть Славу своим родственником, просто считал, что каждый имеет право выбора, и не нужно ему мешать. Хотя дочь Диана уже что-то заподозрила и пыталась у отца выведать, что же происходит на работе, почему Слава ей даже не звонит?

– Ох и трудно с этими женщинами!, – вслух подумал главврач. – Как им все объяснить без скандала?

Впрочем, объяснять придется Славе. Игорь Александрович опять улыбнулся: интересно было бы посмотреть на эту картину. Как нерешительный и суперинтеллигентный Вячеслав Михайлович будет принимать категоричное решение и объясняться.

– Вы меня вызывали? – как всегда без стука вырос на пороге кабинета бомжеватый ангел, заставив  главврача вздрогнуть от неожиданности.

– Да, Виктория, проходи. Садись. Как выспалась?

– Нормально, – пожала плечами девушка.

– Как себя чувствуешь?

– Нормально.

– Как настроение?

– Нормально.

– Э... – растерялся на секунду врач (эта девчонка своим неадекватным поведением могла поставить в тупик кого угодно). – У тебя все хорошо?

– Нормально, – невинно уставились на него голубые лужи, спрашивая за кадром: дядька, чего надо?

– Э... ну... Вика, ты понимаешь... я опять завожу разговор о необходимой мере, – Игорь Александрович уже боялся вслух произносить слово «операция». – В общем, необходимо, чтобы ты подписала некоторые бумаги. Э... просто без твоего согласия мы не можем...

Взмах ресниц, и доктор сконфузился еще больше.

– Нет, конечно, если ты против, – очень осторожно продолжил он, – то мы можем подождать... э... недолго, скажем, пару дней. Но, ты же понимаешь, ты взрослая, совершеннолетняя...

– Нет, – коротко ответила Вика.

– Э... что значит нет?

– Я не совершеннолетняя, я совершеннозимняя – у меня в феврале День рождения.

– Ым, – главврач поперхнулся воздухом и традиционно закашлялся. – Хорошо, скоро отметим твой День рождения. Ну как, ты подпишешь?

– Ладно, давайте сюда ваши бумажки, – по-деловому согласилась Тори, будто присутствовала на переговорах по заключению контракта на сотню-другую миллионов долларов. – Подпишу.

– Вот умница, – с облегчением вздохнул Игорь Александрович и даже запорхал вокруг нее. – В двух экземплярах нужно. Вот тут подписать, и вот тут.

Вика на секунду сморщила лоб и размашисто стала писать.

– Э... это что у тебя такая длинная роспись? – поинтересовался главврач, где-то под ложечкой ощущая, что проблема еще не закончилась.

– Угу, – подтвердила Тори, переходя на другой лист. – Вот, берите.

– Спасибо, – вежливо улыбнулся Игорь Александрович.

– На здоровье! – язвительно ответила нахалка и скрылась за дверью.

Главврач посмотрел на бумагу. Огромными буквами было написано: ЧИТАЙ НА ПРЕДЫДУЩЕМ ЛИСТЕ, ДВА РАЗА ПОВТОРЯТЬ НЕ БУДУ!

Он глянул на первый экземпляр. Под печатным текстом «Я, Виктория Ангел, даю свое согласие на оперативное лечение» тем же размашистым почерком было написано:

Я ОТКАЗЫВАЮСЬ ОТ ОПЕРАЦИИ, ПОТОМУ ЧТО БОГ МЕНЯ ИСЦЕЛИТ, БЕЗ ПОНТОВ!

Врач ошарашено смотрел на бумагу – такого в его практике еще никогда не было. Он думал, что Вика уже созрела для операции, все пройдет нормально и приключения, наконец-то, закончатся. Но, похоже, они только начинались...

Глава 15

– Не хлебом единым жив человек, а всяким словом, исходящим из уст Божьих! – заявила Тори, переступив порог палаты мальчишек.

К ним как раз подселили новенького пациента (свято место пусто не бывает – горько усмехнулась Вика), который с восхищением взирал на предводительницу эльфов.

– Тори, это ты на эльфийском, да? Ух, ты! Мы тоже хотим научиться! – пацанята обступили девушку. – А ну скажи еще что-нибудь.

– Если не примешь Царствие Божие, как дитя, не войдешь в него!

– Кла-ас! Кла-ас! Здорово! А ты нас научишь по-эльфийски говорить, да? Ну, Тори, научи! – запрыгали ребята вокруг.

Новенький мальчонка (лет шесть, определила навскидку Вика) испуганно сполз со своей койки и тоже ринулся скакать в толпу.

– Да-а, как у вас тут все запущено! – смеялась предводительница. – Ну, ладно. Слушайте. От-че наш, су-щий на не-бе-сах, да свя-тит-ся имя Тво-ё!

– Й-ё! – подхватывали ребята рэповский речетатив Тори.

– Да при-и-дет Царст-вие Тво-ё!

– Й-ё! – вверх взлетали худенькие ручонки.

– Да бу-дет во-ля Тво-я!

– Й-я!

– Как на не-бе, так и на зем-ле!

– Й-е-е!

– Да што гэна у вас тут робицца? – нянечка Василиса решила вмешаться в нетрадиционный воспитательный процесс. – Чаго равеце, а?

– Й-я! – в такт подхватили пацанята и тети Васи мотив.

– Да не волнуйтесь, тятя Вася, – дружелюбно объяснила Вика. – Мы тут «Отче наш» учим.

– Ну, малайцы, канешне, што вучыце малитву. Але неяк не па- руску пяеце.

– Па-руску, па-руску, – смеялась Тори. – Просто времена другие, другие и песни.– Хлеб наш на-сущ-ный дай на каж-дый день...

Нянечка Василиса попятилась назад, закрыла двери и недоуменно прорекла:

– Усё роуна неяк па-негрытоску. Але и негры, мабыць, людзи!

С того дня весь центр знал, что Вика читает Библию – наступило временное затишье. Ее бывшие воспитатели сказали бы, что это ненадолго, и что затем следует ожидать всплеска бурной фантазии. Хотя главврача первый всплеск уже окатил с головы до ног, когда Тори подписала отказ от операции. Но Игорь Александрович об этом никому не говорил. Считал, что вера если не пользы, то по крайней мере вреда не приносит, может даже поможет осознать девчонке необходимость оперативного лечения. Он решил ждать и пока не вмешиваться в события, держа их все-таки под пристальным наблюдением.

А вот Вячеслав Михайлович искренне радовался перемене в Вике, хотя сам не заметил, как круто изменился и его менталитет. Вместо интеллигентного «здрасте» он стал всем говорить «привет».  В лексиконе появились словечки: «без понтов», «прикол», «это все туфта». Но самое удивительное – его занудство сменилось на... юмор! Теперь он заходил в палату и вместо тоскливого традиционного приветствия: «Ну как вы себя чувствуете, пациентка Орлова?», импровизировал:

– Ну, орлица моя, вы сегодня чудненько выглядаете!

Или:

– Куда сегодня ночью летала соколица ясная?

И под «соколицей» два центнера весом сразу начинала мелко дрожать кровать. От хохота, разумеется. Все, лечения можно было не назначать.

А в своем кабинете Слава повесил на стену картину собственного сочинения: огромные очки в роговой оправе, одна линза треснута и в ней отражается спокойная гладь реки; а во второй – щучий хвост баламутит воду. И никто в больнице не мог разгадать этого ребуса, даже Тори, глянув на произведение искусства, пожала плечами:

– Сюрреализм какой-то!

И только Игорь Александрович все понял с первого взгляда:

– Совсем парень потерял голову – щука откусила.

А эта хищница-щука, наслаждаясь новой радостью, проснувшейся в груди, баламутила всех вокруг. С ребятами создала свой театр под названием «Кольцо хоббита» и вовсю репетировала пьесу, переделанную сообща с малышами из Библейской истории про Голиафа и Давида.

Давидом выбрали на актерских пробах Сережку – он отчаяннее всех мотал пращой над головой. Голиафом были упитанный Борис и сидящий на нем тощий новенький – Мифка (ну, фепелявил парень немнофко, фто тут такого?). Остальные ребята и девчонки являли собой два вражеских друг другу стана – израильтян и филистимлян. А Аленка, у которой после химиотерапии стали пробиваться белокурые волосы (точь в точь, как у Тори) играла Архангела Михаила – предводителя войска светлых сил. Сама же инициатор, автор пьесы и режиссер спектакля (три в одном – реклама шампуня) декламировала, ну за автора читала, значит. Репетиции проходили весело, даже взрослые подсматривали в замочную скважину – любопытно! Но им строго запрещалось разглашать информацию – о «тайне хоббитов» до поры до времени не должен был знать никто.

Одно только омрачало Тори – новое начальство. Так получилось, что Игорь Александрович вынужден был уехать на время  – тяжело заболела 80-летняя мать. И исполняющим обязанности главврача назначили его заместителя – Владимира Григорьевича, который как раз вышел из отпуска.  Будь на то Викины полномочия, она бы отправила зама в пожизненный отпуск. Антипатия между ними возникла с первого взгляда, и как Тори не пыталась отыскать что-либо положительное в его образе, не могла.

– Саурон, – сразу поставила ему диагноз, потому что более напыщенного, самолюбивого, высокомерного типа в своей 19-летней жизни не видела.

Они столкнулись в первый же день после отпуска Владимира Григорьевича. Тори, как всегда, в солнечную январскую погоду «выгуливала» своих хоббитов. А он – высокий, статный, с гордо поднятой головой вышагивал к корпусу.

– Здрасте-е-е! – хором выкрикивали дети.

Надменный взгляд, холодная дежурная улыбка, ни капельки теплоты в серых  хрустальных глазах. Он свысока кивнул на приветствие малышей и, не удостоив Вику даже взглядом, прошел мимо.

Продолжение: http://proza.ru/2021/11/04/1651