Алое солнце - пролог

   Вспорхнула в небо огромная птица, расправляя тяжелые черные крылья. Потревожили её взлет, непосильный ни одному живому существу, гривы холодных ветров-коней, без устали меривших бескрайние берега высоты. Запуталась птица в густых волосах, забилась, как бьётся в сетях пойманная дичь, но рванулась и освободилась из плена - взвился за ней след из выпавших перьев: шли они хороводом и ложились на остывшую землю, пока не накрыли ее полностью, пока не стала она, наконец, чернее сажи. Выше и выше рвалась птица, оставляя далеко-далеко за собой земные просторы, и скоро добралась она до солнца - горела самым ярким на свете костром огненная звезда, казалось, что ничто не могло потушить это пламя. Но взмахнули необъятные крылья в мрачном оперении - обрушили на светило всю свою мощь и в один миг погасили его. Пропала яркая синева неба - заволокло ее траурное полотно - исчезло все на земле без следа, как будто бы ничего на ней никогда и не было... И только холодные звёзды, глаза умерших, глядящие из мест, откуда нет возврата, смогли пробиться сквозь погребальные одежды небес. Спокойно и безразлично смотрели они на землю, так близко казались, но так были далеки...
   Повсюду видели эту черную птицу, ее боялись, ей воздвигали алтари и давали грозные имена богов, в величественных образах изображали на фресках во дворцах и на плитах саркофагов. Ее сравнивали со смертью, с концом света, сочиняли легенды о ее постоянных появлениях, которым не было конца... И называли эту птицу ночью. Испокон веков парила она над материком и прилегающими к нему землями по одному и тому же маршруту.
   Начинался путь ночи далеко на юге: вырывалась она из объятий бескрайнего океана и надвисала над островной Тарвенией - самой таинственной и самой недоступной землёй, окутанной дымом вулканов и страшных историй. Говорили, что острова те - не для живых людей. Говорили, что треснула там земля и открыла бездну с жуткими тварями. Говорили, что там, на самом дне разлома, расположен замок Тёмного Лорда - божества самой распространенной религии на материке - культа Синего Пламени. Ни один корабль не возвращался оттуда, только иногда, бывало, находили идущее туда судно у берегов: пустое, изрезанное будто когтями, с пятнами крови на палубе и в каютах, с клочками одежды и останками несчастных путешественников... Кто-то считал,  что безумные штормы в Тарвенском море, вызванные бурными течениями и злыми ветрами, топили корабли, волны и голодные бунты против капитанов опустошали суда, а резаные полосы на кораблях - следы не чудовищ, а острых скал или рифов. Но большинство верило, что дело крылось в тех самых разломах, которые, может быть, расположились не только на островах, но и под водой...
   Оставив чудную страну позади, кружила ночь над Орисумбийской империей с высокими чёрнокаменными башнями, жмущимися друг к другу так тесно, как стрелы в колчане, и её провинцией - скалистой Лионерией - остатком кочевых народов, насильно сплочённых и загнанных в тесные города. Немало крови своих извечных противников, северян, пролили их объединенные войска, пытаясь захватить новые земли: до сих пор с ужасом вспоминали на севере ало-черные гербы с демоническими лицами, серодоспешных рыцарей, не знающих милосердия, и их цепных псов - свирепых дикарей на быстрых конях...
   Бросила птица тьму на южан и двинулась дальше, в воинственный Эльтинор - серую страну крепостей и труднодоступных замков, застав и гарнизонов — страну-границу между севером и югом, пересекающую лентой весь материк. Здесь, в знамёнах, пестрели кресты разных цветов и форм, здесь, как крошки на обеденном столе, рассыпались по земле монастыри в бастионах и укреплениях — обители рыцарских орденов, которых в Эльтиноре было не счесть. Набожен, тих и уныл был здешний народ —  устал он от частых войн с югом, но закалился в их кровавом огне - сделался стойким и мужественным...
   Покружив над безрадостным Эльтинором, поплыла ночь к трём последним странам на материке — северо-западным — пребрежному Кальну, избороженному вдоль и поперёк водоёмами, горной Затохии и северо-восточной Инорвегии, самой большой из всех королевств и империй. Молча встретили чёрную птицу пустые горы - разбрелись по пещерам дикари без замков и знамён, завесили шкурами входы. А Кальн засиял. Запылало побережье пожаром, запылали приречные и приозерные долины — начали в бедном королевстве, живущем лишь рыбным промыслом, готовить на ужин полученные от глубинных богов дары...
    Гордая Инорвегия  принимала ночь тихо — присвечным ужином в замках. Бурно встречала её только столица - самый прекрасный и самый большой из городов, сложенный из белого камня - Ривелл. Стоял он посреди пустыни, в оазисах, весь в белом камне, статный и гордый - подпирал небеса своими башнями. Угрожающе глядели бесчисленные бастионы и укрепления на стенах, несколькими рядами окружающие город. Но не маячили на них, как прежде, ряды безмолвных силуэтов - стражников. Только изредка, в зареве факелов, через окна башен, можно было приметить одиноких бойцов, витающих во снах. Не видела Инорвегия больших войн уже пять лет, вот и притупилась ее бдительность, распустились от прелестей мира люди за неприступными стенами. Ни у кого не удавалось захватить Ривелл, очередная война это вновь подтвердила - чего бояться?
   Покружила ночь над сторожевыми башнями столицы и полетела прочь от материка. Преодолела она крошечный клочок земли посреди Моря - деревянную Ипфиропфию, за ней остров побольше, с солнечным Дильсельтом, страной рыцарской чести, и двумя вечно воюющими соседями - Клирией и Рикиртом. А потом камнем нырнула она в океан, чтобы вынырнуть снова, когда придёт её время...