Э. иванов и др

Эдуард Евгеньевич Иванов

Руководители, они все очень разные. Но объединяло их одно — стремление выполнить обязательства Объединения , наращивать темпы разработок и производства, для чего, если требуется, смело идти на реорганизацию предприятия, искать, находить и привлекать кадры. Ставить сложные задачи и добиваться их решения. А без преодоления нет успеха.
Конечно, у всех характеры ой какие разные. И на окружающих и подчинённых производят различное впечатление.
Когда Иванов Э. Е. пришёл на должность Генерального директора НПО НЦ, он сразу же энергично стал превращать головное предприятие в НИИ с ориентацией на разработку аппаратуры. Основу разработчиков (за исключением отделения В. Кузнецова, затем А. Ермолаева, переведённого из НИИМП и занимавшегося задачами специальными, а также ранее переведённых из НИИМВ) составили разработчики, которых довольно быстро перевели из НИИТТ. Большая часть из них — это те специалисты, которые раскрылись ещё в СВЦ, которых воспитывал и лелеял Д. И. Юдицкий. Так вот, эти специалисты, имевшие уже большой опыт в разработке, сначала сомневались в реальной возможности выполнить поставленные задачи. Я был свидетелем того, как в своём кабинете Э. Е. Иванов, уговаривая их, ставил задачи по космической тематике. «Что вы трусите!? Вы сможете!» И далее: «Вам нужно думать, где делать дырки в пиджаках для орденов и медалей, а вы сомневаетесь!»
И именно он организовал работу. Прессинг с его стороны был постоянный и жёсткий, «по всему полю». Два раза в неделю, в том числе в субботу, проводились производственные совещания с участием руководителей и исполнителей (от НИИНЦ и НИИТТ). Ведёт совещание сам Главный конструктор. До его прихода уже все собрались — опаздывать нельзя, участники чувствуют себя довольно вольготно: шутят, просто разговаривают. Никакого видимого напряжения. При появлении Иванова Э. Е. атмосфера благодушия мгновенно исчезает. В воздухе пахнет грозой. Чувствуется какое-то напряжение. Внимание всех на Иванове, излучающем энергию и волю. И не позавидуешь тому, до кого он дойдёт в своей отработанной тактике последовательного раскручивания: почему, кто и когда нарушил сетевой график работы. Направив свой гипнотический (это многие признают) взгляд, доходил до самого простого исполнителя: разработчика , мастера, рабочего, программиста, технолога и т. д. Откровенно говоря, я рассматривал эти совещания как спектакль, в котором директор — и режиссёр, и главный герой, а все остальные — участники, роль которых он меняет по ходу спектакля. Причём чем кончится спектакль, никто не знает. Я получал, не скрою, эстетическое удовольствие. Но не тогда, когда самому приходилось отбиваться от претензий к работе технических средств САПР. А свалить задержку на якобы плохую работу смежников некоторые считали святым долгом. В общем, когда награждали «причастных» и «непричастных» (были такие), мы знали, какого труда и нервов стоило это дело, завершённое сверлением дыр в пиджаках для правительственных наград, что и обещал Иванов Э. Е.
Для выполнения этих работ нужно было создать САПР, которого на нашем предприятии не было. На открытом партсобрании Э. Е. Иванов (в то время он числился в парторганизации нашего отделения) поставил задачу приобретения ЭВМ БЭСМ-6 и других технических средств, освоения комплекса стандартных и нестандартных программ САПР. Привыкшие к работе на ЕС ЭВМ при выполнении задач АСУ ведущие сотрудники отделения воспользовались демократическими правилами поведения на партсобрании и в своих выступлениях высказались против новых работ. Пришлось мне, взяв слово, доказывать: во-первых, эта работа наша, она нужна предприятию и нам; во-вторых, создадим ещё один отдел; в-третьих, мы справимся, в-четвёртых, надо только радоваться, что будет настоящее живое дело. А в-пятых, есть приказ — его надо выполнять.
На следующий день, выйдя из своего кабинета и увидев меня в предбаннике, Э. Е. Иванов обратился к своим заместителям, которые ожидали приёма: «Вот Коломыц, он правильно всё понимает». Этой фразы было достаточно, чтобы ко мне стали относиться, как было при А. Ю. Малинине и А. А. Васенкове — почтительно, и решать вопросы, с которыми мы к ним обращались. А их было много и очень разных. И технические, и кадровые. Кадрами никто не хотел делиться — зачем помогать конкуренту? ЭВМ БЭСМ-6 удалось получить только благодаря усилиям зам. директора завода САМ им. Калмыкова тов. Арзуханяна: это была вообще самая последняя машина. И укомплектовывали её буквально по крохам, «скребя по сусекам». Ему спасибо! А в плане завода, конечно, её не было.
Начальником отдела САПР стал Э. И. Клямко, математик, программист, безусловно, один из самых порядочных, честных людей, с которыми мне пришлось работать. Человек талантливый и разносторонний: сочиняет музыку, профессионально занимается юриспруденцией, пишет стихи и прозу. Но, как мне представляется, излишне скромен — очень требователен к себе, «рафинированный интеллигент».
Отличительной особенностью Иванова Э. Е. было то, что он всегда здоровался с людьми первым, имея прекрасную память. Очень быстро и точно определял, кто чего стоит и знает, и пользовался этим в работе. Проницательность. На похвалу не скупился. Например, когда на Всемирной выставке в г. Брисбен, Австралия, на ЭКСПО-88, проходившей под девизом «Мы покажем мир», он стал свидетелем того, как успешно справляется Чернявский А. Д. — сотрудник нашего отделения, нач. лаборатории — с ремонтом не только ДВК, но и «чужих» технических экспонатов МЭП, в качестве самой подходящей похвалы выбрал слово «Мастер!» Коротко и точно.
Много позже, несколько лет назад, мы встретились на прогулке в зеленоградском парке. Тепло поздоровались. Он посетовал, что многие люди его действия воспринимали как очень жёсткие. И добавил: «Я никого не ломал через колено». Сказал также, что сейчас пишет воспоминания. Ему, действительно, есть что вспомнить, начиная с Суворовского училища, Парада Победы в 1945, участником которого он был, и многого другого. Туда же должен войти эпизод, связанный с Ельциным. Как-то в один из приездов в Зеленоград тот дал задание: сделать для больницы кровати, которые были бы не хуже европейских по удобствам для больных. Завод «Элион» задачу выполнил. Ельцин одобрил. Но когда Эдуард Евгеньевич попросил его подписать ходатайство к руководству Московской области об уже согласованном выделении участка земли для садового кооператива зеленоградским трудящимся, грубо обругал. Заявил, что он, Ельцин — настоящий коммунист, к нему с таким вопросом не подходи, а люди должны не на своих грядках копаться, а делом заниматься. «Тогда я понял, кто Ельцин на самом деле», — сказал Иванов. Я не стал ему напоминать, как по требованию Ельцина он заставил нас заниматься автоматизацией столовой по образцу того, что сделано в ПО «Альфа» в г. Рига, пояснив, что если не сделаем, то Ельцин «оторвёт ему голову». Мы подчинились. Хотя были убеждены: начинать улучшать питание людей надо с улучшения качества и ассортимента продукции, поставляемой в столовые, качества приготовления блюд.
Говорят, если Бог кого-то хочет наказать, он лишает его разума. Так почему же, лишив разума одного, Он наказал всех нас? Не потому ли, что мы сами нарушили Заповедь Божью под номером 2: «Не сотвори себе кумира». Помню, как сам участвовал в митинге, когда на площади Юности собирали в полиэтиленовые мешки народные червонцы в поддержку Ельцина, при этом наши фамилии и адреса фиксировались какими-то людьми. Но помню также, что однажды в проходе между «Шайбой» и «Клюшкой» (НИИФП) «демократы»-активисты вывесили плакат, в котором клеймили позором нач. отделений НИИНЦ Коломыца и Бутузова за то, что те требуют от сотрудников оформления документов, когда митинг проводится в рабочее время. Даже требовали от администрации уволить меня и Владимира Сергеевича (хорошо хоть, не отправить на перевоспитание). Пришлось встретиться с организаторами акции и доказать, кто из нас на самом деле демократ, а кто анархист. Плакат убрали и больше не возникали. Но нервы нам попортили.
Возвращаясь к личности Э. Е. Иванова, скажу, что, когда он развернул работы в НПО «Научный центр», я как-то бросил скептикам и недоброжелателям: «Вот увидите, Иванов ещё станет Героем социалистического труда и, может быть, Министром». Героем стал, а вот Министром не успел — только зам. министра, Министерство ликвидировали.


Михаил Петрович Еремеев

Одним из интереснейших людей, с которыми приходилось встречаться и работать, был Михаил Петрович Еремеев — человек глубоко эрудированный, энергичный, честный. Он говорил правду, как её представлял, и поэтому кому-то казался грубым. Дело в том, что он не скрывал своего настоящего отношения к работникам — будь то рангом пониже (это проще), но и, главное, находящимся на высокой должности (директора предприятий, например, Азербайджана). И называл кого-либо дураком или ещё хуже, используя ненормативную лексику. Его за это и наказывали, но он остался до конца верен себе. А для людей, к которым относился с уважением да с любовью, хороших эпитетов не жалел. И восхищался ими. Вот такая в нём была диалектика.
Впервые мы стали контактировать, когда его назначили начальником производственного отдела в НПО НЦ. На ВЦ задачи этого направления считались важнейшими. Затем — когда назначили начальником цеха по производству спец-ЭВМ, и специалисты нашего отделения для цеха разработали и внедрили задачи АСУ. Наконец, тогда, когда он стал отвечать за производство энергосберегающих люминесцентных ламп «Аладин». Мне же в какой-то момент руководство предприятия, не освобождая от основной работы на выставке достижений НПО НЦ, поручило заниматься реализацией (маркетингом) этих ламп. Дело пошло.
Основным разработчиком «Аладинов» и затем «Дженелов» был А. А. Польяников, замечательный инженер. Он прошёл стажировку в США, заслужил полное доверие руководства предприятия. Да и сейчас трудится на этом направлении: над созданием, уже в Москве, электронных блоков для ламп специального назначения. Недавно пригласили его на Тайвань, где в течение двух недель ему пришлось учить тамошних инженеров профессиональным секретам.
А работа, воплощённая в «Аладинах», «Дженелах» и в других изделиях, в частности для ФРГ, и сейчас служит потребителю. Наши лампы были поставлены в Москве в ряде гостиниц: «Космос», «Измайлово», «Союз» и др. Теперь энергосберегающими лампами завалены прилавки магазинов, в том числе производства Александровского завода. А ведь электронные блоки к ним разрабатывали наши специалисты. Жаль, что город потерял это производство после достаточно успешного выпуска «Аладинов» на з-де «Элакс».
Так вот, М. П. Еремеев был энтузиастом этой работы и видел перспективу. Навещая меня в 3-й горбольнице, он рассказал о своих планах: он, Еремеев, в рамках малого предприятия, уже имеющегося, будет заниматься производством, А. А. Польяников — разработкой, а я — маркетингом. Не сбылось. Через неделю после памятного разговора он скончался прямо на работе, в кабинете. О таких людях говорят: сгорел на работе. Да не только от работы, от всей непростой, трудной жизни, которая ему досталась. А с сердцем с детства были проблемы. Но он себя не жалел. За работу на заводе «Микрон» стал Лауреатом Государственной  премии.
Почти за 2 года до кончины отметили его 65-летие. На предприятии обычно официально отмечают 60-летие. Но здесь сделали исключение.

Так сколько Вам? Шестьдесят пять?
А это мало или много?
Большая, трудная дорога,
Но Бог даст силы продолжать.

Смотрю на Вас со всех сторон:
Вот человек с открытым взглядом,
А если дама с нами рядом,
В сравненье с Вами — побеждён.

Глубокий, острый ум и честь
Сроднились в логике простой:
Коль хочешь быть самим собой,
Так будь таким, смысл в этом есть!

Чего желаем Вам в сей день?
У нас нет лучшего совета:
Дойти до дальнего рассвета,
Чтоб путь не перекрыла тень.

А если тучи соберутся —
Дождём прольются, не впервой!
Живите сердцем и душой,
Всегда быть Вам самим собой!
15.04.1998

P. S.
М. П. Еремеев — высокий, худощавый, имел внешность привлекательную. Как-то в цехе завода выступал министр А. И. Шокин. Голова Еремеева возвышалась над всеми. После собрания Министр спрашивает Еремеева: «Правильно я говорил?» А тот в ответ: «Нет, неправильно.» Министр: «Для людей, бывает, так надо.» И не обиделся, а Еремеев М. П. остался верен себе.
Он был философ по разным темам. А его глаза — серые, умные, я отметил ещё при первой встрече. Он ценил женскую красоту.
На городском кладбище в элитном пантеоне места ему не нашлось. А зря, он его вполне заслужил. По-видимому, никто не хлопотал.