Старинная усадьба. Глава 3. Баба Настя

Они шли молча, впереди легким  быстрым  шагом - бабушка, за ней спешила Елизавета, ей приходилось  прилагать некоторые усилия, чтобы не отставать об бабки, а за ними медленно и степенно колыхала боками корова, позвякивая периодически своим боталом. Елизавета постоянно опасливо оглядывалась, она никогда не жила в деревне, и отношение к крупному рогатому  у нее было не однозначным, не хватало еще такими вилами в филейную часть получить.

По узкой тропинке они обогнули старый дом,  миновали деревья, бывшие когда-то аллеей, прошли мимо приземистых кирпичных построек, бывших, видимо, конюшней  и, с холма, в низине открылся великолепный вид, у подножия холма расположилась деревенька, а чуть поодаль  поблескивала на солнце и извивалась змейка местной речушки. На берегу сидел с удочкой рыбак

– Егорка рыбачит, - проследив за ее взглядом, сказала бабушка.  «Сергеева, ты – авантюристка, вот куда тебя несет? Здесь же даже сеть не ловит, если что, и позвонить не сможешь!» - вопил внутренний голос, которому Елизавета тут же приказала заткнуться, она просто следовала за  своей новой знакомой, ей так хотелось.

Спустившись с холма, они подошли к большому бревенчатому дому с высоким забором и воротами, потемневшими от времени, темные ставни были закрыты, сохраняя прохладу дома. 

 - Ну, проходи, госьюшка дорогая,  долгожданная! Проходи, Лизанька! - пригласила бабка, распахивая ворота.
 
И Елизавета вздрогнула, во-первых, она не называла своего имени, она точно помнила, не называла, а во-вторых, абсолютно все ее друзья и знакомые, называли ее Елизавета,  сокращений она не терпела, никаких «Лиза», «Лизуньчик»  – только Елизавета. Коллеги обращались строго по имени и отчеству – Елизавета Александровна – с ней не забалуешь.

Но это «Лизанька» прозвучало очень мягко, совсем по-домашнему, так ее называла только ее бабушка. Елизавета в изумлении уставилась на бабку, а та как ни в чем не бывало, ответила на ее взгляд  «Зови меня баба Настя, меня все так называют» и улыбнулась своей лучезарной улыбкой. И тут Елизавета заметила, что у  бабки ряд ровных белых зубов, не протезов, какими сияют улыбки современных людей  от мала до велика.  «Да, интересная бабулька» - подумала она, произнеся обычное при знакомстве «очень приятно».

Войдя в просторные сени, Елизавета была одурманена запахом трав, которые маленькими связками-веничками висели вдоль стены. Из яркого букета запахов она выделила душицу, полынь, чабрец, остальные она не знала. «А бабулька-то совсем не проста, не хватало еще попасть, как тот Терешечка на лопату». И Елизавета поспешила с просьбой:

 - Баба Настя, не могли бы Вы рассказать мне, кто жил в усадьбе? Мне еще на станцию возвращаться, боюсь, до темна не успею!

 Баба Настя посмотрела на нее внимательно.

 - Ты не спеши, Лизанька, проходи, что знаю, расскажу, -  и они шагнули в прохладу дома, ступив босой ногой на домотканый половик – как это оказывается приятно!

Помещение, в которое они попали из сеней, было кухней с русской печкой, большим круглым столом, накрытым белой льняной скатертью. Дом был довольно просторным, кухня и три комнаты, одна – побольше и две поменьше.

 - Если и не успеешь, у меня останешься, погостишь, я тут одна живу, места хватит. Раньше-то в селе тридцать дворов было, а сейчас я осталась, да сосед мой – дед Матвей, старики поумирали, кто-то к детям переехал, а молодежь в город подалась - там и работа, и жизнь побеззаботнее. С нами еще Петрякушка жила, но она прошлым летом в соседнюю деревню переехала, к родственникам, как глазами слабнуть стала.

Все это баба Настя рассказывала, шустро накрывая на стол, выставляя вазочки с вареньем, отрезая от буханки домашнего хлеба толстые ломти.
 
 - Ой, да что же это я! - всполошилась она - «Ты с жары, у меня же квасок есть, домашний, настоящий, - и на столе появилась трехлитровая банка со светлым и прозрачным квасом, в котором Елизавета заметила небольшие веточки вишни и листья смородины. Баба Настя налила большую кружку и протянула ее Елизавете – Вот, попробуй, настоящего-то и не пивала поди.

Елизавета с благодарностью приняла кружку и сделала глоток, вкус был непривычным, квас был кислым, прохладным и ничем не напоминал ту бурую переслащенную мутиловку, которую продавали  в супермаркетах. Она с жадностью выпила этот кислый квас и почувствовала, как немного зашумело в голове – ну и квас!
 
- Баба Настяяяя! - послышался голос во дворе. Это был ломающийся голос подростка.
 - Егор пришел, - поспешила во двор баба Настя. Через одинарные по-летнему рамы Елизавета хорошо слышала разговор во дворе.

 - Здравствуйте, я Вам рыбки принес и привет от деда. Зашли бы Вы к нам.
 - А что сам старый, живой ли?
 - Нога у него болит и поясница отстегивается.
 - Хорошо, зайду, налажу ему и ногу и поясницу пристегну, - послышался смешок бабы Насти.
 - Баба Настя может Вам помочь чем? - прозвучал голос подростка.
 - Спасибо, Егорушка, пока ничего не надо. Гостья у меня сейчас.
 - И еще дед просил передать, что его предложение в силе,- раздалось сквозь  смех.
 - Передай этому старому хрычу, что если не угомонится, я к нему Петрякушку приворожу – будет знать, почем фунт лиха, - строго отпарировала баба Настя. –
 - Нашелся тут, жених-пескоструйщик! Шутник старый. Если шутит. значит живой!
Егор засмеялся: - Нее, Вы же добрая!
 - Ну , ступай, Егорушка, зайду к Вам после.

Через минуту вошла баба Настя, неся связку рыбы.

 - Егор заходил, внук Матвея, его отец на все лето привозит, от компьютера отваживает. А рыбку мы к ужину приготовим, - пояснила она, продолжив выставлять на стол угощения.

 - А усадьба это графская, граф с семьей из Петербурга сюда на лето приезжал, отдохнуть от столицы и светской жизни, я-то его уже не застала, при советской власти родилась в 30 году, - вела свой рассказ баба Настя. «Чтоооо?» - изумилась про себя Елизавета. Подсчитывая, сколько же бабе Насте лет, получалось  90-91  – не может быть! Но она не перебивала.

 - А вот мама моя была у молодой графини в услужении, а отец  деда Матвея еще у старого графа  служил. После революции они за границу уехали, а наши родители всю жизнь здесь прожили. Ты отдыхай с дороги, в баньку сходи, там вода еще теплая, а я к Матвею схожу, прихворнул он. А вечером я фотографии достану, побольше расскажу, - и баба Настя пошла к двери.

 - Баба Настя, а чья это могила, с кирпичным надгробием?- не удержалась Елизавета. Баба Настя пристально посмотрела на нее и ответила: - Елизаветы, графини, - и поспешно вышла из дома.