Nowadays

    С самого утра день выдался хлопотливый. Глория Торрадо, миловидная девушка двадцати трех лет, не так давно окончившая журфак престижного Нью-Моргкского университета, уже пять месяцев работала корреспондентом глянцевого журнала «Smoque» и каждый понедельник брала интервью у различных деятелей модной индустрии. Вторник и среду она тратила на так называемую «расшифровку» диктофонных записей и уже в четверг приносила готовую статью главному редактору, а в пятницу получала новое задание, к которому прилежно готовилась все выходные, занимаясь серфингом в Интернете, дабы не озвучивать те вопросы, которые уже были заданы ее предшественниками.
    На прошлой неделе Глория брала интервью у самой Клары Веллединь, которая, в неполные двадцать пять завершив карьеру модели, теперь делала первые небезуспешные шаги в мире киноискусства. Высокая, утонченная, простая в общении, она не строила из себя «диву» и являлась живым подтверждением того, что «талантливый человек талантлив во всем». А вот истеричная, самовлюбленная, несколько вульгарная аодалийка Тара Джонс, с которой молодой журналистке довелось иметь дело месяц назад, ей не понравилась совершенно. Бывшая манекенщица, потерявшая былую форму и ставшая телеведущей, вела себя слишком вызывающе, обожала причудливые наряды, и на ее фоне скромная, воспитанная Клара, облаченная в бесформенную футболку и бриджи, казалась эталоном утонченности.
    В начале августа журналистка получила важное задание: ей предстояло написать очерк о Марни Морион, легендарной актрисе, родившейся в знойном Лос-Демоньосе в первой половине прошлого века. О белокурой красавице ходило множество слухов, около сотни мужчин нагло заявляли о том, что являлись тайными мужьями этой красивейшей женщины Гомерики, а тысячи дамочек в далеком восьмидесятом уверяли, что близко общались или жили по соседству со знаменитой на весь мир блондинкой. Не слишком компетентные «акулы пера» приписывали актрисе роман с самим Дэнни Кляйнедди, и только вышедшая в свет автобиография вдовы президента, которая также являлась поклонницей блистательной Марни, смогла убедить общественность в том, что большая часть рассказов о мисис Морион - не более чем лживые слухи. Глория, находящаяся в восторге от безупречной игры светозарной Марни, решила про себя, что напишет статью, ссылаясь только на проверенные источники.
    Восьмого августа - день рождения великой актрисы, Марни исполнилось бы девяносто восемь, если она дожила б до сегодняшнего времени. Глория, как ни старалась, не могла представить себе эту вечно юную прелестницу, ставшую секс-символом, пожилой женщиной.
    Было доподлинно известно, что после наступления совершеннолетия госпожа Морион, покинув дом своей приемной матери, много работала и на ведение дневника у нее банально не хватало ни времени, ни сил, однако небольшой блокнотик с короткими записями беззаботной Марни имел место быть, его хранительницей до недавней поры являлась эксцентричная Джинджер Руссо, единственная подруга миссис Морион.
    Разумеется, Глория связалась с родственниками не так давно скончавшейся госпожи Руссо и договорилась о том, чтобы ей предоставили ксерокопию нескольких страниц для того, чтобы она, ознакомившись с оными, могла понять, какой звезда Долливуда была в ранней молодости, когда той едва минуло восемнадцать лет. Возможно, Глория даже сможет найти предпосылки, способные пролить свет на загадочную смерть звезды, которая, если верить сомнительным источникам, покончила с собой за несколько месяцев до своего тридцатидевятилетия, однако большинство склонялось к мысли, что Марни трагически погибла из-за передозировки нейролептиками. Глядя на преимущественно черно-белые фотографии улыбающейся, ослепительно красивой женщины с идеальной фигурой, сложно было поверить в то, что она страдала от депрессии и намерено ушла из жизни в разгар работы над очередным фильмом, где ей отводилась одна из ключевых ролей.
    Вернувшись домой в половине одиннадцатого, журналистка, не снимая плаща села за свой письменный стол и, открыв ультрасовременный ноутбук серебристого цвета, положила на столешницу из толстого стекла пухлый конверт с распечатанными копиями страниц из записной книжки миссис Морион. О существовании этого так называемого дневника ей стало известно совершенно случайно: ее знакомая, бравшая пять лет назад интервью у Джинджер Руссо, узнала, что после похорон Марни та наведалась в ее дом и забрала блокнот, чтобы он не попал в руки каким-нибудь проходимцам, которым вполне может взбрести в голову спустить сию книжицу с молотка.
    Примечательно, что своенравная мадам Руссо наотрез отказалась показывать записи, принадлежащие ее лучшей подруге, и даже указала в своем завещании, что их следует сжечь после ее смерти, однако охочие до денег родственники старушки, конечно же, наплевали на последнюю волю покойной, но, к их огорчению, в жестоком современном мире никого особо не интересовала подобного рода «сенсация», и уж тем паче с наступлением эпохи Интернета и появлением смазливых видеоблогеров слава старых звезд Долливуда изрядно потускнела; теперь мало кого будоражила молодость синеглазой Марни, - современным тинейджерам гораздо важнее было выяснить, является ли на самом деле геем красавчик Люцифер Моретти, снявшийся в нескольких порнофильмах для «голубых», действительно ли неизвестно куда пропавшая несколько лет назад Айрин Мориарти кокнула собственного папашу-сенатора, с кем еще переспала меняющая мужиков как перчатки светская львица с силиконовыми сиськами и почему внебрачный сын подавшего в отставку президента Южной Гомерики, убив своего любовника, закопал его в лесх Джаннады и трусливо сбежал в Аодалию.
    Испытывая легкое волнение, Глория дрожащими руками нацепила на нос очки, включила настольную лампу и, щурясь от яркого света, поднесла к глазам первую станицу. Почерк у Марни был аккуратным и довольно крупным, складывалось впечатление, что эти огромные буквы старательно выводил пятилетний ребенок, но никак не почти двадцатилетняя девушка, которая совсем скоро, сделав головокружительную карьеру, станет иконой стиля и величайшей женщиной в истории Гомерики.