Бог послал

Тесть подарил мне полуботинки. Чёрные, лёгкие, кожаные, на тонкой подошве. Он их раскопал в кладовке. Там они протомились лет пятнадцать, не меньше. Конечно, не модные. Но и я без претензий, не молодой уже, чтобы привередничать по такому поводу. Мне за модой гнаться ни к чему. Ходить особенно некуда: на работу и так – вечерком прогуляться с женой в Кузьминском парке.
Подарил вовремя. Старые - износились до неприличия. Я мог и новые купить. Полез уже за деньгами. Но…жена-умница поучаствовала в разрешении проблемы: пожалилась тёще на предстоящие траты. Та с вопросом к тестю. А уж он-то рад стараться услужить зятьку. Вот и увидели мои обновки белый свет после многих лет заточения.
Тесть тряпьём-обувью обеспечен на несколько лет вперёд. Бывший военный. У него подобного барахла чемоданов пять набралось. Когда он умер, не ко времени будет сказано, всё мне досталось. Кое-что даже пригодилось, пришлось впору. Спасибо тебе, дорогой тесть.
В пятницу мы с женой зашли к её родителям. Только пришли, тесть ко мне с вопросом:
- У тебя ботинок нет?
- Да.
Тут же полез в кладовку, и через минуту, перевязанные бечёвкой, они родные красовались на столе. Даже блестели. Тесть развязал узелок и поставил их один к одному.
- Померяй.
Взял полуботинки, сел на диван. Жена уже несёт ложечку из прихожей. Тесть и теща стоят рядом. Все участвуют. Снимаю старьё. По одному, основательно, не торопясь, надеваю новые. Завязываю шнурки. Все молчат. Наблюдают. Ждут, что скажу.
Встаю и начинаю топтаться на месте, опробывая обновку.
- Ну, как? - заинтересованно смотрит на меня жена.
- Да, вроде бы нормально.
- Не жмут?
- Да, вроде бы нет. Сейчас похожу немного, разомну. Тогда будет ясно.
Начинаю топтаться по комнате, слегка приседая. Тесть располагается на стуле, теща на диване. Жена ходит по пятам и держит меня за руку. Наверно, боится, что упаду.
- Зачем покупать новые, когда и в этих хорошо? - не выдерживает тесть. – Деньги тратить.
- Конечно, Андрюш, - поддакивает теща. – У вас и так денег мало. А в этих ты ещё походишь. Хоть лето относишь, и то хорошо.
- Ну, что нравятся? – вступает жена. – Будешь носить?
Я пока молчу. Продолжаю прохаживаться по комнате. Жена не выдерживает и садится рядом с матерью. Все смотрят на меня. Ждут моего решения. Я выдерживаю паузу. Тесть в нетерпении решает поставить точку по вопросу пригодности обувного раритета.
- Чего тут думать? Ботинки, как ботинки. Сейчас лучше что ли носят? Я бы сам их носил, да у меня другие есть.
- Какие-то они допотопные, - выставляя ногу на всеобщее обозрение и вертя носком полуботинка, неуверенно замечаю я.
- Ну и что ж, – примирительно восклицает теща. – Там под брюками не видно, какие они.
Наступает пауза. А я всё хожу, приседая да разминая тестев подарок. Подошёл даже к зеркалу и повихлял обеими ступнями.
- Тебе что в них жениться, или на свиданье ходить? – вдруг неожиданно меняет тон жена, как будто вспомнив все огорчения, нанесённые ей моей любвеобильностью.
- Действительно, - соглашается тёща, не понимая, какие параллели строит дочь.
Когда самая близкая женщина так заводится ни с того ни с сего, лучше сразу пойти на попятную, сразу согласиться, а то, не дай Бог, всё обернётся скандалом.
- Я же не говорю, что они плохие, - начинаю я примирительно, - но померить-то можно? Просто ногам, как-то неуютно в них. Может быть, они ссохлись от долгого лежания. А так очень даже приличные. Не современные, но вполне… Носить можно.
После моих слов все, как оттаяли: слава Богу, зятёк согласился принять подарок. Особенно доволен был тесть.
- Обмыть надо обувку, - твердо и радостно объявил он, вопросительно посмотрев на тёщу.
- А ты и рад, - с упреком заметила та, понимая бесполезность возражений.
- Конечно, рад, - согласился тесть, резонно посчитав, что предстоящая выпивка – дело решенное. Расторопно встал, открыл дверцу серванта и достал бутылку.

Вечером я извлёк из шкафа дареные туфли, намереваясь их надраить ваксой. Да призадумался. Вспомнил неожиданно, но ко времени, Вадима, своего приятеля. Недавно столкнулся с ним на улице и меня поразил роскошный блеск его чёрных штиблет. Эта особинка его внешнего вида чётко зафиксировалась в моей памяти. Но тогда никаких вопросов по этому поводу у меня не возникло. А сейчас, вспомнив столь яркую подробность, я задумался.
Действительно, почему башмаки друга так неотразимы? И почему подобный глянец никогда не играет на мысах моей обуви? Может, я что-то не так делаю, когда беру в руки щётку и ваксу? Вопрос требовал разъяснения.
Позвонил Вадиму. Тот нисколько не удивился моему дилетантскому подходу к чистке обуви.
- Ты чем мажешь? – спросил он, выслушав меня.
- Чем, чем… Чем и все – ваксой из баночки, - удивился я вопросу.
Вадим расхохотался.
- Наивняк! Кто же сейчас туфли ваксит? Ты сильно отстал, дорогой мой. Сейчас на дворе уже двадцать первый век. Существует масса новых средств для чистки обуви. А ты – ваксой. Записывай, – выдержал паузу, пока я искал ручку с бумагой. - Я предпочитаю «Сильвер». Записал? Продается в тюбиках. Там есть губка. Выдавишь несколько капель, размажешь. И весь фокус. Будут блестеть, как у кота, сам понимаешь что.
Моему удивлению не было предела. Какой же всё-таки пройдоха этот Вадим. Всё знает. Даже то, о чем я никакого понятия не имею. Я рассыпался в восторгах по поводу его осведомленности. А про себя подумал: какой же я лоховик и темнота.
- Да ладно, - Вадим прервал благодарности. – Ты преувеличиваешь мои способности. Звони, если что.
Когда пришла жена, я доложил ей, что мне нужно купить средство для ухода за обувью под названием «Сильвер». Она посмотрела на меня очень внимательно и как-то загадочно. Вместо ответа покрутила пальцем у виска и спросила:
- Ты хоть знаешь, что у нас в доме творится?
- А что у нас творится? – недоуменно переспросил я.
- А вот что.
Подошла к обувному шкафу. Открыла полку, где лежали всевозможные щётки, губки и баночки, и выудила оттуда тюбик. Молча подала мне.
На глаза нахально вылезла надпись: «Сильвер», только по иностранному. Цвет на удачу оказался черным.

На следующий день в ослепительно блестящей ретро обуви ещё советского производства я отправился в магазин «Паттерсон», что расположен в районе Малой Грузинской улицы недалеко от Белорусского вокзала. Полуботинки, по сроку, конечно, не новьё, но выглядели, очень даже... Я в этом убеждался всякий раз, когда специально, уже сидя в метро, вытягивал мыски и любовался их непорочным блеском. Пассажиры, правда, искоса поглядывали на меня с немым вопросом: что это я вытворяю со своими ногами. Но мне на общественное мнение было наплевать. Чистота и блеск обуви радовали. Ещё ни одна нога не придавила её своей подошвой, ни одна московская тропинка не оставила на ней свой пыльный налёт. Подарочек – пустячок, но, как говорится, приятно. Опять же - экономия. И обмыли вчера с тестем отменно.
Магазин торговал стройматериалами и был мне вполне знаком, потому что недалеко от него находилась фирма, где я работал. Изредка я забегал в него после работы. Там и приглядел металлическую решётку с ажурными отверстиями для каркаса батарей отопления. Жена давно нудила, чтобы я облагородил как-то их внешний вид. Сегодняшнюю субботу как раз выбрал для начала столь серьёзного дела. Понятно, что сначала надо купить материалы, а уж потом по эскизу заниматься устройством каркаса.
С тремя решётками в руках вышел из магазина. Спускаясь по ступеням на тротуар, неожиданно споткнулся, как будто что-то попало под ногу. Посмотрел вниз. Бог мой, что я там увидел!? Правая подошва завернулась пополам и торчала из под блестящего кожаного верха полуботинка. Пальцы ноги в носке выскочили наружу. Я поднял ногу. Подошва распрямилась, но отошла от верха, как нижняя челюсть бегемота при зевании. Поставил аккуратно ступню на ступень и застыл в стоячем положении. Никто на мои манёвры не обратил внимания. Конечно, как же иначе!? У нас человека у всех на глазах разденут, и никто этого не заметит. Впрочем, я сейчас не о помощи думал, а как мне выпутаться из столь щекотливого положения. «Я оборванец», - родилась вдруг самокритичная оценка ситуации. Но что-то надо делать? Пауза стояния затягивалась. Принял решение идти, как получится. Стал спускаться. Оторванная подошва при каждом шаге предательски норовила завернуться под ногу, показывая прохожим, какой именно я оборванец. Чтобы скрыть столь неприятный для себя эффект отвисания, приноровился двигаться, как бы, скользя по поверхности тротуара. Вскоре в голове родилась цель. Надо было зайти в ближайший двор и поискать там кусок верёвки или проволоки, подвязать им отделившуюся подмётку, и таким образом, не торопясь, доехать до дому. Задание было трудным, но выполнимым.
Я уже подходил ко двору, как сзади меня кто-то окликнул. Я повернул только голову, не поворачиваясь весь, чтобы лишний раз не двигать правой ногой. Меня нагнал один из сотрудников нашей фирмы. Что он тут забыл в выходной день? Впрочем, вскоре выяснилось: он так же, как и я, шёл из магазина.
- А я думаю, ты это или не ты? - обратился он ко мне. – Чего ковыляешь? Ногу подвернул? К метро идёшь? Я тоже. Давай я тебе помогу.
Хотел уже взять меня под руку, но я отказался, отдёрнув руку.
- Извини. Быстро идти не могу, - сказал я, не соврав, но и не объясняя причины. Почему-то мне было стыдно признаться по существу. – Ты иди, а то я тебя задержу.
- Да нет, я не тороплюсь. Давай хоть понесу. – Сказал и попытался перехватить решётки.
Я инстинктивно отвернул ношу, не сходя с места. Коллегу мой манёвр обескуражил. Он смотрел на меня в недоумении.
- Ты иди, - сказал я. – Мне ещё надо кое-куда зайти.
Поняв, наконец, что в его услугах категорически не нуждаются, сотрудник пошёл восвояси, пожав на прощанье руку.
Заскользив во двор, начал шарить глазами по всем углам в надежде найти хоть верёвку, хоть проволоку. Поиски вскоре увенчались успехом. «Вон она, родная», - обрадовался, увидев кусок бечёвки, висевший на ограде детского сада.
Подвязал подмётку. Идти стало легче. Вздохнул с облегчением. Теперь доберусь. Но не тут-то было. Не радуйся раньше времени. Метров через пятьдесят повторилось то же, что на ступенях магазина. Только уже с другой ногой. Подмётка-челюсть отвалилась у левого полуботинка. А верёвки больше нет. А двигаться дальше, тем не менее, надо.
На лавке у подъезда сидела женщина с метлой. Должно быть, местная дворничиха. Между двумя стальными трубами-стойками на верёвках сушилось бельё. На одной из стоек болтался излишек этой самой верёвки. Мне бы он как раз пригодился. Я доковылял до лавки.
- Скажите, пожалуйста, - обратился я к женщине. – А можно мне отрезать кусок веревки от столба?
- Это зачем?
- Подмётку подвязать.
Женщина подозрительно взглянула на моё лицо. Перед ней стоял вполне вменяемый трезвый тип. К тому же в его руках находилась такая красивая решётка. Она успокоилась.
- Какую такую подмётку?
- Вот эту, - пришлось поднять левую ногу пред её ясные очи.
- Эта верёвка чужая. Как мы её можем отвязать?
- А может быть, вы мне из дома вынесете? - почти жалобно попросил я.
Она подумала, огляделась, взяла в руки свою метлу. Прутки её были перевязаны бечёвкой. Меня осенило.
- Отвяжите, пожалуйста, кусочек верёвки от метлы. Мне вполне хватит.
Дворничиха возражать не стала, прониклась-таки моей проблемой. Подвязав вторую подметку и поблагодарив благодетельницу, я уже шустрее заскользил к метро.
Но тут случилась ещё одна напасть. Как назло пошёл дождь. Надо бы идти быстрее, чтобы не вымокнуть, да как?
Глянув вперед, увидел детскую площадку и над песочницей грибок, а под ним лавку. Как же вовремя. Теперь и дождь не страшен. С благодарностью к случаю, расположился под маленькой крышей. Сел. Огляделся по сторонам, заглянул зачем-то под лавку. И застыл, как от шока: под ней стояли старые истоптанные летние полуботинки. Это уже было настоящим чудом. Бог послал, не иначе. Полуботинки оказались не только старыми, но и мокрыми. Но какое это имело теперь значение. Я был спасен.
Вечером зашёл к тестю. Тёщи дома не оказалось.
- Развалились твои хвалёные штиблеты, - сказал я. – Даже дня не выдержали.
- Значит, обмыли плохо, - обрадовался тот моему приходу. Открыл дверцу серванта и достал бутылку.
На этот раз закуску собрали на кухне. Тесть налил по рюмашке.
- За что пить будем? – спросил я.
Тесть улыбнулся.
- Подожди, - встал и вышел из кухни.
Через минуту вернулся, неся в руках черные полуботинки.