Шахрай застрелился бы...

В начале декабря 2021 года Сергей Шахрай, в прошлом советник президента Ельцина по правовым вопросам и трижды назначаемый заместителем председателя правительства Российской Федерации, а ныне главный редактор малоизвестного журнала «Вопросы истории естествознания и техники», публично изложил свое мнение о причинах гибели СССР.
 
Что ж, ему и карты в руки. Ибо это он в качестве советника президента по правовым вопросам принимал активное участие и был соавтором (если не автором) Беловежского соглашения о ликвидации СССР.  А возможно, и автором хлесткой фразы «Союз ССР, как субъект международного политического права и геополитическая реальность прекратил свое существование». Говорю «возможно», потому что авторство оспаривают еще два могильщика Большой страны – Бурбулис и Кравчук.
 
Напомню, соглашение подписано 8 декабря 1991 года в Вискулях Беловежской Пущи президентами Ельциным, Кравчуком (Украина) и Шушкевичем (Беларусь).
Ельцин предельно ограничил состав российской группы по подготовки преступного решения. В нее вошли помимо Шахрая министр иностранных дел РСФСР Козырев и Государственный секретарь РСФСР (кстати, неконституционная должность) Бурбулис. Места специалистам, академикам в области государственного права не нашлось, и понятно почему: делалось все скрытно. Горбачеву Ельцин сказал (сам позже признался в этом), что едет в Белоруссию с намерением вместе с Шушкевичем уговорить Кравчука подписать новый Союзный договор. Так и заявил на встрече с депутатами: «Мы обманули Горбачева».

Итак, как г-н Шахрай трактует сегодня событие почти тридцатилетней давности? На вопрос, какую задачу ставил Ельцин, когда просил подготовить текст соглашения, Шахрай отвечает (цитата): «О задаче я узнал только в Беловежье. По вашей версии, пеняет он задавшему неудобный вопрос журналисту, Ельцин, Кравчук и Шушкевич советовались, как понадежней развалить СССР. А те, кто был в тот день в Вискулях, включая журналистов, знают, что речь шла о том, как сохранить то, что осталось. Главы государств меня спрашивали об одном: как уйти от кровавого югославского варианта распада? И я решил эту задачу». Как именно решил? Отвечает: на «обрубках» (его определение) страны создал Содружество независимых государств (СНГ). Вроде как бы аналог СССР. И добавляет: «Если бы я знал, что мы разваливаем СССР, я тогда застрелился бы».

И ведь всерьез говорит, не шутит.
 
Дьявол, как известно, кроется в деталях. В массе реальных фактов, в массе правды, может оказаться один-единственный «фактик», одна-единственная недоговоренность и вся доказательная конструкция рушится. Так случилось и с доказательной базой Шахрая. А ведь доктору наук следовало бы знать, что факты следует рассматривать в совокупности, не выдергивать одни и не пренебрегать другими.

Говоря о том, что СССР к концу 80-х годов накопил громадное количество негатива в экономической, социальной, национальной сферах, что можно объединить общим определением – проблема управления, - Шахрай приходит к правильному выводу: союз-ные республики, почувствовав слабость Центра (союзной власти), все чаще и настойчивее стали требовать дополнительных полномочий и свободы. Шесть республик (Армения, Грузия, Молдова, Латвия, Литва, Эстония) еще до ГКЧП не участвовали в разработке нового Союзного договора и не собирались его подписывать. Но девять республик, в том числе и Россия, в июле 1991 года одобрили проект договора и принимали участие в Ново-Огаревском процессе. Правда и в том, что после путча перепуганные республики заявили о независимости. Украина, Азербайджан, Узбекистан, Киргизия в августе, остальные в сентябре-декабре 1991 года.

А Россия? Россия приняла Декларацию о государственном суверенитете 12 июня 1990 года, то есть за 14 месяцев до трагического события. И вот этот факт выпадет из анализа участника беловежского сговора Шахрая. И выпадает не случайно. Акцентируя на нем внимание, г-ну Шахраю пришлось бы признать, что разваливать Большую страну начали не республики, а Россия, конкретно Ельцин и его команда.

Тут нет нужды копаться в доказательствах; они наверху. Вот что говорил Шахрай в июне 1991 года по поводу проекта Союзного договора: «Союзный договор в том виде, в котором он опубликован и передан в верховные советы республик для одобрения и подписания, означает для России прекращение политических преобразований, замедление или отказ от радикальной экономической реформы и, соответственно, отказ от надежд на скорое улучшение жизни» («Российская газета», 2 июня 1991 года).
 
Но этот проект договора сочинен не Горбачевым, а девятью руководителями республик, в том числе и России! Выходит, Ельцин в Ново-Огареве говорит одно, соглашается, а выйдя наружу, говорит и действует по-другому?

Так оно и есть. Ельцин решительно против нового договора. Цитата: Мы готовы … «отстоять одноканальную систему налогов. Центр (имеется в виду союзное руководство – авт.) в этом оказывает сопротивление, сам хочет собирать налоги. Мы говорим: нет, все поступит в республику, а уж республика передаст какую-то долю - расчетную! – в союзную казну. Россия должна решать, куда и сколько отчислять из собственного бюджета. А то президент СССР хочет распоряжаться нефтью и газом. Он хочет, чтобы оборонные предприятия были подчинены союзному правительству. Мы против. Закон о КГБ – реакционный. Мы будем готовить свой закон – о российской госбезопасности РСФСР (России). Намерены подписать с министром обороны СССР Язовым документ о функциях армии на территории России «Российская газета», 4 июня 1991 года).
 
Итак, валютной выручкой распоряжается республика, эмиссией она же, министр обороны согласует с Ельциным, на каком краю оврага можно разместить батальон, а на каком нельзя. Своя милиция, свои службы безопасности. На нефть, газ, оборонный комплекс и глаз не кладите, и пр. и пр.

Что же российский президент оставляет со своего пиршественного стола государству СССР? Ничего, разве только его президент-«обрубок» получит право вручать ордена и медали, да и то по представлению республик.

Вот об этом г-н Шахрай помалкивает. Он давит на другую педаль: взбунтовались республики, а Россия белая и пушистая. В связи с этим как не вспомнить пророческие слова писателя Валентина Распутина, сказанные им на съезде народных депутатов СССР: «Может, России выйти из Союза?» Он предостерегал республики от этой беды. Но Ельцин и его команда восприняли предостережение как призыв к действию в этом направлении.

Вторым виновником распада Большой страны Шахрай называет КПСС. С его выводом трудно не согласиться, но и в этом случае он выдергивает из общей массы одни факты и умалчивает о других. Цитата: «Факт в том, что уже к середине осени 1991 года последние шансы сохранить Союз растаяли. И главной причиной этого стал быстрый распад Компартии Советского Союза, который закончился уже к 1 октября. Где-то по суду, как в Прибалтике, а где-то путем самороспуска. Этот процесс запустил Горбачев. Когда он вернулся в Москву из Фороса, то внезапно сложил с себя полномочия генерального секретаря и предложил «всем честным коммунистам» выйти из КПСС».
 
Но и в этом суждении Шахрай упускает важную деталь. О том, кто сочинил указ о роспуске партии, и кто подсунул его Горбачеву на собрании российских депутатов, которое состоялось сразу после возвращения Горбачева из Фороса. Не упоминает о торжественной ухмылке Ельцина, подавшего лист бумаги Горбачеву с требованием тут же, прилюдно, не читая, подписать его.
 
Теперь г-н Шахрай скорбит по поводу смерти партии. Называет ее «становым хребтом государства». Партию, чуть ли не со слезами говорит он, надо было лелеять и пестовать, а не вычеркивать из Конституции. Хотя и сам, побыв в ее рядах два года, вышел из нее по собственной инициативе.

Между тем к тому времени созрели все условия для возрождения партии. И случилось бы это без надрыва и исключительно мирным путем. Дело в том, что внутри КПСС вызрели, по меньшей мере, две, три, а то и четыре партии, оснащенные собственной идеологией и взглядами на обустройство страны на новых (или прежних) принципах. Две из них имели реальную базу в народе. Опираясь на закрытые исследования, проведенные тогда, Горбачев утверждает, что одно крыло тяготело к социал-демократии (5-7 миллионов членов), второе, консерваторы, «вчерашние» - до 4 миллионов. В результате мы получили бы реальные силы, оснащенные мировоззрением и идеологией, а не нынешние, придуманные в кабинетах. Все это произошло бы осенью 1991 года на последнем съезде КПСС, но случился ГКЧП. Однако и после ГКЧП возможность мирного раздела партии сохранялась. Вместо этого вновь «топорная работа», суд, экспроприация собственности партии, гонения на ее СМИ.

Увы, и об этом умолчал Шахрай. По-человечески можно понять Сергея Михайловича: невыносимо тяжело жить с великим грехом на душе. Однако следовало бы по крайней мере не грешить и дальше.


Об авторе:
главный редактор «Российской газеты» (1990-1993 гг).