Новые погоны и перспективы службы

                ПОРУЧИЧЬИ ПОГОНЫ
На веранде их ждала свежая и готовая к банкету молодежь. Василий Сергеевич вдохнул полной грудью начинавший холодеть воздух и вступил в объятия молодого поколения.
 -Так, господа офицеры, заждались? Тогда продолжим. Вернее, начнем!- воскликнул генерал бодренько , и все мужское население быстро перекочевало в одну из дальних комнат, где предусмотрительно был накрыт стол, который украшали некоторые занятные бутылочки из коллекции сына. Да и то сказать –повод был серьезный. Чинопроизводство Всеволода было вовсе не заурядным выслужным событием. При обычном раскладе ему еще ходить и ходить в подпоручиках, не менее трех лет – точно. А тут – год всего прошел с выпуска – и вот уже золотые погоны с тремя звездами Марса лежат в центре стола, окруженные почетом и вниманием. Ждут часа своего «обмытия»- традиции старинной и неукоснительно соблюдаемой. - Так, погоны клади сюда – да по кругу!- скомандовал генерал, дав старт мальчишнику.
Застолье обещало быть длинным: живучий военный обряд требовал исполнения массы формальностей, которые мы здесь, чтобы не утомлять читателей-зрителей, опустим. ( Надо сказать, что до нынешних времен он дошел сильно искаженным за последний век и весьма опошлившимся). Застолье открыл виновник, представившись по всей форме старшим по званию - отцу и шурину. Далее инициативу взял в свои умелые руки генерал. Большой стакан сына был до краев наполнен стекающим по погонам шампанским . Первый тост провозгласил Василий Сергеевич. - С успешным началом военной карьеры, сынок! И чтоб не последние!- отец был, как всегда в торжественные моменты, краток и сосредоточен. –Не посрамил отцовских седин! Горжусь!
Затем настал черед Алексея Георгиевича, который, напротив, говорил много и красиво
Поздравили в свою очередь и Николай, и Михаил, затем Всеволод держал ответное слово. Потихоньку , расстегивая верхние крючки кителей и откидываясь на спинки стульев, в промежутках между серебряными – точно следуя армейской традиции - стопочками, пришедшими на смену стаканам, участники мальчишника перешли к задушевным беседам.
_-Вот, Минька, говорил я тебе, балбесу, что значит выйти по первому разряду,- не забывал о педагогике отец-генерал, обращаясь к своему младшенькому. – Что такое старшинство в чине – понял теперь? Севке бы еще подпоручиком годков, этак, пять, быть, а так- с отличием по службе - всегда первый в списке на повышение в чине.
Плавно перешли и к новенькой награде- медали за походы в Средней Азии. Она , боевая, была дорога Всеволоду не менее, а, скорее, более поручичьих погон. Все минувшее время Всеволод мало говорил об этих самых походах. Какое-то смутное ощущение не покидало его. Наверное, это было банальное жизненное чувство самосохранения. И вот сейчас все ждали от него рассказа. А виновник торжества все отмалчивался.
Спас ситуацию зять . Алексей Георгиевич , любивший поговорить вообще, а за чарочкой- особенно, очень желал теперь вспомнить свою военную молодость, которая пришлась также, как и у Всеволода, на Туркестанские события. Он был участником Ахалтекинской экспедиции . Зять  уважительно рассмотрел Всеволодову медаль и , кивнув на свою, которой также очень гордился-«За взятие штурмом крепости Геок-Тепе»- принялся в который раз, с подробностями, рассказывать
-…Крепость была оцеплена, расставлены посты, и осада началась. Первые дни прошли относительно спокойно, затем начались смелые вылазки текинцев, помнящие свою победу над русскими войсками в ходе первого неудачного штурма крепости, после которого они разослали во все близлежащие города и кишлаки засоленные головы русских солдат. В крепости в то время укрывалось почти все население Ахалтекинского оазиса, вооруженное пятью тысячами ружей. У туркмен имелось всего лишь три орудия, и они надеялись главным образом на рукопашную схватку и свою изворотливость в ней. В течение трех недель продолжались ожесточенные стычки. Под прикрытием мощной русской артиллерии подрывники подкапывались под валы крепости и закладывали заряды. И вот 12 января подорвав стены крепости, 7 тысяч солдат бросились на штурм. Текинцы дрались как львы, но все-таки вынуждены были оставить Геок-Тепе и отступить в пески пустыни. Потери русских войск были огромны - до четверти всего состава штурмовавших крепость. Но уже через неделю после падения Геок-Тепе, 18 января, наши войска без сопротивления заняли большой аул Ашхабад, а затем и другие соседние селения туркмен.
Всеволод наизусть знал рассказ Алексея, но сейчас впервые, когда тот дошел до особо драматического момента – рассказа о том, как текинцы присылали противнику- русской армии – в бочках отрубленные головы , поморщился – не от Алекссева натурализма, а от собственных воспоминаний, которыми он отнюдь не собирался ни с кем делиться «Пусть думают, что все у меня прошло легко и просто, пусть, если хотят, даже завидуют немного так блестяще начавшейся карьере, но рассказывать о том, как и, главное, почему многие из офицеров всегда берегли для себя последний патрон, и о том, что пуштуны ничуть не менее кровожадны, нежели текинцы, я им не стану. Алексей так легко вспоминает теперь , должно быть, потому что прошло много времени и острота чувств притупилась, многое стерлось из
памяти. Да и он так часто рассказывал все это, что, наверное, не придает своим словам теперь их истинного значения »,- думал он, автоматически вертя в руках свои обмытые погоны. Михаил же слушал зятя с горящими глазами. Пример старшего брата и шампанское звали его на свершение воинских подвигов. Практически мыслящий отец , слава Богу, перевел тему в мирное русло. - А теперь, сын, надо подумать о будущем. То, что отпуск твой продлился, это хорошо. Здоровье тоже внимания требует. Как ни беспечна молодость, а неудобства полевой жизни сказываются, и все – потом. Плохая вода, холод ночевок, недосып… Это все исправляется домашней спокойной жизнью. Отдыхай!Но расслабляться тебе не придется. Всеволод навострил уши и даже намного протрезвел от услышанного. Что еще замышляет отец? А генерал, выдержав паузу, приподнятым, но нге терпящим возражении тоном поведал компании следующее: -Мы тут с Алексеем рассудили так: будет по ведомству запрос на твой перевод . В Перновский полк. Или, вот сейчас прямо подумал – а может, в гвардейский… А что? Так что погоны пока менять не спеши,- широко улыбнулся папаша. ( В гвардейских полках соответствие чинов шло на один ниже). - Прослужишь два года спокойно, чтобы подготовиться к поступлению в Академию генерального штаба. Предварительные экзамены - при штабе Московского военного округа. Все программы тебе раздобуду. - Генерала уже несла любимая тема. Василий Сергеевич, поступивший в свое время в академию, и по одной серьезной причине её, увы, покинувший, мечтал , чтобы сыновья с самого начала службы встали на правильный путь. На Сергея он уже не надеялся, тот был слишком ленив и абсолютно не честолюбив. Минька- балбес – одно слово. Так что – только Всеволод мог оправдать его надежды. И надо было начинать действовать. На лице Всеволода отразилась широкая гамма чувств, но преобладало в ней недовольство. Вот опять отец за него решает, что ему делать. Вот опять он намеревается контролировать каждый его шаг и вздох. Опять «не посрами моих седин» - ежедневно …. Да и учиться в Академии нелегко. Все лучшие молодые годы за книжкой и зубрежкой. Короче, продолжение образования не входило в планы перворазрядника. А что же входило? Ему стыдно было признаться себе самому в том, что возвращаться в Туркестан ему хочется менее всего на свете. Пусть там уже нет военных действий, пусть он вернется в свой полк, где у него хорошие отношения и с начальством, и солдаты его, кажется, любят, вернется уже в новом качестве, но… Смысл сидеть те же молодые годы в этакой дыре, где, к тому же , неспокойно и природу которой он терпеть не может… И что потом? Весьма и весьма отдаленная перспектива командовать полком? А о том, что можно уйти в отставку, он как-то даже и не помышлял. Но, как мы помним, молодой человек обладал характером выдержанным и благоразумно сейчас, в присутствии всех своих и друга , противоречить отцу не стал. Он просто молча сделал вид, что покорно согласился.

Утро офицеров.

     Утро после традиционного мероприятия выдалось для господ офицеров  не совсем радостным. И лучше всего было провести его на свежем воздухе.
     Николай, проснувшийся в незнакомом месте, не сразу сообразил после вчерашнего, где находится: с кровати он увидел в окне сиреневые кусты и серое хмурое небо. «Весьма созвучно настроению»,- лишь успел подумать он, как в окошко постучали.
Это были Всеволод с Михаилом, которые радостно махали ему со двора, приглашая разделить компанию. Перед выходом к семейному столу предполагалось немного проветриться. Через несколько минут молодая компания удалилась в беседку, куда уже был заказан поднос с освежающим.
- Только сейчас я почувствовал вкус лета и свободы,- удовлетворенно провозгласил Всеволод.-А посему, братцы, будем веселиться и радоваться жизни. Все согласились с таким предложением. Осталось только придумать –как.
Планы сыпались как из рога изобилия, первенство решили отдать охоте. Но тут явился генерал.

Как выяснилось, он тоже живо интересовался программой грядущих развлечений и был не прочь внести свои предложения.  Например, расписать пульку  в преферанс. Бильярд в дворянском собрании. И, конечно, он бы с удовольствием присоединился к молодежи на охоте, вспомнил молодость… Но ожидает со дня на день с визитом действительного статского советника, местного фабриканта.
 - Тебе бы тоже надо  быть дома  , - сказал  он Всеволоду.- Познакомиться ближе. Ты видел семейство фабриканта на Троицкой службе?
 Сын утвердительно кивнул. Как он мог не заметить в церкви уездного городка  столь много новых лиц , если всю службу только тем и занимался, что разглядывал местные типажи?  Но большого желания дежурить в усадьбе  в ожидании визита нового отцова соседа в то время, когда можно найти и  более интересные занятия, у него отнюдь не было. И он твердо возразил отцу, что охота – дело уже решенное, да и Николаю со дня на день уезжать . Так что  отменять её  никак нельзя. Генерал с доводами сына согласился и рекомендовал воспользоваться арсеналом, хранящимся в усадьбе еще с его молодых лет. -Заодно все почистите и подправите,- закончил он эту тему. И  приступил ко второй.
-Так ты подумал, где будешь дослуживать до академии,- спросил он Всеволода так, как будто вопрос о его поступлении туда- дело уже решенное.
- Нет,- простодушно ответил сын. Он, действительно, об этом еще не задумывался.
- Напрасно. Было бы очень кстати решить все сегодня до отъезда Алексея в город. Сам понимаешь, бумажное дело волокитное. В самую пору его начать, чтобы потом не было проволочек. А то придется тебе в Туркестан плюхать, а потом оттуда возвращаться. Два холостых прогона, даже по железной дороге – дело нескорое и ненужное . Так что у тебя есть два часа на раздумье, и жду ответа. С этими словами Василий Сергеевич встал со скамьи, давая понять, что разговор окончен и пора к семейному столу.
    Стоит ли говорить, чем была забита тяжелая голова Всеволода за утренним семейным чаем. И, когда после его окончания сестры заболтали и  увлекли Николая и Михаила в сад , он был очень рад своему одиночеству.

       Всеволод сидел в столовой на диване и ,нервно  кусая губы, сосредоточенно думал. Стенные часы неумолимо отбивали Вестминстером четверти, быстро сокращая отведенное ему для решения время.
Собственно, вариантов у него было немного. Отказаться от академии и после завершения трехмесячного отпуска гордо отправиться в свой полк – раз. Согласиться с отцом и предоставить выбор места дальнейшей службы ему – два. Согласиться с поступлением и выбрать место службы из предложенных вариантов. самостоятельно – три.  Возвращаться  на Памир не хотелось до смерти. Азиатской экзотикой он уже был сыт.  Учиться в академии не хотелось тоже. Заманчиво, конечно, и очень перспективно. Но, Бог мой, когда же тогда  начнется жизнь? Этот вопрос он в последнее время задавал себе все чаще. И уже начал подумывать о его риторичности. Что подразумевал Всеволод под жизнью , будучи 21 года от роду, оставалось тайной для него самого. Но он  уже понимал, что от поступления в академию отвертеться будет невозможно, и , значит, надо рассматривать второй и третий варианты развития дальнейших событий. Тактике его в свое время учили неплохо, и сейчас он применял свои знания на практике.
       Отказаться от принятия собственного решения, хоть и в малом, он позволить себе не мог: надо  себя уважать. А тогда придется самому выбирать между гвардией, перновским полком Алексея и, возможно, польской «суконной» гвардией, где уже старший брат дорожку протоптал. « Вот сейчас решается мое будущее на ближайшие два года. А потом – опять Москва. Или Петербург.»,- думал он. «Посоветуюсь-ка с Николаем», -вдруг решил разом обрубить  все свои  сомнения Всеволод. –Он  рассудительный, серьезный, даст Бог, посоветует верное». С этой мыслью Всеволод отправился в сад.
  Жмурки.
    В саду было весело. Молодежь забавлялась как умела – и даже молоденькие дочери генерала, девушки домашнего воспитания,  временно  забыв о приличиях, с удовольствием и звонким хохотом играли в жмурки. Жмурки плавно перетекали в прятки, прятки в легкую болтовню,  литературные и окололитературные беседы: господа явно стосковались по беззаботному игривому времяпрепровождению. Особенно усердствовала Ольга. Характер у неё был живой и предприимчивый. Она более других тяготилась дачной скукой, и сейчас с удовольствием предавалась невинным развлечениям, тем более, что появился свежий кавалер. К моменту, когда к компании присоединился задумчивый братец, Ольга уже вручила Николаю свой альбом и заставила его сочинять на ходу послание ей к  приближающимся именинам. ( У того, конечно ,на такой вот случай  был в памяти некоторый наборец готовых виршей на самые распространенные девичьи имена, но он старательно морщил лоб, грыз карандаш и усиленно делал вид, что испытывает танталовы муки стихосложения. ) Некстати подошедший  и посягнувший на его внимание Всеволод  ускорил процесс написания стиха.
Пообещав Ольге вечером дома все старательно переписать чернилами набело , вручив ей черновик со стихом и отделавшись, наконец, от бархатного  заветного девичьего альбомчика, Николай уединился с другом на скамеечке под кустом сирени.
     Выслушав Всеволода, практичный Николай Ильич решительно и однозначно посоветовал остаться в первопрестольной, не создавать себе дополнительных гвардейских трудностей и рекомендовал Перновский полк шурина.
 –А сам ты не хотел бы в академию поступать?- спросил с затаенной надеждой Всеволод. ( С другом ему жилось бы веселее).
- Нет. Ты ведь знаешь, в армии я останусь, ну , еще лет на 5 – 7, не дольше. Не моя это стезя.  У нас в роду никто выше капитана (или ротмистра в кавалерии) не дослуживался. Уважу отца, послужу, пока есть охота и  дела по службе идут хорошо. А потом надо возвращаться домой. У отца, под Курском, как ты помнишь, сахарный заводик… И, кроме меня, еще две дочери. Пока отец справляется, служу. А как позовет, уйду в запас и домой – вести отцовское дело… Пока его не прибрали к рукам сестрины мужья,- улыбнулся Николай.
     Конечно, Всеволод помнил о семейном деле друга. Такое забыть трудно. На Рождественские  вакации Николай уезжал с тяжеленным чемоданом, набитым книгами и нотами, купленными в московских магазинах для сестер, и возвращался в училище с еще более тяжелым чемоданом, полным сахара - продукта с заводика его отца: сахарные головы в синих , вырезанных фестонами, бумажках, формованный, кусковой, цветной сахар, сахар брикетиками и кружочками – наполняли его так, что, казалось, оторвется ручка. Этого сахара хватало всему их отделению до Пасхи. Короче, другу в не столь отдаленном будущем предстояло стать сахарозаводчиком, а отнюдь не старшим офицером.
И  поэтому рассчитывать на компанию в лице Николая не приходилось.