(Все события и персонажи являются вымышленными и любые совпадения случайны)
В этот год, в год своего пятидесятилетнего юбилея, Антон Семёнович совсем скис.
Такому положению вещей было ряд причин. Это, и пошатнувшееся крепко здоровье (застарелая подагра вновь разыгралась, и практически все суставы выворачивало так, что без обезболивающих таблеток, заснуть было совершенно не реально), и скромные успехи на работе (он все никак не мог продвинутся дальше вверх по служебной лестнице, и оставался хотя и ведущим, но по сути, обычным инженером-конструктором, трудящимся в производственно-техническом отделе ТЭЦ. Его надежды на назначение на освободившуюся должность начальника их отдела, опять не оправдались, и вместо него на эту, несомненно весомую должность, назначили какого-то сынка одного из учредителей концерна. Впрочем, это было уже не в первый раз. Такие назначения «блатных специалистов» как правило длились не более двух–трех лет, и эти «горе-специалисты», после прохождения производственной практики в его отделе быстро «росли», и уходили «вверх» на повышение. Отдел ПТО, в котором Антон Семенович трудился уже более двадцати лет, был по его мнению, несомненно его. Собственно говоря, его стараниями и усердием, как, впрочем, вполне справедливо считал он, этот отдел и был всегда на хорошем счету у руководства концерна. Менялись сотрудники отдела (кто-то выходил замуж, кто-то уходил в декрет, кто-то не выдерживал большого объёма работ), вновь назначенные «блатные начальники отдела» быстро росли и уходили в руководящие структуры концерна, едва «понюхав кухню» ТЭЦ, а Антон Семёнович, как каменный столб все оставался за своим столом, на своём прежнем месте, получающим к дню энергетика очередную похвальную грамоту и денежную премию по итогам года.
Его уже не радовали эти грамоты, и он справедливо полагал, что лучшим подарком для него в юбилейный год была бы наконец заслуженная награда – назначение его на должность, если не главным инженером ТЭЦ, то хотя бы начальником их отдела.
Главные инженеры тоже долго не задерживались на своих должностях, кого-то убирали после очередной проверки, кто-то уходил сам, проявив свой характер, кого-то снимали после ЧП. Вообще то говоря должность главного инженера ТЭЦ была взрывоопасной и в прямом, и в переносном смысле. Так недавно произошел взрыв на одном из котлов по неустановленной причине, «козлом отпущения» за который сделали очередного главного инженера - хорошего в принципе специалиста. Так что все «подводные камни» высокой должности Антон Семёнович знал хорошо, но он также знал свои силы, знал и инженеров, и мастеров, да и многих простых сотрудников и был уверен на все сто процентов, что смог бы «потянуть» эту должность, будь на неё назначен.
- Ну хорошо, - подумал он,
- На должность главного меня скорей всего не назначат. Нельзя из ведущих инженеров ПТО взлететь сразу на эту должность. Но начальником отдела я по сути дела, являюсь уже давно, и без меня ни один капитальный ремонт турбин или котлов не состоялся бы. Кто готовит ППР? Кто составляет графики ремонта? Кто наконец, гоняет мастеров и составляет отчёты по ремонту? Нет, эта должность по праву моя. На этот раз, в год юбилея меня наконец-то оценят и доверят руководство всем отделом.
Так думал он накануне, перед очередным празднованием дня энергетика, закатив пред этим, по случаю своего юбилея, хороший праздник с обильным застольем у себя в отделе, на который многие коллеги пришли и выпив коньяку, явно намекали ему на то, что вопрос его назначения на эту вожделенную должность начальника ПТО для него практически решён.
Но что-то, в очередной раз пошло не так, и в день праздника энергетиков, под Новый год - 22 декабря на торжественном ужине в ресторане «Барнаул», ему, как и многим другим энергетикам их ТЭЦ, вручили очередную грамоту и небольшой конверт с денежными знаками, при чём в этот раз сумма вознаграждения по итогам года была значительно меньше прошлогодней, что уже само по себе не радовало, а с учётом ожидания столь долгожданного назначения, показалась просто оскорбительной. Здесь же, на этом банкете были представлены коллективу руководством концерна и новые сотрудники, в том числе новый главный инженер и новый начальник их отдела. И если по первому назначению Антон Семёнович ничего плохого не мог сказать, потому что фамилия эта была знакома ему, то «щенок», который занял «его место» - начальника отдела ПТО, вызвал в нём полное раздражение и гнев. По всему было видно, что слишком молод и неопытен он, видимо только после окончания института. Опять, в который раз, «блатного мальчика» «садили на шею» Антону Семёновичу.
- Ну уж нет, с меня хватит! Больше я «впрягаться в эту лямку», и нянькаться с ним не буду! – подумал Антон Семёнович,
- При первой возможности сделаю всё чтобы его «слить». Сколько можно «вытирать об меня ноги»? Зачем было намекать что вопрос с моим назначением практически решён? Опять возиться с «сопливым мальчишкой», чтобы тот через год-другой, полетел вверх по служебной лестнице?! Сколько таких начальников я за свою жизнь им подготовил? Где-то, по моим подсчетам, около семи-восьми. Хватит! Пусть сам теперь карабкается вверх, и постигает все трудности в работе «на своей шкуре», набивая «свои шишки»! Больше от меня вы ничего дельного не дождётесь! Так вы цените меня?!
Все эти думы были тем более печальны потому, что и в личной жизни Антона Семёновича ничего не менялось в лучшую сторону. К своему юбилею он оказался совершенно один, к этому времени он уже более двадцати лет находился в разводе, и единственная дочь, рожденная ещё до официального брака, после развода взяла сторону его супруги и с отцом совершенно не общалась. Даже когда выросла, не изменила своего «неверного мнения», как ему казалось, и его на свою свадьбу просто не позвала. Это было чрезвычайно обидно потому, что все полагающиеся алименты Антон Семёнович исправно платил до её совершеннолетия, да и потом по мере сил помогал своей дочери. Можно сказать, что и институт она закончила благодаря ему: все чертежи двух первых курсов по инженерной графике и начертательной геометрии, он помогал ей выполнять. В то время ему казалось, что всё выправляется, ещё немного и все станет как было. Он был не против воссоединения со своей бывшей женой, но что-то пошло не так. Она повстречала другого, и его робкие попытки о налаживании былых отношений, резко пресекла:
- Какая семья Антон?! Ты совсем отупел? Была у нас семья, и что? Полный раздрай! Меня не ценил, всё бегал по своим бабам, а я всё терпела! Даже когда ты же сбежал от нас к своей Люське, бросил нас на произвол судьбы, я ещё было надеялась на светлое будущее, мол перебесится «кобель вшивый», так ведь нет! Ты совершенно ненадёжный человек! Больше я знать о тебе ничего не хочу!
- Наталья, но я же всегда платил вам алименты и квартиру оставил?
- Платил он, смотри какой герой! Да не платил бы ты их никогда, если бы я на тебя в суд не подала! Да и что с тех алиментов? Только на туалетную бумагу - подтереться! Другие вон, кроме алиментов заботились о своих детях – на море их возили каждый год, а ты? А квартиру, нам государство выделило, как молодым специалистам и молодой семье, так что и тут особых твоих заслуг нет!
- Так я же помогаю Веронике с учёбой в институте, чертежи ей выполняю.
- Помогает он, смотрите какой хороший!? А раньше помогать, когда она росла? Всё по своим бабам шлялся, не до ребёнка ему было!
- Но мы же были в разводе, ты сама от меня ушла!
- Мы и сейчас в разводе! А то что ушла – правильно сделала, жаль только поздно – десять лет надеялась, что ты изменишься. Но как ты был «кобелём», так им и остался! Правда «сучек твоих» не видать что-то в последнее время? Куда-то все запропастились? Может не стал так хорош в постели? Не нужен ты им стал, так?! Поди твоё достоинство «уже на пол шестого»? А мне и подавно, ты теперь не нужен! Мы без тебя прожили до настоящего времени, и дальше свободно проживём!
Этот крупный разговор и его попытка вернуться в свою семью произошёл уже семь лет тому назад и с того времени «много воды утекло». Бывшая жена стала жить с другим мужчиной, дочь закончила институт, устроилась работать в престижную фирму и теперь о нём даже не вспоминала. Он был очень оскорблён тем, что даже на свою свадьбу она его не пригласила, и вместо отца на той свадьбе был этот «хахаль» Роман, новый сожитель его бывшей жены Натальи. Можно сказать, он стал для них совершенно посторонним человеком, их абсолютно не заботила его жизнь, положение дел, и даже здоровье, которое к слову сказать, в последнее время, что-то сильно пошатнулось.
Наконец, в свой юбилей, Антон Семёнович очередной раз потерпел полный крах в попытке построения другой семьи. Два года тому назад, на очередном корпоративе, он познакомился с одной женщиной, с которой у него закрутилась лёгкая интрижка, обещающая перерасти в серьёзные отношения. Но развития эти отношения не получили, его попытка посвататься к Лилии, была неправильно ей понята:
- Зачем нам оформлять отношения? – с удивлением спросила она, когда он попытался что-то сказать о браке.
- Ну мы же почти два года встречаемся, можно сказать живем вместе…
- Ну ты даёшь! Раз в месяц придешь на выходные, это ты называешь – живём вместе?
- Так вот, я и предлагаю, так сказать воссоединиться, оформить, так сказать наши отношения, и жить постоянно рядом.
- А, почему ты такое предложение мне раньше не сделал?
- Ну, я думал, нужно время – все обдумать, решить…
- Сдаётся мне Антоша, что приглянулась тебе моя трехкомнатная квартира! Вот ты и решил узаконить наши отношения!?
- Да как ты такое можешь говорить? У меня же есть жилплощадь!
- Вот именно, что жилплощадь, так - гостинка в общаге!
- Ты же знаешь, что квартиру, я оставил семье – жене и дочери, когда развёлся.
- Вот и я берегу свою квартиру для своей дочери!
- Так она же у тебя живёт в другой стране?
- И что с того? Сегодня там живёт, а завтра, может быть, здесь будет жить. Нет, Антон, мне никаких официальных отношений с тобой не надо. Меня, наш, так сказать гостевой брак, вполне устраивал.
- В смысле устраивал?
- Ну, то что мы повстречались некоторое время безо всяких обязательств. А, что, взрослые люди, доставили друг другу некоторое удовольствие на небольшое время. А, теперь это время закончилось, у меня теперь другие планы.
- Как закончилось? – изумился Антон Семёнович.
- Почему ты так удивляешься? Ты же сам вначале говорил: встречаемся безо всяких обязательств, так?
- Да, я говорил, но уже два года, так сказать, я подумал, что может, и пора наши отношения, так сказать, перевести, так сказать, в законное русло?
- Так сказать, так сказать! Ты себя Антон слышишь?! Ему, видите ли два года понадобилось для того, чтобы осчастливить меня! Пень ты трухлявый! Мне теперь от тебя уже ничего не надо!
- Почему?
- Потому что я встретила мужчину своей мечты!
- А, как же я?
- А, что ты? Ты еще почти молодой, тебе только полтинник. Если так озабочен построением семьи, то вот тебе мой добрый совет на наше расставание – не думай так долго.
- В смысле?
- Ну, если бы ты к примеру, сделал бы мне своё предложение ещё год тому назад, то кто знает, может быть я бы и согласилась.
- Так я же сейчас его делаю…
- Поздно дорогой! Мне уже подобное предложение сделано, и я уже согласилась выйти замуж за другого.
- За кого?
- Какая тебе разница? Думаешь ты один здесь орёл? Нет дорогой мой Антоша. Вот Роберт, он орёл! Мы с ним только что познакомились, и он уже сделал мне предложение руки и сердца, не откладывая, как ты, это предложение в «долгий ящик».
- Почему же ты мне ничего не говорила?
- А, почему я что-то должна была тебе говорить? Ты мне кто? Так – любовник… У нас с тобой свободные отношения, вчера были, а сегодня их уже и нет… Так что желаю тебе Антон Семёнович семейного счастья, но не со мной, и давай останемся хорошими друзьями, ведь в одном коллективе работаем…
Вот так неожиданно и бесповоротно закончились последние длительные отношения Антона Семёновича, и сегодня он брёл понуро мимо новогодних базаров распродажи елок. Новогодняя иллюминация его совершенно не радовала, и он с тоской думал, что ничего хорошего не ждёт от наступающего нового года. В боку резко кольнуло, и он чуть не присел от боли на снег. Остановившись, и немного придя в себя, он решил зайти в ближайшую аптеку, купить обезболивающие, чтобы пережить эти долгие выходные, т.к. поликлиники уже закрылись на предстоящие праздники, так что визит к врачу, нужно было отложить на следующий год. Ему понадобилось десять минут, чтобы дойти до первой аптеки. На лбу его выступила испарина, когда он ввалился в холл аптеки. Видимо его вид оставлял желать лучшего, так как ему сразу же уступили место в очереди.
- «Нурофен» пожалуйста,- обратился он к провизору.
- Всё? – спросила она его, пробивая штрих упаковки лекарства на кассе.
- Ну, дайте ещё упаковку витаминов.
- Каких?
- Не знаю…, таких, чтобы были полезны для суставов.
- Хорошо, могу предложить вам новый импортный комплекс поливитаминов и также просто витамин С.
- Да, давайте. Сколько с меня?
Провизор назвала цену, Антон Семёнович достал банковскую карту, и проводя ей по терминалу, машинально посмотрел на бейджик провизора. Эта фамилия и имя привели его в ступор, он вдруг всё сразу вспомнил, и покраснев, не смея поднять глаз на провизора резко отошел от стойки, забрав лекарства, и сразу поспешил к выходу.
Да, это была она! Вот почему ему как-то сразу, когда он только вошёл в аптеку, показалось, что он её где-то видел. Фамилия и имя провизора не оставляли никакого сомнения, что это была именно, именно она – та девушка, которую он пренебрёг в своей молодости, и которую постарался совершенно выбросить из своей памяти. Теперь эта память, совершенно не спрашивая его, окунула Антона в былые воспоминания и его совесть опять обличила и обожгла всё его естество за тот совершённый им грех, который он тогда несомненно совершил.
Словно на машине времени, он вернулся в свою молодость, в те дни, когда он, только что вернувшийся из армии удалец, успешно покорял многие женские сердца. Жил он тогда весело, как, впрочем, и все его друзья: весёлые компании, алкоголь, интрижки, выезды на природу, непродолжительные отношения, что ещё нужно было ему молодому и здоровому парню тогда? Он совершенно не думал о создании семьи, поэтому, когда с Татьяной возник тот самый серьёзный вопрос, он смалодушничал, и попытался поскорее от неё избавиться. Но его малодушие было не самым тяжёлым воспоминанием тех отношений с ней. Он очень чётко вспомнил как поступил тогда подло, предлагая ей деньги. Собственно говоря, тот его подлый поступок послужил ему некоторым уроком на всю жизнь, и когда похожая ситуация повторилась с ним через несколько лет, он уже не смог поступить также, и женился на своей бывшей жене - Натальи.
Теперь он шел домой совсем опустошённым и воспоминания о прожитых тех днях роем носились в его голове. Да вспомнить было что!
Дома, включив телевизор и усевшись в мягкое кресло он вновь погрузился в воспоминания.
- А, как бы сложилась моя жизнь, если бы я не смалодушничал тогда? – подумалось ему.
- Может быть сейчас у меня была бы большая и счастливая семья? Кто знает? Да, былое не вернуть, ошибок не исправить! Но эта неожиданная встреча в тот самый день, когда мои отношения с Лилией потерпели полный крах может быть совершенно не случайна? Да, но даже если и так, что я ей могу вообще сказать? Я же так её обидел! Можно сказать, растоптал, и совершенно уничтожил своим недоверием!
Антон Семёнович вспомнил те дни во всех деталях. Вспомнил как они познакомились с Татьяной после последнего сеанса известного кинофильма. Как он напросился её проводить до дома, который оказался общежитием медиков. Как быстро у них возникла симпатия друг ко другу и как они, уже на втором свидании целовались бесконечно долго на одной из лавок берёзовой аллеи. Уже тогда он понял, что и Татьяна не будет возражать против более глубоких отношений, а его влечение к ней было просто фантастическим. Он слушая лекции в своём институте, куда поступил после армии, всё время был в некой прострации, думая только о ней, и ожидая быстрей их очередного свидания, называя её ласково в себе - «моя витаминка».
Да, теперь, глядя на упаковку витаминов, купленных теперь у неё в аптеке, он отчётливо вспомнил почему он так её называл. От неё шел едва ощутимый, но глубокий запах витаминов. Дело в том, что Татьяна тогда подрабатывала где-то, где производились эти витамины, и стоило прикоснуться к её волосам, как этот едва ощутимый, но стойкий запах витаминов проникал через его осязания и вызывал в нём непреодолимое желание ею обладать. Да и Татьяна, как понимал, Антон была бы не против более глубоких отношений. Их сдерживало только то, что остаться им наедине было негде: уже была глубокая и дождливая осень. Он тогда жил с родителями, которые всегда были дома, она жила в общежитии вместе с двумя подругами. Так что, осознавая, что их влечение друг ко другу взаимное, они, тем не менее, вынуждены были до поры, до времени, сдерживать свои порывы не по нравственным соображениям, а по невозможности их осуществить. Они ходили на вечерние сеансы практически всех фильмов, где на последнем ряду давали волю своим чувствам.
Так что, то, что произошло в общежитии тем вечером было в общем то логическим продолжением их завязавшейся тесной дружбы. Тогда, в тот вечер, он смог проскочить незамеченным мимо вахтёра общаги медиков – злющей бабы Клавы. Её кто-то отвлёк, и она, оставив свой пост на несколько минут пошла с разборками в ближайшую комнату на первом этаже. Антон буквально едва успел прошмыгнуть на лестницу, когда грозная баба Клава вернулась на свой пост. В те времена доступ мужчинам в женское общежитие был категорически воспрещен, и самое большое достижение было то, если вахтер позволял вызвать в холл твою подругу. Чтобы пройти в гости к своей избраннице в общежитие, не могло идти и речи. Конечно, находчивые молодые люди могли иногда просочиться к возлюбленным, будь это как в тот раз – отвлекая вахтёра каким-то событием, или открывая какое-либо окно на первом этаже. Но все эти способы проникновения в женское общежитие молодых воздыхателей требовало тщательной и совместной подготовки. Одному проникнуть незамеченным было совершенно не реально, и то что тогда Антону удалось проскочить мимо «этой мегеры», было счастливым случаем, подготовленным другими. Он просто воспользовался, открывшейся возможностью, когда увидел, как трое парней быстро шмыгнули вверх по лестнице в то время, когда их подружки отвлекали эту «бабу Ягу».
Он отчётливо вспомнил как сильно колотилось его сердце, когда он стремглав вбегал на третий этаж, как оно практически замерло, когда он, легко постучав в дверь желанной комнаты, повернул дверную ручку, ожидая увидеть восторженные и удивлённые глаза Татьяны и ее подруг. И всё, что произошло дальше в тот далёкий день было тем неожиданно счастливым исполнением желаний, о которых они с Татьяной в тайне лелеяли обои. Правда, как оказалось, эти ожидания для них обоих были несколько разными. Если для Антона это неугасимое влечение было лишь очередным романтическим приключением, то Татьяна ожидала более серьёзного продолжения их начавшейся романтической истории…
Тогда, он вошел в пустую комнату и был удивлён, не увидев в ней никого. Он осмотрелся решая, что ему делать, по всему было видно, что кто-то был здесь совершенно недавно, так как неубранная одна из постелей и творческий беспорядок на столе, явно говорили о том, что одна из обитательниц этой комнаты сюда ещё вернётся. Непонятно было почему она не заперла дверь, но с другой стороны, это говорило о том, что она вскоре вернётся, возможно она выскочила на общую кухню.
Но было не понятно кто это был, была ли это Татьяна, или кто-то из её подруг Антон не знал, и в напряжении стал ожидать появления хозяйки комнаты. На его счастье это была она! Через несколько минут томительного ожидания Антона, дверь комнаты распахнулась и в дверном проеме, освещённым тусклым светом заката, явилась она – его Татьяна! Она была в махровом халате, и её голова была замотана большим полотенцем. Он просто ахнул от такой картины:
- Ты просто богиня! И восточная принцесса в своём тюрбане!
- Вот это да! Антон ты как здесь оказался? Какая я принцесса? Я просто из душа. Но как ты смог сюда пройти?
- Разве ты не рада меня видеть? – сказал он, подходя к ней вплотную.
- Ну что ты, конечно рада. Но как ты смог проскочить мимо бабы Клавы?
- Разве нам об этом нужно говорить сейчас? – спросил он её, обнимая за плечи.
- Да, конечно, но это так всё неожиданно…
От неё исходил мягкий аромат какого-то травяного шампуня, в проеме её, немного распахнувшегося халата, Антон увидел капли оставшейся воды на ее груди. И всё это увиденное им так близко, снесло ему голову. Он, уже не отдавая себе отчета, властно привлёк её к себе, целуя страстно всё её лицо и открывшуюся грудь, проникая своими руками и к другим частям её голого тела, скидывая такой ненужный теперь им обоим этот восточный махровый халат.
- Антон, Антон, может не надо…? – слабым голосом попыталась возразить на его порыв Татьяна.
- Разве ты этого не хочешь? – удивлённо спросил он, немного останавливаясь в своих ласках. Он уже понимал, что эти её возражения, были лишь словами, так как всё её тело звало его к себе, и уже дрожало той особой дрожью ожидания великого инстинкта жизни, что живёт в каждом из нас.
- Нет, но дверь…
- А, что дверь? – не понял он.
- Замок сломан, мы не сможем закрыться, а если кто войдёт?
- Твои подруги?
- Нет, они уехали, но может войти кто угодно, это же общага.
- Так, если это всё что тебя волнует и страшит, то мы этот вопрос быстро решим, сказал Антон, отойдя от неё и быстро, одним движением придвинул ближайшую кровать к входной двери, перекрывая возможность открыть дверь в комнату.
- Так лучше? – спросил он.
- Да, пожалуй, …- ответила она, снимая с головы своей полотенце. Влажные, не до конца просохшие волосы, ниспали на её плечи и грудь, и Антон вновь уловил тот лёгкий, но глубокий запах витаминов, который так его возбуждал и прежде, и он уже никак не мог себя сдержать.
Они соединились в страстном поцелуе и Антону понабились какие-то секунды, чтобы и самому остаться в «костюме Адама».
Когда всё произошло… Антон к своему огорчению понял, что для Татьяны он не первый мужчина, и это обстоятельство неким образом смутило его. И хотя он ничего не сказал Татьяне о своих мыслях, она словно прочитав их в его голове, сама начала тот разговор.
- Ты огорчён?
- Нет, что ты? Ты моя «дорогая витаминка»! Как я могу быть огорчён?
- Нет Антоша, я же вижу! Ты огорчён, что не первый у меня?
- Ну, нет, что ты. Но если ты сама завела этот разговор, то да…, есть немного. Я думал... Ну… Ты такая вся правильная, ну, ты сама понимаешь, о чём я?
- Я должна тебе всё рассказать…
- Может не надо…
- Не знаю, может и не надо, но я расскажу…
- Понимаешь…, в нашей деревни за мной с детства ухаживал один парень. Я настолько к нему привыкла, что никакой опасности от него никогда не ожидала. Он мне был просто как друг, понимаешь?..
- Нет, не понимаю. Не верю я в простую дружбу мужчины и женщины.
- Да, теперь я тоже это знаю, а тогда…
- А, что тогда?
- Тогда я была совсем наивной, и после выпускного на дискотеке Фёдор отправился меня провожать как всегда до дома.
- И что?
- Понимаешь…, мы там на выпускном, втайне от родителей и учителей, кроме шампанского попробовали и ещё кое-что покрепче, так что моя голова не вполне соображала. Можно сказать, я была почти пьяной, чем мой друг и воспользовался…
- Он тебя изнасиловал?
- Не знаю, можно сказать и так, я почти ничего не помню…
- Но как? Разве такое можно не помнить?
- Говорю тебе, я тогда почти ничего не соображала…
- А он?
- А, что он? Он был влюблён в меня с детства, и когда понял, что в деревне я не буду оставаться, то и решился на тот поступок…
- И ты на него не заявила?
- В каком смысле?
- Ну, что он тебя изнасиловал?
- Понимаешь, для меня всё произошедшее было так неожиданно. Когда я пришла в себя там в стогу сена, то поняла, что, в том, что случилось со мной тогда, и моя вина тоже. Я же позволяла ему меня провожать, заботиться обо мне…
- Да, но он же воспользовался твоим доверием, когда ты была в неадекватном состоянии! Тебе надо было заявить на него в милицию!
- Нет, Антон… Вы городские не сможете до конца понять нас деревенских. У нас такие новости на всю жизнь прилипают, так что запачкавшись однажды, уже до конца жизни не отмоешься. Да и не хотела я Федору жизнь портить, он же меня любил по-своему, и жениться предлагал много раз…
- А ты?
- А, что я? Я же говорю тебе, что он для меня был просто друг, а после случившегося, я просто стала держаться от него подальше… Ну, а потом вскоре и в город уехала и поступила в мед. Тебя вот встретила….
- Значит я у тебя второй?
- Ты у меня любимый! – сказала она, поцеловав его в губы.
- Пойдем сегодня куда-нибудь? – спросил Антон.
- Я бы с радостью, но мне надо собираться. Сегодня вечером уезжаю домой, уже и билет купила. У нас каникулы, я маме обещала приехать. Давай через две недели, когда вернусь…
- Ну, тогда я пошёл?
- Да, давай дорогой мой, до встречи!
Они попрощались, и Антон побежал вприпрыжку домой мимо ошалевшей бабы Клавы на вахте.
Две недели ожидания Татьяны тянулись медленно, и Антон для поднятия настроения пошел на очередную гулянку к женатому другу на день рождения, где у него возникла новая интрижка с одной из подруг жены его друга. Так что к моменту возвращения Татьяны у него уже были новые «тесные» отношения и с другой пассией. Он уже и не искал встреч со «своей витаминной», отдавшись новым порывам его любвеобильной натуры.
Татьяна сама пришла к нему домой, и её звонок в дверь оказался очень неожиданным для Антона. До тех пор Татьяна никогда не приходила к нему в гости, так как дома всегда были родители, и до поры, до времени Антон не хотел знакомить своих подруг с родичами.
- Антон, это к тебе,- сказала мать, позвав сына.
- Здравствуй Антоша! – промолвила тихо Татьяна.
- Привет… Ты как здесь? Уже приехала?
- Да, ещё неделю назад. Мне нужно срочно с тобой поговорить. Извини, что без приглашения пришла к тебе домой.
- Ладно, не парься. Но будет лучше, если мы с тобой поговорим в кафе. Ты не возражаешь?
- Да, конечно. Как тебе будет лучше…
Антон быстро оделся, и они вместе пошли по стылым ноябрьским улицам города в ближайшее кафе. Какое-то неуловимо пугающе напряжённое ощущение уже висело в этом ожидании предстоящего разговора. Они оба молчали в силу своих причин. Антон не до конца понимал почему Татьяна решилась вот так запросто прийти в его дом, всегда считая её скромной девушкой, и терялся в догадках, ожидая от неё её пояснений. А
Татьяна, много раз прокрутившая уже в своей голове этот серьёзный разговор до этого, всё не могла его начать, так как в глазах своего любимого, на пороге его квартире, не увидела того радостного огонька в его взоре, что горел всегда прежде, когда они встречались.
- Что же делать? Может не надо было к нему идти? Он же не искал со мной встречи! Я уже неделю в городе, а он ко мне за всё это время так и не пришел! – такие мысли роем кружились у неё в голове.
В таком молчаливо напряжённом молчании они дошли до кафе, и заказав по чашечке кофе, уединились в дальний угол за свободный столик.
- Так что ты хотела мне сказать? – с некоторым напряжением в голосе, промолвил Антон.
- Антон, у нас будет ребёнок…
- В смысле? Как это?
- Ну, понимаешь. После той нашей встречи… У меня задержка, я беременна…
- Разве так бывает? Мы же вместе были всего один раз?!
- Прости, я и сама такого не ожидала… Но это так. Что нам теперь делать?
- В каком смысле?
- Ну, наверное, нам нужно пожениться?
- Тань, ты что?! Я пока жениться совсем не хочу! Разве я тебя замуж звал?
- Антон, но я думала, что для тебя значу что-то важное. Мне казалось…
- Вот правильно ты сказала, тебе это только казалось.
- Разве ты меня не любишь?
- Танюша, но причём здесь это? Любовь и брак это две, иногда несовместимые вещи. Вон у меня друзья живут с одними, а любить «ходят на сторону».
- Другими словами, ты не хочешь создавать со мной семью?
- Да, я пока, о создании семьи даже не помышлял не с тобой, ни с кем бы то не было ещё!
- А, что у тебя ещё кто-то есть? – спросила она его, едва сдерживая слёзы.
- Зачем тебе это знать? От этого ничего не меняется, есть у меня кто-то, или нет. К браку я не готов на ближайшие пять лет. Это тебе ясно?
- Но как же ребёнок?
- Какой ребёнок? Может ты ошиблась?
- Твой ребёнок Антон! В таких вещах женщина не ошибается!
- А, ты уверена, что он мой? – немного язвительно спросил он.
От таких грубых его слов её всё лицо пошло красными пятнами, и она с ужасом в глазах, глядя ему прямо в глаза выдохнула:
- Как такое ты можешь мне говорить! Он твой конечно! Я в этом уверена!
- А, ты не шутишь?
- Разве таким шутят? – вопросом на вопрос ответила она.
- Понимаешь Тань… У нас с тобой … Как бы лучше это сказать… Были романтические отношения, - отводя свой взгляд от её пристальных глаз стал лопотать Антон.
- Ты конечно мне нравишься, но ты пойми меня правильно. Мы только один раз были близки с тобой, а теперь ты мне заявляешь такое! Что ждёшь от меня ребёнка! Как-то это всё слишком стремительно, я ведь тебя ещё плохо знаю…
- К чему ты клонишь Антон, - беря себя в руки спросила Татьяна.
- Говори прямо! – коснувшись его руки, промолвила она.
- А, вдруг, это ребёнок Фёдора, - убирая свою руку от неё, промолвил он.
- Какого Фёдора? – в ужасе воскликнула она.
- Ну, того, твоего деревенского ухажёра. Ты же в деревню домой ездила. Он же в вашей деревне живёт? Так?
- При чём здесь Фёдор? Я же рассказала тебе, что после того случая я обхожу его за пол версты.
- Ну, обходишь ты его, или нет, я этого не знаю и знать не хочу!
- Значит ты мне не доверяешь?
- Да, извини, но в данном конкретном случае у меня большие сомнения, что этот ребёнок мой. Да, даже, допустим, что это мой ребёнок. По сути это ничего не меняет.
- В каком смысле?
- Таня, но я же уже сказал тебе, что ни семьи, ни детей в ближайшие пять лет, я не планирую.
- Значит у нас с тобой всё было несерьёзно?
- Как тебе сказать… Мне казалось, что серьёзно, но вот после таких известий, я точно понял, что пока ещё к браку, а тем более к детям ещё не готов. Все эти пелёнки, распашонки, нет уволь, я ещё молодой, мне ещё погулять хочется. К семейным отношениям, я точно не готов.
-Значит я буду рожать одна?
- Почему сразу рожать? Мы в современном обществе живём. Срок, как я понимаю небольшой, нужно сделать аборт и всё.
- В каком смысле всё?
- В смысле, вернёмся к исходной ситуации, и впредь будем более осторожными.
- Значит, если я сделаю аборт, ты продолжишь со мной отношения?
- Да, конечно, «витаминка моя»! Зачем нам ребёнок?! А к вопросу брака мы с тобой вернёмся чуть позже, нужно же друг друга хорошенько узнать, понять подходим ли мы друг другу. Вот возьми, тут должно хватить, - доставая из портмоне несколько крупных купюр, протянул он ей.
- Знаешь, что Антоша? А кажется я уже поняла всё.
- Что всё?
- Да всё, что у нас с тобой было! Я ведь для тебя просто очередная покорённая женщина… Ты ещё маменьки хлюпик, а мне показалось было… - в задумчивости проговорила она, вставая из-за стола.
- Спасибо за сына!
- Какого сына, как ты можешь знать?
- Я это чувствую. Твои жалкие деньги оставь себе, мы и без твоих подачек проживём! – она встала и медленно пошла к выходу, на что-то в душе ещё надеясь…
Но Антон остался сидеть за тем столом в кафе, словно приросший пень. Внутри его боролись два голоса: один говорил, что он поступает подло, и нужно срочно бежать за Татьяной и просить у неё прощения за все свои сомнения. Другой же голос говорил ему: правильно поступил, ишь как хотела «развести лоха», но не получилось, не обломилось!
С годами первое чувство вины и совершенной подлости его поступка стало для него очевидным, но он постарался полностью вычеркнуть это событие из своей памяти. Эту подлость в отношении женщины и её ребёнка, он помнил, несмотря ни на что всю свою жизнь, и понимал, что этот мерзкий и гадкий, совершенный им проступок всё время тревожит его совесть. Когда живя «гражданским браком» с очередной женщиной своих любовных увлечений он узнал о беременности Натальи, то практически уговорил её оформить их отношения в Загсе, хотя она этого, в от отличии от Татьяны, не сильно то и хотела.
Жизнь в браке с Натальей не была счастливой, и после непродолжительных месяцев безмятежности, настали серые будни семейной жизни, где взаимные упрёки друг друга, делали это брак совершенно несчастливым, и только народившаяся дочь Вероника могла на время гасить семейные ссоры своими обращениями к ним. И всё же, уже ко второму году зарегистрированных отношений с Натальей, Антон стал похаживать «налево», что окончательно привело в конце концов к разрыву, и так, их непростых семейных отношениях.
Сейчас, сидя в кресле, перед «одноглазым другом» он вдруг подумал, что всё могло сложиться в его жизни совершенно иначе, не соверши он той подлости.
- Интересно, родила она, или сделала аборт? – подумал он.
- Если родила, то ребёнок уже вырос, ему где-то под тридцать лет. Вышла ли она замуж? Да, конечно вышла! Но почему у неё на бейджике её девичья фамилия – Жукова? Значит не вышла?! И что? Что это, разве что-то меняет? А вообще она не сильно изменилась, всё такая же стройная! Ой, это я о чём?! Это что у меня прежние чувства возвращаются к «моей витаминке»?
Антон Семёнович встал и подошёл к окну. За окном Красноармейского проспекта полыхала разноцветными огнями новогодняя иллюминация, но в душе у него ощущения праздника всё никак не возникало. При всей своей обеспеченности, он оставался одиноким, никому не нужным человеком… У него были солидные накопления в банке, и при желании он смог бы купить квартиру не хуже, чем у Лилии.
- Вот ведь дура! - подумалось ему.
- Думала, что её квартира мне нужна! Нет, к своему юбилею, он очень хорошо осознал, что дороже квартир и машин, ему важны отношения с близкими людьми. Но вот близкие ему люди, его близким совершенно не считали, а родители давно уже покинули этот бренный мир.
Он походил по комнате, и вдруг услышал характерный шаркающий шаг старика. Может быть его воспалённые суставы сегодня не давали хорошо поднимать ноги от пола, но когда он осознал, что эта шаркающая походка принадлежит именно ему, потому что другого человека в квартире не было, он горько заплакал, жалея себя и своё одиночество.
Ничего не найдя лучшего в своих страданиях, он приложился к бутылочке пятизвённого коньяка и лег спать.
Утром, проснувшись, он отчетливо вспомнил все волнения прошедшего дня и ту волнующую нежданную встречу, окунувшую его в «ошибки молодости».
- А, что если ещё с ней встретиться? – подумалось ему.
- Конечно жизнь прожита, но почему у неё девичья фамилия? Пойду в аптеку. Так, я что я ей скажу? Мол думал о ней? Но это же неправда, если бы не увидел её вчера, то и не думал бы… Да, но встреча всё же состоялась! Интересно она меня узнала, или нет? Я то, в отличии от неё поправился крепко, мои сто десять кило дают о себе знать не только моим суставам, но и лицо, и вся фигура, из спортивной преобразовалась в тело большого бегемотика с хорошим пивным животиком и приличными накоплениями подкожного жира по бокам. Да, дела! Но в душе я же такой же молодой Антон, как в те дни, когда встречались мы с Татьяной. Как всё быстро течёт! Вот бы вернуть всё назад! Я бы точно на ней женился! – так думал Антон Семёнович одеваясь и выходя на улицу.
Морозный свежий ветер обжёг его пылающее лицо и его, первоначально торопливый шаг, невольно замедлился.
- Да, это просто глупо, идти к ней! Наверняка у неё хорошая семья, а то что фамилию свою оставила, так на то могут быть тысячи причин, вон сколько артистов живут каждый под своей фамилией? – он остановился, не вполне решаясь, что же предпринять дальше. Его взгляд медленно скользнул по рекламному слогану одной из компании. С огромного транспаранта на него была направлена лучезарная улыбка миловидной женщины, и под ней был слоган, рекламирующий какой-то очередной «чудодейственный крем вечной молодости», который гласил: «Не откладывайте свои ожидания, воплощайте намеченное!». Конечно, судя по рекламе, следовало покупать именно этот крем, якобы гарантирующий вечную молодость, но для Антона Семёновича, этот слоган послужил тем аргументом, который помог ему преодолеть свои сомнения относительно такого необычного его визита к столь далёкому, но всё же не забытому прошлому. Что из этого выйдет он не знал, но понял, что лучше попытаться попробовать, и возможно потом пожалеть об этой своей попытке, чем не попробовав сейчас, жалеть об этом потом всю оставшуюся жизнь. А сколько ему жить то осталось? Да, дела…
Он решительным шагом направился к знакомой аптеке, и зайдя в помещение стал напряженно искать взглядом Татьяну. В аптеке было немного народа, поэтому он найдя ее, постарался подойти так, чтобы никого не было рядом. Подойдя к ней, он посмотрел ей прямо в глаза.
- Добрый день, слушаю вас, - сказала она.
- Вы меня не узнаёте? – спросил он.
- Почему не узнаю? – ответила она,
- Вы вчера вечером покупали обезболивающее и витамины. Что-то не подошло, желаете сделать возврат?
- Нет, нет, всё подошло, спасибо, я не об этом…
- А, о чём? – спросила она, усмехнувшись лишь уголками губ.
- Ты меня совсем не узнаёшь? – спросил он.
- Мы с вами уже на ты? – покачала она головой.
- Не дури Татьяна, я же вижу, что меня ты тоже узнала, мне нужно с тобой поговорить.
- Разве есть о чём?
- Конечно, у нас же сын! Как он?
- Ах, вот ты, о чем?! Разве Антон Семёнович вы не отказались от него многие годы тому назад? Извините мне некогда, у меня работа.
К этому времени сзади Антона подошли другие покупатели, и ему ничего не оставалось, как отойти вглубь зала.
- Так, что дальше делать? – подумал он.
- Значит сын у него есть! Она косвенно это подтвердила. Конечно она обижена, надо полагать… Но, ничего…, может быть, как-нибудь, смогу выпросить у неё прощение? Молод мол был, с кем не бывает? Вот только вдруг она всё же замужем? Что-то я не обратил внимания на её руки. Было там кольцо или нет?
Он вновь пристроился в хвост образовавшейся очереди к её прилавку и подойдя попросил опять Нурофен и витаминов.
- Что уже за сутки вчерашнее лекарство всё использовали? – пробивая чек, спросила она его.
- Можно нам с тобой поговорить? – спросил он, забирая свои покупки.
- Думаю, не стоит. Следующий! – обратилась она к другому посетителю аптеки.
Антон Семёнович вышел, вытирая со лба платком крупные капли пота.
- Да, встреча ещё та! – подумалось ему.
- Наверное не стоило сюда вновь приходить?
Однако в этот раз он смог рассмотреть, что никакого обручального кольца у неё нет, и это обстоятельство, позволяло ему лелеять вдруг наполнившие его ожидания, и наедятся на их благополучное осуществление.
- А, что, может прорвёмся? Где наша не пропадала?! Понятно, что будет трудно, это же прожита почти вся жизнь друг без друга. Но, по правде сказать, в глубине души я всегда её помнил, и немного жалел, что так подло с ней поступил. Вопрос в том, насколько много она возненавидела меня за мою слабость?! Да, да, именно слабость. Сейчас с возрастом она должна меня понять! У неё же сын, наш совместный сын! Вот интересно он уже женат, или нет? Как бы это выяснить? Она точно не скажет! Пока не скажет…что же делать?
Вдруг в его голову пришла хорошая мысль: узнать о ней из посторонних, так сказать источников. Дело в том, что у него в крайздраве был хороший знакомый в управлении, которому он как-то на даче проводил проводку. Это был один из «калымов», после выполнения которого он подружился нежданно нагадано с хозяином дачи. Отметив окончание ремонта дачи в беседке, они выпив разговорились, и стали как обычно в мужской компании хвалиться друг перед другом добытыми трофеями. Кто-то хвалился добытым козлом, кто-то волком, кто-то лосем. Антону Семёновичу ничего не оставалось как похвалиться добытой, именно добытой, а не пойманной тогда супер щуки на 12 кг. Можно сказать, что та щука их поймала, и чуть не утопила, когда они пытались вытащить её из воды. Лодка перевернулась и они, вдвоём с напарником оказались в воде. Хорошо, что уже были близко к берегу на отмели, а то не факт, что смогли бы вытащить эту гигантскую щуку под метр восемьдесят на берег, скорее всего, она бы утащила их под воду. Но тогда всё благополучно обошлось, если не считать легкой простуды, так как сентябрьская вода была очень стылой, и хотя они сразу же зажгли на берегу костёр и просушились как могли, всё же по возвращению в город пришлось брать больничный и лечиться от простуды. Но факт, остаётся фактом, и он даже запечатлел себя с этой добычей, держа её за жабры, едва поднимая её до верха своего роста, чтобы все могли видеть, насколько огромна эта рыбина. А росту она была, как и Антон Семёнович 180 см. Вот такую историю, там в беседке и поведал подвыпившим мужичкам Антон Семёнович как водиться у рыбаков немного ещё и приукрасив свой подвиг, опуская детали того, что эту щуку они вдвоём вместе с другом едва смогли вытащить на берег. Ему было даже вначале и не поверили, но в телефоне у него было фото, которое запечатлело это событие. Так что к нему прониклись уважением все присутствующие на том пикнике, а хозяин дачи предложил ему поехать в верховья Катуни порыбачить на хариуса. Так они познакомились с Сергеем Викторовичем и общались уже лет семь, выезжая и на летнюю и на зимнюю рыбалку время от времени.
- Позвоню ка я Сергею Викторовичу! Он должен знать, или по крайней мере сможет навести справки. Решено, приду домой и займусь этим вопросом!
Антон Семёнович ускорил шаг, и удивился тому, что боль, терзающая его суставы в последнее время, куда то пропала. Придя домой он набрал номер знакомого.
- А, Семёнович! Привет, как дела? Собираешься на рыбалку? Лёд то крепкий уже!
- Нет, Викторович, извини, я по другому вопросу.
- Давай, говори, внимательно внимаю.
- Ты же работаешь в Управлении Крайздраве, так?
- Да, ты же знаешь. Что, какое ни будь лекарство нужно достать?
- Да, нет. Спасибо за заботу. Сейчас с лекарствами всё в порядке, любое в аптеке можно купить. Я звоню к тебе, по личному, так сказать вопросу…
- Что хочешь устроиться к нам в Управу? Ты вроде энергетик, надо посмотреть есть ли что у нас по твоему профилю.
- Да нет, ты опять меня неправильно понял. На работе у меня всё нормально, я хочу попросить тебя навести справки об одном человеке из твоего управления.
- Диктуй, для тебя без проблем!
- Жукова Татьяна, кажется Васильевна.
- Кто такая? Что –то у себя таких не припомню!
- Ну может не совсем у тебя. Она провизором работает в аптеке на Красноармейском проспекте. Или я не по адресу обращаюсь? Тогда извини.
- Нет если в аптеке работает, то я смогу всё о ней узнать, у меня есть определённые каналы. А зачем тебе информация о ней? И какая тебя информация интересует? Кто она тебе?
- Серёга, тут сложное дело. Мне не хотелось бы сейчас подробно о нём говорить. Может как-нибудь потом, на рыбалке, под жаренного хариуса и расскажу тебе позже, но пока сможешь мне помочь, или нет? Просто скажи.
- Конечно смогу! Антон, какой базар! А возраст? Молоденькая?
- Да, нет. Ей где-то 47.
- И зачем тебе такая старуха?
- Ну, это моё дело. Поможешь?
- Как «два пальца», ну ты понимаешь. Завтра, послезавтра позвоню.
Антон Семёнович положил с облегчением трубку. Кажется, его план претворяется в жизнь. Эти два дня, проведённые им в ожидании звонка от приятеля, тянулись долго, и когда тот наконец позвонил, то Антон Семёнович чуть не упал, спеша взять трубку со стола.
- Да, Семёнович! Ну и кадр твоя знакомая!
- В смысле? Плохой работник?
- Да, нет. На работе, по профессии её все хвалят. Только «задолбала» она в последнее время всех.
- В каком смысле?
- В религиозном! Зачем тебе эта баптистка?!
- Какая баптистка?
- Ну, твоя. Жукова Татьяна Васильевна, 47 лет от роду. Всё как ты сказал. Ты что, на старости лет тоже в веру решил податься?
- Да, нет, я о вере пока как-то и не думал. Серёга, а ты не мог ошибиться? Это точная информация?
- Какая ошибка, её директор подруга моей супруги. Так что информация, можно сказать из первых рук. У неё еще сын Антон недавно, года два тому назад женился.
- Антон? Вот это да! – ошалел Антон Семёнович.
- Скажи, а она в браке, или одинокая?
- Я же сказал, у неё сын.
- Это я понял. Я в смысле мужа…
- Нет, мужа у неё нет. Это точно. Мои источники верные. Так зачем тебе эта сектантка, скажи? Хочешь тоже в секту на старости лет записаться? Она своей пропагандой в своей аптеке уже всех задолбала! Что, и тебя тоже смогла? Где ты с ней пересёкся?
- Пока не скажу. А её домашний адрес ты узнал?
- Тут вообще без проблем, записывай.
Антон Семёнович записал адрес и удивился. Оказывается, практически всю, можно сказать жизнь, они жили рядом друг с другом в центре города. Их дома разделяло всего каких-то три квартала.
- И как же мы не пересеклись друг с другом за все эти годы? – подумал он.
- С другой сторону может быть и к лучшему. Что же делать? Знаю я теперь её домашний адрес, и что? К тому же она теперь в религию ударилась! Всем моим радужным планам конец? С другой стороны, если я правильно помню в религии учат прощать, так что такой поворот событий может быть мне и на пользу?
Он встал и пошел на кухню. Ему хотелось сразу же побежать по известному теперь адресу, но всё же «червь сомнения» грыз его изнутри.
- Так, адрес знаю, место работы знаю, семейное положение знаю, то, что в религию пошла – знаю. Не знаю только сможет ли принять меня или нет? Вот приду я к ней домой, а она просто мне дверь не откроет, что тогда? А если откроет, то что это изменит? Годы то пролетели. Вон, даже Лильке, с которой два года сожительствовали, я стал не нужен, хотя ничего плохого ей не сделал. А Татьяна? Она то, точно, имеет право, и может послать меня на известные три буквы. Хотя может быть и не пошлёт? Кажется, вера их им этого не позволяет? Помню работал со мной в отделе один баптист. Не плохой был специалист, вот только всё справедливости пытался добиться. Глупый, систему сломать нельзя! Уволили его через два года по сокращению. Жаль парня, но, к слову сказать, он мирно ушел, хотя мог бы закатить большой скандал. Так, наверное, их учат этому самому прощению, может и Татьяна тоже теперь научена прощать? Значит мне нечего опасаться? Приду к ней, скажу мол прости за мой грех. Да, именно так и надо сказать: «за грех», и прими меня к себе и сыну!
Такие, и подобные мысли, проносились в сознании Антона Семёновича несколько дней. Он даже несколько раз одевался и дойдя до входной двери, разворачивался назад. Всё же сделать то, что уже ясно наметил в своей голове, было значительно труднее, чем он это себе представлял. Наконец, 31 декабря он решился:
- Будь, что будет, пойду, упаду в ноги, а там как Бог даст!
Впервые, в своём сознании, он осознанно искал решения своей проблемы у Бога.
Выйдя из дома, он купил коробку конфет, букет хризантем, бутылку шампанского и небольшую натуральную ёлку. Ещё он купил себе маску Деда мороза и в таком виде решился идти поздравлять Татьяну с Новым годом. Как говорят в народе, чудеса под
Новый год происходят, почему бы это и не проверить?
Дойдя до нужного адреса он долго не мог попасть в подъезд. Домофон был испорчен, и никто не входил, не выходил из подъезда. Морозец к вечеру стал усиливаться, так что ноги Антона Семёновича практически окоченели, и он уже подумывал возвратиться назад, когда к подъезду подошел молодой мужчина. Он открыл дверь подъезда, и они вместе поднялись на лифтовую площадку.
- Вам какой этаж, - спросил он.
- Мне на восьмой, - ответил Антон Семёнович, надевая маску деда мороза.
- Поехали, - произнес мужчина, нажимая кнопку вызова.
Лифт заскрежетал, и они устремились вверх. Проехав два, или три этажа кабина лифта задрожала и встала колом. Лифт завис. Безуспешно они пытались нажимать на разные кнопки, лифт никак не реагировал, он сломался и совершенно не хотел ехать ни вниз, ни вверх.
- Вот так встряли! И это под Новый год! – в сердцах высказал своё неудовольствие мужчина.
- Да, попали! Давненько я в такие истории не попадал, поддержал его Антон Семёнович.
- Давайте сообщим диспетчеру, - нажимая на кнопку вызова, сказал тот.
В динамике что-то зашуршало и явно нетрезвый голос произнёс:
- Какого …. балуетесь вы там!
- Диспетчер, это пятый подъезд сто восьмого дома по переулку Ядринцева. Мы застряли в лифте. Помогите нам.
- Да, вижу откуда вы. Ожидайте, сейчас к вам направлю механика.
- Ну, вот, бригада вызвана. Осталось только их дождаться. Надо же такому случиться под новый год застрять вместе с Дедом Морозом в лифте. Скажи кому, не поверят!
- Каким Дедом Морозом? – не понял Антон Семёнович
- Так с вами.
- А, вот вы о чём! – снимая маску с лица, ответил Антон Семёнович.
- Какой я Дед Мороз, это я так, чтобы в дом пустили…
- Внуки?
- Нет, одна старая знакомая.
- Думаю, что сегодня Деда Мороза впустят в любой дом. Вот только бы успеть нам освободиться до 12.
- А, у вас сомнения? - спросил Антон Семёнович.
- Я уже не первый год живу в этом доме и пару раз попадал в подобную ситуацию. Так что раньше, чем через час мастеров ждать не приходиться, и это в будни. А сегодня Новый год, думая ждать нам здесь этих горе-мастеров часа два-три, не меньше, а это практически уже и Новый год.
- Так давайте ещё позвоним диспетчеру! – с жаром воскликнул Антон Семёнович, удивляясь спокойствию этого случайного «друга по - несчастию».
- Да, звоните, я не возражаю, - ответил тот.
Антон Семёнович, нажав кнопку вызова диспетчерской, попытался «включить начальника». Он грозно, на повышенных тонах попытался было поговорить с этим диспетчером.
- Эй, вы там! Понимаете, что скоро Новый год?! Сколько можно ждать? Где ваш мастер?! Мы будем жаловаться! Как ваша фамилия?
- Чё, ты орешь? Осёл …. Я же сказала: мастер вызван, ждите!
- Как вы смеете так со мной разговаривать! Я буду жаловаться! Как ваша фамилия?
- Фамилия моя слишком известная и редкая, чтобы я сообщала её кому-не попадя! – хохотнула диспетчер в ответ.
По всему было видно, что в диспетчерской, в это самое время, Новый год уже отмечали Должностное лицо явно было навеселе, и отмечало этот Новый год в компании с мастером Михалычем – тем самым механиком данного участка.
- Вы у меня с работы вылетите! – раздражаясь всё больше, чуть не заорал Антон Семёнович.
- За такие ваши разговоры мужчина, вы просидите там до Нового года!- хохотнул в ответ динамик кабины.
- Но позвольте! – возмущенно возразил Антон Семёнович.
- Позволяю и поздравляю! Наше вам, так сказать, «с кисточкой»!
- Что у вас за безобразие? – обратился к попутчику Антон Семёнович.
- Давно такого хамского обслуживания я не встречал.
- Это ещё ничего. У нас и хуже бывало.
- Куда уж хуже? Хуже, мне кажется, некуда! Что же нам делать? Может быть точно придётся встречать Новый год в кабинке этого лифта. Может быть откроем шампанское? – указывая на бутылку, спросил Антон Семёнович.
- Нет, спасибо. Я не пью, да и вызволят нас до 12 я думаю. Это Нинка, она всегда куражиться над такими бедолагами, а потом вызволяет их из беды. У неё какое-то удовольствие: вначале оскорбить и унизить всячески любого человека, а потом сделать свою работу.
- И, что, на неё никто не жалуется?
- Да, нет. Жалуются постоянно. Её даже пару раз за грубость увольняли.
- И почему она до сих пор работает?
- А, кто пойдёт работать за 8 тысяч? Вот и её уволят, а потом через несколько дней опять принимают. Правда стараются всякий раз на другой участок перевести, пока в очередной раз она не «закосячит».
- А, вы откуда молодой человек так подробно об этом осведомлены, позвольте вас спросить?
- Да, просто живу я здесь уже давно, и к слову сказать, работаю главным инженером этой управляющей компании.
- Так это значит, можно сказать, и вам, нам нужно сказать спасибо за столь печальное положение, так?
- Ну, в какой-то мере, вы правы. Только не всё от нас зависит. Лифты уже выработали свой нормативный срок вдове. А чтобы их заменить сразу во всех подъездах, увы, не хватает средств. Мы уже и так сделали заявки в несколько программ, что -то сдвинулось с мёртвой точки, но всё идёт слишком медленно…
- И это в то время, когда космические корабли бороздят просторы океана? – заулыбался Антон Семёнович.
Спокойствие этого молодого главного инженера передалось и ему.
- Так что же нам делать? Как побыстрей выбраться из этого тесного и пахучего плена.
Действительно в кабине лифта было достаточно тесновато двум крупным мужчинам, и елка, купленная Антоном Семёновичем оттаяв, стала испускать свой хвойный аромат.
- Сейчас позвоню напрямую механику, - сказал тот, доставая из кармана мобильный.
- Михалыч, ты опять с Нинкой празднуешь? Сколько раз тебе говорить, не доведёт она тебя до добра! Хочешь тоже полететь с работы вместе с ней?
- Откуда я знаю? Так это я в лифте у себя в подъезде на твоём участке застрял и твой голос слышал, когда Нинку вызывал. Даю тебе десять минут, а то Дед мороз уже в гневе и заморозит тебя. Какой Дед мороз? Освободишь нас и узнаешь какой! Бросай быстрее свою Нинку и пулей дуй к нам!
- Ну всё, скоро нас освободят, - сказал он, обращаясь к Антону Семёновичу.
- Почему же вы сразу не позвонили? – удивился тот.
- Ну, как вам сказать? Хотел проверить как наши специалисты работают, когда в трудную ситуацию попадают простые граждане.
- И как ваше мнение?
- Плохо, что уж тут и говорить! Но поймите, с нашими окладами, грамотных и вежливых специалистов не найти. Приходится работать с теми, кто есть.
- И вы им всё «спускаете с рук»?
- Да, нет. Делаю периодически «разнос», когда заслуживают. Только это мера, так временная. По сути ничего не меняющая, нужно системное разрешение проблем ЖКХ, а не наши потуги.
- Что вы имеете в виду?
- Я имею в виду изношенность всех фондов ЖКХ, будь это коммуникации жизнеобеспечения, кровля, или вот как сегодня – лифты. Нам же государство просто скинуло свои проблемы, финансово никак их не обеспечивая. А жильцы? Разве могут они потянуть враз застарелые проблемы, скопленные за долгие десятилетия?
- И что вы предлагаете?
- Да много чего, вот только мои предложения, это тоже так частный случай. Мне, как говориться в одном фильме «за Державу обидно»! Всё передали в частные руки, цены на коммунальные услуги постоянно повышают, а толку?!
- В каком смысле?
- В таком, что на фактический ремонт выделяются крохи, на которые и текущий то ремонт сложно квалифицированно и качественно произвести, я уж не говорю про капитальный!
- Я смотрю вы «серьёзно в теме». Во всём этом разбираетесь.
- Да, приходится. Должность у меня такая.
Их разговор был прерван криком механика:
- Антон Фёдорович — это точно вы?
- Да, давай Михалыч, вызволяй нас скорее.
- Щас, поднимусь в машинное отделение, и стравлю на первый по малому. Извините, что долго пришлось ждать, у меня еще две заявки было.
- Давай, шевелись, после праздников поговорим.
Механик протопал скорым шагом мимо них и вскоре они вышли на первом этаже.
- Ну, что, теперь вперед и вверх? – спросил молодой мужчина.
- А, что лифт не поедет?
- Может и поедет, но только часа через два. Знаю я Михалыча. Специалист он конечно хороший, только в своей работе не торопится, и тут ускорить его никак не получится. В этом лифте столько причин стоять, что только Михалыч и может его приводить в чувство. Так что пошли, может вашу ёлку помочь донести?
- Спасибо, я сам. Давайте, вы вперед, а я за вами не торопясь. Мне вас молодого не догнать, отвык я по лестницам шагать. У нас в доме с лифтами всё в порядке. Так что идите, и с наступающим Новым годом вас!
- Взаимно!
Быстрым шагом молодой мужчина устремился вверх и вскоре скрылся из поля зрения Антона Семёновича. Пройдя два лестничных марша он встал и подумал:
- Может и не стоит сегодня идти к Татьяне? Вдруг она пригласила кого? А я, вот так припрусь нежданно-негаданно, и опять всю жизнь ей испорчу!? Да, положение! С другой стороны, если уже начал дело, то нужно его и завершить. Примет, не примет, чего гадать? Если выгонит, тогда и пойду домой, вон парень то как сказал: сегодня для Деда мороза любые двери должны быть открыты. Так что не робей Антоша, прорвемся!
Он поправил свою маску, взял вновь ёлку и отправился на покорение восьмого этажа.
Дойдя до нужного этажа, он подошел к нужной квартире и нажал на звонок, предварительно надев на себя маску и выставив вперед ёлку.
За дверью послышались какие-то голоса и через минуту дверь открыла молодая беременная женщина. Она с явным удивлением пристально посмотрела на него и спросила:
- Вы, наверно, ошиблись? Вам скорее всего в сто восьмую. Там есть двое малышей. А наш только на подходе.
- Простите, снимая маску с лица, промолвил Антон Семёнович.
- Здесь проживает Жукова Татьяна Васильевна?
- Да, это её квартира, но она здесь не живёт. Мы с ней поменялись.
- А, вы, случайно не знаете её адрес?
- Конечно знаю, проходите в дом, чего вы стоите, - сказала она ему, открывая по шире дверь.
- Кто там? – раздался мужской голос.
- Тут про маму твою спрашивают.
В коридор вошел мужчина и Антон Семёнович чуть не присел от неожиданности. Это был тот самый его попутчик по несчастию с которым он бытый час коротал в застрявшем лифту.
- Так вон значит какой, мой сын! – пронеслось у него в голове.
- Вы к маме? – спросил тот.
- Да, знаете ли, хотел её поздравить с наступающим Новым годом, очень жаль, что её нет, передайте это ей, - протянул он свои гостинцы.
- Спасибо, конечно, но шампанское – это лишнее.
- Почему?
- У нас в доме запрет на всё спиртное.
- Я не знал, извините, - сказал Антон Семёнович, разворачиваясь по направлению к выходу.
- Подождите, а что сказать маме? От кого все эти подарки? Есть у нашего Деда мороза настоящее имя?
- Да, скажите просто, что от друга молодости, - смутившись произнёс краснея Антон Семёнович.
- Ну, это определение тоже ненамного лучше, чем от Деда мороза. Вам действительно нужно встретиться с моей мамой?
- Да, это было бы замечательно, можете мне дать её другой адрес?
- Раз вы не называетесь, то смею предположить у вас есть на то причины. Давайте сделаем так: вы остаётесь с нами отмечать Новый год, и обещаю вам встречу с моей мамой, я точно знаю место куда она сегодня должна прийти. А там пусть она сама решает давать ли вам её другой адрес или нет, хорошо?
- Как-то это неудобно всё, может быть я буду вас стеснять?
- Глупости, мы рады что вы решили поздравить нашу маму, раздевайтесь. Сейчас подготовим салаты и вместе поедем, у вас как со временем, располагаете?
- Чего, чего, а времени у меня предостаточно, - ответил грустно Антон Семёнович.
- Вот и прекрасно, проходите. А вашу ёлку мы туда тоже отвезём, у нас уже здесь своя наряжена.
И действительно, в зале стояла пушистая лесная красавица, источая свой волшебный лесной аромат. Огоньки гирлянды бегали по кругу и у Антона Семёновича вдруг так защемило сердце, что он чуть не потерял сознание от внезапной боли.
- Что это с вами? Сердце? - спросила его, зашедшая в зал супруга Антона. Может корвалол принести?
- Нет, не стоит, сейчас всё пройдет. Это, наверное, от усталости. Не каждый раз приходится на восьмой этаж пешком идти, - ответил он, опускаясь на диван.
Она ушла на кухню.
- Значит скоро я буду дедом! – радостной волной захлестнуло сознание Антона Семёновича. Как я сразу не догадался, он же на меня так сильно похож, практически я в молодости, конечно, что-то есть и от Татьяны, но больше от меня! И смотри дальше меня в своей карьере пошел, я только ведущий инженер в свои пятьдесят, а он смотри, уже главный в свои неполные тридцать! Только почему он Фёдорович? Может быть я был тогда прав? – горькой занозой вонзилась противная мысль.
- Нет, генетику не обманешь! Всё же это моя кровь! А вот характером он, пожалуй, в Татьяну, такой же выдержанный и сдержанный! Может по-тихому уйти? Как пройдет теперь эта встреча? Я то думал, что Татьяна будет одна. Хотя нет, у меня же была даже мысль о том, что в доме может быть и другой мужчина, так что сын, это вариант лучший из возможного!
- Вы готовы, друг молодости? – спросил Антон, заходя в зал.
- Едем? На встречу?
- Да, конечно.
- Да.
- Тогда одевайтесь, через семь минут подадут такси. Светик мы поехали, не скучай, я туда и назад - он поцеловал беременную супругу и они, взяв гостинцы Антона Семёновича, и приготовленные Светланой салаты, пошли вниз.
Внизу, у подъезда, их уже ждало такси:
- Э, ребята, куда вы с ёлкой? – заартачился было водитель.
- Мы ее в багажник засунем, отрывайте, она маленькая, - вновь загорячился Антон Семёнович.
- Нет, нет, я вожу только пассажиров, хотите возить ёлки, вызывайте грузовое такси.
- Шеф, ну что ты в самом деле? – вступил в разговор молодой Антон.
- Где мы сегодня возьмем другое такси? Пойми, это подарок, нам его нужно срочно привезти, она небольшая, если в багажник не войдёт, то на заднее сиденье её уместим.
- А, кто потом смолу очищать будет? Мне потом химчистку салона заказывать надо будет! Кто покроет мои издержки?
- Если в этом вся проблема, то мы её решим! Скажи сколько, и давай быстрей в путь!
- Ну, сегодня праздник, сам понимаешь дорогой: вызовов тьма, так что если по тройному тарифу согласны – садитесь, если нет, то я на другую заявку поехал.
- Согласны, давай открывай багажник, - миролюбиво промолвил молодой Антон.
Ёлка спокойно вошла во вместительный багажник Тойоты, и они быстро домчались до указанного Антоном адреса. Это была протестантская баптистская церковь, почти на окраине города, мимо которой Антону Семёновичу раньше приходилось проезжать пару раз.
- Ну, вот мы и приехали. Шеф подождешь пару минут, мы выгрузимся, и я с тобой назад.
- Сам знаешь за простой тоже нужно будет заплатить.
- Не вопрос, всё решим. Пойдёмте, - обратился он к Антону Семёновичу.
- А здесь точно будет Татьяна? – спросил он, когда они шли к церкви.
- Да, точно будет, если уже не здесь.
- Какое странное место для встречи Нового года…
- Да, нет место, самое то. В нашей церкви традиция встречать Новый год в церкви. Кстати, Вы то как по отношению к Богу?
- В каком смысле?
- В самом прямом, верите в Него, или нет?
- Как-то я серьёзно в таком вопросе не задумывался.
- В ваши то годы?
- Да, а что?
- Ну, мне кажется с возрастом все что-то думают о Боге.
- Нет, конечно что-то я тоже думал, в церковь вот пару раз заходил. Но вот так сказать, что верю….
- Пару раз, это конечно больше, чем ничего, но на мой взгляд явно мало.
- А, вы что, Антон, такой молодой и верите в Бога?
- И я, и мама, и супруга. Мы все верующие. Если бы не Бог, то нам бы и не жить.
- Это как?
- О, это долгая история. Спросите у мамы. Если она захочет, то может вам тоже расскажет.
Они подошли к церкви и вошли в неё. Самое странное было то, что она не была похожа на ту церковь в которой пару раз доводилось бывать Антону Семёновичу.
Здание было достаточно красивым, но внутри не было никаких икон, что вначале очень его смутило.
- Так, нужно ли здесь креститься,- подумал он оглядываясь и машинально неловко накладывая на себя крестное знамение.
- А вы неверно креститесь, - улыбнулся Антон.
- В каком смысле?
- Ну, вы наложили крестное знамение слева направо, а насколько мне известно, нужно справа налево. И креста, как такового у вас не получилось, слишком мелко вы, практически у подбородка закончили свое действо.
- Ой, извините, я совершенно не церковный человек. Покажите, как нужно, - краснея промолвил Антон Семёнович.
- Понимаете в наших церквях крестное знамение обычно не принято.
- Почему?
- Ну вот вы перекрестились, хотя и неумело так?
- Да, это же церковь…
- Но при этом вы себя не считаете верующим человеком.
- Ну, да, я же вам уже говорил.
- Зачем тогда вы налагали на себя крестное знамение?
- Ну, так для порядка, традиции там и всё такое...
- Вот вам и ответ. У нас в церкви люди всё делают осознано, следуя не просто традиции, а по зову сердца и совести. Что же касается крестного знамении, то мы читаем, что Бог не требует служения рук человеческих, хотя если для кого-то это важно, то он свободно может это делать, но при условии его личной веры, а не так - «по традиции». Вижу вам пока многое будет у нас непонятно, но не беспокойтесь, моя мама вам всё объяснит и расскажет, она это любит. Так где же она?
- Людмила Ильинична, - обратился молодой Антон к одной из пожилых женщин.
- Вы не видели мою маму?
- Нет, Антон, пока не встречала, а что?
- Можете помочь мне?
- Конечно, в чём вопрос?
- Когда она придёт передайте её всё это, - он отдал все гостинцы и салаты.
- И ещё, вот её друг молодости, очень хочет сегодня её увидеть. Мне нужно домой бежать. Сами понимаете Светлана может в любой момент разрешиться. Поможете?
- Конечно, давай, дуй домой, мы тут без тебя справимся, и маминого друга молодости без внимания не оставим.
Молодой Антон развернулся, и ушел, оставив Антона Семёновича с этой приветливой престарелой женщиной.
- Так, давайте помогайте мне, - скомандовала она.
- Нам нужно быстрее это всё доставить на кухню, а то уже скоро служение начнётся.
- А, что ещё и служба будет? – спросил Антон Семёнович.
- Вроде как скоро Новый год?
- Правильно, у нас служение в Новый год и проходит уже десять лет как. Это наша новая церковная традиция, а вы не знали?
- Нет конечно, я вообще то сегодня хотел маму Антона увидеть.
- Увидите конечно, но только чуть позже. Она у нас в хоре поёт, и сейчас у них спевка перед служением, так что придётся немного подождать, или вы торопитесь? Вы вообще то из нашего города, или приезжий из далека?
- Я местный.
- Ну, тогда, куда вам спешить?
- Да, пожалуй, оглядываясь во все глаза промолвил Антон Семёнович, следуя вниз по лестницам за этой шустрой старушкой, неся и пакет с салатами и конфеты с шампанским и ёлку.
- Они отдали это всё другим женщинам в нижнем зале, где уже были накрыты столы. Ёлку Антона, Семёновича поставили в угол и стали украшать.
- Ильинична, а это что такое? – донеслось из кухни.
- Что не так? –ответила она.
- Зачем нам тут шампанское?
- Какое шампанское? – удивилась она.
- О, извините, это я принёс. Думал отметить Новый год..., - смущаясь признался Антон Семёнович.
- Вам оно нужно? – спросила его эта бойкая старушка.
- Нет, мне оно не нужно.
- Так и нам оно не требуется! Катерина выливай его в раковину безо всяких слов, и давай быстрей накрывать. Вы сможете помочь передвинуть столы? – спросила она Антона Семёновича.
- Да, конечно, говорите куда.
Незаметным образом Антона Семёновича вовлекли в подготовку праздничного обеда, надев на него фартук. Он резал колбасу, чистил лук и селёдку и делал всё что приказывала ему неутомимая Людмила Ильинична.
- Какая странная церковь? – в глубине души думал он. Судя по приготовления праздничного стола гостей должно было быть человек шестьдесят.
- Интересно, как всё это будет проходить? Но как, при таком стечении народа можно будет поговорить с Татьяной? Да и где же она? Пока он её нигде не видел.
Видимо, его искания глазами Татьяны были явными, и эта Людмила Ильинична приговорила ему:
- Всё, закончили. Пора идти наверх, через пять минут начнётся служение, там и Татьяна должна быть, после служения вы и поговорите, - она словно прочитала его мысли.
- Вот это да! Тут что и мои мысли читают? – изумился он про себя.
Они поднялись в верхний зал, который был также празднично украшен гирляндами, снежинками и елочными лапами с большими разноцветными шарами. Всё это убранство церкви совсем не умещалось в сознании Антона Семёновича. В тех двух случаях, когда ему всё же доводилось бывать раньше, он привык к темноте зала, треску восковых свечей, иконостасу, и росписям стен. Хотя свечи здесь тоже были, хотя их было немного, и они горели не перед иконостасом, а просто на подсвечниках на подоконниках окон и на сцене основного зала. Да и картина тоже была. Правда она отображала не лик Христа, или какого-либо святого, а какой-то красивый уголок земли. Собственно говоря, она была во всю стену, а перед ней в праздничных длинных одеждах стоял хор. Не успев осмотреться до конца Антон Семёнович был оглушён – хор начал торжественное служение, и затем молился пастор. Зал был наполовину полон, или пуст.
- Тут как посмотреть, подумалось ему.
- Очень необычно в новогоднюю ночь видеть столько людей в таком необычном месте.
Как же они будут добираться назад домой? Впрочем, что это я? Раз как-то пришли, то и назад смогут добраться. Где же Татьяна? Она же должна быть в хоре, если я правильно понял эту старушку.
Он напряг всё свое зрение, и к величайшей радости нашел её в третьем ряду второй слева. Да, это была именно она, и он невольно залюбовался её.
Пастор объявил номер гимна, и кто-то ненавязчиво, открыв сборник, протянул его Антону Семёновичу. Мелодия была приятной, слова песни со смыслом, общий настрой зала праздничным, так что не ожидая от себя такой прыти, Антон Семёнович тоже запел.
Вообще это всё было так необычно и интересно для него, что он подумал:
- Почему же я раньше сюда никогда не заходил? Бывал же в здешних краях. Пожалуй, стоит сюда ещё раз прийти…
Полтора часа пролетели как один миг, до двенадцати часов оставалось каких-то двадцать минут, когда за кафедру вышел пастор. Он был примерно одного возраста с Антоном Семёновичем, и оглядев весь зал проникновенным взором начал свою речь:
- Дорогие братья и сёстры, уважаемые гости! Сегодня в последние минуты уходящего года мне хочется поделится с вами одним местом из Священного Писания. Это отрывок из книги 1 Царств 7:12-17. Мы не будем сегодня подробно рассматривать это место, это событие произошло в далёкой древности, когда сила Бога признавалась в том, что Он мог помогать одолевать врагов. Жизнь человеческая не ценилась так как сегодня, но каждая нация была привержена своему поклонению различных божеств. И вот, когда кто-либо из враждующих сторон одерживал победу, то божество поверженных врагов он помещал в пантеоне своего божества на более низком месте, это было логично. Так поступали все, и если заглянуть чуть дальше в развитие человеческой цивилизации, то мы увидим, что у греков, или римлян были огромные пантеон различных божеств, они даже ставили жертвенник «неведомому богу», как мы знаем из книги Деяний святых апостолов. Но в Израиле был истинный Бог, открывающий себя в ковчеге Завета, которому они поклонялись. Читающий Библию хорошо знает о чём я говорю. Проблемой Израиля было то, что наряду с истинным поклонением истинному Богу, он поклонялся и другим божествам окрестных народов, которые практиковали различные духовные практики. Сегодня богословы, исследующие глубоко историю древнего мира, находки археологов и другие источники говорят нам о том, что некоторые поклонения этим божкам включали в себя всеобщий разврат, сексуальную распущенность, и даже жертвоприношения младенцев, тех детей, которые были зачаты в день такого всеобщего помешательства, когда любые нравственные ограничения были сняты и поощрялась всеобщая сексуальная вседозволенность. Вам не кажется, что история повторяется? Сегодня в нашем «цивилизованном» обществе всё так же поощряются эти, и другие – более гнусные пороки человека, низводящие его с великой ступени образа и подобия Божия, до скотского- звериного состояния различный инстинктов, а то и ещё ниже – в демонические глубины ада.
Но вернёмся к нашему отрывку. Тот, кто читал, или будет читать это место, узнает, что способствовало тому событию, когда Самуил водрузил камень, назвав это место «Авен-Езер», что значит камень помощи. Помните, что было ранее? Когда мощное войско Израиля пошло на войну с филистимлянами? Они были уверены в победе, так как полагали, что только наличие Ковчега Завета в рядах их войска даёт им гарантию победы над всеми врагами. При всём при этом, священники – сыны уважаемого Илия, были негодными людьми, пренебрегающие заповеди Божьи, погрязая в воровстве, распущенности и других грехах. Да и народ, тоже был не лучше, и при этом в сражении они надеялись тех врагов победить. Не правда ли, перелагая эту историю в наши дни, мы можем сказать, что видим нечто подобное. Конечно, слава Богу сейчас нам не нужно никого убивать, но у нас несомненно есть враги, это наши несовершенства. Кто из нас в прошлом году, когда ждал, как сегодня наступления нового года, не давал себе каких-либо обещаний, что-то сделать, преодолеть? Вот год заканчивается, вы выполнили свои мечты? Часто, вместо успеха, мы терпим поражение, именно вследствие того, что наше поклонение Богу не является таким, каким должно быть. Сегодня можно слышать хорошую фразу: «святая Русь», иди «Русь Православная». Это очень великие и красивые слова, но что в реальности? Насколько мы, или наши современника святы?
Насколько мы правильно славим Бога? Мне доводилось встречаться с людьми, которые не хотели прийти на поклонение Богу в нашу церковь, обвиняя нас в сектантстве, а себя называя столь высокими именами, как «православный христианин». Но в дальнейшем нашем разговоре, оказывалось, что мы более православные, чем они, хотя не смеем так высоко себя называть. Но и в наших церквях есть определённые «идолы», которые ведут нас к поражению день за днём. Я говорю сегодня о культе «золотого тельца». Да, да! Не удивляйтесь такому моему заявлению. Этот культ древний, ему были подвержены былые великие цивилизации прошлого, им был поражаем избранный Богом народ, и сегодня им увлечены, увы многие. Просто он несколько трансформировался и приобрел, так сказать цивилизационные формы, но своей сути не изменил: это эгоцентризм, стяжательство, и желание добиться успеха любой ценой.
Где любовь к ближнему? Где служение Богу? К сожалению, и в наших церквях многие пренебрегают христианскими ценностями в обмен на ценности «мирские». Такие люди часто терпят большие поражения в своей жизни, и мне как пастору доводилось несколько раз участвовать в разрешении таких застарелых проблем, что, говорю вам искренне, их без Господа просто невозможно было разрешить. Но, когда мы, как Самуил, обращали свой взор к Нему, то Он показывал нам чудесный путь исправления и покаяния, удаления этого идола – корня всех грехов – сребролюбия!
Посмотрите, в рассматриваемом нами сражении народа Божьего, не его воинская сила была причиной и успехом той битвы. Сам Господь возгремел громом над войсками филистимлян и навёл на них ужас! Те – филистимские воины были лучше в ратном деле израильтян, и мы уже касались сегодня того великого поражения израильтян, когда они ранее выступали против филистимлян. Я хочу спросить вас что так принципиально отличало одну битву от другой? Двадцать лет между ними были годами возвращения и раскаяния народа Божьего, после чудесного обретения Ковчега Завета, о чём мы не будем сегодня размышлять. И священник – Самуил был не таков как те священники. Он с детства искал лица Божьего, и не боялся никаких врагов! Вот почему, когда он увидел всю славу Божью – в поражении врагов, он взял этот камень и поставил его в вечную память об этом событии!
Но скажите мне сейчас, разве в вашей жизни не было побед? Кто- то из вас скажет: я же не священник, не Самуил, ни апостол! Но вы все, говорящие сейчас это в своих сердцах не правы! Вы уже победители во Христе! Все вы, кто покаялся перед Господом и принял верою Его искупительную кровь, текущую с Голгофского креста, являются победителями вечности! Да, именно так! Парадокс лишь в том, что не все, одержавшие эту победу стремятся её удержать. Да, это так! Писание говорит нам о том, что нужно держать то, что имеешь, и это не о наших банковских вкладах, драгоценностях, работах, здоровье, детях или внуках! Нет!
Это о нашем искреннем уповании на Господа нашего Иисуса Христа! Посмотрите стрелки часов неумолимо бегут к цифре двенадцать, у меня уже нет времени подробно говорить о всём, что наполняет моё сердце. Я просто предлагаю всем нам, находящимся в этом зале, склонив колени, возблагодарить Господа т сказать Ему словами Самуила: «до сего места помог нам Господь»! Даже, если вы раньше не задумывались над этими словами, я призываю вас в этих нескольких минутах тишины наступающего года помолиться Творцу, и поблагодарить Его за уходящий год. Конечно мы все здесь на земле, и те наши родные и друзья, кто уже перешел к Господу будем рады в этот день услышать слова покаяния вашего сердца. Даже Божьи ангелы на небесах ждут вашего решения! Склоним наши сердца и колени в молитве!
Он опустился на колени, и практически все в церкви сделали тоже. Антон Семёнович какое-то время сидел на скамейке, но что-то необъяснимое заставило и его встать на колени, чего он раньше никогда не делал. Он где-то читал фразу одного героя, который говорил, что не перед кем не преклонит своих колен. И эта фраза ему нравилась, он, собственно говоря, так и старался жить, вот уже пятьдесят лет. Но сегодня происходило что-то странное, вся эта служба, всё это пение и проповеди, особенно проповедь пастора били его прямо в сердце. Всё, что происходило на этом странном новогоднем служении, в этой странной церкви обличало его, правда он не знал ещё что делать.
Но тут началось! Несколько человек пошли вперёд и стали молиться. Слов их молитв нельзя было разобрать, но после каждого из них громко молился пастор и благодарил Бога за покаяние этих людей! В общем и целом, к исходу двадцатой минуты Антон Семёнович насчитал у сцены девять человек разных по возрасту. Ему уже тоже хотелось туда, но в душе у него разыгралось своё сражение и битва. Один голос говорил внутри: иди, тебе есть в чём каяться и перед Богом, и перед Татьяной.
Другой говорил ему: не поддавайся – это просто на тебя психологически надавили, вот увидишь, уйдёшь отсюда, и снова будешь жить как простой и нормальный человек. Разве ты не видишь куда попал? Здесь же все сектанты, тут нормального то нет ни одного!
Видимо эта борьба каким-то образом проявилась на его лице, потому что к нему подошла, неизвестно откуда та престарелая женщина – Людмила Ильинична. Она, тих тронув его за рукав участливо спросила:
- Что всё не можете решиться?
- На что?
- На покаяние конечно! У меня тоже было так. Я, когда была как вы, то работала в Доме моды, и когда попала к баптистам, то вначале они мне казались такими узколобыми и нетворческими, ну забитыми, говоря, другими словами. А когда, ну как сегодня для этих людей, подходил ко мне Дух Святой, обличая меня и зовя у покаянию. я всё откладывала на потом, не решалась выйти ко сцене вперёд. Ну, вы меня понимаете, как такой образованной и гордой каяться перед всеми в своих грехах?
- И что было потом? – спросил тихо Антон Семёнович.
- А, потом, потом и наступил.
- Это как?
- Бог позволил мне не выходить перед всеми. Правда для этого положил меня на больничную койку.
- Это как?
- Да, всё просто. Мы с друзами поехали отдыхать в Горный Алтай и на обратной дороге попали в жуткую аварию. Там было несколько смертей, а меня Бог миловал, несколько недель в реанимации и около года на лечение и восстановление. Когда мне чуть стало легче я попросила маму, чтобы она позвала Василия Даниловича ко мне в больницу. Сама то я тогда не могла ходить, да и перспективы моего полного выздоровления были под большим вопросом. Вот так в больничной палате и покаялась. Лучше бы вышла перед всеми!
- Вы хотите сказать, что и я попаду в аварию?
- Избави Господи! Нет, но я хочу вам сказать, что если в вашем сердце есть Божий призыв и конечно же борьба, то лучше сразу, не откладывая перейти на сторону Бога!
У этому времени все вышедшие уже помолились, и пастор совершал последнюю молитву.
- Слава Богу! Воскликнул он, сегодня в Новый год Бог приобретает в нашей церкви ещё девять душ для вечности! Это большая радость и ответы на наши совместные молитвы! Но знаете, что бы мне хотелось сказать в заключении. Мне было открыто Господом, что Он приобретёт сегодня 12 душ. Я не знаю, может быть я Его плохо понял, но сейчас я хочу обратиться к тем, кто по каким-либо причинам ещё медлит со своим решением. Сейчас хор будет исполнять заключительную песню, прошу тех, кто ещё медлить сделать этот решительный шаг вечности- перейти из смерти в жизнь.
Грянули мощно аккорды и хор стройно запел гимн: «Неужели не приняв Христа ты уйдёшь, неужели уйдешь?»
Антон Семёнович вес превратился в струну. Слова песни пронизывали всё его естество, проникая до глубины души. Он отчётливо осознал себя великим грешником, вспомнил все свои грехи, а когда в сольном исполнении партии он явственным образом услышал голос Татьяны, то сдержать его уже ничего не могло. Лопнувшая где-то в глубине души тугая струна, с одной стороны толкнула его вперёд к сцене на покаяние, а с другой стороны утянула за собой столь тяжкий груз подлости, который он совершил в молодости в отношении к Татьяне и их будущему сыну.
Он не помнил, как и что он говорил, больше было слёз, чем связанной речи. Но когда он пришёл в себя, то увидел рядом с собой ещё двух человек, которые тоже молились молитвой покаяния. Откровения пасторы оказались верным: двенадцать человек примирились с Богом.
Затем их все поздравляли, пели ещё один гимн, был ещё призыв к покаянию, но больше уже никто не вышел. Затем, они спустились в нижний зал и был праздничный ужин.
Антон Семёнович все не решался заговорить с Татьяной до самого конца этого праздника, и даже когда все стали собираться расходиться по домам в третьем часу ночи, он не мог осмелиться начать столь ожидаемый им ранее разговор, хотя обстановка неформального общения это вполне позволяла.
Выручила его всё та же старушка, которая до этого его опекала.
- А вы что как неродные? – спросила она.
- В каком смысле? – не понял Антон Семёнович.
- Вы же теперь брат и сестра во Христе!
- А, вот вы о чём!
- Татьяна, что стоишь в стороне? Антон просил тебя уделить своё внимание другу молодости. Аль не признала его?
- Да, нет, признала…
- Так чего не поздравляешь?
- Так мы уже хором всех поздравили.
- То хором, а то лично. Антон тебя просил поговорить с ним.
- Антон? Его же нет здесь.
- Был он здесь и твоего знакомого вот привёз. И смотри как всё удачно вышло, он сразу и покаялся. Не часто так бывает.
- Поздравляю тебя с покаянием Антон, - протянула ему руку Татьяна.
- Спасибо.
- Вот другое дело. Идите домой. Проводите Татьяну до дома, а то знаете сегодня новогодняя ночь, - обратилась старушка к Антону Семёновичу.
- Людмила Ильинична, я не могу. Мне же на кухне помочь прибрать надо, я же обещала.
- Идите, идите. Без вас справимся. Так Фёдоровна? – обратилась она к ещё одной женщине.
Та было хотела что-то возразить, но увидя тайный жест старушки, с готовностью подхватила:
- Справимся конечно у нас до утра вагон времени!
Они вышли на улицу. Ночная новогодняя ночь сдавала свои права, изредка, то тут, то там раздавались хлопки салютов, и ночное небо озарялось разноцветными узорами.
- Ты прости меня Татьяна за всё…,- тихо промолвил Антон.
- Бог простил.
- Да, это я почувствовал, а ты простила меня?
- Честно сказать не знаю Антон. Всё так стремительно, я не могу сейчас, да и не хочу об этом с тобой разговаривать.
- Так о чём мы с тобой поговорим?
- О твоём покаянии, например.
- В каком смысле?
- Ну, ты всё спланировал, так? Сначала выследил где я работаю, потом узнал где живу, чем живу и чем занимаюсь, и для того чтобы войти ко мне в доверие сегодня покаялся, так?
- Знаешь, ты во многом права. я действительно наводил о тебе справки. Вот только наша встреча у тебя в аптеке, ну та в первый раз, была совершенно случайной. И сегодня моё покаяние в церкви, я совершенно не планировал, как-то всё само собой получилось… Когда наш сын привёз меня к вам в церковь…
- Подожди, что ты сказал?
- Ну, я говорю, когда мы приехали в церковь…
- Запомни, у тебя нет сына! Он мой, и только мой!
- Таня, я тебя понимаю, прости…
- Понимает он! Нет дорогой Антоша! Тебе этого никогда не понять! Оставим эту тему…
- Но почему? Ведь ещё не поздно познакомить меня с сыном?
- Я сказала нет! У него другой отец!
- Фёдор?
- Какая тебе разница кто? Главное, что не ты!
- Я чувствую ты меня обманываешь…
- Чувствует он! Вы посмотрите какой чувствительный?!
- Я вижу тебе неприятен этот разговор…
- А ты как хотел? Появился, нарисовался вдруг, и я должна быть этому рада?
- Но вас же в церкви учат прощать?
- Откуда ты знаешь? Что тоже справки навёл?
- Да, нет. Просто у меня на работе был один баптист, так он простил всем, кто его обижал, и говорил мне, что так поступать их учат в церкви, и Бог тоже этому учит…
- Да, и Бог и церковь, и Евангелие учат прощать. Но скажу тебе так: в нашем конкретном случае я долго не могла тебя простить, хотя теоритически всё понимала, что это сделать нужно и необходимо.
- Значит ты меня сегодня простила?
- Я простила тебя уже давно, но это не даёт тебе право называться отцом моего ребёнка!
- Но он же от меня, в нём мои гены!
- Слава Богу, он об этом не знает! Надеюсь, ты ещё не объявил ему, что являющая его папашкой?
- Нет, не удобно было как-то…
- Вот и правильно! Знаешь Антон, тогда, когда ты меня бросил, я вмиг повзрослела, хотя в жизни ещё пару раз «наступала на грабли», но за всё слава Богу. Твоя «витаминка» превратившись в «горькую пилюлю» в конечном итоге полностью выздоровела. Мои розовые очки разбились, а когда я познала Господа и стала ходить в церковь, то поняла, что без Бога по-другому и быть не могло! Так, что тогда я тебя и простила. Но прощение и общение это две разные категории, и скажу тебе так, что не со всеми теми людьми, которых я простила, я общаюсь, или хочу общаться.
- Значит мы с тобой не будем общаться никак?
- Ну, почему? Приходи в церковь. Там в пределах церкви…, но это пока максимум, что я могу тебе предложить…
- Спасибо и на этом, я тебя понял…
Они подошли к трамвайной остановке.
- А, вот и мой номер, не провожай меня. Это лишнее…
Она запрыгнула в вагон первого трамвая нового года, и Антон Семёнович не посмел ей сказать, что этот трамвай подходит и ему также, и что живёт он от неё только в трёх остановках. Он машинально махнул ей рукой, и увидел через запотевшее окно её грустные серые глаза. А может быть это ему только показалось? Он не стал ждать следующего, п решил пешком добраться до своего холостяцкого жилища. Пока он шел домой, то основательно продрог, и придя домой по привычке хлопнул сто грамм коньяку для согрева. Но в этот раз коньяк его не брал, не смотря на бессонную ночь, сон к нему никак не шел. Он всё ворочался и ворочался на своей холодной постели.
- Итак, что мы имеем в сухом остатке? – рассуждал он сам с собою.
- Значит план мой построения семьи с Татьяной окончательно рухнул! Хотя может ещё и есть надежда? Или её нет? Да! Задача!
Он встал, побрел на кухню, включил чайник.
- Хотя плюсы всё же есть… У меня вырос сын! И скоро будет внук или внучка! Хотя, конечно не у меня… Но он же мой, теперь то я это чувствую в полной мере. Татьяна конечно же права по-своему, но и меня ей надо понять! Я тогда был сопляк! Теперь то я всё осознал! Как жаль, что эта нечаянная встреча случилась только сегодня, а не много лет тому назад, когда я расстался со своей супругой! Тогда бы может быть и проще было бы наладить с ней отношения, да и в воспитании сына помог бы. Он бы у меня вырос достойным человеком. Хотя стоп! Что это я? Он же уже и без меня вырос, и по всему видно, достойным человеком. Как жаль, что я совсем не участвовал в его воспитании, и по большому счёту Татьяна права – это её сын и она его таким воспитала! Стоп! Он мой сын всё равно, воспитывал я его, или нет. Я, как это сейчас модно называть – его биологический родитель, но ведь мои гены тоже что-то значат! Вон, даже по росту, он меня чуть обогнал, да видно и по уму…
Смотри, не стал выспрашивать кто я и зачем интересуюсь его матерью. Просто устроил встречу и всё. Тактичный, ничего не скажешь, но это он в мать, у меня то такта никогда не хватало…
За окном всходило солнца первого дня нового года.
- Что этот новый день принесёт мне? – подумалось Антону Семёновичу, когда он смешивал усталые глаза. Бессонная ночь всё же сказалась, и он погрузился в тяжёлый и прерывистый сон.
Продолжение следует…
Витаминка начало
© Copyright: Виктор Тарасенко, 2021
Свидетельство о публикации №221110401849
Свидетельство о публикации №221110401849
Рецензии
Жаль, что герой связывает наличие успеха и счастья в жизни с присутствием в ней (жизни) женщины, возможно, если бы стал успешным сам, они бы сами к нему потянулись и не нужно было бы бегать в поисках...
Константин Ольховский 10.11.2021 10:03 • Заявить о нарушении
Константин Ольховский 10.11.2021 10:03 • Заявить о нарушении
Да, такое возможно. К человеку, который успешен, многие тянутся, в том числе и женщины. Но сколько их успешных то?
Виктор Тарасенко 15.03.2022 13:11 Заявить о нарушении
Виктор Тарасенко 15.03.2022 13:11 Заявить о нарушении