Рабыня

           Мария не любила своего имени. Такое, как у всех, а она хотела быть Элеонорой или Владой, или на крайний случай Маргаритой, как ее подруга. Мария -  такое плебейское имя! У родителей явно было плохо с фантазией. Хотя она родителей своих не помнит.  Ей было всего три года, когда они оба  погибли, по-дурацки, в Америке на американских горках, когда там случилась авария. Марию воспитывала опекунша, ее родная тетка по матери. Она же была и  председателем правления ее, Марии, наследного бизнеса. Тетка была неплохая, но очень занудная.  Скоро Марии исполнится двадцать один год  и, согласно завещанию  она станет полноправной владелицей всего, что ей оставили родители. Кроме того в завещании отец указал, что дочь обязательно должна закончить  высшее учебное заведение только в России  и металлургического профиля. Еще год и она получит диплом.


           Год пролетел незаметно. Мария защитила диплом с отличием. Потом вступила в свои законные права наследницы металлургического бизнеса, оставленного ей отцом.  Тетка, хотя и числилась официально председателем правления кампании, но всем управлял друг покойного отца и его дальний родственник Иван Архипович Ужиков, который занимал должность директора по производству кампании. Человек он был умный, расторопный, и дальновидный. У него был тридцатилетний сын Виталий. В отличии от Марии, Виталий учился в Англии. Его специальность тоже была связана с металлургией.


             Еще с детства Мария и Виталий дружили, вместе играли, озорничали, потому что дом Ужиковых был рядом с домом Марии. Она всегда считала Виталия почти братом. Но в последнее время, характер отношения Виталия к Марии в корне изменился. Он стал все больше уделять ей внимания, задаривал подарками, приглашал на свидания и, однажды, признался ей в любви и предложил стать его женой.  Мария, настолько привыкла к присутствию рядом с собой Виталия, что  согласилась, даже не разбираясь в своих чувствах к нему.


             Свадьба была грандиозной! Шампанское лилось рекой,  фейерверки затмевали Луну. Виталий взял фамилию жены - Кирсанов, объясняя друзьям, что не хочет быть Ужиковым-средним, пусть остается младшему брату! Свадьба гремела и пела до самого рассвета. Вот только в свою первую брачную ночь не поняла Мария, почему так холодны были ласки Виталия.


            Прошло три года. Мария  все больше набиралась опыта работы, постоянно изучала все новое, что касалось металлургии. Не смотря, что Виталий был старше на девять лет Марии, учился в Англии, имел больший опыт в производстве,  цепкий и  аналитический ум Марии, все больше задвигал Виталия на задний план. Виталий все чаще настаивал, чтобы Мария не работала, а вела дом и вообще светскую жизнь. Не дело женщине бегать по цехам, где работают  машины непрерывной разливки стали и совать нос во все дыры!


            Он понял, что ему никогда не стать здесь хозяином, как мечтали они с отцом! С самого детства он "охмурял" эту вредную девчонку. Отец не давал ему встречаться ни с одной девушкой, которая ему нравилась до самой свадьбы с Марией. Скажите, какой же  он  мужик, если слушал отца до тридцати лет? Власть, деньги, бизнес и хороший бизнес, который отец отлаживал годами должен принадлежать им, Ужиковым! Но Мария все портила! Надо избавляться от нее. Он уже давно думал об этом. Еще, до женитьбы он узнал, от адвоката отца Марии, за хорошие, очень хорошие деньги, что наследство Марии не подлежит  разделу при бракоразводном процессе Марии с ее супругом, поэтому составлять брачный договор не было смысла. Значит, он  может стать наследником только  в случае смерти жены.


         Годовщина свадьбы Виталия и Марии. У них так и не было почти два года  отпуска. Виталий купил две путевки в пятизвездочный отель у Средиземного моря. Наступил вечер. Виталий и Мария вернулись с прогулки. В их номере горели свечи, был накрыт  шикарный стол. На тремпеле висело изумительное  вечернее платье, расшитое стразами и вышивкой. Мария была просто в восторге:

         - Виталик! Как красиво! Какой ты у меня волшебник!

           Но еще больший восторг вызвал у Марии подарок, в годовщину свадьбы. Виталий открыл  футляр, в котором лежало изумрудное колье из белого золота:

           - Машенька! Если бы ты знала, какая ты для меня драгоценность, то поняла, что это колье всего лишь маленькая безделушка! Эти изумруды сверкают также , как и твои чудесные глаза! Давай выпьем за нас!

         Виталий налил в бокалы вино и поднес бокал Марии:

         - За нашу любовь, за нашу семью! Я думаю, среди этой красоты мы с тобой постараемся зачать сына или дочь!- сказал Виталий и выпил вино одним глотком, а потом, смеясь потребовал от Марии осушить бокал до дна. Он обнял Марию, целуя ее, вдруг захрипел, рванул ворот рубашки и упал на пол.  Мария бросилась к нему, но тут же сознание покинуло и ее…


            Где-то шумело море,  визжал, как несмазанные ворота ветер. Голова болела, хотелось пить, но глаза не хотели открываться. Во всем теле чувствовалась слабость и она снова провалилась в  какую-то пустоту.


            Ночь. К ней пришли две женщины, закутанные с ног до головы в черные  ткани. Взяли ее под руки, притащили в большую банную комнату, совсем не похожую ни на одну ранее виденных Марией. Ее вымыли, высушили, натерли какими-то  приятными настойками, напоминающими запах матиоллы-ночной фиалки. Одежду которые они на нее надели напоминала огромный прозрачный квадрат с отверстием для головы, расшитый по периметру золотистым узором. Мария подумала – «…как в сказке – не голая, не одетая». И действительно  эта одежда при ходьбе, то открывала контуры ее тела, то скрывала. Ее привели в  небольшую комнату с огромной кроватью и  плазмой на всю стену. Тут же у изголовья кровати стояла  тумба с тремя полками на которых лежали всевозможные предметы из секс шопа. Мария   сразу пришла в себя! Где она? Куда попала, почему она здесь? 


             Женщины ушли. Мария приготовилась к обороне. Намерения хозяина этой комнаты были понятны без объяснений. Скрипнула дверь. В комнату вошел очень высокий мужчина, по всей вероятности - самбо. Судя по всему, в его крови была кровь афроамериканцев и  индейцев.  Не очень темная кожа и типично индейский, гордый профиль с острым взглядом и профилем лица и сильное, мускулистое тело африканца.


              Он подошел к кровати, аккуратно, полностью снял одежду. В своей наготе он был красив, как бог! Потом он подошел к Марии, говорил он на ломаном русском:

          -  Меня зовут Ачэк, что значит по-индейски дух!  Ты, есть Мария! Я купил тебя у твоего мужа Вита  за очень , очень большие деньги! Теперь ты моя женщина навсегда. Я захотел тебя еще год назад, когда приезжал в вашу страну по делам. Тебя я увидел в ресторане с Витом. Я сразу сделал ему такое предложение. Он согласился! Я не могу на тебе жениться, потому что сейчас ты лежишь мертвая в номере гостиницы. Ты отравила мужа, а потом отравилась сама. Мы сторговались за тебя в пятнадцать миллионов американских долларов. Еще двести тысяч я накинул твоему  мужу, чтобы устранил твою тетку. Твой муж жив, потому что принял противоядие, а твоя дублерша была отравлена тем же ядом, что и  твой муж. Там нет ни одного твоего отпечатка пальца, потому что в номере рядом, где и нашли «труп» твоего мужа и «твой», жила дублерша, к которой бегал твой муж и спал с ней для достоверности. Мне стоило труда отыскать в России твоего двойника. Это тоже мне стоило много денег. Теперь твой муж – вдовец и он в госпитале, а «ты « -  морге. Следствие установило, что  «ты « его отравила из ревности. В твоем телефоне масса фото твоего мужа с красоткой во всех позах. Когда он выздоровеет, он "тебя" кремирует на основании решения суда нашей страны и "твой" прах похоронит  у тебя на Родине.


              Теперь я буду звать тебя Пума. Ты существуешь только в моей жизни. Больше тебя нет нигде! Ты - мертва! Я твой хозяин  и я решаю жить тебе или нет! Подойди ко мне! Твой муж говорил, что ты холодна в постели! Я люблю таких…, я сделаю из тебя вулкан!


              Мария окаменела от того, что услышала. Мысли путались, дыхание сбивалось, сердце то останавливалось, то билось как сумасшедшее! Ачэк,  потянул  ее за край ее прозрачной туники и она рухнула на него всем своим телом. Он подмял ее под себя, но не вошел в нее. Он гладил ее тело через прозрачную ткань туники, вдыхал ее аромат, зарывался лицом в ее волосы,  прятал  его между ее грудей. Он изучал ее, как  жемчужину со всех сторон, любовался дорогой, купленной им живой игрушкой. Мария была бесчувственной. Она не видела, не слышала и ничего не чувствовала. В ее голове пульсировала лишь одна мысль – она рабыня! Теперь у нее отобрали даже имя, она – Пума!


               Ачек не  захотел прерывать наслаждение от обладания своей Пумой. До утра не было счета его соитий с долгожданной и дорогостоящей его женщиной. Он так и уснул на спине Марии,  не выходя из нее.


             Виталий стоял у могилы Марии.  Он улыбался! Ему абсолютно все равно, что делает с ней этот  иностранец-придурок, который обалдел от желания заполучить Машку. Сначала Виталий подумал, что дело не в Машке, а ее кампании, но потом когда тот предложил ему такие деньги…


            Прошло семь месяцев со дня ее смерти.  Он вступил в права наследования собственности усопшей жены. В кампании все его жалели, особенно мужчины и осуждали, особенно женщины, как можно было изменами довести молодую, красивую жену, до того, что она решила отравить его и отравилась сама! А он, вот, гад, живой остался!


           Наконец все срослось. За то, что Мария исчезла, он еще и пятнадцать миллионов долларов заработал, кроме кампании! Ему всего тридцать четыре! Он свободен, вся жизнь впереди!


           Опять приходит ночь. Мария сжимается в комочек. Скоро опять придет Ачэк и, опять будет мучить ее! Он за эти семь месяцев не смог заставить свою Пуму ответить на его ласки. Она таки останется безучастным телом на его любовной кровати. Он перепробовал на ней все игрушки, все  позы, он стегал ее хлыстом до крови от негодования – она молчала. Только одна из немых служанок, имени которой так и не знала Мария, плакала, залечивая ее раны. Потом она написала по-английски на  влажной от пара поверхности крышки чайника, что ей тоже отрежут язык и сделают служанкой, если она надоест Ачэку. Служанка ошиблась. Ачэк решил вернуть свои деньги, потраченные на Марию.


            Какой-то большой дом…, слышатся голоса. К ней приходит  Ачэк с охранником. Они  избивают ее, по нескольку раз в день,  насилуют, не кормят не дают воды. Она потеряла счет дням. Она теряет сознание. Мария пришла в себя  в гинекологическом кресле, ей делают инъекцию в матку…,боль…,темнота. Еще десять дней к ней приходят по несколько мужчин охранников, даже повар. Ее опять истязают. Ачэк уже не приходит.  Секс по несколько раз в день с разными мужчинами… Она потеряла счет времени, …ее сломали!Теперь она живет в отдельной комнате – уют, чистота, хорошая еда, красивое белье… Мужчины приходят элегантные  - это клиенты…


            Пять лет элитного борделя! Здоровье Марии становилось все хуже! Ачэк решил, что с «поганой овцы, хоть шерсти клок» и продал ее. Ей 30 лет – ее продают какому-то арабу. Длинный сарай. Кушетки с грязным бельем, перегородки между кроватями завешенные занавесками. Теперь ее клиенты мужчины  торговцы, селяне, грузчики. Сколько раз Мария думала о смерти. Но охранники следили за женщинами. Они должны были отработать с прибылью деньги, уплаченные за них хозяином.


            Тело горело. Ее трясло, болел живот, открылась рвота. Охранник позвал хозяина.
         - Зачем звал меня? Она старая! Ее уже редко берут и мало платят! Вывези ее в карьер и брось там. До утра, если сама не помрет, шакалы помогут!



          - Тучи, тучи…, где дождь? Нет дождя! Капельку, хоть капельку…, пить, пить!- Мария металась в бреду. Ее подобрал доктор-американец из лагеря повстанцев, когда искал свою пропавшую коллегу.

            - Сколько времени, эта гяурка уже у нас в лагере? Три месяца и все не выздоровела? А что говорит доктор-американец? Если есть надежда на когда-то, вот пусть он улетает сегодня и ее,  вместо своей разорванной миной коллеги, забирает! Без него ее лечить никто не будет!


             Так Мария оказалась в Мексике. Врач-американец из Мехико, который работал по контракту  в лагере  повстанцев, забрал ее с собой. Там он помог Марии  сделать документы и начать новую жизнь. Он был в курсе всех жизненных  событий Марии. Она очень сдружилась с Джоном и его семьей. Но ее звала ее родина! Нет земли на свете роднее и лучше той, по которой ты сделал первый шаг, сделал свой первый вдох!


            Мария решила сменить гражданство и уехать в Россию. Все процедуры заняли еще год. Ее проверяли эмиграционные службы и России и Мексики.  Мария-Эммануэлла Крусс, медицинская сестра из многомиллионного города Мехико получала разрешение на выезд в Россию на родину своей прабабушки, урожденной  Киселевой Дарьи Фоминичны. Это на самом деле были подлинные данные погибшей медицинской сестры. Только она была на пять лет  старше Марии. Доктор Джон вел прием больных у себя дома, в основном больных из бедных кварталов  и Мария многому у него научилась и ей пригодился диплом настоящей Марии-Эммануэлы.


             И вот она! Земля ее родная! Ее воздух, шумные залы аэропорта и она – русская речь, родная! Как давно она не слышала этих слов, не видела улыбок родных людей! Ей хотелось упасть и целовать эту землю, обнимать этих незнакомых, но таких родных людей! Она вышла из здания аэропорта, села на скамейку, закрыла лицо руками и зарыдала!


            -Женщина, вы говорите по-русски? Вы меня понимаете? Что у вас случилось? У вас что-то пропало? Вас обидели?


             Мария опустила руки и сквозь слезы увидела перед собой полицейского, лет двадцати пяти, голубоглазого, с морщинкой между бровями и курносым в веснушках носом. Как хотелось ей броситься на шею этому может саратовскому, может вологодскому пареньку и закричать на весь свет - «Я счастлива, дорогой! Я так счастлива!»

           Но, она вытерла слезы и сказала:
           - Ничего не случилось! Я так давно не была на Родине! Я так далеко была от России!

          
            Парень улыбнулся, приложил руку к козырьку головного убора и сказал:

            -Поздравляю с возвращением на Родину! Всего вам доброго!
 
            Полицейский ушел, а она села в такси и поехала на железнодорожный вокзал. Ей нужно было вернуться в свой город. Она не забыла, что когда умерли ее родители, тетка открыла в банке  ей банковскую ячейку и положила в нее все наличные деньги, которые были в сейфе отца, боясь, что их могут ограбить и  часть денег, которые выделяли  Марии  из прибыли кампании на содержание каждый месяц, до двадцати одного года. Тетка говорила, что  «мало ли что в жизни случится, а у тебя деточка , хоть что-то,  на хлеб с маслом будет! А ключик, деточка, у папы будет!».  У папы, это значило, что во вмонтированном в надгробную плиту вазоне, в выпуклости дна вазы лежал в полиэтиленовом маленьком пакете этот ключик. Поэтому в доме, если и будут что искать, то его никто и никогда не найдет.


            Мария была благодарна своей зануде-тетке, за такую о ней заботу. Когда она забирала деньги в долларовых бумажках, то была приятно удивлена скопившейся сумме. Часть денег она положила на счет, открытый в этом же банке, а «львиную»  долю оставила  в ячейке. Ключик и дальше «охранял папа».


          Но, не только родная земля притягивала Марию! Месть за исковерканную ее жизнь, перенесенные страдания и унижения – закалилась до степени затвердевшей стали и готова была нанести удар! Деньги дали ей возможность снять квартиру  на окраине города, арендовать автомобиль, она записалась на курсы русского языка, как только что возвратившаяся на этническую родину иностранка, устроилась на работу – консьержкой. Эта работа давала ей возможность работать одни сутки и двое -  были в ее полном распоряжении. Сначала она сама  следила за Виталием, искала  сведения о тетке и о кампании. Потом поняла, что здесь нужен сыщик-профессионал. Она искала детективные агентства. Только четвертое по счету устроило ее.  Детектив был мужчиной, лет сорока пяти,  невысокого роста, крепкий, не примечательной внешности. Но, у него были умные глаза, а под обычной  клетчатой рубашкой, играли мощные мускулы. Вопросы задавал коротко, по существу и в итоге какие требования у нее к нему. Сумму гонорара он озвучил точно без торговли.


            Не прошло и двух недель, как Мария располагала всеми сведениями о Виталии, тетке, кампании … Виталий процветал. С помощью отца он расширил производство, вышел на зарубежный уровень, дела шли в гору. Он был женат на дочери губернатора, воспитывал двоих ее дочерей, совместных детей у них не было.  Недавно стал депутатом областного совета.  У него была еще и шестнадцатилетняя любовница Лена, дочка его лучшего школьного друга. Тетя Марии умерла в тот же год , когда умерла ее племянница, говорили, что сердце не выдержало горя. Но, Мария знала со слов Ачека, сколько стоил ее «сердечный приступ»!


            Мария привезла деньги детективу. Все было точно, работа была выполнена даже раньше срока.  Она передала конверт детективу и вдруг упала на стол и разрыдалась! Она обо всем узнала, а как, что ей с этим делать? Как наказать Виталия, как вернуть кампанию, как вернуть себя Марию Кирсанову, которую вычеркнул из жизни этот подонок!


          Детектив  сидел молча, не двигаясь, ожидая, когда Мария выплачется!  Она вытерла мокрые глаза и посмотрела на мужчину.
       - Как ваше имя? Как вас зовут? -  спросила она.

       - Меня Дмитрием зовут, Александровичем! – ответил  мужчина.

       - Скажите, Дмитрий Александрович, а у вас есть семья, родные? Люди, которые бы вас любили, ожидали с работы, с которыми вы могли бы поделиться своей радостью или болью?

         - Нет! Нет никого. Была дочь, жена. Моя работа забирала все мое время. На семью времени не оставалась. Жена забрала дочь и уехала в Израиль, к своим родственникам. Ее бабушка была еврейкой и давно там жила. А я вот остался дома – в России. Русский я! Здесь и дом мой,  и судьба. Ушел с основной работы в отставку, вот открыл свое агентство. Без работы мне плохо! Вроде как и жить больше не для чего!


            Мария слушала этого человека. Ей понравилась его открытость, искренность.

           - Дмитрий Александрович! Можно, я вам расскажу о себе?»  Мария с надеждой посмотрела на детектива. Она закончила свой подробный рассказ, когда забрезжил рассвет.  Дмитрий Александрович,  слушал не перебивая собеседницу, то стоял у окна, вглядываясь в темные очертания зданий, то расхаживал по кабинету, то нервно потирал ладони. Иногда он закрывал глаза, сквозь ресницы которых, пробивались скупые мужские слезы…


            Он заварил кофе, разлил по чашечкам и предложил Марии:

          - Извините, Мария, кофе пакетированный, но нужно немного выпить. Вы вся дрожите! Я выслушал вас. Такое не прочтешь ни в одном романе. Оставлять без наказания это преступление нельзя. Здесь и торговля людьми, и покушение на убийство и убийство вашей тети, и заведомая подготовка к похищению, подделка документа о смерти, присвоение заведомо ложным, преступным путем  чужого имущества в особо крупных размерах, совращение несовершеннолетней! Да вашему  Виталику пожизненное заключение по каждой статье светит! Я помогу вам.  У меня остались связи по прошлой работе и, поверьте, это – не полиция!


          Два года Дмитрий Александрович со своими бывшими сотрудниками ФСБ , виток за витком, раскручивали клубок подлости, лжи и предательства, пока все доказательства были собраны и Виталий, его отец предстали перед судом. Интерпол нашел Ачека и  разрушил его международную, коррупционную структуру, обвинил его в торговли людьми, нелегальной добыче драгоценных камней на рудниках Африки, используя рабский труд похищенных людей.


          Мария была восстановлена в своем российском гражданстве. Она вернула свое имя, свою кампанию. Она не могла вернуть только здоровье и молодость, погубленную и преданную. Она часто кричала во сне, когда эти сны возвращали ее в прошлое.  Но, сразу успокаивалась, когда ее Дима, нежно прижимал ее к себе и говорил:

          - Машенька, тихо, тихо, это сон! Я с тобой! Я никуда тебя не отпущу и никому не дам в обиду! Да и Наталку можешь напугать!» - и он кивал головой в сторону детской комнаты, в которой сладко посапывала  шестилетняя приемная дочка Наташка, говорунья и певунья!

           Мария всем телом, крепко прижималась к широкой груди мужа, обнимала его шею и тихо шептала:
            - Дима мой, Дима!...