Берсерк XIII Длань Смерти, или возвращение ведьмы

Хэсбир вдруг пожалел, что у него нет бороды. Такой же как у корчмаря. После Посвящения он все мечтал о подобной. Борода пробивалась, да. Но как-то слишком медленно. Да и усы. Смех один. Хэсбир вдруг понял, что… Что стесняется. Линн казалась ему старше.  И уже  сражалась – в этом не сомневался.
Он же бился только один раз и то в облике зверя. Нет, мечом его корчмарь владеть научил. Но предательская, еще одна предательская мысль, не давала покоя: «А то вдруг он владеет мечом хуже, нежели Линн. Да ведь и хуже небось». А тут еще словно надурь и сердце в ее присутствии как-то не так бьется – не впопад, что ли.
Вдобавок ко всему волк в который раз лизнул его в щеку и снова – виновато. «Обращается с ним словно с дитем малым» – подумал Хэсбир и вдруг таковым себя и ощутил. А то: им предстоит путь. Куда? Зачем? Не он это определяет. Да и кто эта самая Линн? Он открыл глаза, намереваясь, несмотря на не отступившую покамест  слабость и головокружение – выяснить. В тот же миг…
В тот же миг белый волк зарычал, что случается с ним только в случае крайней опасности. Хэсбир вскочил на ноги и едва не рухнул снова, зашатавшись – все поплыло перед глазами. Подбрасывавшая поленья в очаг Линн тотчас оказалась рядом и удержала его за плечи.
«Этого его не хватало» – с раздражением подумал берсерк, но поймав себя на мысли, что хотел бы и дальше ощущать ладони девушки на своих плечах. Да и при прикосновении ее…  Словно какой-то огненной стрелой все тело пронзило. Он вдруг испытал непреодолимое…
– Кажется, мы опоздали, Хэсбир, – произнесла Линн шепотом и вроде даже с испугом. Это только обрадовало берсерка. Наконец-то он почувствовал себя ее защитником. Расправив плечи, он обнажил меч и повернулся к двери. На пороге уже стоял ощетинившийся белый волк.
– Того, кто за дверью, не убьешь мечом – еще тише и как-то уже совсем потерянно прошептала Линн и внезапно опустилась на колени.
Хэсбир было дернулся к ней, но в тот же миг отшатнулся и невольно попятился к двери. Даже средь наступившей тьмы из-за внезапно погасшего очага – на этот раз не было даже красных переливов на углях – он  разглядел мертвенно-белый цвет лица и совершенно бессмысленный, остановившийся взгляд, как почудилось берсерку – неживых глаз. Руки Линн беспомощно свесились, губы, словно у пойманной рыбы сжимались и разжимались – казалось, девушка пытается дышать и у нее не поучается. 
Берсерку стало страшно. Просто очень страшно, до паралича воли и подступающей дрожи в коленях. Он перевел взгляд в сторону двери. Волк сидел на пороге. Со вздыбленной белой шерстью. И почему-то не рычал.  Наступила леденящая кровь тишина. Полная.
«Угораздило меня, ну хоть башка кружиться перестала»  – промелькнуло в голове Хэсбира. Страх явственно уставился на него взглядом желтых немигающих глаз змеи, выползшей из самых темных закоулков души.  Берсерк выдержал. Не отвел взгляд. Медленно, с шипением, змея стала отползать, готовая вернуться в любой миг. 
В ту же секунду дверь без всякого скрипа отворилась. На пороге стояла все та же ведьма. Согбенная. В черном, закрывающем лицо капюшоне, в плаще и с серым каменным жертвенным ножом. Даже во тьме берсерк разглядел сжимающую рукоять ножа морщинистую костлявую руку в закатанном до локтя рукаве. Длань Смерти. И хорошо – если Смерти, а ничего похуже. Каменный нож свидетельствовал: ведьма пришла за Линн.
Но странное дело, старуха не двигалась. Хотя Хэсбир понимал: дело не в волке. Дело… в нем. Он резко обернулся.  Глаза Линн по-прежнему были открыты: все тот же бессмысленный, словно мертвый, взгляд обволакивал ужасом. Ужасом чего-то нездешнего. Чужого. Но губы – даже во  тьме он различил их едва заметное движение. То, что осталось от Линн живое, скрытое за белой как полотно бескровной плотью, за мертвыми глазами, читало заклинание и он, Хэсбир, в данный момент был стеной между из последних сил теплившейся в девушке жизнью и ведьмой.
Он попытался поднять меч. Не получилось. Внезапно  оружие оказалось слишком тяжелым. Хэсбир попробовал окликнуть волка. Губы не слушались. Он вдруг понял, что сам – под заклятьем. Что… Что Линн воспользовалась его именем.  Чтобы защитить себя. Или их обоих?
Хэсбир заметил, что правая рука – именно в левой она сжимала жертвенный нож  – ведьмы  дернулась и коснулась края капюшона. Медленно она стала поднимать его край, из-под  которого показался столь же изъеденный морщинами подбородок. Еще мгновение и берсерк увидит ее лицо.  И тогда незримая, воздвигнутая Линн стена, рухнет, а они оба останутся в межмирье. Неупокоенными. Самое страшное, что может произойти. И станут чужими для белого волка, который, не узнав, растерзает их обоих. И им останется бродить изуродованными мертвяками средь этих заснеженных гор и лесов.
Хриплый, даже, почудилось, нечеловеческий и полный отчаяний голос, совсем не похожий на голос Линн, раздался за спиной Хэсбира. В ту же секунду с оглушительным  грохотом захлопнулась дверь. Ведьма исчезла. Волк уже стоял на всех четыре лапах с невздыбленной шерстью.
Берсерк выдохнул и обернулся. Линн лежала на спине, поджав под себя ноги в холщовых, цвета плаща, темно-зеленых штанах и коротких, изящной сшитых из кусков кожи сапогах. Руки непослушно раскиданы. Глаза закрыты, из треснувших губ тонкой струйкой сочилась кровь. Жива.
Хэсбир как-то буднично подумал: «Смерть отступила во второй раз. Но будет ли третий? И как-то многовато за одну ночь». Он уже понял, что ведьма вернется снова. Линн знала об этом, поэтому и говорила, что надо спешить. Куда она хотела от нее бежать и можно ли вообще скрыться от ведьмы, раз даже белый волк не чувствует ее приближения? Почему они должны бежать вдвоем? Почему их пути переплелись – пока, во всяком случае?
Берсерк вдруг почувствовал себя виноватым: это ж пока он валялся на медвежьей шкуре  с дурацким головокружением, они теряли – потеряли – время. Линн ждала пока он придет в себя окончательно. Из-за этого они едва не погибли.
Он сделал шаг к девушке – тени ожившего в очаге огня исполняли на ее лице свой завораживающий танец – и остановился. Та же мысль: «Ведьма вернется снова», нашла вдруг свое продолжение: «Или… Или она никуда и не ушла…».
Хэсбир обернулся и посмотрел на волка, словно ища у него ответ.
Продолжение следует
Источник иллюстрации: https://phonoteka.org/40275-oboi-na-rabochij-stol-ogon.html

31 октября – 4 ноября 2021 года